- -
- 100%
- +
– Здравствуйте, – кивнул Рун.
Кузнец воззрился на него задумчиво. С явной неприязнью. Рун понял, что нормальные отношения кажется закончены.
– Баба Ида дома? – спросил Тияр спокойно.
– Нет, вышла куда-то.
Тияр стоял, словно не зная, как поступить дальше.
– Что же ты, Рун, фею-то обидел? – проговорил он наконец с неодобрением. – Не стыдно тебе? Дед у тебя вон какой был. А ты.
Рун окинул его взглядом, полным равнодушной безмятежности. Кузнецу этот взгляд не понравился.
– Эх ты! – сказал он. – Дать бы тебе по шее. Да бабушку твою расстраивать не охота.
Обычно Рун не находил нужным вступать в перепалки с односельчанами, просто игнорировал. Кто они такие, чтобы придавать им и их словам значение. Но тут почему-то не сдержался.
– Шли бы вы, дяденька, куда шли, раз бить меня не собираетесь, – проронил он безразлично. – Чего зря воздух-то сотрясать?
Кузнец покачал головой в сердцах. И пошёл прочь. Рун посидел-посидел. Бабули нет. Хочешь не хочешь, а идти искать надо. А то так весь день и просидишь ненароком. Отправился по деревне. Ни у кого ничего не спрашивал, ни на кого не обращал внимания, просто заглядывал через ограды. Вдруг она в огороде чьём-нибудь, правит. На одной из улиц столкнулся нос к носу с Фиором. Тот сразу расплылся в ехидной насмешливой ухмылке.
– Эй, Рун, скоро свадьба-то? – поинтересовался он с издёвкой.
Рун прошёл мимо, храня молчание.
– Вот же дурачина, – услышал он за спиной. – Три желания спустил в отхожую яму. Жених. Зато ходил как гордо.
Рун отправился дальше. Миновал храм, и тут на него из переулка вышел старый Мио, однорукий бывший ратник. Лицо Мио сейчас же исказилось гримасой ужаса.
– Ах ты, проклятый чернокнижник! Я тебя ещё выведу на чистую воду! – взвизгнул он, и вдруг кинулся наутёк с резвостью юного скорохода.
Рун вздохнул, развернулся и пошёл домой. Вернулся в избу, сел в задумчивости, а тут и бабушка заходит.
– Всё печалишься, сынок? – молвила она участливо. – Не по нам девица была, ты сам это говорил. Не о чем горевать. Фея и есть фея. Явилась, одарила и ушла. Как ей и положено.
– Бабуля, – Рун посмотрел на неё расстроено и виновато. – Уходить мне надо. В чужие края. Не могу я тут больше быть.
– Да, сынок, – к его удивлению с грустью согласилась старушка. – Не дадут тебе у нас житья. Даже хоть и меня уважают теперь. Надо уходить. Я сама тебе хотела посоветовать. Да не решилась.
– Тогда прямо сейчас и пойду? – полувопросительно произнёс он.
– Хоть завтра, сынок, – мягко возразила бабушка. – Что ж так кидаться в дорогу. Соберём всё.
– Да что тут собирать. Налегке пойду, – пожал он плечами. – Зимняя одёжа всё равно худая. И подрос, мала уже. Не буду брать её. Я несколько монеток серебряных возьму, ладно? Оденусь на них, ежели не успею заработать до холодов. Зачем мне, бабуль, до завтра ждать? Заняться-то нечем. В потолок пялиться? День только начался, вот и пойду. Ты же не пропадёшь без меня. У тебя дядя Яр есть.
– Не, я не пропаду, сынок, – заверила бабушка. – Яр давно меня зовёт. Из-за тебя не шла. И хозяйство жалко бросать. У меня же кавалер теперь есть.
– Правда? – поразился Рун.
– Да, – похвалилась старушка.
– И кто же?
– Сосед через три двора. Зиур.
