Терра неизведанная

Смайлик человечеству

Телевизор хоть не включай: один за другим новостные блоки о катастрофах, авариях, конфликтах. Вся сетка вещания пестрила негативом в преддверии двадцать второго декабря две тысячи двадцать второго года. Вроде обычная красивая дата, но человечество, пользуясь принципом «обжёгся на молоке – дуй на воду», превратило шесть двоек в день апокалипсиса.

Новости: «В Перу произошла катастрофа: на скоростной автомагистрали водитель автобуса, перевозивший местную футбольную команду, преднамеренно при входе в туннель влетел в железобетонные ограждения; погибло сорок человек, и в обрушенном туннеле замуровано ещё около двадцати жертв. Взрыв обрушил железобетонные перекрытия…»

– Рита, выключи этот бред! – раздражённо попросил Никита.

– Не забывай, ты в группе риска, все переболевшие вирусом девятнадцатого года подвержены сильной депрессии, ты обязан интересоваться проблемой, а не отрицать, – возразила супруга.

Мужчина закрыл лицо ладонями и словно зверь прорычал от нежелания погружаться в услышанное. Он и без депрессии корил себя за гибель приёмного сына. В начале двадцатого года, когда весь мир пребывал в панике, сам того не ведая, Никита Сергеевич привёз из командировки вирус. Супруга не заразилась, а сын, страдавший ДЦП, пополнил печальную статистику умерших до 25 лет. А тут ещё массовые суициды на фоне прекращения выработки нейромедиаторов – такое вот коварное осложнение для тех, кто перенёс инфекцию. Никто не ожидал таких последствий, именно поэтому каждая новая крупица информации заражала негативом, казалось, он был везде, мир словно погряз в нём. И, что самое страшное, с каждым днём всё отчаяннее верилось, что конец неизбежен.

Сигнал телефона напомнил, что пора на работу. Он зашёл в уборную и вытер запотевшее после утреннего душа жены зеркало. Из зеркала на него смотрел словно не он: растрёпанные каштанового цвета редкие волосы, по бокам лысины, местами седая щетина и полные грусти зелёные глаза. Даже улыбка больше походила на оскал. Он и сам не понимал, как буквально за пару лет превратился из жизнерадостного мужчины в наполненного страхами старика. Ответа не было.

Кофе, тосты с сыром, съеденные через не могу. Поцелуй в щёчку перед уходом и неторопливые шаги к машине. Вместе с зажиганием включилось радио, и ведущий после позитивных, в кавычках, новостей вдохновлённо произнёс: «Из приятного: впервые с января этого года счётчик психологических жертв мистической даты 22 декабря 2022 года показал снижение роста на полпроцента, аналитики и психологи утверждают, что это временное явление и чем ближе этот декабрьский день, тем больше будет количество суицидов. Что ж, поглядим‑посмотрим, до дедлайна остался ровно месяц».

Никита с пробуксовкой тронулся, и машина, набирая обороты, помчалась навстречу новому рабочему дню в центре «Надежда».

Двухэтажное помещение в центре города, с радужными занавесками, солнечной вывеской и специально оборудованным входом, было знаменитым на весь город реабилитационным центром для «особенных» детей. На примере своего сына Никита Сергеевич разработал программу реабилитации, потом его работу заметили, и примерно десять лет назад он получил грант под инновационную методику восстановления подростков с детским церебральным параличом. За год он собрал крепкую команду и стал упорно трудиться. Они применяли способности нейросети для выстраивания курса восстановления. Не всегда получался идеальный результат, но дети с ДЦП как минимум становились социально адаптированными, а самые трудолюбивые после полной реабилитации становились спикерами или тренерами для новеньких мальчишек и девчонок. Профессиональный штат сотрудников, принцип «равный лечит равного» и доступная в денежном эквиваленте помощь – эти постулаты составляли основу успеха центра «Надежда». Финансовую стабильность давали правительственные гранты, но так было до декабря 2019 года.

– Привет, – зайдя в центр, сказал он. – Сколько групп в работе?

– Одна, с Антоном, – ответила дежурная медсестра, – остальные родители попросили войти в положение: мол, последние дни хотели бы провести в кругу семьи.

– Понятно, – вешая куртку, ответил он. – Антон, как закончит сеанс, пусть зайдёт.

– Хорошо, передам. Вы сами работаете в обычном режиме?

– Естественно, в обычном!

