Непосвященная

Я застыла. Во рту пересохло. Его вопрос был тем самым, от которого я бежала, на который у меня не было ответа.

– Я… я не знаю, – прошептала я, и это была чистая правда, звучавшая как жалкая исповедь. – Я просто хочу домой.

– Дом, – Карион фыркнул, и его усмешка была подобна пощечине. – Как трогательно. Может, твоя «особенность» в том, что ты – идеальный ключ? Та самая душа из другого мира, что нужна для ее ритуала?

По моей спине пробежала ледяная испарина. Ключ. Возможно, он прав. Возможно, Ведающая не хотела мне помочь. Возможно, она просто… приготовила жертву вместо души своей сестры.

– Неважно, – Дорок грубо оборвал мои мрачные мысли. – Пока Книга у Миады, Моргат – либо ее цель, либо ее инструмент. Наша дорога одна. Мы должны найти ее первыми.

– И как? – спросил Терас, спрыгнув со стола. – Она же при дворе Зораха. К нему просто так не подберешься. После того, как Миада присоединилась ко двору Ночи , он будто сам сошел с ума, говорят даже прирезал своих родителей во сне , чтобы занять трон, а всё списали на покушение .Она возможно контролирует его разум с помощью темной магии .

– Значит, найдем способ, – без тени сомнения сказал Дорок. – И… – его взгляд снова приковался ко мне, – мы будем использовать тебя. Твои сны, Ведьма. Твою связь с Моргат. Если ты увидела одно, увидишь и другое. Нам нужна зацепка. Уязвимость. Все, что поможет ее остановить.

Идея снова нырнуть в этот безумный омут, в чужие, пропитанные страхом воспоминания, вызывала во мне физическое отвращение. Меня снова затрясло. Но он был прав. Это был единственный путь. Путь сквозь мой собственный кошмар.

– Хорошо, – выдавила я, и мой голос прозвучал хрипло и покорно. – Я попробую.

– План такой. Завтрак. Потом Терас и Карион – к Лурдану, пусть прощупают почву при дворе Ночи, ссылайтесь на большое скопление темной энергии при его дворе. Я с ведьмой и ненке – в таверну, за более подходящей одеждой для них и провизией. Нас ждет долгий путь.Дорок кивнул, его дело было сделано.

Он разлил по мискам дымящуюся похлебку. В воздухе повисло тяжелое, звенящее молчание. Оно было другим – не безысходным, а смертельно опасным. Напряженным, как тетива лука перед выстрелом.

Охота началась. И я была в ней всем сразу: и охотником, и приманкой, и ключом, и, возможно, грядущей жертвой. Мой путь к Книге Вечности, мой путь домой, лежал через самое пекло чужого безумия, и первой ступенькой к нему стала эта кухня в доме Ищеек.

Воздух на улице был холодным и влажным, словно двор отмывался после вчерашнего кошмара. Я шла между Дороком и Леамой, кутаясь в чужой плащ, подобранный в доме Ищеек. Его грубая ткань натирала шею, но хоть как-то защищала от взглядов редких прохожих. Каждый их взгляд, брошенный в мою сторону, заставлял сердце бешено колотиться. Они видят Моргат. Они не знают, что внутри – перепуганная чужачка, дрожащая от одного лишь воспоминания о лесе и о том безумии, что притаилось в воспоминаниях этой ведьмы.

Дорок двигался легко и бесшумно, как только мы вступили на тропу, ведущую через лес, его взгляд постоянно скользил по округе, отмечая каждую тень. Его спокойствие было обманчивым; я чувствовала исходящее от него напряжение, словно от натянутой тетивы.

– Держись ближе, – его голос прозвучал тихо, но властно, без возможности ослушаться.

Я лишь кивнула, сжимая пальцы под плащом. Мы прошли глубже в лес и именно здесь тени сгустились.

Воздух перед нами внезапно заколебался, будто от зноя, и из этой дрожащей пелены выползло… нечто. Оно было похоже на клубок спутанных черных нитей, извивающихся в форме человеческого силуэта. У него не было лица, только две впадины, откуда на нас смотрел холодный, бездушный голод. Вокруг послышался шепот – не звук, а сама идея шепота, полная отчаяния и злобы.

