Гештальт-терапия, фокусированная на эмоциях. Учебное пособие

Для описания слияния лучше всего обратиться к процессу нашего детского развития. И здесь есть два значимых примера, которые очень хорошо характеризуют процесс слияния.

Первый пример касается развития нашего восприятия. Дело в том, что, когда младенец появляется в этом мире, он практически не способен различать окружающую действительность. Его зрение состоит из размытой черно-белой массы, которая только в процессе взросления начинает приобретать очертания и раскрашиваться в разные цвета. Огромную роль в этом играет наше кинестетическое восприятие: ребенок начинает взаимодействовать с объектами и трогать их, и это позволяет постепенно выделять данные объекты из общего смазанного поля восприятия25. По сути, он начинает выделять фигуры в общем фоне смутных ощущений.

Это был пример развития лишь нашего восприятия, однако все остальные психические функции у нас развиваются примерно также, и также развиваются наши знания о мире. Например, первый раз прочитав данную книгу, у вас сложится лишь общая схема гештальт-терапии, но прочитав ее второй раз, сходив на дополнительное обучение, посмотрев ролики, посвященные данному направлению, вы будете все больше и больше углублять свои знания – именно углублять, т.е. дифференцировать и наполнять деталями то, что вы и так уже знаете.

Таким образом наш процесс развития во многом строится на познании различий между объектами, т.е. на переходе от недифференцированного поля ко все большей его дифференциации. И именно состояние недифференцированного поля мы и можем называть слиянием (опять же вспоминаем младенца, который еще плохо видит, и у которого все объекты как бы прилипли друг к другу и слились воедино).

Это принципиально важное понимание, потому что, когда вы слышите понятие «слияние» в СМИ, оно в большинстве случаев отражает именно социальные процессы и, кажется будто слияние – это что-то, что происходит между людьми, хотя на самом деле это процесс исключительно индивидуальной психики. В тоже время второй наш пример будет касаться именно социальных взаимодействий.

Возвращаемся к нашему младенцу, который только что увидел этот свет. Он ничего не знает о мире, т.е. о той среде, в которой он живет. Следовательно, у него еще не сформированы никакие способы взаимодействия с ним, что, однако не отменяет наличия у него жизненно важных потребностей. Так как же быть этому ребенку, если ему надо поддерживать свой гомеостаз, но самостоятельно он этого сделать неспособен? Конечно, на помощь приходит мама. Именно мама помогает удовлетворить потребности ребенка и поддерживает его жизнедеятельность. И здесь важно именно то, каким образом она это делает.

Дело в том, что, чтобы удовлетворить потребности ребенка, маме по сути надо угадать, что он хочет. Она делает это на основе своего опыта, знаний и ответной реакции ребенка. Дала покушать – ребенок успокоился, значит все сделано правильно; ребенок не успокоился – значит проблема в чем-то другом и надо искать иной способ разрядки потребностей, что мама и делает, беря ребенка на ручки или меняя ему подгузники. Принципиальным моментом является то, что сам ребенок в этот момент не осознает своих потребностей, он находится в том самом недифференцированном поле, а все его ощущения сводятся к дискомфорту в виде тревоги и комфорту в виде общих приятных ощущений (функционирует по принципу подкрепления). Таким образом он лишь реагирует на то, что ему предлагает его мать, и именно с помощью нее получает разрядку, в то время как именно мать определяет то, каким образом он ее получит.

Хотя мы подробно в этой книге и не будем останавливаться на функциях личности, в данном случае можно говорить о том, что младенец существует пока лишь на основе одной функции (или инстанции в структуре психики) – на основе функции Ид или на основе реакций своего тела. В то время как мать представляет из себя продолжение психики младенца в виде функции Персоны, которая связана со способами, с помощью которых тело получает свою разрядку.

Заходя немного вперед, мы скажем, что постоянные подкрепления со стороны матери постепенно интериоризируются и превращаются во внутренние структуры в виде интроектов. Проще говоря, ребенок ассоциирует воздействия матери с собственными потребностями и начинает формировать прочные связи между ними, их обозначениями и способами разрядки. Например, ребенок понимает, что бурление в животе означает голод именно потому, что, когда он получал пищу от матери, его напряжение в животе спадало. Повзрослев, индивид понимает, что можно обойтись и без матери, просто самостоятельно заказав доставку еды, чтобы живот больше не бурлил. В этом смысле также проявляется процесс дифференциации, т.е. ребенок с течением времени усваивает все больше и больше различных способов удовлетворения своей потребности, также как и во всей большей степени начинает замечать оттенки своих чувств и желаний: теперь не любой его голод можно удовлетворить, напоив молоком из соски, но в ряде случаев ему будет хотеться чего-то попить, а в другом случае чего-то поесть, а среди этого «поесть» будет множество объектов, на которых он также будет фокусировать свое внимание.

