Нарушитель самоизоляции

– Он прибудет завтра утром, – ответил Игнат, – по настоянию отца задержался в Москве, чтобы сдать необходимые анализы… – уточнять не было необходимости.

Впрочем, у меня на языке, конечно, вертелось уже приличное количество вопросов.

Я начала бы с того, что поинтересовалась бы у Игната, почему он разговаривает, словно настоящий дворецкий, но это показалось мне не слишком вежливым. В действительности было еще кое-что.

– Если… Клаус прибудет только завтра, зачем мое присутствие здесь сегодня? – решила уточнить я на всякий случай, хотя и имела некоторые собственные версии.

– В ближайшие несколько недель вы наша гостья, – сказал Игнат в своей странноватой манере. – Хозяин распорядился, чтобы вы освоились. И вероятно, вам понадобится время для подготовки к работе…

– В смысле установить жучки, проверить слабые места на периметре? – вырвалось у меня, и я впервые увидела легкую улыбку на губах своего нового знакомого.

Он немного оттаял.

– Именно, – подтвердил он, – дом большой, как и сад, впрочем. Вам ли не знать, сколько здесь может таиться опасностей.

– Но… моя главная задача, – я еще раз глянула в контракт, – чтобы Клаус не покидал территорию.

– Конечно, – кивнул Игнат.

По сравнению с наигранными манерами Ивана движения Игната действительно были отточенными и аристократичными. То, как он наливал чай, обнимал пальцами свою чашку, убирал обратно в папку бумаги с моей подписью.

Мне было неловко разглядывать его, но я совершенно не знала, о чем говорить, и эта напряженная ситуация начинала действовать мне на нервы.

– Красиво у вас тут, – наконец-то нашлась я.

– Да, – легко согласился Игнат, с готовностью подхватывая беседу, – однако, когда хозяин оформлял этот дом, его тяготила недавняя потеря жены, и интерьер получился немного мрачным. Не находите?

– Есть такое, – откликнулась я, – хотя я читала, что темные цвета комфортнее воспринимаются психикой человека еще со времен жизни в пещерах… – только выдав эту нелепую фразу, я осознала, что сейчас сравнила этот утонченный интерьер с жилищем доисторического человека.

Все же мысли мои были заняты другим, чтобы адекватно поддерживать разговор.

Я действительно заинтересовалась личностью Игната. Да, он приближенный человек олигарха, но держится словно настоящий дворецкий. И употребление слова «хозяин» в отношении своего начальника, жутковатое и старомодное, конечно же, резануло мне слух.

Появилось ощущение, что мое первое впечатление о замке заколдованного чудовища оказалось самым верным.

От моего внимания не укрылось, что и сам Игнат украдкой, но очень внимательно разглядывал меня. И картинка начала складываться в цельный пазл – меня выдернули сюда заранее, чтобы как следует проверить, что я собой представляю и можно ли мне доверять.

Это было совершенно логичным предположением, учитывая, что меня взяли по рекомендации болтливого пустослова Ивана, вряд ли бывшего у начальства на хорошем счету.

– Может быть, устроите мне небольшую экскурсию? – предложила я, измученная неловкой игрой «в гляделки».

Игнат с легкостью поддержал эту идею и со всей своей педантичностью переключился на роль экскурсовода.

Он провел меня через анфилады роскошно обставленных комнат, выдержанных все в той же темной, приглушенной цветовой гамме, и по пути мы сделали несколько коротких остановок.

Больше всего меня впечатлил старинный белый рояль, над котором красовался портрет женщины в вечернем платье в полный рост.

Взгляд, брошенный Игнатом на портрет, был долгим и исполненным глубокой тоски.

– Это покойная супруга хозяина, – сказал он, – она была отличной пианисткой. Художник изобразил ее посмертно рядом с этим инструментом, хотя он был приобретен намного позднее.

Лицо женщины показалось мне знакомым, хотя я недостаточно хорошо разбиралась в классической музыке.

Я готова была поспорить, что однажды уже видела покойницу на фотографиях в старинном здании городской консерватории.

Эта маленькая наводка пригодится мне, чтобы перевернуть весь интернет и отыскать все-таки фамилию моего нового работодателя, узнать побольше о его семье, делах и врагах. Последнее я считала особенно полезным, приступая к очередному заданию.