– Дед Зиур?
– Ага. Мужчина видный. Работящий. В силе ещё. И жену свою никогда не бил. Все это знают. Мне очень нравится.
– Да уж, – усмехнулся Рун. – То-то я гляжу, ты в последнее время ходишь с загадочным видом. Улыбаешься всё чему-то задумчиво. Теперь понятно.
– Он на меня давно посматривал, – поведала бабушка. – Только дети его были против. А сейчас все хотят меня в родню. Может мы даже обвенчаемся.
– Дела! – покачал головой Рун. – Ну, я рад. Спокойно теперь пойду. А то переживал, как ты тут будешь. Возьму несколько монеток, бабуль?
– Рун, все бери, – настоятельно попросила его старушка. – Это твои деньги.
– Нет, не мои. Наши. Пять возьму?
– Рун, все. Я проживу без них. У меня есть дар, мука, Яр, жених. Дом. А у тебя ничего не будет. Бери. Глядишь, даже и женишься. С деньгами-то жених всегда красивше, – она улыбнулась.
– Ладно, – кивнул Рун нехотя. – Убедила. Возьму половину. И то совестно.
– Сынок, ну мы же не чужие, чтобы делить по совести, – стала увещевать его бабушка. – Бери все. Чужие делят честно пополам. А кто родной, тот по нужде. Чтобы выжить было легче. Всем. Я проживу без этих денег. Бери все.
– Бабуль, ты меня убедила, возьму половину не стыдясь. И всё. Вопрос закрыт, – твёрдо сказал Рун.
– Хорошо, сынок, – смиренно промолвила бабуля.
Она достала из сундука узелок с монетками. Развернула. Они оба подивились немного на эдакое невиданное богатство. Потом Рун отсчитал пятнадцать беловатых монеток. Переложил их себе на тряпицу. Бабушка туда же положила немного медяков. Он хотел возразить, посмотрел на неё. И не стал. Завязал тряпицу в узелок, убрал в сумку.
– Как будто всё, – сообщил он тихо. – Пойду я, бабуль. Зайду сначала к деду. А потом уж в путь. Ты не говори тут никому, что я ушёл. Пусть думают, в лесу сижу. Дяде только передай, что ушёл. Не пойду к нему прощаться. Мне в замок лучше не соваться. Поклонись ему от меня.
– Поклонюсь, сынок, – заверила бабушка сдавленным голосом. – Давай присядем хоть. На дорожку-то.
– Давай.
Они уселись на мягкую изящную скамеечку. Бабушка вздохнула тяжело.
– Ты, Рун, иди далече. Не в соседние село или город, – посоветовала она. – Иначе узнают скоро. И всё равно не дадут житья.
– Направлюсь в сторону столицы, – пообещал Рун. – Куда-нибудь подальше.
Бабушка снова вздохнула. И вдруг принялась истово творить над ним знаки благословления и оберега.
– Господи, господи, господи, – шептала она с болью. – Спаси и сохрани, спаси и сохрани. Убереги от зла и от бед, дай пищу и кров сыну своему, защити от болезней и бедности, избавь от нечистого. Спаси и сохрани, спаси и сохрани.
На её глаза навернулись слёзы. Руну тоже стало тяжело на сердце. Но простым людям не привыкать к невзгодам. Терпеть умеют. Он встал.
– Пойду. Прощай, бабуль. Я тебя люблю. Извини, что не говорил никогда. Неловко было. Не люблю нежности.
Бабушка поднялась. Обняла его.
– Что же ты с феей своей столько миловался, коли не любишь нежностей? – буркнула она добродушно.
– Вот уж не знаю, – усмехнулся он. – Сам от себя не ожидал такого. Прощай. Не провожай, не хочу чтоб соседи заметили, что провожаешь. А то догадаются.
– Прощай, сынок, – с трудом вымолвила бабуля.