В кабинете стояла звенящая тишина, на стене висели многочисленные грамоты, награды за успешный труд, а слой пыли на мониторе скорее говорил о нежелании поглощать негатив из всемирной сети; впрочем, уборщицу, с учётом финансового положения, пришлось уволить. Экономили на всём, а с учётом второго месяца с минимумом пациентов, материальное положение реабцентра было незавидным.

– Никита Сергеевич, у меня гениальная идея для рекламы! – расплывшись в улыбке, начал Антон.

Жизнь особенных детей сильно отличается от привычного детства, если, конечно, рядом нет понимающих взрослых, которые могут создать правильные условия для развития. Мама Антошки отказалась от сына в первый день после родов, в графе отец поставили прочерк из‑за отсутствия данных, ну а все остальное: имя, фамилию и отчество – придумали сотрудники специализированного дома ребёнка, куда этот мальчик был определён. В центр «Надежда» он попал на своё тринадцатилетние и, как говорится, прикипел всей душой к его сотрудникам. Крепкий парень с кудрявой шевелюрой и обворожительной улыбкой, несмотря на неслаженную походку, располагал к себе с первого взгляда. А после гибели сына Никита Сергеевич с отцовской заботой следил за каждым шагом подопечного по карьерной лестнице.

– Вообразите, конкурс в сети, в котором объединены два культовых символа этого века, – немного гримасничая и затягивая окончания слов, продолжил Антон. – Первое – это селфи, а второе – мечта.

– Фотоконкурс? – пытаясь сохранять оптимизм в голосе, уточнил Никита Сергеевич. – В сети?

– Именно! Мы соберём терабайты счастливых лиц на пути к своей мечте и так каждый год!

– Ты новости смотришь?

– Если вы про шесть двоек и все предсказания – слышал. Не верю!

– Сам такой, – поддержал его Никита Сергеевич, – но жизнь просто подводит к обрыву.

Руководитель центра посмотрел на одетого в модный клетчатый спортивный костюм молодого человека, и если бы не сжатые пальцы кистей и некое кривляние во время разговора, то и не скажешь, что у него проблемы со здоровьем. Обычный тинэйджер, голодный до взрослой жизни.

– «Селфи с мечтой!» Это название конкурса.

– Хорошее, – включая компьютер, ответил Никита Сергеевич. – Два миллиона восемьсот тысяч погибших с декабря 2019 года – это общий счётчик жертв вируса.

– Лучше не следить за этим.

– Вот если начистоту, я согласен, что календарь майя, пророчества, найденные в Египте…

– Летопись атлантов, найденная в Антарктиде, – дополнил Антон.

– Ну, летопись атлантов – весьма сомнительный факт, но допустим… – продолжил Никита. – Все эти цивилизации подвели окончание своих календарей к двадцать второму декабря этого года. Но ведь никто же не писал, что после этой даты будет конец? У них просто календари закончились.

– Вечный спор.

– Вот именно, – оживился Никита Сергеевич. – Но, с другой стороны, вирусная пандемия девятнадцатого года и, как следствие, побочные явления к концу двадцать первого. Поствирусная депрессия с нарушением выработки нейромедиаторов спровоцировала огромное количество самоубийств. И если с вирусом мы научились бороться – вакцины, гигиена и профилактика, то суициды – просто беда. Видел, что в Перу сделал фанатик апокалипсиса?

– Нет.

– И что делать с этой бедой в головах?

– Верить.

– Во что верить? – скептически спросил Никита Сергеевич.

– Не во что, а в кого.

– А если не работают институты веры, людские пороки всё опошлили.

– Всё равно нужно верить!

Только сейчас Никита заметил, что его ученик пришёл с пухлой папкой. Там была полная смета конкурса «Селфи с мечтой». Изложенный на сорока листах план требовал немалых денег, но и масштаб мероприятия потрясал: планировалось привлечь аудиторию со всех континентов, организовать штаб‑компании по обработке и хранению полученных данных. Но самое главное, Антон расписал, как всё это запустить в недельный срок, адреса и пошаговый план действий. Позитивный проект, если бы не счётчик жертв, который обновлялся каждые двенадцать часов.

– Боюсь, денег сейчас никто не даст, – изучив бумаги, ответил Никита. – Мне очень жаль.

– А если под грант? Я подсчитал: с учётом сокращения штата и двухлетней работы не в полную мощность у вас должно было сохраниться процентов шестьдесят от суммы гранта, – воодушевлённо продолжил Антон. – Можно потратить эти деньги?

