000
ОтложитьЧитал
© Осока Шелестящая, 2025
ISBN 978-5-0065-3661-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
– Боже! Как не хочется стареть! – уныло пробормотала Кира, сидя у маленького туалетного столика, подперев щеку ладошкой, и пристально разглядывая себя в круглом зеркале. – Вот, смотри, на лбу появились новые продольные морщинки, овал лица совсем поплыл, брыльки стали более заметны. Второй подбородок откуда-то внезапно возник! … Или не внезапно? А, … наверное, уже давно. А, может, и недавно… Сколько этих изменений? Разве за всеми уследишь? С каждым днем все новые и новые…
Она перевернула зеркало с обычного масштаба на пяти кратное увеличение, нагнулась пониже, миллиметр за миллиметром внимательными глазами ощупывая лицо.
– Нет! Это вообще невозможно! Просто ужaсно! Так смотреть вообще нельзя! Не хватит никаких нервов! – горько вздохнула еще раз, потянулась к краю столика, и начала сосредоточенно выбирать тюбик с масочкой из большого множества таких же тюбиков в большой плетеной корзинке. По каким-то неведомым никому параметрам выбрала один их них, легко открутила маленькую крышечку у яркого тюбика и стала методично тонким слоем наносить приятно пахнущую субстанцию на лоб, щеки, подбородок, задумавшись на мгновение, шее уделить внимание, или маска опять вымажет ворот чистенького нарядного халатика.
Не то, чтобы Кира слишком доверяла производителям и рекламе, и очень уж верила в то, что маски и кремы спасут ее от старости, а ее кожу от увядания. Нет, конечно! Но все-таки она всегда считала, что женщина ее возраста больше имеет шансов выглядеть ухоженной и приятной, с точки зрения внешнего вида, нежели та, которая надеется исключительно только на природную красоту и не прилагает никаких дополнительных усилий.
Конечно, к своему зрелому возрасту, перепробовав все, что предлагалось в дорогих и не очень магазинах, в основном, за границей, во время многочисленных и постоянных командировок, став уже гораздо опытнее и осмотрительней, Кира перестала покупать слишком уж дорогие косметологические средства, справедливо полагая, что какой бы дорогой и эффективной не была косметика, от старения все равно ничего спасти не может. Разве только если пластика. Но у пластики свои минусы.
– В моем возрасте от зеркал вообще необходимо отказаться! – уныло сказала она сама себе, глядя в свои темные большие глаза. – Просто запретить на государственном уровне и все! Чтобы ни одна тетка моего возраста не пользовалась зеркалами. Чтобы их вообще нигде не было ТАМ, где мы появляемся! И где можем случайно пройти мимо. Чтобы нервы не портили! И настроение! И из душевного равновесия не выводили!
Кира осторожно встала из-за резного, темного дерева туалетного столика, тихо, не торопясь, прошла в просторный светлый коридор, и пристально осмотрела себя с головы до ног в огромное зеркало шкафа-купе.
– Ну, вот! Что это? – с досадой недовольно сморщилась она. – Живот так и не уменьшается, грyдь прoвисла, хотя и хороша еще! Эх! Хороша! Руки. Руки-руки… Что у меня с руками? Да, тоже как-то ничего хорошего… не особо не радуют! Былые мышцы одрябли, кожа провисла. А пoпа? Эх! А пoпа-то тоже еще очень хороша! К этой бы пoпе, да талию потоньше! И бeдра без цeллюлитa. Да, где ж их теперь взять-то? Как вернуть ту былую форму, что так радовала в молодости. Или не радовала? – Кира на мгновение задумалась, сосредоточившись на своих внутренних ощущениях и воспоминаниях. – Мда… Совсем не радовала, потому что в молодости тоже хотелось, чтобы талия была еще тоньше, мышцы еще крепче, волосы еще гуще… В общем, и в молодости-то не было такого, чтобы я сама себе нравилась, – она успокаивающе кивнула головой своему отражению, все еще глядя ему, своему отражению, в глаза. – Все время возникало какое-то недовольство своей внешностью. Помнишь? Ну, помнишь же? Да? И в двадцать лет. И в двадцать пять. И в тридцать пять! И далее! Ведь все время! – весело рассмеялась она, рассмешив и свое отражение. – Короче, что имеем, не храним! То есть не ценим! Вернее, не знаем, даже и не предполагаем, что может быть еще хуже! Что БУДЕТ еще хуже! Гораздо хуже!