Она отстранилась, отступив на шаг. Он поклонился ей в пояс и решительно зашагал к выходу в огород. А она всё творила ему в спину знаки оберега.
В огороде Рун воспользовался дырой в дальнем краю ограды, пролез в неё. Странно уходить навсегда из дома подобным способом. Но ничего. Так проще. Да и дыра родная как будто. Уж не увидит боле и её. К кладбищу он направился по прямой, не прячась. Быстро отыскал могилку деда. Сел рядом, и сидел молча, глядя на деревню да реку за ней, улыбаясь чему-то. Чувствуя присутствие дедушки рядом. Словно они вместе сидят, как бывало много-много раз, в лесу, на рыбалке. Много где. Хорошее было время.
Рун вздохнул. Посмотрел в последний раз на деревню.
– Прощай, дедушка, – произнёс он. – Будь счастлив там, в раю. А я пойду искать своё счастье. Кто знает, может и найду.
Он поднялся, сотворил над могилкой знак поминовения, поклонился в пояс родным местам, развернулся, и быстро зашагал вперёд, более уже не оглядываясь.
Конец второй части
P.S. Чтоб вы понимали, это совсем не конец. Это только самое-самое начало приключений Лалы и Руна.
Послесловие
Здесь я хочу рассказать немного об истории появления повествования о фее Лале, о том, почему оно именно таково, каково есть, а так же о том, чего ожидать от него далее. Для начала скажу, зародилось оно очень странным необычным образом. Фактически против моего желания. Было так: сижу я, пишу себе ЭБ (другую свою книгу), никого не трогаю, работы ещё много, минимум на пол года. И тут вдруг на меня накатывает супер вдохновение на тему фей, прям фонтанируют мысли, идеи, эмоции про них. А мне-то некогда, да и не писал я никогда ничего такого. И про фей до того вообще не думал, понятия не имею, причём тут феи. Пол дня я боролся с этим наваждением, отбрыкивался, но оно не отпускало, не давая толком работать, сильно рассеивая внимание, и я сдался – супер вдохновение всё же ценная вещь, редко бывает, да ещё и так странно, когда оно само начинает из твоего подсознания прорываться наружу против твоей воли. Сел писать про фей, и две недели практически не отрывался, лишь с перерывами на сон и еду, всё из меня пёр текст. Я пытался всего лишь записать все мысли, дабы не забыть и не утратить их, ум был переполнен ими, их было слишком много. Ну и ещё я хотел поскорее вернуться к ЭБ. Поэтому торопился, не позволяя себе перерывов. В результате за указанные две недели написал всю первую часть книги, а так же более полутора десятка разрозненных эпизодов из третьей части (почему-то полностью минуя вторую). Но потом всё же вдохновение ушло, а мне ЭБ надо было заканчивать. И я пока отложил фей в сторону. Почему вдохновение сошло на нет, я знаю. Ему стало не с чем работать. Воображению нужна «пища», нужны детали, пока у меня герои были в лесу, можно было ограничиться их взаимоотношениями, но когда они вышли к людям, хочешь не хочешь, нужно выстраивать их взаимодействие с окружающим миром, с социумом, продумывать, как этот социум устроен, тут вам и география, и геополитика, и экономика, и религия, и культура, и иерархия власти. Огромный пласт информации, который необходимо продумать и записать для себя в виде неких служебных данных. Целая вторая ЭБ (энциклопедия).