– Надо всё обдумать. Давай я к концу месяца посчитаю, и потом решим.

– Надо успеть до шести двоек! – строго заявил Антон. – Пожалуйста, Никита Сергеевич, подумайте сегодня, а я завтра зайду за результатом.

Никита Сергеевич был несколько обескуражен – он не любил, когда ему указывали, как нужно работать. Но данная ситуация была особенной, и поэтому, провожая ученика, он пообещал посчитать остатки по гранту и принять решение с фотоконкурсом. Однако до финансовых операций он так и не добрался – включённый компьютер и всемирная сеть, как магнит, притягивали внимание.

Ведущий ток‑шоу: «Насколько серьезны опасения, связанные с датой 22 декабря 2022 года?»

Эксперт: «Я не уверен, что вот прям остановится планета и будет апокалипсис, нет, для этого нет предпосылок».

Ведущий: «Вы видели вечерний скачок психологического счётчика жертв вируса?»

Эксперт: «Стараюсь не смотреть и вам рекомендую».

Ведущий: «Но что делать с массовыми самоубийствами?»

Эксперт: «А вот это проблема, мы столкнулись с ней у сорока процентов пациентов, перенёсших новую вирусную инфекцию, это отсроченные побочные действия нервной системы. Учёные всего мира пока не поняли механизм возникновения столь мощного депрессивного фона и, как следствие, попытки прервать жизнь, но что известно наверняка – процесс имеет сезонность, и зима, как показал прошлый год, – пик этого явления».

Ведущий: «Добровольное самоубийство человечества. Вы посмотрите новости: ладно, собственная жизнь, так нет – смертник забирает с собой десятки жизней ни в чем не повинных людей. А межгосударственные конфликты? За два года вспыхнули почти все «горячие точки» на политической карте мира. Разве это не конец света?»

Эксперт: «Теоретически у нас есть оружие, способное дестабилизировать планету, запустив необратимые и губительные явления».

Ведущий: «Вот! И я про это. Может, именно в «день шести двоек» один из таких уставших жить людей нажмёт кнопку, и мир, каким мы его знаем, исчезнет?»

Эксперт: «Не следите за счётчиком и не драматизируйте просто красивую дату».

Не желая слушать дальнейшую полемику, Никита выключил компьютер. В попавшейся на глаза бутылке оставалось всего на одну рюмку, начинать новую в понедельник было не очень хорошей идеей. Хотя последнее время он частенько позволял себе одну‑две стопки в конце работы. А сегодня, несмотря на начало недели, в голове всё смешалось – и задор ученика, и пессимизм ток‑шоу… Рука сама потянулась за зельем забвения. Одной стопкой не обошлось, и с каждой новой дозой он всё больше корил себя за любознательность. Ведь сколько раз зарекался не смотреть и не слушать ничего о счётчике жертв.

– Привет, будешь ехать – купи роллы.

– Я буду на такси, – ответил по телефону Никита Сергеевич.

– Ты опять выпил?

– Всё, давай, куплю. Жди.

Раздражённый, он сбросил звонок и, пошатываясь, вышел на улицу. Снег падал крупными хлопьями. Жёлтый свет фонарей вечернего города придавал улице частичку уюта даже в такую погоду. Суетливые водители, маневрируя, двигались по автостраде, периодически давя на клаксон при манёвре неопытных собратьев. Такси подъехало прямо к подъезду, и, поправляя прикрывающий лицо шарф, Никита сел в машину.

– Вы можете надеть маску? – попросил водитель.

– Я переболел в прошлом году и повторно привит, можете не беспокоиться, вот социальная карта.

Таксист внимательно изучил голограмму и, убедившись в правдивости слов клиента, тронулся. Дома ждал скандал и поздний ужин в одиночестве. Супруга упрекала в эгоизме, она не понимала, как можно тратить последние дни жизни на беспробудное пьянство.

Утреннего похмелья как такового не было, лёгкий тремор, немного страха и давящая боль в затылке. По приезде на работу дежурная медсестра дала таблетку, и спазм потихоньку отступил.

– Никита Сергеевич, звонил куратор по гранту, просил напомнить, что к пятнице он ждёт финансовый отчёт, – докладывала дежурная медсестра.

– Спасибо, что напомнили, – открывая «финансовый помощник», сказал он.

– И ещё к вам Антон. Говорит, очень важный разговор, примете?

– Через пару минут.