Она вернулась к любимому туалетному столику, мягко освещенному навесными бра, опять присела в уютное мягкое креслице, подтянула к себе белый мешочек с «лекарствами» и «БАДами», и начала сосредоточенно в нем копаться, переворачивая, и, выкладывая коробочки на гладкую глянцевую поверхность стола, в полголоса бурча себе под нос.
– Что там гинеколог сказала? «Витамин» Д, 5000 единиц. «ОМЕГА» 3, «Панангин». «Магний» В6 я и сама пью. Надо бы еще «Кальций» курсом пропить. На всякий случай! Будем поддерживать организм в рабочем состоянии! Стареем, а жить все равно надо. И хорошо, если эта жизнь будет с относительно качественным здоровьем! Не зря же все эти «лекарства» и «БАДы» придумали! Опять же «витамины» всякие, в «менопаузу». Значит, будем сами себе помогать! Без фанатизма, конечно, но курс месяца три пропить надо. Потом перерыв! Дорого, да, согласна, но чем старее мы становимся, тем больше требуется «лекарств» на качественную жизнь. Да, «РОКСЕРу» вечером не забыть выпить!
По светлого дерева лестнице, покрытой лаком, Кира легко поднялась на второй этаж, прошла в большую светлую спальню, с глубоким печальным вздохом открыла огромный платяной шкаф.
– Ну? И что из моего шикарного, обширного, как магазин, гардероба, сейчас можно надеть на мою тушку? – сосредоточенно задумалась она, перебирая костюмы на плечиках. Наряды, бывшие некогда основной униформой для повседневной офисной работы, печально висели стройными рядами, радуя взгляд цветовой гаммой, прелестными качественными ощущениями на ощупь, и… воспоминаниями. Но размер их не радовал. Совсем не радовал!
– Да уж… Сейчас я не в том теле, чтобы все это носить! Ну-ка, джинсики! Джинсики-джинсики! Хе-хе-хе! Примерим! – Кира старательно натягивала брюки. Ноги, пoпа, бeдра. Хорошо! … И все… А вот талия подкачала.
– Слушай, подруга, – осуждающе обратилась она к своему отражению в зеркале. – Я сколько раз тебе говорила, двадцать сантиметров, или даже, двадцать пять, лишние на талии! Ты меня вообще слышишь, или нет? Необходимо срочно похудеть на двадцать пять килограмм! Прям срочно! Немедленно! – огорченно вздохнув, начала с тем же самым упорством стягивать джинсы. Джинсы не поддавались. В очередной раз тяжко вздохнув, Кира уселась на пол, потом приняла положение лежа, освобождая круглую пoпу, опять уселась, одну за другой стягивая узкие плотные штанины.
– Вот уж ведь! Беда-то какая! А? … За ночь-то чуда не случилось! А-а-а? Джинсы-то опять маленькие! – с черным сарказмом покачала она головой, опять попеняв своему отражению в зеркальной дверце огромного платяного шкафа. – А что ж надеть-то? Ничего приличного! На такую тушку, как у меня, в моем гардеробе и нет ничего! Приличного-то! Только пара тряпочек дешевеньких, купленных по случаю, с мыслью о том, что скоро, очень скоро, я вернусь в свой сорок второй размер! И не надо мне здесь плодить в шкафу вещи пятьдесят второго размера, – женщина опять горько вздохнула. – Вот и хожу уже пять лет в этих дешевых тряпочках, с надеждой на то, что купленный в молодости шикарный гардероб, когда-нибудь все-таки можно будет опять носить.
Глава 2
Она плотно сомкнула темные лакированные дверцы платяного шкафа, еще раз посмотревшись в их зеркальные створки. Медленно, по достаточно крутой лестнице спустилась на первый этаж.
