Подари мне надежду

– Ты с ума сошла? Какая приходящая няня? Ребёнок должен видеть мать, а не няню.

– Ну что я могу поделать, если у меня процесс за процессом. Ты же помнишь, с каким трудом я нашла эту работу после декрета, и не могу вот так просто её потерять сейчас. Наше общее семейное благополучие зависит от нашей совместной с Димой работы.

– Вот Дима твой, мог бы, и подумать сам о том, как увеличить бюджет вашей семьи, а ты должна заниматься домом и ребёнком, как наша мама. Ты очень мало уделяешь времени и даёшь ласки своему сыну.

– Ростик, я знаю, что ты старший брат и тебе положено ворчать и воспитывать меня. Но пойми, сейчас необходимо детям предоставлять полную самостоятельность. Они должны учиться и быть готовыми к этой жизни, преисполненной крутыми порогами постоянных преодолений и испытаний. Я вырабатываю у него иммунитет с детства.

– А нежность и ласку матери ему тоже заменит твоё современное воспитание?

– Он у меня обласкан, не волнуйся. Ты бы лучше о своих детях подумал. Не пора ли Камиллу разговорить на этот вопрос. Ей уже давно пора рожать.

– Ты с ума сошла! Мы с ней знакомы чуть больше месяца, а ты предлагаешь мне от этой женщины завести детей.

– А что здесь такого? Я забеременела от Димы, через месяц после того, как мы сошлись жить вместе.

– Вы с Димой учились вместе в школе десять лет, и знали друг друга как облупленные, а мне предлагаешь решать вопросы своего будущего со случайной женщиной, появившейся в моей жизни.

– А тебе принцессу английскую подавай для этих целей? Или может, всё ещё надеешься, что Морозова к тебе вернётся. Так вот уверяю тебя, отбрось все свои иллюзии, она не вернётся. Она ждёт ребёнка от Азаряна.

– Ребёнка? Откуда ты знаешь?

– Я встретила их в аэропорту на прошлой неделе, когда они возвращались с Родоса. Знаешь, там животик уже приличный, так что пора выбросить её из головы и начать строить свою собственную жизнь без оглядки на прошлое.

Полонский задумчиво смотрел в окно и пытался осмыслить только что полученную информацию от сестры о своей бывшей жене.

– Ты чего молчишь?

– Слушаю тебя.

– Надо не слушать, а делать. Тебе тридцать шесть лет, и ты и дальше собираешься жить один? Старость подкрадётся, не заметишь.

– Оля, давай, оставим эти разговоры на потом, и не будем обсуждать их по телефону.

– Ну как хочешь. Так ты заберёшь Макса с садика?

– Заберу. Во сколько я должен быть в саду?

– Крайний срок шесть часов. Но желательно до такого времени не задерживаться. Я позвоню воспитателю и предупрежу, что сегодня приедешь ты. Да, и не балуй его, пожалуйста, с едой. После ваших совместных выходных, я не могу в него впихнуть ни чего из тех продуктов, что мы едим дома.

– Оля, твои обезжиренные продукты ребёнку не нужны. Ему нужно питаться полноценно и желательно не полуфабрикатами, как это привыкли делать вы.

– Ну, извини, я пока не могу позволить себе нанять обслуживающий персонал, как у тебя.

– Ну, ты же знаешь, что мне трудно одному справляться с домашним хозяйством. И помощники вынужденная мера.

– А Камилла? Что же она не балует тебя семейными ужинами?

– Она работает целый день рядом, и мы возвращаемся домой вместе.

– Повезло ей. Мой муж не думает о том, что мне трудно помимо работы ещё и хозяйство вести дома. Потому и приходится перебиваться быстрой едой.

Показавшийся на пороге заместитель, заставил Полонского попытаться прекратить разговор с сестрой.

– Ладно, Оля, ты извини, но у меня люди в кабинете. Максимку я заберу, не волнуйся. Потом сразу позвоню, как только мы приедем домой.

– Хорошо, спасибо тебе большое. Целую.

– Я тебя тоже целую. Пока.

– Пока.

Полонский отложил телефон в сторону.

– Что не проходишь? – обратился он к Куликову и поднял на него глаза.

Темноволосый, стройный, невысокого роста мужчина в строгом деловом костюме чёрного цвета нерешительно прошёл в центр кабинета и тяжело опустился в кресло.

– Ты не в духе? – обратился он к Ростиславу.

– С чего ты взял? – Полонский отложил в сторону бумаги, оставленные секретарём на подпись. – Как дела на объекте?

– Ты о Луговом?

– Да.