Также, кстати, развиваются и наши эмоции: именно родители помогают человеку понять, что он чувствует за счет отражения и вербализации его ощущений («Ну не грусти», «Обиделся на меня?», «Я тебя порадую сегодня» и т.д.). Общие недифференцированные ощущения комфорта и дискомфорта начинают превращаться в радость, грусть, гнев, страх и другие эмоции, а чем старше мы становимся, тем больше различаем оттенков наших переживаний, формируя в том числе длительные чувства, вторичные социальные эмоции (вина, стыд, обида), а также метаэмоции (чувства по отношению к другим чувствам).

Это одна из причин почему слияние, формирующее характер является сложным для работы с прерыванием и редко поддается краткосрочной коррекции, ведь оно связано не с вторгающимися травматическими реакциями или незнанием как поступить в той или иной ситуации, а в целом с несформированными психическими структурами ответственными за понимание себя и мира. Если в краткосрочной работе наш клиент обычно понимает, чего он хочет и как этого достичь, а нам достаточно лишь убрать препятствие на его пути, то в случае слияния, такого понимания в принципе не будет, как не будет и эмоции, с которой мы могли бы работать быстро. Однако, это касается именно структурообразующего слияния, которое охватывает всю личность, нежели слияния как прерывания в отдельной ситуации. Далее мы часто будем использовать данные термины.

Структурообразующее прерывание – это основное ригидное прерывание человека, которое он использует систематические. Такое прерывание обычно формирует его характер, акцентуации и расстройства личности. Оно может иметь разную степень выраженности и при этом охватывать все сферы жизни человека в целом.

Ситуационное прерывание – это прерывание, которое проявляется в определенный момент времени, оно может быть связано лишь с конкретной ситуацией, либо вообще не проявляться систематически. Такие прерывания мы чаще встречаем при поведенческих расстройствах, например, когда индивид склонен избегать конкретной ситуации, хотя в остальное время он данного прерывания не проявляет.

Из сказанного выше мы делаем два главных вывода, характеризующих слияние.

– Ребенку для разрядки недифференцированного напряжения нужен внешний объект, который поможет ему понять, что нужно сделать, чтобы справиться с собственной тревогой. В этом ключе он полагается на свою мать, которая уже определяет конкретные способы реализации его потребностей.

– Когда мать определяет, что нужно ребенку, она, по сути, подменяет его потребности своими собственными способами разрядки напряжения, которые затем усваиваются ребенком.

– Весь этот процесс может протекать как здоровым образом, когда мать ориентируется на обратную связь от ребенка и пытается подобрать оптимальный вариант для разрядки его напряжение, так и нездоровым образом, когда мать неспособна воспринять сигналы ребенка, и использует неподходящие способы для того, чтобы справиться, как с фрустрацией ребенка, так и с собственной фрустрацией. В последнем случае может быть огромное число вариантов воздействия, начиная от того, что мама просто не особо чувствительна и вместо того, чтобы обнять ребенка дает ему соску, заканчивая вливанием алкоголя ему в рот, чтобы тот побыстрее уснул или прямым насилием, чтобы «он заткнулся». В таком случае у младенца уже на раннем этапе формируется прерывание контакта, ведь ему необходимо подавить менее значимые потребности, чтобы избежать боли и страха.

Это психоаналитическое углубление в процессы развития для нас было необходимо лишь для наглядной иллюстрации понимания процесса слияния уже у взрослой личности, так как мы все же ориентированы именно на «здесь и сейчас» в терапии, нежели на изучение автобиографии. А «здесь и сейчас» слияние как механизм имеет два значимых элемента.

– Социальное слияние. Индивид подменяет собственные потребности чужими. Именно о такой форме взаимодействия часто говорят популярные психологи, например, когда женщина заявляет, что «не представляет жизни без НЕГО» или когда индивид пытается подстроится под общественное движение и отыскать «успешный успех» вместо того, чтобы позаботиться о том, что на самом деле важно. При этом, когда мы говорим о слиянии первого типа, мы акцентируем внимание именно на непонимание собственных потребностей, нежели на подмене их чужими (на это мы смотрим, когда говорим о слиянии второго типа).