С неодобрением осмотрела не такие уж и дешевенькие вещи в шкафу-купе, но, конечно, не того уровня, что в платяном шкафу в спальне. Что уж и говорить! Как же не хотелось их надевать! Когда наверху столько хороших вещей! Огромный выбор! Многие до сих пор висят с ценниками, ни разу так и не надеванные, приберегаемые для особо торжественных случаев. Которые так и не наступили. Тяжело вздохнув, Кира натянула обычные черные бриджи, поверх длинную, чуть выше колен, тунику цвета пыльной розы.
– Только зеркало в ванной меня и любит! – грустно усмехнулась она, отправившись в ванную смывать маску, даже не обратив внимания на неправильную очередность действий. Почему-то сегодня она сначала оделась, а потом пошла умываться. А не наоборот. Видимо, звезды так расположились. Или просто внимание рассеялось? А! В принципе, какая теперь разница!
– Мда, здесь и второй подбородок не очень выдается, и овал лица более-менее приемлем, и само лицо не кажется таким уж очень округлым! Видимо, все дело в освещении! – благосклонно кивнула себе головой и задумалась, какие камни надеть сегодня.
Кира всегда очень скептически относилась к советам новомодных стилистов и дизайнеров, хором утверждавших, что носить камни комплектом, это моветон и удел пожилых кошелок, которым эти самые камни только возраста прибавляют. А молодым и продвинутым стоит миксовать белое золото с традиционным и розовым, синие камни с зелеными и желтыми. И вообще, все вперемешку, на каждом пальце. И она даже во отчую видела такие примеры на руках знаменитых актрис с экрана телевизора. Но ей не понравилось.
Она считала себя дамой традиционных привычек, можно даже сказать, консервативных, с твердой уверенностью в том, что туфли и сумочка должны быть все-таки одного цвета, с допустимой разницей по тону, равно, как и помада с лаком для ногтей должны соответствовать друг другу.
Вот и к камням было такое же отношение- или синие, или зеленые. А чаще, конечно, розовые. Белые. Или фиолетовые. Красные так и лежали не востребованными, ни разу не надеванными. Как-то не возникало желания.
С удовольствием покопавшись в сокровищнице, она сделала- таки выбор в пользу массивных сапфиров в оправе из белого золота, пусть себе ярко выделяются на фоне розового. Природные или не природные, она никогда не задумывалась. Купленные за большие деньги в престижном ювелирном магазине за границей, с соответствующим сертификатом, должны быть качественными. Да и пусть… какие есть… Наверное, искусственно выращенные, если исходить из их внушительного массивного размера.
Кира имела слабость к большим камням, «булыжникам», как она их любовно называла, выбирая очередные на витрине ювелирного магазина. И классическое исполнение комплекта, темно-синий насыщенный цвет камней иногда ее очень радовал. Изредка. Как вот сегодня, например. Настроение такое, синее! Как ранее утро за окном! Обычное такое синее утро!
Кира выглянула по привычке в окно, обозревая окрестности, все ли в порядке у соседей, нет ли каких явных изменений. Ничего ли не произошло экстраординарного. За ночь. Нет. Все спокойно. Как обычно.
Вот как раз такой синий момент для этого обычного утра и наступил! Она нацепила сережки, с трудом застегнула крошечный замочек на цепочке у кулончика и надела колечко, пошевелив соседними пальчиками. Ажурные края белого золота, щедро усыпанные белыми мелкими камушками неприятно впивались в кожу. Поэтому она и редко носила этот комплект. Красиво, да. Внушительно. Солидно. Но не очень удобно. Толстоватые все-таки стенки у колечка. Может, что-то другое надеть? Эх! Придется пожертвовать удобством ради красоты. Или ради «понтов»? Хотя, из «понтов» Кира давно уже выросла. Возраст не тот. Осталась, наверное, просто привычка носить камни. Без них она чувствовала себя слегка неодетой.
Критически посмотрела в зеркало. Оценила сияние и блеск дорогих украшений в свете электрического освещения. Порадовалась. Нагнулась близко, состроив отражению страшные глаза. Запугать, видимо, решила. Это такой психологический прием – избавиться от страха перед днем грядущим еще дома. Чтобы потом ничего уже не мешало выполнению жизненных и производственных задач. Чтобы в душе поселилась спокойная собранность, надежная уверенность в собственных силах и собственной же непогрешимой правоте.