Разговор с бывшим выпускником центра снова закончился обещанием в ближайшие дни принять решение по фотоконкурсу. Было видно, что Антон в душе обиделся на прохладное отношение к его идее. Никита говорил о дороговизне проекта, о возможных рисках не собрать целевую аудиторию, и с каждым брошенным «вот если» автор конкурса всё сильнее понимал, что не найдёт отклика в лице руководителя.

– Я всё понял, – перебил его Антон и собрался уходить.

– Погоди, давай так поступим. Я попробую снизить стоимость проекта, и тогда, возможно, за счёт гранта мы его и проведём.

– Хорошо, – вымученно улыбаясь, ответил Антон. – Я пойду?

– Завтра приходи, и я обещаю всё пересчитать!

Тот сгрёб свои бумаги и, прихрамывая, покинул кабинет. Весь остаток дня Никита Сергеевич посвятил отчёту. Программа выдавала, что из‑за резкого спада числа пациентов во втором и третьем квартале в бюджете реабилитационного центра скопилась немалая сумма непотраченных средств. Но консультация с куратором испортила настроение, тот в приказном порядке требовал потратить все деньги до конца декабря, в противном случае грант аннулируют и придётся вернуть уже потраченное. Так себе перспектива перед грядущим апокалипсисом.

Поздно вечером, двигаясь по шоссе, он припарковался возле цветочного магазина. И ему повезло: свежий букет голубых ирисов просто шептал: «Купи меня, и она всё простит». Так что уже вечером, за совместным ужином, они пытались разговаривать не на тему злополучной даты.

– Представляешь, если не потратим деньги до конца года, будут крупные проблемы.

– Потрать на рекламу, – предложила жена. – Или на конкурс.

– Ты думаешь, найдутся участники?

– А какая разница? Деньги‑то будут потрачены.

На этой фразе Никита застыл, переваривая предложение. Его пытливый разум рисовал картину масштабного мероприятия и глобальной рекламы. И да, это был именно проект Антона.

– Селфи с мечтой! – прошептал он и поцеловал любимую.

Однако утром Антона не оказалось дома. Конечно, Никита знал адрес ученика и поэтому перед работой заехал именно к нему. Как он думал, личный визит подбодрит паренька и вдохновит на реализацию проекта.

– Я не видела его со вчерашнего утра, – сказала консьержка.

– А вы можете позвонить мне, когда он появится? – оставляя визитку, попросил Никита Сергеевич.

Пожилая женщина согласно кивнула, а озадаченный руководитель реабилитационного центра поехал в министерство знакомить куратора с проектом конкурса.

– В принципе, да! – дочитал смету полный мужчина. – Деньги немалые, но вот идея слегка размытая. Селфи всех подряд с мечтой? Так не годится, пусть будут только селфи «особых» детей с их мечтами.

– Я согласен.

– Это будет как раз по вашему профилю, и можно будет урезать пару пунктов в смете, наши экономисты пришлют вам конечный результат.

– Когда запускать проект?

– Вчера ещё нужно было, Никита Сергеевич, вчера. Так что садитесь на телефон и заказывайте рекламу по всевозможным источникам. И, кстати, идея с мировой рекламой весьма недурна, только, как мы договорились, не для всех, а только для «особенных» детей.

– Понял.

– Тогда чего сидите? Работайте!

Рекламные агентства чуть ли не в открытую говорили о бесполезности такой затеи в преддверии 22 декабря. Все поисковики работали на тему, связанную с концом света. До миллиарда запросов в день по теме. В таком плотном потоке «инфы» с учётом грядущего апокалипсиса рекламировать новый конкурс для «особенных» детей – всё равно что искать чёрную кошку в одноименной комнате с учётом отсутствия таковой.

– Я гарантирую стопроцентную предоплату, – стоял на своём Никита. – Сайт для приёма конкурсных работ уже делается и к пятнице начнёт функционировать. Я хочу, чтобы реклама была масштабной, и каждая новая работа афишировалась по полной, причём на всех интернет‑площадках.

– Понимаете, Никита Сергеевич, – неуверенно сказала девушка на том конце провода, – предоплата – это, конечно, хорошо, но, с учётом текущих реалий, мы не гарантируем полноценного освещения вашего мероприятия.

– Пусть так, вы, главное, разместите!

И такое неподдельное удивление было у каждого агентства, с которым заключался договор. Но финансовые шестерёнки закрутились, и деньги перетекли со счета гранта на счета рекламных агентств.