В последствии вдохновение ещё пару раз у меня просыпалось, не столь ярко выраженное, не супер, но всё же сильное. И опять в очень странной форме. Я написал огромный кусок из второй части третьей книги и финальную часть третьей книги (я уже знаю, чем всё закончится – у этой парочки, моих главных героев, никогда ничего не бывает по-простому, скажу я). Иными словами, вдохновение зло пошутило надо мной – теперь, чтобы закончить историю про фею Лалу, мне нужно написать минимум три книги, каждая минимум по 3-4 части. У меня понимание сюжета сформировалось, оно потребует минимум трёх книг, и это никак не обойти. Это годы работы, которая при отсутствии интереса со стороны читателей кажется бессмысленной. Но если я её не продолжу, много-много уже готового материла, все указанные уже написанные последующие части пропадут. А мне они нравятся вообще-то. К тому же история про фею тогда будет незаконченной, оборванной. Прямо я и не знаю, что с этим делать. Я, граждане, до сих пор не понимаю, что такое эта история про фей. Хороша она или плоха, интересна она другим людям (помимо меня) или не очень. Как вы уже поняли, я никогда не планировал её писать. С одной стороны она – довольно занятный пример торжества подсознательного над сознательным, чистый продукт творческого «я», и с этих позиций могла бы представлять интерес. Но. Я не писатель, я человек технического склада ума, ничего не понимающий в писательском ремесле, никогда не интересовавшийся, как это делать правильно. Когда пишу, ориентируюсь исключительно на собственные ощущения и собственное восприятие. Соответственно, продукт моего творческого «я» с высокой долей вероятности может оказаться весьма посредственным даже при супер вдохновении. А вдохновения более нет, все остальные недостающие части мне придётся писать, обходясь без него. Так что я пока не уверен, нужно ли мне тратить годы на дописывание истории Лалы и Руна.
Перечислю, что у меня было на момент опубликования первой части первой книги:
1-я книга) Готовая первая часть. Знание, чем закончится вторая часть. Много эпизодов (готового текста) третьей части, в основном эти эпизоды касаются отношений героев и не имеют сюжета действия, но не все, некоторые наоборот вводят ключевые действия или события. Есть понимание, чем закончится первая книга.
2-я книга) Есть только понимание, с какой проблемой столкнутся главные герои в этой книге, и всё. Никаких конкретных деталей сюжета. Занятно то, что теоретически эту книгу можно не писать, допустимо пропустить её и лишь ссылаться на её события в третьей книге. Хотя конечно лучше бы её написать. Потому что в ней должно произойти одно ключевое событие. Эта книга наиболее трудоёмка по написанию, так как происходящее в ней предполагает масштабность и высокую насыщенность действиями.
3-я книга) Есть чёткое понимание сюжетной линии первой части, есть много деталей её сюжета, но совсем нет текста из этой части. Есть много готовых эпизодов в сумме очень значительного объёма второй части. Есть примерные слабые наметки, что будет в последующих частях. Есть готовый финальный эпизод существенного объёма. Есть понимание, что возможно 3-я книга не уместится в одну книгу, то есть может быть это будут 3-я и 4-я книги.
После публикации в интернете первой части я всё же решил попробовать написать хотя бы вторую часть первой книги. К несчастью по наивности я как всегда не рассчитал трудозатрат. Я знал, чем кончится эта часть, и мне всего лишь нужно было подвести события к этому концу. Мне казалось, вторая часть будет очень-очень коротенькой. А мне нужно было, чтобы она вышла не короче первой части. Супер вдохновения у меня уже не было, и я стал писать, просто опираясь на свою логику. Отталкивался от того, какие события неизбежны, и позволял героям делать то, что они хотят приложительно к происходящему. Потом для увеличения объёма текста я начал делать необязательные сюжетные ответвления. Они мне понравились, они даже стали давать новые краски основному сюжету. Вот только вскоре я осознал, что текст у меня разрастается, растёт «календарь событий» (перечень эпизодов, которые должны быть написаны, так как вызваны логикой предыдущих уже написанных эпизодов), и суммарный