– Скрытень, еще и днём, – сквозь зубы прошипел Дорок, одним плавным движением отстраняя меня и Леаму за свою спину.

Леама вскрикнула и прижалась ко мне, закрывая лицо руками. Я же застыла, не в силах оторвать взгляд от существа. Его присутствие высасывало из меня все тепло, накатывала волна леденящей апатии. «Оно хочет забрать все… все чувства… всю волю…»

Дорок не стал ждать. В его руке вспыхнул короткий клинок из чистой энергии. Он метнулся вперед, и его атака была стремительной и точной. Скрытень отпрянул, шипя, словно раскаленное железо опустили в воду. Черные нити его тела рвались под ударом, но тут же срастались вновь.

– Он не материален! Его нужно разорвать заклятьем! – крикнула я, и сама удивилась, откуда во мне эти знания. Знания Моргат.

– Ну так заклинай! – бросил он мне, его голос был напряжен от борьбы. – Я его держу!Дорок отскочил, уклоняясь от щупальца из тьмы, вытянувшегося к его горлу.

Он снова ринулся в бой, его энергетический клинок стал длиннее, превратившись в подобие меча. Он рубил и резал, заставляя Скрытня отступать, сосредотачиваться на нем. Существо полностью развернулось к нему, его шепот стал громче, яростнее.

И в этот момент я увидела. Из тени за выступом стены, прямо за спиной Дорока, выполз второй, меньший по размеру, но такой же мерзостный клубок тьмы. Он медленно, неумолимо пополз к его спине, протягивая свои нитевидные щупальца.

Ужас сдавил горло ледяной рукой. Дорок ничего не видел, он был занят первым Скрытнем. Он умрет. Сейчас. Прямо здесь. И мы останемся одни.

– НЕТ! – мой крик вырвался воплем чистого, животного страха.

Я не думала. Не вспоминала заклинания. Я просто захотела остановить эту тварь. Защитить его. Я резко выбросила вперед руку, ладонью к подкрадывающемуся духу.

Из моей ладони, из самой глубины моего существа, хлынула волна… ничего. Ни света, ни тьмы. Просто плотная, невидимая стена чистой силы. Она не сожгла и не разорвала духа. Она заморозила его. Скрытень застыл на месте, его щупальца замерли в сантиметре от спины Дорока, дрожа в бессильной ярости. Энергия пульсировала в моей руке, жгучая и чужая, выкачивая из меня все силы.

Дорок, предупрежденный моим криком, резко обернулся. Его глаза на мгновение метнулись от застывшего духа ко мне, и в них мелькнуло нечто – не удивление, а стремительная, молниеносная переоценка обстановки. Этого мгновения хватило.

Его энергетический меч, не меняя траектории, описал широкую дугу и вонзился уже не в первого, а во второго, замороженного мною Скрытня. Тот не успел даже издать звук. Он просто рассыпался на тысячи черных пылинок, которые тут же испарились в воздухе.

Первый Скрытень, лишившийся подкрепления, отступил с пронзительным, беззвучным визгом и растворился в тенях деревьев.

Наступила тишина. Слышен был только мой собственный прерывистый, хриплый вздох. Рука, из которой вырвалась эта сила, онемела и горела, будто я сунула ее в огонь. Я тряслась всем телом, едва стоя на ногах.

Дорок медленно повернулся ко мне. Его взгляд был тяжелым, пристальным. Он подошел так близко, что я почувствовала исходящее от него тепло и запах озона после битвы.

– Ты… – он не закончил, его глаза изучали мое лицо, потом мою дрожащую руку, которую я инстинктивно прижала к груди.

– Я… я не знаю, как это вышло, – прошептала я, и голос мой срывался. – Я просто… не могла позволить…

– Ты крикнула «нет», – перебил он меня, и в его голосе не было ни гнева, ни упрека. Была все та же аналитическая холодность, но теперь с новой, неизвестной нотой. – И это «нет» обладало силой. Силой приказа.

Он посмотрел на то место, где исчез второй Скрытень, затем снова на меня.

– Ведающая не ошиблась. В тебе есть нечто большее, чем просто чужая душа.

– Хозяйка… вы… вы в порядке?Леама, вся бледная, подбежала ко мне и обхватила мою дрожащую руку своими маленькими ладошками.