– Психическое слияние. Психическое слияние предполагает, что клиент не «видит» тех или иных элементов своего опыта. Если брать пример, приведенный выше, то мы в первую очередь говорим о его потребностях, которые он не замечает из-за того, что подменяет их чужими. Однако, клиент также может не замечать собственных ощущений в теле, мыслей, чувств, переживаний, элементов реальности. Например, женщина можно упорно не замечать измену мужа, потому что боится, что ее брак развалиться. Такое игнорирование и вытеснение может происходить не только из-за того, что не сформированы определенные психические структуры (мама не научила чувствовать), но и из-за того, что клиенту просто больно соприкасаться со своим опытом, поэтому ему проще его вытеснить (например, вытеснить воспоминание об изнасиловании или вытеснить собственную профессиональную неудачу, которая сейчас и является корнем всех проблем).

Таким образом клиент со слиянием – это клиент, который вытесняет и не видит реальной проблемы, не может понять свои истинные чувства, не имеет своей собственной позиции и часто выступает не от своего имени, а от имени других людей или группы («жена/мама решили, что мне нужно на терапию», «я хотел бы понять как мне добиться больших результатов», «я не знаю, что мне делать: уехать из страны или остаться»). А задача терапевта – это прояснить и понять, что на самом деле хочет и испытывает клиент (в случае же структурообразующего слияния, задача терапевта часто состоит в воссоздании родительского контакта с клиентом и в формировании новых интроектов, на основе постоянного отражения эмоций и чувств). Суммируем это в определении.

Слияние – это отсутствие границ между собственными потребностями, мотивами и эмоциями, а также между собой и другими людьми, характеризующееся неспособностью к понимаю собственных ощущений и заимствованием этого понимания из внешней среды.

Разные виды слияния могут иметь различные нейробиологические корреляты. Например, при подавлении эмоций и воспоминаний активируется дорсолатеральная префронтальная кора, которая тормозит активность гиппокампа (ответственного за запоминание), а также вентролатеральная префронтальная кора, которая участвует в подавлении эмоциональных реакций26. Слияние с телом коррелирует с гипоактивацией островковой доли (снижение осознавания телесных сигналов).27 Слияние в виде отрицания реальности связано с повышенной активностью правой префронтальной коры, а также со сниженной активностью островковой доли, которая отвечает за осознание внутренних состояний.28 У людей с алекситимией наблюдается сниженная активность передней островковой доли. Это нарушает интероцепцию (осознание телесных сигналов эмоций) и сниженная активность в нижней лобной извилине и височно-теменном узле, что обуславливает трудности в эмпатии29.

Границы. Здесь мы упомянули термин границы, который мы также будем рассматривать далее. На данный момент важно понимать то, что мы способны воспринять лишь тот объект, по отношению к которому мы встаем в позицию наблюдателя, т.е. формируем границу с ним, в рамках чего появляются так называемые «Я» и «не-Я». Пока мы не создали границу со своими ощущениями и не смотрим на них со стороны, мы воспринимаем их как продолжение себя, которое не подпадает под прицел нашего внимания («как часто вы обращаете внимание, например, на свои руки?»). В случае слияния какая-либо граница между объектами отсутствует, что означает, что объекта как такового просто не существует для данного человека. Напомним, что под объектом мы понимаем любое содержание психики, т.е. отсутствие объекта означает, что клиент может не «видеть» определенной ситуации в жизни, другого человека (таким какой он есть), собственных мыслей, эмоций, телесных ощущений.

Вот несколько отрицательных примеров слияния.

– Межличностное слияние в семейных отношениях. Родители видят в своих детях продолжение самих себя и не воспринимают их как отдельных личностей. В итоге их дети подавляют собственные желания и чувства и не понимают, чего они хотят, просто следуя их указаниям.

– Слияние в романтических отношениях. Партнеры не различают границы в отношениях, что приводит к невозможности выделения личного пространства. Обычно один партнер начинаем делать то, что хочет от него другой партнер, смотреть то, что нравится другому и т.д., при этом вытесняя тот факт, что у него самого эти занятия могут вызывать отторжение. Это может вызывать раздражение и чувство удушья в отношениях.

– Слияние в профессиональной среде. Сотрудники в коллективе не могут разграничить свои личные и профессиональные обязанности, что приводит к смешению ролей и путанице в ответственности. Человек может потерять возможность отделиться от работы, приходя домой и не понимая, что он попадает в новый контекст, где могут быть актуальны совершенно иные потребности, например потребность в общении с семьей.

– Слияние в социальной сфере. Члены группы или сообщества не могут увидеть различия в интересах и потребностях, что приводит к конфликтам и напряжению внутри группы. Это может разрушить солидарность и привести к распаду сообщества.