Расчесала длинные черные волосы массажной щеткой и туго стянула мягкой черной резинкой высоко на самом затылке. Пышный хвост рассыпался черной волной по спине и плечам, коснувшись талии. Тщательно подвела губы темно-вишневым карандашом и подкрасила розовой матовой помадой. Похлопала «нарощенными» ресницами, слегка расчесав их щеточкой, прошлась по густым бровям «брасматиком», смахнув с них лишний «тональник», открыв миру их природный черный цвет.
– Ну, вот, и хорошо! Готово! Готова! – почти довольно пробормотала она, оценивающе глядя на себя в круглое зеркало.
Встала, подошла к шкафу-купе в коридоре, отодвинула зеркальную дверцу и со щемящей тоской оглядела ровные ряды туфелек и босоножек на двенадцати сантиметровой шпильке. Туфельки, босоножечки, ботиночки, призывно поблескивая лаком, ловя лучик электрического света, убеждали свою дорогую любимую хозяйку, что пришел как раз тот день, когда именно их необходимо срочно выгулять! Явить миру факт их наличия и несравненного совершенства!
Кира с грустной улыбкой погладила носики туфелек, с чувством знатока оценила пальчиками изящность тонких каблучков на плетеных босоножках, одарила ласковой улыбкой осенние ботиночки, бывшие когда-то несбыточной мечтой, и в свое время стоившие ползарплаты. Постояла еще мгновение, наслаждаясь приятными воспоминаниями и ощущениями, вздохнула тяжко.
– Ну… что ж… И мы были когда-то рысаками! – горько усмехнувшись, с сарказмом ответила она сама себе на незаданный вопрос, и вытащила из шкафа скромные лодочки без каблука.
Хлопнула входной дверью, несколько раз провернув ключом в надежном замке.
Во дворе покормила рыжую дворянку, веселую подружку, верную охранницу и хозяйку придомовой территории, найденную и спасенную несколько лет назад суровой зимой от голода и холода в тайге.
Завела своего надежного колесного боевого товарища, поздоровавшись, и, ласково приветственно похлопав того по рулевому колесу. Наконец, выехала за ворота, попрощавшись с домиком до вечера. До позднего вечера.
…
Кажется, и выехала вовремя. И дорога нормальная. Все замечательно хорошо, свободно и просторно! Прекрасно просто!
А пробка на въезде в Город оказалась настолько плотной, что Кира, устав сопротивляться и нервничать, смирилась, открыв окно, и, постукивая длинными розовыми «нарощенными» ногтями по обшивке водительской двери.
Она так сильно опаздывала, что можно было уже и не торопиться. Звонок мобильника, как всегда, застал врасплох. Терпеть не могла Кира всякие телефоны! Они ее доводили до нервной дрожи. Каждый звонок воспринимала, как известие о какой-то неминуемой беде, неразрешимой проблеме, чрезвычайном происшествии. Нервы. За долгие годы работы в бизнесе. Совсем психика расшаталась. Она уже и мелодию поставила самую-самую любимую, нежную и приятную. Но вскоре и эта мелодия стала вызывать у нее чувство неосознанной тревоги.
– Кира Эдуардовна! – послышался в трубке мелодичный приятный голос секретаря. – Войтовичи спрашивают, состоится ли встреча. Нет ли каких изменений!
Кира глубоко вздохнула, с трудом преодолевая чувство раскаяния и стыда обязательного человека, партнера, всегда выполняющего свои обещания, и никогда не опаздывающего. Нервы натянулись, как канаты. Психика замерла в ожидании.
– Света, попроси перенести встречу на два часа, или даже на три. А, впрочем, лучше, конечно, на завтра! Жуткая пробка! Видимо, авария где-то на трассе! Извинись, пожалуйста, за меня.
Света, согласно кивнув светловолосой головкой, отключилась. Она всегда так делала, как будто собеседник на том конце провода мог ее видеть. И всегда улыбалась. И добрую приветливую улыбку Светы чувствовал каждый клиент, обращающийся в их компанию. И звонил после этого регулярно. Лишь бы услышать добрый мягкий улыбающийся голосок.