Я не ответила. Я просто смотрела на Дорока, чувствуя, как почва уходит из-под ног уже по-новому. Я была не просто ключом или приманкой. Во мне была сила. Сила, о которой я не знала. И это пугало куда больше, чем любая тварь из теней.

После схватки с темными духами мир будто притих, затаился. Даже лес, в который мы вскоре углубились, встретил нас не враждебным шепотом, а гнетущей, настороженной тишиной. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотный полог листвы, окрашивая все вокруг в зелено-золотистые, призрачные тона. Каждый шаг по мягкому ковру из хвои и прошлогодних листьев отдавался в моих ушах оглушительным грохотом. Я все еще чувствовала ту странную, жгучую пульсацию в руке, будто в жилах течет не кровь, а расплавленный свет.

Я шла следом за Дороком, не в силах отвести взгляд от его широкой спины. Всего несколько часов назад этот вид был для меня символом отчаяния и плена. Теперь же… теперь он был щитом. И я, сама того не понимая, только что прикрыла этот щит.

Леама шла позади, ее легкие шаги едва были слышны. Я чувствовала на себе ее взгляд – уже не виноватый, а почти благоговейный. Это заставляло сжиматься сердце. Я не была героем. Я была испуганной девушкой, из которой силой вырвалось нечто чужое и пугающее.

Дорок внезапно замедлил шаг, позволив мне поравняться с ним. Он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен вперед, на извивающуюся между деревьями тропу.

– Ты спасла меня там, – произнес он тихо, и его голос, обычно такой твердый и безразличный, прозвучал приглушенно, почти сдержанно.

– Я… я сама не поняла, как это получилось, – наконец выдохнула я, глядя на свои все еще трясущиеся пальцы. – Я просто увидела эту тварь у тебя за спиной и… закричала. Все.Слова застряли у меня в горле. Я сглотнула, пытаясь привести в порядок дрожащие мысли.

– И все же, – он сделал небольшую паузу, и следующая фраза прозвучала тихо, но с неожиданной твердостью, – спасибо тебе.Он на мгновение повернул голову, и его пронзительный взгляд скользнул по моему лицу. В его глазах не было ни насмешки, ни подозрения. Лишь та же тяжелая, аналитическая ясность.

Это простое «спасибо» ударило в самую душу сильнее, чем любое заклинание. Оно было настоящим. Человеческим. Оно не жгло, как та энергия, а согрело изнутри, растопив крошечный кусочек льда, сковавшего мое сердце с того момента, как я очнулась в этом теле.

Я не нашлась что ответить. Вместо слов на мои губы легла легкая, почти неуловимая улыбка. Она была слабой, дрожащей, как первый солнечный луч после долгой бури, но она была искренней.

Дорок увидел ее. Он не ответил улыбкой, лишь едва кивнул, как будто поставив в своем внутреннем отчете жирную галочку, и снова ускорил шаг, возобновив свою роль безжалостного проводника.

Но что-то между нами изменилось. Молчание, в котором мы продолжили путь, уже не было гнетущим и звенящим, как вчера. Оно стало… сосредоточенным. Общим. Мы шли сквозь лес, уже не охотник и добыча, а два союзника, связанные странной, едва зародившейся нитью доверия, выкованной в мгновение перед лицом общей опасности.

И когда сквозь деревья наконец показался знакомый силуэт таверны «Перекресток судеб», я посмотрела на неё с горьким, но облегченным вздохом. Это было не убежище и не ловушка. Это была всего лишь точка на карте. Очередная остановка на пути, который становился все страшнее, все сложнее и… все менее одиноким.

– А это не странно, что мы зайдем вместе? – прошептала я, чувствуя, как учащается пульс. – Может, тебе лучше подождать нас снаружи?

– Нет. Я хочу, чтобы все видели, что мы пришли вместе. – Он сделал паузу, давая словам просочиться в мое сознание, как яд. – И тебе надо думать о другом. На кого оставить таверну, пока мы будем странствовать в поисках Книги.Уголок его губ дрогнул в короткой, беззвучной ухмылке. В его глазах вспыхнул знакомый холодный огонек.

