Аскетская Россия: Хуже не будет!

Заварив кофе покрепче, я приготовился провести последний день на просторах глобальной паутины в поисках работы. Соответствующий сайт еще не успел открыться, а полмонитора уже заняло необычное предложение «перестать быть лохом». Заинтересовавшись, я сразу перешел по ссылке. Открывшийся портал представлял посетителям новинку в области получения удовольствий – цифровые наркотики. Оказывается, теперь для получения «прихода» нет нужды тыкать в себя иглами, рискуя подхватить опасную болезнь, достаточно просто послушать специальную музыку, амплитудно-частотные характеристики которой способствуют завороту кишок мозга. Проще говоря, внимаешь звукам – тебя «плющит», никаких следов в крови при этом, понятное дело, не остается. Ресурс, посвященный модной новации (снова без приставки «ин»), был выполнен в радужных тонах; постоянно меняющий форму, сопровождающийся стробоскопическим эффектом текст на главной странице гласил: «Забалдей прямо сейчас! Лови кайф не вставая из-за стола! Цифровая дурь – глоток воздуха XXII века!»

Можно даже выбрать, какой именно «приход» ощущать. Среди наиболее популярных: расслабление, возбуждение, забытье и эйфория. Стоимость получения одного аудиофайла – семь долларов США, оплата по смс. Мелким шрифтом отмечалось, что правило бесплатной первой дозы изжило себя вместе с таблетками и порошками. Ничего не поделаешь, средств на моем счету как раз хватало, чтобы расслабиться. А то от бешеной гонки последних недель я чувствовал себя осликом, который все время тянется за бесконечно близкой морковкой. И вообще, в жизни надо испытать все! Поколебавшись пару минут, я потянулся за мобильным. Ответ пришел моментально: «Здравствуйте, уважаемый цифровой наркоман! Ваш код для получения дозы – 345 998 358». Стоило ввести волшебные цифры, сразу появилась ссылка на музыкальный трек (назвать его песней язык не поворачивался), но скорость скачки благодаря моему допотопному модему оставляла желать лучшего. От нетерпения я готов был лезть на стену, ждать оставалось аж двадцать три минуты!

Просмотрев пока сомнительные объявления работодателей, я одел наушники и с лихорадочным, почти наркоманским волнением включил запись. К моему разочарованию, после небольшого хрипа зазвучала отнюдь не синтетическая смесь энергичных сэмплов и вводящих в транс битов, а песенка середины девяностых – Shut up! (and sleep with me). Господи, я помню ее по дискотекам в пионерских лагерях! Без паники, возможно, в этой обычной с виду песне содержатся специальные звуки на ультравысоких частотах, недоступные человеческому восприятию. Черта с два! После десяти прослушиваний давно забытого хита со мной ровным счетом ничего не произошло. Обещанные расслабление и эйфория так и не наступили. Опять развели… Единственное, я так и не понял, зачем в архив с треком поместили фотографию маргинального мужика в коричневом пальто и стоящей торчком черной шапке. «Клим Моржовый знает, где Россия». Этот самый Клим в одной руке держал бутылку «Пролетарского», а второй приветливо махал. Глупость какая-то. Постараюсь забыть об этом мини-фиаско и продолжу поиски возможностей для трудоустройства.

На странице поиска вакансий «Джобтвоюмать. ру» мое внимание привлекло свежее объявление. Информации было немного. Молодой газете, представлявшей интересы неизвестной партии или общественного движения, требовались корреспонденты, были указаны адрес и контактный телефон. Минус очевиден – плясать, то есть писать, придется под чью-то дудку. Зато сильно повышаются шансы, так как издание только появилось на свет. Ехать в редакцию решил без звонка. Во-первых, времени до пятницы почти не оставалось, а во-вторых, телефонные переговоры мне никогда не удавались, я уже стал думать, что звонить работодателю плохая примета. Запасшись дипломом и грамотами за места в каких-то седых конкурсах, я отправился в путь. По указанному адресу, как всегда, никого не оказалось, но, наученный горьким опытом, я все же поднялся на четвертый этаж заброшенного здания, где должен был располагаться офис газетенки. Признаков жизни обнаружить не удалось, если не считать прикрепленной к двери записки, в которой лаконично сообщалось, что редакция переехала. Новый адрес предлагалось выяснить по указанному телефону. Трубку снял автоответчик, и после нескольких минут ожидания, не выдержав, я сам прекратил так и не начавшуюся беседу. Позже выяснилось, что с моего нулевого счета списали кругленькую сумму.

Отчаявшись и не подозревая, что в эти минуты вершится моя судьба, я смирился с будущей участью заводского рабочего. Тут к пустующему помещению подбежал запыхавшийся африканец лет тридцати, одетый в светлые шорты, зеленую футболку с надписью «Коровам – Маслоу!», обутый в изношенные шлепанцы. Бросив на меня оценивающий взгляд и не удостаивая более знаками внимания, он начал приписывать к объявлению новые телефонные номера. Закончив, африканец улыбнулся своей голливудской или скорее акульей улыбкой.