– Слияние в психосоматических расстройствах. Человек подавляет свои естественные эмоциональные проявления, такие как плач или выражение гнева, что приводит к психосоматическим заболеваниям. Например, постоянное подавление эмоций может вызвать проблемы с дыханием или мышечные зажимы30.

– Слияние в ритуальном поведении. Человек может отождествлять себя с ритуалами и привычками. Например, из-за необходимости совершать молитву, мы можем игнорировать ряд актуальных на данный момент потребностей.

– Слияние в образовательной среде. Студенты или преподаватели не могут отделить свои личные убеждения и ценности от учебного процесса, что приводит к предвзятости и невозможности объективного восприятия информации. Это может затруднить обучение и научную работу.

Положительные примеры слияния.

– Возможность подстроиться под других людей. Слияние дает возможность индивиду подстроить свои интересы под интересы группы или другого человека, за счет отказа от собственных потребностей, что создает ощущение единства и комфорта в партнерстве. Например, женщина может проигнорировать капризы своего мужа, как бы не замечая их, тем самым предотвращая конфликт.

– Возможность подавить свои интересы ради значимых ценностей. Часто нам может быть необходимо отказаться от собственных текущих потребностей ради более значимых целей. Вспомним снова симбиоз матери и ребенка, когда мать отказывается от множества своих капризов ради своего потомства.

– Игнорирование боли. Слияние может помочь нам отстраниться от физической или эмоциональной боли. Например, на приеме у зубного врача мы стараемся перевести внимание с боли на что-то еще, чтобы ее не чувствовать.

В рамках этих примеров вы должны были заметить принципиальное отличие адаптивного и дезадаптивного типов слияния – они реализуются на разных этапах цикла контакта. Адаптивное слияние обычно возникает на этапе финального контакта, когда мы полностью сливаемся с объектом нашей потребности, в то время как дезадаптивное слияние возникает на этапе преконтакта, т.е. на этапе осознания потребности как таковой. Действительно, если я подстраиваю свое поведение под терапевтическую группу и если я в нее вовлекаюсь, несмотря на то что мне хотелось бы заниматься другими делами, то я нахожусь на этапе финального контакта и данная группа приносит мне пользу, помогая мне формировать новые умения и навыки. В тоже время, если в этой группе мне предлагают делать упражнения и практики, смысл которых я не понимаю, но делаю их только чтобы подстроиться под других участников, тогда такое слияние вряд ли будет продуктивным.

Есть и другие критерии здорового и нездорового прерывания контакта, которые будут актуальны и для других прерываний, рассматриваемых нами далее.

– Временность. Здоровый способ контакта не применяется систематически и реализуется в конкретной ситуации в конкретный момент времени. Он не подменяет собой другие способы контакта в иных контекстах.

– Осознанность. Человек понимает как и зачем он использует данный тип прерывания. Он может активировать и прекращать его использование по своей воле.

– Гибкость. При желании человек мог бы использовать и иные способы контакта в данной ситуации.

Отсюда характеристики нездорового способа прерывания контакта состоят в следующем.

– Систематичность. Клиент проявляет прерывание постоянно и систематично в схожих или множестве других ситуаций.

– Диссоциация. Клиент не осознает свой способ контактирования и не принимает за него ответственность.

– Ригидность. Клиенту сложно переключиться на другой способ контактирования.

Отсюда мы перейдем уже к терапевтическим аспектам слияния. И первое, что нам предстоит разобрать, это то, по каким признакам мы понимаем, что человек находится в слиянии.

– Трудности в определении собственных переживаний и потребностей. Клиенту достаточно сложно отделить свои переживания от переживаний других людей. Часто за свои он выдает чужие потребности. Например, клиентка может сказать: «Мне нужна терапия», а на вопрос «Зачем?», ответить, что ее муж сказал ей, что это важно для сохранения брака. Клиенту сложно будет отвечать на вопросы «А чего хочешь именно ты?» и «Что ты чувствуешь?».

– Невозможность описания личного содержания. Клиент не способен определить и описать, что он чувствует, думает представляет. Часто можно встретить фразы по типу «Никакие образы не приходят», «Да, я ничего не думаю», «Чувствую себя обычно», «Чувствую напряжение» (здесь клиент обычно не способен определить, где конкретно находится ощущение и говорит про общее состояние тела; сюда же можно отнести ситуацию, когда клиент говорит про чувства в голове «Напрягается затылок», «Головная боль» – такие чувства также являются отвлечением от телесных ощущений). В рамках гештальта, при подобных проявлениях, мы говорим, что клиент находится в слиянии со своими мыслями, чувствами, ощущениями и т. д. Наша задача здесь – это прояснить игнорируемый элемент опыта.