Кира переключила ход своих рассуждений на коллектив. В пробке что делать? Мысли всякие в голову лезли. Вспоминалось всякое. Давнее. И не очень.
Когда-то лет пятнадцать-двадцать назад, она, сама еще будучи молодым руководителем и собственником компании, начала формировать коллектив из выпускников высшей школы, принимая на производственную практику умненьких мальчиков и девочек с пятого курса. Передавая им свои практические знания и навыки, обучая производственному мастерству, и правильному отношению к клиентам, партнерам, официальным структурам.
Хорошее было время! Минимальная возрастная разница в пятнадцать- семнадцать лет позволяла молодому коллективу чувствовать в своем наставнике не только директора, но скорее старшую подругу.
Так и дружили. И на работе. И в нерабочее время. Ходили вместе в ночные клубы, устраивали шумные корпоративы, выезжали на шашлыки, посещали базы отдыха. Каждый торжественный, и не очень, праздничный день превращался в повод организовать коллективное мероприятие. Побыть вместе. Формировать коллективный командный дух. Производственную семью.
Да! Хорошее было время! Команда сплотилась, коллектив чувствовал себя единым целым. Все друг о друге все знали. Все друг другу помогали. Поддерживали и в семейных, личных делах, и, контролируя друг друга в производственном процессе. Более старшие уже обучали новичков, быстро осваивавших методы и приемы профессионального дела.
Любые задачи были по плечу! Сколько всего вместе хорошего сделали! Полезного! Как сильно повзрослели! И как специалисты. И как компания на рынке. А потом, как-то совсем незаметно, лет за восемь-десять, сотрудники совсем уж выросли. Подросли так, что уперлись в потолок, вершину карьерной лестницы. Окрепли. Набрались опыта, знаний, связей. Стали такими уверенными и опытными, так сильно и так хорошо были подготовлены, что каждый создал себе свою собственную компанию, тихонько перетянув часть бизнеса и клиентов.
Кира осталась одна.
Тяжелое было время. Как будто нож в спину. Как предательство. Хотя… Кого обвинять? Себя? В том, что очень хорошо учила деток и не таила никаких секретов? Делилась всем, что знала и умела сама. Или их? Молодых? Решивших, что они уже сами способны на свободное плавание. На самостоятельное ведение собственного бизнеса.
Погоревала. Подумала. И опять набрала новых студентов, практикантов. На практику, на обучение. И опять всех обучила! И опять все повторилось вновь. А по-другому никак нельзя. Чтобы вести бизнес, необходимо обучить помощников. Чтобы вести бизнес хорошо, нужно хорошо учить. А защититься от человеческих амбиций наемного работника, ставшего профессионалом, никак не получается. Даже золотые цепи в виде хорошего отношения, большой зарплаты, премий, и беспроцентных ссуд на покупку квартиры не спасают. Самостоятельность ценится дороже.
Вот, Света, как раз и была уже из третьего потока. Молоденькая, умненькая, а какая красивая! Нежная трепетная птичка. Еще несколько лет и тоже станет профессионалом экстра-класса. И тоже улетит… Такова жизнь.
– Боже! Как не хочется стареть! – устало подумала Кира, откинувшись на спинку сидения, и, расслабив затекшую от напряжения спину, вспоминая развеселые походы в ночные клубы с первым потоком ребят, и встревоженные звонки от матерей на телефоны сотрудниц.
– А директор с вами будет? А-а-а! А ну, дай ей трубку! … Ну, тогда, ладно, иди! – успокоившись, что Кира будет рядом и защитит их великовозрастных детишек от любой ночной опасности, разрешали родительницы.
Сейчас она уже годится своим сотрудникам в бабушки. Какие там ночные клубы и посиделки? Смешно! У молоденьких практикантов и сотрудников теперь своя жизнь, свои интересы, свои темы для разговоров. Кира и понимает-то их не всегда. Эта современная лексика. Этот молодежный жаргон. Многочисленные заимствованные словечки и термины. Ну, это конечно, слегка утрировано, преувеличенно, но, в принципе, так оно и есть!