На заднем дворе особняка располагались деревянная беседка, искусственный пруд и бассейн.

Игнат подвел меня поближе к беседке, чтобы я могла оценить красивый вид, открывающийся отсюда на изгиб Волги и светящийся огнями машин вдалеке мост, соединяющий два города, расположенных на двух ее берегах.

– В бассейне поддерживается комфортная температура воды, и вы, если пожелаете, можете искупаться, – радушно разрешил Игнат.

– Если бы знала, прихватила купальник, – усмехнулась я и встретила его лукавый взгляд.

Конечно, в этом волшебном замке и на этот случай для гостей были припасены все необходимые вещи, в чем я убедилась, когда мы добрались до второго этажа со спальнями.

Отведенная мне комната была скромной, но роскошной, а площадь гардеробной способна была уместить в себе всю нашу с тетей Милой маленькую квартирку.

Ей бы определенно понравилось здесь, грустно подумала я, ведь это так напоминало романы, которыми она любила зачитываться.

– На этом я вас оставлю, – сказал Игнат, – чтобы вы могли отдохнуть и разобрать свои вещи.

Прозвучало это так, словно в особняк я добиралась больше нескольких суток на упряжке с лошадьми, периодически меняя их на станционных пунктах.

Впрочем, эта идея уже не так позабавила меня, потому что я начала привыкать к странноватой манере общения заместителя своего начальника, как и ко всей окружающей меня мрачной роскоши.

Вещи разбирать я не стала, наученная горьким опытом не торопиться в подобных делах и всегда быть достаточно мобильной, чтобы сорваться с места и спасать свою шкуру в любой ситуации. А заодно и свои маленькие ценности, конечно.

Я вытащила из сумки ноутбук и развалилась с ним на широкой кровати, вознамерившись пополнить свои сведения о работодателе.

Однако, как я ни пыталась отыскать загадочную пианистку и ее богатого мужа, все мои потуги оказались тщетными. Вероятно, начальник действительно не любил огласки и упоминаний своего имени. Единственной возможностью что-то узнать оставался Игнат.

Несколько часов я провалялась в постели, посмотрев один из давно заготовленных фильмов, чтобы создать иллюзию того, что как следует отдохнула от долгой дороги.

После этого я отправилась искать Игната.

К моему величайшему удивлению, в роскошном доме не нашлось никого из прислуги, в результате чего создалось немного жуткое впечатление, что во всем особняке мы вдвоем.

Самого Игната я обнаружила в саду. Натянув высокие резиновые перчатки по самые локти, он возился с розовым кустом, еще не пробудившимся после зимы.

– Вам удалось отдохнуть? – встретил меня Игнат, и это уважительное обращение отдалось у меня неприятным холодком на загривке.

– Да, спасибо, – скомканно выдавила я и устроилась на белоснежной лавочке, чтобы не отвлекать Игната от его благородного занятия.

– Вы о чем-то хотите поговорить? – легко догадался он. – Я готов ответить на любые ваши вопросы.

Я хмыкнула и поняла, что ото всей этой напряженной ситуации испытываю сильную потребность в никотине.

Я не была зависима от этой маленькой скверной привычки, но в некоторые моменты жизни она помогала мне собраться и сосредоточиться. Но в данный момент я даже не знала, как спросить на это разрешения, и неуверенно повертела старую пачку сигарет, которая давно болталась в кармане моей кожаной куртки.

Игнат приметил эту деталь и поднялся только затем, чтобы поставить рядом со мной на лавочку керамическую пепельницу.

– Если вы не против, я продолжу? – спросил он.

Я затянулась сигаретой и наконец-то набралась смелости:

– Можешь обращаться ко мне на «ты»? – выпалила я. – Я не царственная особа. Мне немного непривычна вся эта официальность.

– Как будет угодно, – пожал плечами Игнат, больше увлеченный розами, чем мной.

Он поморщился от дыма, который ветер отнес в его сторону.

– Спасибо, – облегченно вздохнула я и задала следующий интересующий меня вопрос: – Почему твой начальник отправляет сына именно сюда?

Игнат бросил на меня короткий взгляд и улыбнулся краешками губ.