– Клиент игнорирует очевидные факты. Например, мать наркомана может заявлять, что ее сын очень хороший мальчик и во многом ей помогает, а исчезновение ложек в квартире списывать просто на случайные потери, в то время как всем окружающим, в том числе и психологу, понятно положение вещей. Женщина может рассказывать о том, какой у нее чудесный брак, а то, что ее муж несколько раз ей изменял, и они постоянно ссорятся не брать в расчет. Мужчина может удивляться тому, как от него могла уйти его девушка, если все было так чудесно, однако при расспросах оказывается, что она его почему-то «боялась», а после уточнения оказывается, что он ее ударил пару раз и т. д. Здесь нам предстоит достаточно сложная работа, так как мы встречаемся с тем, что сам клиент в принципе не осознает и не видит проблему, а, следовательно, с трудом способен донести ее и нам, таким образом терапевт может даже не подозревать о значимых обстоятельствах в жизни клиента, которые бы могли перевернуть весь ход терапии. Именно поэтому важно исследовать контекст, в котором находится клиент и его жизненные обстоятельства. Наша задача – это конфронтация клиента и планомерное донесение до него вытесняемой информации.

– Избегание индивидуации. Клиент может негативно реагировать на наши прямые обращения к его собственным чувствам и желаниям. Он может раздражаться или просто игнорировать такие запросы. Например, он может сказать: «Я не понимаю, зачем вы каждый раз спрашиваете, что я чувствую, я же вам уже озвучил свою проблему». Такие негативные реакции также имеет смысл подвергать конфронтации.

Слияние у терапевта может проявляться следующим образом.

– Отсутствие осознанности. Терапевт в принципе не осознает своих реакций на клиента, что мешает анализу переноса, а также предоставлению клиенту эмпатических реакций. Это может выглядеть как: «Данный клиент не вызывает у меня никаких чувств», «Я просто жду, когда закончится время сеанса», «Я как будто механически делаю технику». В такой ситуации терапевту нужно более тонко дифференцировать свои чувства и переживания, а также причины невовлечения в ситуацию клиента, для чего может потребоваться и личная терапия.

– Контрперенос. Терапевт может не осознавать причины собственных реакций на клиента. Например, он может испытывать раздражение, думая, что оно связано с поведением клиента, однако на самом деле его причина кроется во внешнем виде клиента, который напоминает терапевту о его отце или матери. В таком случае терапевту необходима супервизия.

В целом для терапевта могут быть характерны и остальные проявления слияния, какие мы можем наблюдать и у клиента.

Способ конфронтации: обратить внимание на игнорируемые клиентом аспекты контакта.

Задача в переносе. Научить клиента чувствовать и принимать реальность.

Стратегия работы со слиянием будет в первую очередь направлена на культивацию способности клиента принимать реальность такой какая она есть, а также на обучение клиента распознавать и осознавать собственные импульсы и игнорируемые элементы опыта. Для этого могут использоваться следующие приемы.

– Конфронтация и уточнение. Мы можем напрямую указывать клиенту на игнорируемые аспекты опыта и на несоответствия в его рассказе: «Ты говоришь, что твой сын не наркоман, но все вокруг утверждают, что это именно так, а еще у вас пропадают ложки из дома. Как так происходит?», «Ты говоришь, что у вас был чудесный брак, но при этом твоя жена боялась тебя, что вызывало ее страх?», «Ты говоришь, что тревога у тебя возникает сама собой без какой-либо причины, но при этом она появилась у тебя в момент развода с мужем, неужели здесь нет никакой связи?». Мы также можем просить уточнить и подробнее описать опыт клиента: «Ты говоришь, что ничего не чувствуешь, а как это переживается, когда ты ничего не чувствуешь?».

– Эмпатическое научение. Для того чтобы помочь клиенту дифференцировать собственные чувства и переживания мы можем активно использовать отражение и эмпатический отклик: «Ты говоришь об этом так спокойно, хотя мне было бы ужасно страшно в твоей ситуации», «Ты описываешь свой брак как чудесный, однако мне было бы тяжело, если бы жена ко мне так относилась», «Ты замолкаешь на этом моменте, как будто что-то происходит внутри тебя» и т. д. Важно делать эмпатический отклик и в отношении самой защиты: «Да, я понимаю, в такой ситуации может быть проще ничего не чувствовать, так как чувства могут ранить».

– Технические способы дифференциации. Многие техники также направлены на прояснение и дифференциацию переживаний клиента. Например, техника пустого стула способна сильно повлиять на восприятие клиента, когда он встает в позицию другого человека. Например, так клиент может обнаружить, что с позиции его супруга их брак выглядит не так гладко.