Жизнь изменилась настолько сильно, что даже и подумать нельзя было! Так кардинально все поменялось! И что самое обидное и горькое, так это то, что Кира на фоне молодежи сейчас вдруг явно осознала, что бизнесом успешнее занимаются люди молодые и красивые. Способные найти к нужным людям какие-то более современные подходы и убеждения. Способные одним только своим привлекательным внешним видом расположить к себе клиента.
Да. Так было всегда. Но поняла она это только сейчас. Когда почувствовала себя немолодой. И непривлекательной. Ее время ушло. Наступило время тридцатилетних.
Вернее, время тридцатилетних было всегда. Всегда бизнес двигали молодые люди, в возрасте от двадцати пяти и примерно до сорока. С натяжкой до сорока пяти, если бизнес хорошо отлажен и катится в глубокой отработанной колее, по устойчивым рельсам. Просто она уже давно перешагнула этот возрастной барьер. Только до сих пор не понимала этого.
Кира стиснула зубы, даже зеленые кони на разделительной полосе, на которых она всегда засматривалась, не смогли сегодня привлечь ее внимание.
Отчаяние все чаще и чаще охватывало ее до такой степени, что хотелось плакать и рыдать от мысли о прошедшей молодости. О каких-то упущенных возможностях. В прочем, почему каких-то? Вполне конкретных упущенных возможностях, которые она каждую бессонную ночь, вновь и вновь, обдумывает во всех деталях и подробностях. Укоряя, и, обвиняя себя в совершенных непростительных ошибках. О нереализованных планах. Которые все время откладывала на потом. На лучшие времена. Когда станет полегче.
Не то, чтобы она была безумно красива в молодости, или так уж сильно себе нравилась. Нет! Но сейчас она нравилась себе еще меньше! Ну, просто не за что глазу зацепиться! Не на чем построить любовь к себе! Разве только нарощенные ногти и такие же искусственные ресницы!
Да, еще и в бизнесе начались проблемы. Да. Проблемы. Начались уже давно. А Кира все еще надеется на улучшение, удачу, пытается держаться на плаву. Барахтается изо всех сил. Конечно! Она столько вырастила себе конкурентов. Сама! Своими собственными руками.
А конкуренты-то очень хороши! Молодые. Умные! Красивые! Профессионалы высокого класса! Да! Кира выбирала только таких ребят себе на обучение. И сама же их обучала. Шлифовала. Как ювелир шлифует не ограненный алмаз, превращая его в драгоценный бриллиант, сверкающий на солнце всеми своими многочисленными гранями. Совершенство!
Кира замерла, стараясь не растревожить ледяной комок отчаяния в душе еще больше. Чтобы паника не захлестнула. Чтобы паническая атака не сбила с ног. «Включить, что ли музыку, чтобы отвлекала,» – подумала она, и потянулась к выключателю радиоприемника.
– Сударыня! Вы так прекрасны! Не будете ли столь любезны, чтобы уделить мне пару минут своего драгоценного внимания?
Кира вынырнула из мрачного болота своих разочарований, и кинула быстрый взгляд в открытое окно, сверху вниз. С высоты своего джипа она увидела благообразного седовласого старичка, выглядывающего из ухоженного кроссовера.
Ну, не такого уж и старичка! Мужчине на вид было слегка за шестьдесят. Или что-то около того.
Кира отвернулась и, оглядываясь по зеркалам, попыталась найти ту особу, которая привлекла к себе внимание изысканного престарелого ловеласа, умеющего так ярко выражать свои мысли. Особа отсутствовала. Во всех соседних машинах окна были закрыты наглухо и, видимо, работали кондиционеры.
Тогда Кира вновь бросила быстрый взгляд сверху вниз на стоящий рядом белый кроссовер. Сосед весело рассмеялся.
– Да-да! Я обращаюсь именно к Вам! Вы настолько прекрасны, что являетесь несомненным украшением данного столпотворения машин и людей! Боюсь признаться, единственным! Ради того, чтобы только и далее иметь возможность лицезреть Вас, я готов простоять здесь с Вами всю ночь! И весь последующий день! И всю мою оставшуюся жизнь!