– Хозяин родился и вырос в Тарасове, как и его жена, – начал он свой рассказ, – он построил этот дом в память о ней, хотя никогда здесь не жил. Я приезжаю сюда чаще его, чтобы ухаживать за садом. Довольно спокойная эпидемиологическая ситуация в городе показалась хозяину достаточным поводом, чтобы Клаус провел здесь несколько недель, прежде чем вернуться к обучению в Англии. Я утолил ваше… твое любопытство?

Я с удовольствием отметила, что о более личное обращение он споткнулся так же, как я спотыкалась о формальные.

Во мне начал расти какой-то хулиганский азарт от желания немного расшатать его безграничную претенциозность.

– Да, – кивнула я. – А ты? Давно служишь своему «хозяину»? – последнее слово я особенно подчеркнула, но не получила в ответ на свою язвительность должной реакции. Всего лишь очередную легкую улыбку.

– Больше двадцати лет, – с готовностью отозвался Игнат. – Моя карьера начиналась с должности телохранителя. Я очень благодарен за эту возможность, предоставленную мне «хозяином», – теперь и он специально выделил это слово, – и со временем он наградил меня за преданность, позволив вести многие свои дела. И ухаживать за этим домом.

– Ты тоже из Тарасова? – не удержалась я, хотя мне неудержимо хотелось пошутить что-нибудь про академию дворецких, обладающих еще и навыками охраны своих господ, как это обычно бывает в фильмах.

– Нет, – покачал головой Игнат, – но мне определенно очень нравится это место, здесь вдохновляющий вид, очень тихо и спокойно. Я специально отказался от других слуг, чтобы никто не нарушал тишину.

– Если что я тоже не любительница шумных вечеринок, – неловко пошутила я, хотя мне стало немного не по себе.

Все-таки находиться в огромном жутковатом доме наедине с этим странным типом – не самая лучшая перспектива на сегодняшний вечер. Я не испытывала страха в привычном понимании, в жизни со мной случались и куда более неприятные ситуации.

Однако мрачная, тягучая атмосфера особняка вкупе с этим загадочным немногословным мужчиной ощутимо давили на психику. Слишком многие из просмотренных мной фильмов начинались в подобных декорациях и кончались, как правило, не самым лучшим образом.

Посмотрим, что еще за мальчишку мне предстоит опекать. Судя по всему, его окружению и, конечно, обучению в Англии, он как минимум высокомерен, словно наследный принц. В худшем случае еще и жутковато странный, как главный приближенный своего папаши.

– Если вы… ты еще что-то хочешь спросить, лучше обратиться ко мне. – Игнат выпрямился и стал стягивать с рук длинные, испачканные в земле и удобрении перчатки, – вряд ли ты найдешь нужную информацию в интернете.

И огорошив меня этими словами, он направился обратно к дому.

Я со злостью потушила окурок о край пепельницы и ринулась следом, закипая от растущей ярости.

Да, мне была устроена показательная экскурсия по дому, но в комнату, оснащенную мониторами с трансляцией записей камер со всех комнат, этот самодовольный индюк почему-то не потрудился меня проводить.

Мысль о том, что он вел со мной светские беседы, а сам украдкой подглядывал за мной, когда я осталась наедине с собой, казалась невыносимо отвратительной.

Игнат резко остановился и обернулся ко мне так внезапно, что я чуть не врезалась в него и чудом успела затормозить в нескольких шагах, шаркнув кроссовками по каменной дорожке.

Он загадочно улыбался.

– Не беспокойся, я не любитель следить за людьми, – примиряющим тоном сказал он, словно прочитав мои мысли, а скорее пылающее на лице возмущение, – но мне нужно убедиться, что тебе можно доверять. Есть пожелания насчет обеда?

«В задницу засунь себе свой обед», – злобно подумала я.

Да, конечно, не стоило ждать ничего хорошего от заказа, любезно предоставленного мне Иваном. Так что при следующей встрече я обязательно отыграюсь на нем и его безупречной улыбке.

Игнат явился к моей двери ранним утром.

Я уже бодрствовала, о чем он, конечно же, уже знал благодаря своему замечательному вездесущему видеонаблюдению.

Я всегда просыпалась рано и отправлялась на утреннюю пробежку, но сегодня провалялась в постели.

Ночью я плохо спала, мне снились жутковатые сны, напоминающие фильмы ужасов из пятидесятых, а заботливое воображение добавляло к ним выдуманные шаги и голоса в пустых лабиринтах комнат огромного особняка.