объём второй части будет намного-намного больше объёма первой. А это всё траты сил и времени, изначально-то я рассчитывал, что за это время успею написать и третью часть. Отмечу, что всё же и вторая часть была написана мной не разумом, а вдохновением, только оно работало несколько по-иному – если в первой части у меня вдохновение пылало непрерывно в течение 2-х недель, и у меня стояла одна задача – успеть записать всё что я чувствую, во второй части каждый день я садился писать, не зная, напишу ли я что-то, или нет, но стоило сесть, и текст начинал из меня истекать с той или иной скоростью, часто совершенно парадоксально для меня – то вдруг выйдет фрагмент с размышлениями героев или от автора, который я вообще не планировал, то вдруг мои герои начинали болтать меж собой, и я никак не мог это остановить. То есть и вторая часть в общем-то продукт подсознательного. Если бы я умом пытался её сочинять, я бы никогда ничего такого не придумал, я ведь всегда считал, что сюжет состоит из действий, а тут герои просто болтают чисто из приязненных чувств к друг другу, а насчёт фрагментов с рассуждениями и размышлениями, я вообще не понимаю, что это, обычно когда я начинал писать какой-то из них, у меня не было цели, зачем я это делаю, не было понимания, что это будет, и когда фрагмент заканчивался, я частенько с удивлением смотрел на результат, думая «ну ничего себе». Может конечно это и есть обычный творческий процесс. Может так все и пишут? Не умом, а сердцем. Я не знаю. Просто ранее у меня было представление о написании литературных произведений, как об умственной работе. Но, написав вторую часть «поцелуя феи», я понимаю, что умом лично я никогда ничего такого не смог бы придумать. У меня просто не хватило бы на это воображения. Хотя и умственная деятельность несомненно нужна – чтобы продумать окружающий героев мир, как он устроен. Продумывать именно сам мир мне приходилось, и немало. Вдохновению нужны детали, с которыми оно могло бы работать. Иначе оно не придёт. Ну и редактирование – доводка текста после написания – это тоже, как ни крути, чисто умственное занятие.
Что ещё добавить. Во второй части я обнаружил у себя странную тягу, намёки на которую появлялись и в первой части. Писать строфами. Без рифм, но с выдерживанием стихотворной ритмики. Я бы назвал этот стиль… «проэзией» – промежуточной формой между прозой и поэзией, поэтической прозой. Сам не понимаю, что это. Но тянет временами. В общем, участки подобного текста регулярно будут вам попадаться во второй части. У проэзии на мой взгляд имеются и достоинства и недостатки. Существенных недостатков у неё два. 1) Если сцена банальна, написание её проэзией усиливает её банальность. 2) Если сцена эмоциональна, проэзия сглаживает эмоции, скрадывает их, делает менее яркими (потому что оттягивает внимание читающего с эмоций на ритм, и кроме того часто заставляет использовать более длинные слова для выдерживания ритма – а чем слово короче, тем более сильно оно выражает эмоции, не даром же самое эмоционально наполненное слово в русском языке – это, на мой взгляд, слово «так» – «я вас люблю так искренне, так нежно»). Для романтических диалогов она не самый лучший вариант (чаще всего). Из достоинств проэзии я бы выделил тоже два. 1) Она может усиливать красоту монологов (размышлений героев). 2) Она снабжает текст дополнительным свойством – ритмикой, иначе говоря, добавляет ему некую новую грань, новую краску, и этим несколько обогащает его, делает более интересным для восприятия, более эффектным – но конечно лишь в том случае, если проэзия вышла удачной, если удалось выдержать в ней сторгую и красивую стихотворную ритмику. Вообще, трудоёмкость текста заметно возрастает при использовании проэзии, качественно свести ритмы бывает непросто. Особенно, если ей пишутся длинные фрагменты – не очажками в несколько строк, а скажем, целыми абзацами. Это ещё одна не самая приятная её особенность.
Между прочим, у меня есть начало и четвёртой книги. Уже про других героев. Но в том же мире, в краях Руна, примерно через 30 лет после его приключений с Лалой. И даже название уже есть, чётко отражающее суть истории, рассказываемой в этой книге. «Слезы демона».