Кира ошарашенно расширила глаза, брови от удивления полезли по лбу на самый верх. Ей уже давно, очень давно никто не делал комплиментов. Тем более, таких изысканных. Да и некому уже было делать. Клиенты-то и партнеры, вернее их инициативные сотрудники, ведущие оперативные дела, тоже были тридцатилетними. А такие, как Кира, возрастные начальники и собственники бизнеса, сидели уже в своих роскошных кабинетах, не покидая их по пустякам. Не размениваясь на такие мелочи. Как комплименты.
– Позвольте представиться, милая барышня, меня зовут Марк Генрихович Гольдберг, зубной техник! А у Вас с зубами все в порядке?
Кира, ошеломленная таким натиском, непривыкшая к проявлению явно откровенного мужского интереса, весело расхохоталась, сверкнув белоснежными винирами. Паника растаяла, махнув на прощание грязными серыми лохмотьями сомнений и тревог. Попрощалась. До следующего раза.
– НУ! Так, а я о чем же?! – удовлетворенно, с явным удовольствием, погрозил сам себе пальчиком Марк Генрихович. – У Вас и без моей профессиональной помощи все в порядке! А не будете ли Вы столь любезны, чтобы откушать со мной сказочно свежий круасанчик, снабдив его кружечкой превосходного горячего кофе?!
«Видимо, права была моя маленькая мудрая, а теперь уже совсем взрослая дочь, когда говорила мне как-то на автозаправке. – Мама! Ты думаешь, ты не нравишься мужчинам? Ты думаешь, никто не смотрит тебе вслед? Еще как смотрят! Только мужчины, обращающие на тебя внимание, стали лет на десять старше. А ты все на молодых засматриваешься! Вон! Смотри, тот заправщик, голову сломал, пока ты к кассе шла!» – мимолетно подумала Кира, с улыбкой вспоминая дочь, а вслух, немного смущаясь, произнесла.
– Марк Генрихович, простите великодушно, но я не знакомлюсь в транспорте! Воспитание не позволяет!
Мужчина огорченно всплеснул руками, бросив руль.
– Позвольте! Так, а что ж Вы такое говорите! А где же, по- Вашему, знакомиться?! Заметьте! Мы уже полтора часа жизни здесь стоим! А будем стоять еще часа четыре, а то и все пять! А не лучше ли нам с Вами прижаться к обочине, и не отправиться вот в то ближайшее кафе напротив? Я там бывал неоднократно, там подают чудесный кофе и свежайшую выпечку! Я Вас уверяю, там просто прелестно!
– Да уж! – с мрачным сарказмом хмыкнула Кира. – С моей фигурой только выпечку дегустировать!
– Что Вы, душа моя! – испуганно и возмущенно замахал он руками. – У Вас замечательно превосходная фигура! Вы- настоящая женщина! Да! И нужно все-таки признать, каждому возрасту полагается своя фигура, как и все остальное тоже! Молодости присуща тонкость, гибкость, грациозность. Ну, а в зрелом возрасте женщина приобретает статность, пышнотелость, изящность форм! Ну, признайтесь, сударыня, было бы странно видеть взрослую даму с фигурой юной девушки и лицом умудренной жизненным опытом женщины? Глазами, которые, как зеркало, отражают все накопленные жизненные переживания? А, иногда, нет, чаще всего, даже страдания! Которых у любой женщины в жизни встречается предостаточно!
Кира, задумавшись над утверждением соседа, в своих размышлениях о произнесенных им словах, немного неуверенно, но все равно согласно кивнула Марку Генриховичу головой.
Да. Действительно. В его высказывании есть глубокий философский смысл. Время не обмануть. Как бы нам этого не хотелось. И прожитые годы, оставившие на внешности неизгладимые отпечатки, тоже никоим образом не отменить.
– Ну, вот! А я о чем же? – довольно улыбнулся он, выдохнув с облегчением. – Ну, так как? Готовы ли Вы, сударыня, принять мое предложение и поменять эту скучную плотную пробку из автомобилей на увлекательнейшую беседу за чашечкой ароматного кофе в уютном кафе? Тем более, что мы все равно уже везде опоздали! Да и что такого интересного, скажите на милость, ждет нас с Вами на нашей работе? Что такого неожиданного и приятного, ради чего мы, собственно, туда и стремимся-таки доехать?