– Алия! – вырвалось у меня. – Думаю, она справится с этим.Мысль о том, что мне придется кого-то «оставлять за главную», была настолько чужой и нелепой, что на мгновение я растерялась. Но разум, отягощенный чужими знаниями, тут же услужливо подсказал ответ. Единственное имя, которое вызывало доверие.

– Алия всё знать, она позаботиться о людях. И ей помочь Норкус.Леама, стоявшая позади, одобрительно закивала, ее крылья трепетнули.

– Тогда решено… – прошептала я и, сделав глубокий вдох, толкнула тяжелую дубовую дверь.Сердце сжалось в груди. Решение было принято. Путь назад отрезан.

Скрип двери прозвучал как выстрел. Гул голосов в зале мгновенно стих, сменившись гробовой тишиной. Десятки глаз уставились на нас. На меня. На Дорока, который вошел следом, но тут же, к моему облегчению и новому страху, отошел в сторону и опустился за один из дальних столиков, демонстративно заняв позицию наблюдателя.

Я чувствовала каждый их взгляд на своей коже, будто иголками. Алия и Норкус стояли за стойкой бара. Взгляд Алии, обычно спокойный и почтительный, скользнул по мне с головы до ног, задерживаясь на моем бледном лице и чужом плаще, а затем медленно, с нескрываемым подозрением, перешел на Дорока. Норкус лишь хмуро сдвинул свои густые брови.

– Алия, – голос мой прозвучал громче и тверже, чем я ожидала. – Поднимись ко мне в комнату. Нам нужно обсудить важные дела.Я заставила себя выпрямиться. Собрала в кулак всю свою волю, всю остаточную гордость Моргат, что еще теплилась в этом теле.

Она молча кивнула, ее лицо было невозмутимым, но в глазах бушевала буря вопросов. Мы втроем – я, Алия и Леама – поднялись по лестнице в мою комнату. Воздух здесь был спертым и пах пылью, будто я отсутствовала не ночь, а целую вечность.

– Алия, нет времени на долгие обсуждения. Мне, Леаме и… Ищейкам… нужно отправиться на важное задание. Понимаю, как это звучит, но раскрывать подробностей я не могу.Я закрыла дверь и, не поворачиваясь, обронила, глядя в запыленное окно:

– Ты останешься за главную на время моего отсутствия. И еще… подготовь нам провизию для похода. Сушеное мясо, сыры, хлеб. И побольше.Я обернулась и встретила ее испытующий взгляд.

– Я, конечно, очень признательна, что вы доверяете мне таверну, Хозяйка… но почему вы в компании Ищеек? Да еще и у вас общее задание? Это… не в ваших правилах.Алия нахмурила свои тонкие, темные брови. Ее пальцы сжали край фартука.

– Не волнуйся за нас. Все продумано.Я тяжело вздохнула, чувствуя, как на висках нарастает давление. Лгать было мучительно, но говорить праву – невозможно.

– А где Тасио, Хозяйка?В комнате повисла напряженная пауза. И тут Алия спросила тихо, почти нерешительно:

– Алия… Тасио больше нет.Словно ледяная вода окатила с головы до ног. В одно мгновение вся моя напускная твердость испарилась. Улыбка, которую я пыталась сохранить, слетела с губ. Я глубоко, с дрожью вздохнула, чувствуя, как предательские слезы подступают к глазам.

– Что?Она резко подняла голову, ее глаза расширились от непонимания.

– Он пытался противостоять негулю… и погиб, – выдавила я, и каждое слово обжигало горло, как раскаленный уголь.

– И вы… вы только сейчас вот так спокойно об этом говорите? – в голосе Алии прозвучала не просто боль, а укор. Горький, справедливый укор.

– Не обвинять Хозяйка! – ее голосок звенел, как натянутая струна. – Ты не представлять, какую ночь мы пережить! Мало того, что негуль чуть не убить Хозяйка, так еще и два скрытня днем атаковать нас! Дорок спасти нас! Тьма надвигаться! Не пускать в лес никого! Хозяйка и так еле держаться, ты знать, как она любить Тасио!Во мне все сжалось от обиды и вины. Я уже собралась что-то сказать, оправдаться, но Леама, стоявшая до этого молча, резко шагнула вперед. Ее маленькое личико исказилось от гнева.