– Подрабатываем, время такое, чуви! – прервал он неловкое молчание. – Лохов много работу ищет – с них капусту стрижем.

Незнакомец явно пребывал в хорошем настроении и с удовольствием ответил, зачем нужны дополнительные телефоны: «Если по одному не отвечают, жертва звонит по другому, по третьему, так можно неплохо деньжат поднять!»

Темнокожий предприниматель очень спешил, ему нужно было оббежать еще семь подобных точек. Хорошая новость заключалась в том, что газета действительно существовала, в ней подрабатывали студенты Международного университета, а деловитый африканец, по его словам, занимал самую высокую должность. Окинув меня строгим взором, он заявил, что собеседование я прошел, однако вопросы и восклицания слушать не стал.

– Ужасно спешу. Приходи завтра в редакцию, комната триста одиннадцать, там поговорим. Я убит водила.

– Что-что? Кто убит? Какой водила?

– Я говорю, зовут меня Убид, Убид Вмдила.

Тут его и след простыл. Хорошо хоть денег на рекламу не просят…

Следующим утром я направился в новую штаб-квартиру переехавшей редакции – общежитие Международного университета. На третьем этаже, где по логике должна быть комната триста одиннадцать, красовалась табличка, предупреждающая, что белым вход в местное гетто строго запрещен. Я принял это за чью-то невинную шутку, а зря: около триста седьмой комнаты мне предложили купить наркотики, а у триста девятой отняли часы и деньги. От дальнейших злоключений меня оградил вовремя появившийся Убид, который дал знак местным кидалам не распускать руки. Два африканских амбала тут же вытянулись по стойке смирно и отдали главному редактору мои вещи.

– Ты, брат, не обессудь, с этими черномазыми ухо востро держать надо. Совсем распоясались, чуть отвернешься, уже работают на чужой территории, – похлопал меня по плечу главред, когда мы оказались в заветной комнате триста одиннадцать.

Меня удивило, что, будучи ярким представителем темнокожей расы (простите за каламбур), Убид вел себя как вампир ку-клукс-клана или генерал армии южан времен Гражданской войны в США. То есть постоянно нападал на африканцев. Я решил осмотреться. Вы когда-нибудь бывали в общагах? Не общежитиях, а именно «общагах»? Моему взору предстали разбросанные обертки, встречавшие сиротливым лязгом пустые пивные банки, скрипучая кровать с висящим над ней засаленным постером «The Teechers». Плакату было явно больше трех лет, музыканты выглядели не избалованными славой. Вокалистка Е. Б. кокетливо улыбалась, как улыбаются девушки, намекая, что с ними можно познакомиться.

– Крутые они, да? – Убид, сыпавший в чашку растворимый кофе, уловил ход моих мыслей.

– Их ждет большое будущее!

– Оно уже пришло! «Teechers» добились популярности… Я бы тоже мог звездой стать, – эта фраза была произнесена с еще большим акцентом, чем остальные, – но приходится все силы тратить на… нейтрализацию этих папуасов. – Он сплюнул на пол.

Молча кивая, я продолжал изучать помещение редакции, интерьер дополнял полностью убитый ноутбук, стоящий на столе около кровати. В лучших традициях школьников эта ЭВМ была украшена эротическими вкладышами из жвачек. Убид продолжал: «Нет, ну мы в Москве живем или где? Черт-те что на улицах. В Гане цветных и того меньше. Загубят так Россию-матушку, ох, загубят. Мы русские – народ дружелюбный, выродки разные этим и пользуются».

Товарищ Вмдила все распространялся о нежной русской душе, но я думал о работе, которой тут не пахло. Зазвучавший вдруг какой-то мощный африканский бит заставил Убида вздрогнуть.

– Возьми трубку. – Он сунул мне телефон. – Это Джонни. Выясни, что там. Если нас закрывают, подмигни. Меня нет в любом случае.

– Аллё, а его нет, вышел. Когда будет? Трудно сказать. Что-нибудь случилось? Хорошо, я передам. Это… Это секретарь…

– Ну что? Все пропало?

– Да нет. Вас вызывают на совещание к какому-то Микки Гэ’ндону.

– Бить там вроде не должны.

Убид посмотрел на улицу сквозь небольшую щелку в жалюзи и шепотом продолжил:

– Мне надо ненадолго залечь на дно, могут нагрянуть ФСОшники с обыском. А ты пока съезди на тестовое задание. Оно очень серьезное: необходимо накатать большую статью о трудовом подвиге директора подмосковной маслобазы. Его бескорыстное служение не может оставаться незамеченным… Далее в таком духе. Он член политического бюро нашей партии «Аскеты России». Знакомство с ним может тебе пригодиться.

Эти слова оказались пророческими. Дальнейший разговор меня не интересовал, хотя речь шла о самой газете и том, что испытательный срок не оплачивается. Главное, я получил задание! Вот что меня радовало и волновало. Поблагодарив нового босса за доверие, я направился к выходу. «Эй, часы свои назад не хочешь? Возьму недорого!»

Микки Гэ’ндон