– Простите, Хозяйка… – прошептала она. – Я просто… я не ожидала, что мы вот так потеряем одного из нас…После этой тирады, высказанной на одном дыхании, Алия отпрянула, будто от удара. Ее взгляд метнулся с моего изможденного лица на разгневанную Леаму. Гнев в ее глазах погас, сменившись шоком и стыдом. Она опустила глаза.

– Я очень скорблю, Алия. Именно поэтому мне нужно разобраться с тем, что произошло. Подготовь наших людей к этой новости… и объясни им, что мой уход сейчас обязателен. – Я сделала паузу, собираясь с силами. – А теперь иди на кухню и скажи, чтобы подготовили припасы.Я подошла к ней и взяла ее руку. Мои пальцы были ледяными, но я сжала ее ладонь, пытаясь передать хоть крупицу того отчаяния, что сидело во мне.

Алия молча кивнула. В ее глазах стояли слезы. Не говоря больше ни слова, она развернулась и вышла из комнаты, оставив меня наедине с Леамой и с гнетущей тишиной, в которой эхом отзывалось одно-единственное, страшное слово: «Скорблю». Я скорбела. Но не так, как должна была бы. Я скорбела о человеке, которого почти не знала. И в этом была моя самая страшная тайна.

Собрав в комнате скромный узел из теплых плащей, пары прочных штанов, рубашек и самого толстого одеяла, какое нашлось в сундуках, я остановилась в растерянности. Рядом аккуратной стопкой лежали запасные ботинки. Всё это нужно было нести с собой, плюс провизия, которую сейчас приготовят на кухне. Мы с Леамой выглядели бы как вьючные ослы, и врятли куда-то дошли бы с такой ношей.

– Леама, как мы унесем все это? Провизии нужно много, плюс одеяла, сменная одежда… Это же целая гора.Я с тоской обвела взглядом нашу и без того немалую кучу добра.

– А как же межпространственный карман, Хозяйка? Положить всё туда!Ненка удивленно посмотрела на меня, ее большие глаза округлились, будто я спросила, как ходить по земле.

– Какой карман?Я уставилась на нее, чувствуя, как в голове у меня медленно и торжественно рухнула очередная часть моего старого, привычного мировоззрения.

– Межпространственный карман, – терпеливо начала объяснять Леама, – то место, куда высшие эльфы и сильные ведьмы прятать свои вещи. Это пустота, которую контролировать ваше сознание. Вы смотреть на вещь, затем представить, как вещь расщепляться на мелкие частички и эти частички собираться как-будто внутри вас. Они попадать в эту пустоту. Попробовать, Хозяйка!

Я тяжело вздохнула, посмотрев на кучу вещей. Звучало как безумие. Расщепить на частички? Собрать внутри себя? Это было похлеще, чем выстрелить в призрака силой крика. Но я уже сделала и не такое. Сомнения яростно бились в клетке моего разума, но любопытство и отчаяние оказались сильнее.

Я сосредоточилась на теплом плаще, лежавшем сверху. Вдохнула поглубже, зажмурилась, изо всех сил пытаясь представить, как шерсть и нити распадаются на мириады невидимых пылинок, которые устремляются ко мне, в некое внутреннее хранилище. На всякий случай, подкрепив мысль действием, я сделала движение рукой, будто действительно подхватываю и кладу плащ в невидимый карман у своего пояса.

Я не ожидала, что что-то получится. Была готова к провалу, к насмешливому шепотку из глубин сознания, напоминающему, что я – самозванка.

– Получится, Хозяйка! С первого раза! – восторженно прошептала она. – Всё теперь внутри пустоты. Когда понадобиться, мы это достать!Но когда я открыла глаза, то увидела не разочарование, а сияющее, счастливое личико Леамы. И… пустое место на кровати, где только что лежал плащ.

Я кивнула, всё еще пребывая в шоке. Внутри не было никаких новых ощущений – ни тяжести, ни покалывания. Лишь тихая, оглушительная уверенность, что плащ действительно там. Где бы это «там» ни было. Эта сила, тихая и удобная, пугала меня даже больше, чем та, что вырвалась наружу в лесу. Она была слишком… естественной.

Одна за другой, вещи исчезали с кровати по мановению моей руки и мысли, растворяясь в небытии межпространственного кармана. Когда последняя пара ботинок канула в пустоту, я выдохнула. Комната была пуста. А мы были готовы.

– Пора, – сказала я, и мы с Леамой направились вниз, к Дороку, за провизией, которую теперь предстояло проделать тем же волшебным путем. Ощущение было странным – будто я обманывала реальность, и она, к моему величайшему удивлению, разрешала это.

Покинув таверну с тюком провизии, который вскоре канул в небытие моего нового «кармана», мы снова углубились в лес. На сей раз тропа вилась в стороне от мрачных чащ, где нас поджидали Скрытни, и вела через более светлые, солнечные участки. Воздух, еще недавно звеневший от скрытой угрозы, здесь был напоен иными запахами и звуками. Пахло влажной землей, смолой и медом диких цветов. В кронах старых дубов щебетали невидимые птицы, а под ногами шуршали проворные ящерицы и жучки.

Я шла, все еще ощущая на себе тяжелый взгляд Алии и гулкую тишину таверны, последовавшую за вестью о Тасио. Но сама природа вокруг, казалось, старалась исцелить эту рану. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь ажурную листву, рисовали на земле золотистые узоры. Ветерок, ласковый и прохладный, трепал пряди моих волос, смывая с них призрачный налет пыли и страха из комнаты Моргат.

И тут, на опушке, залитой вечерним солнцем, я увидела нечто прекрасное.

Он стоял в луче света, словно рожденный из самой магии, и был так прекрасен, что у меня перехватило дыхание. Существо, напоминавшее оленя, но будто сошедшее со страниц древней легенды. Его шерсть отливала серебром и бледным золотом, а изящные рога были не из кости, а словно из живого, мерцающего хрусталя, переплетенного с живыми побегами плюща и крошечными, светящимися цветами. Большие, миндалевидные глаза цвета изумрудной листвы смотрели на нас с бездонным, спокойным знанием. От всего его существа веяло такой древней, безмятежной мудростью, что комок в горле от горя и страха начал понемногу рассасываться.

– Ох… – вырвался у меня прерывивый, полный благоговения шепот. Я замерла, боясь шевельнуться, чтобы не спугнуть видение.

Леама, шедшая рядом, тихо ахнула и схватила меня за руку, но не от страха, а от восторга.

Дорок, обычно неуклонно смотревший вперед, также остановился. Он не доставал оружия, лишь наблюдал, и в его жестких чертах на мгновение смягчилась привычная суровость.

– Лесной страж, – тихо произнес он, и его голос прозвучал не как предупреждение, а как констатация факта. Он посмотрел на меня, и в его взгляде я прочла нечто новое – не оценку угрозы, а некое одобрение. – Увидеть его – редкость. Порой это благословение, если добрый дух является на пути.

– Да, да! – прошептала Леама, ее пальцы слегка сжали мою руку. – Он показываться только тем, в ком лес не чувствовать зла. Это хороший знак, Хозяйка! Очень хороший!

Дух постоял еще мгновение, склонив свою дивную голову, будто отвечая на наш безмолвный привет. Затем он грациозно развернулся и бесшумно скрылся в густой зелени, растворившись в ней так же внезапно, как и появился. Над опушкой еще долго висело ощущение тихой радости и покровительства.

Мы продолжили путь, но теперь молчание между нами было наполнено не тревогой, а светлым, почти мистическим спокойствием. Встреча со стражем будто смыла остатки скверны после утренней битвы, подарив крошечную, но яркую надежду. Возможно, не все в этом мире было враждебным. Возможно, сама земля давала нам знак.

И уже быстрым шагом, пока вечерние тени начинали удлиняться и сливаться в единую фиолетовую пелену, мы добрались до цели.

Дом Ищеек возник перед нами внезапно, как и в прошлый раз – грубоватое, но прочное строение, вросшее в опушку. Окна светились теплым, желтым светом, обещая укрытие от надвигающихся сумерек. Дымок из трубы вился в прохладном воздухе, и от всего вида веяло не гостеприимством, но надежной крепостью, местом, где можно перевести дух перед новой бурей.

Дорок распахнул дверь, пропуская нас вперед.