– Ничего, всё вроде бы улеглось. Наши бунтовщики начали, наконец, собирать свои вещи.

– И полковник?

– Да. Думаю, жена и дочь уговорили его. Так что уже завтра мы сровняем эту площадку с землёй.

– Не нравится мне вся эта идея с выселением. Ты думаешь Урбенин просто так успокоиться?

– Это его трудности, пусть пыжится. Слушай, Слава, я не понимаю твою озабоченность всем этим делом. Это не наша головная боль. Наше дело спроектировать и построить, а дело хозяев земли решать вопросы с проживающими на ней.

– Да, если бы они ещё были более гуманны эти способы выселения, и более чуткими те люди, которые это осуществляют.

– Да брось ты, всех не пожалеешь. Я понимаю, ты расчувствовался из-за дочки Урбенина. Жаль её, конечно. Инвалидность, это всегда неприятно, но что мы можем сделать?

– Я предложил ему решить вопрос с квартирой, но он…

– Послал тебя?

– Практически да.

– Прекрати думать об этом. Тебе нужно думать о том, сколько прибыли получит фирма после этого строительства. Ты ведь знаешь, уровень тех людей, которые там уже присмотрели места для своих домов? Вот, о ком нам нужно думать, чтобы ублажить и порадовать, а мелкий сор типа Урбенина только путается под ногами и мешает другим нормально жить.

– Даниил, я тебя не узнаю в последнее время. Откуда в тебе всё это? Если человек всю жизнь верно и преданно защищал границы своей страны, а сейчас на пенсии и не имеет больших денег, он что, ущербен? Кто дал тебе право так о нём отзываться?

– Это я тебя, Слава, не узнаю. Развод с Морозовой и твоё отсутствие в течение двух месяцев на предприятии, сделало тебя совсем другим. Ты стал слишком сентиментален. Не находишь? С таким настроем ты скоро всё потеряешь. В бизнесе нужен холодный рассудок и выдержка. А ты сочувствуешь каждому обездоленному. Так дела не делаются.

– Только не тебе меня учить, как делаются подобные дела. Ты работаешь со мной только три года вместе и смеешь мне говорить о том, как правильно вести бизнес, который я создал с ноля. Не волнуйся, всё, что касается работы, я делаю, так как нужно. А ты сам начни думать лучше о своих обязанностях. Я просматривал сметы за прошлый проект вчера. Тебе не кажется, что там цифры стоимости материалов слишком завышены. Мне не нравятся те поставщики, с которыми ты заключил договор в прошлом году.

– Ты мне не доверяешь?

– Причём тут не доверяешь! Я просто считаю, что тебе необходимо ещё раз проверить всех новых контрагентов и устранить всех нежелательных. Надеюсь, ты справишься сам, и мне не нужно будет привлекать нашу службу безопасности.

Куликов нервно постукивал кончиками пальцев по кожаному переплёту ежедневника.

– Не доверяешь мне, проверяй сам. Можешь привлечь своих опричников.

– Не злись. Я тебе доверяю. И ты прекрасно справлялся со своими обязанностями, пока я был в Швейцарии два месяца. Но сейчас, ты словно расслабился, отпустил бразды правления и пустил все дела на самотёк. Я хочу, чтобы ты всё проверял и был предельно внимательным.

– Хорошо, я понял. Я пойду с твоего позволения, обед скоро. Ты не забыл, что завтра у нас деловой ужин с нашими партнёрами из Мадрида?

– Я совсем забыл об этом. Хорошо, что напомнил.

– Да, и желательно, чтобы там ты был не один, потому что Алонсо Санчес тоже прибудет со своей новой возлюбленной. И я думаю, нам понадобится переводчик, он плохо говорит по-русски.

– Скажу Камилле, она будет счастлива. Она любительница светских раутов и выходов в свет.

– Она создана для этого. Ослепительная красавица. Тебе повезло. Я тебе завидую, – Куликов улыбнулся.

Ростислав промолчал и, отложив бумаги в сторону, спросил:

– Где она, кстати?

Куликов пожал плечами.

– Была в офисе.

– Я не видел её в приёмной, когда пришёл.

– Может, уехала. Спроси у своего секретаря.

– Непременно. Даниил, ты извини я на обед с тобой сегодня не поеду. Хотел немного поработать в кабинете.

– Хорошо, – Куликов поднялся на ноги и, прихватив ежедневник, покинул кабинет Полонского.

Ростислав поднял трубку и вызвал секретаря. Стройная молодая девушка в деловом костюме серого цвета и убранными в элегантную классическую причёску белокурыми волосами, появилась на пороге его кабинета.

– Снежана, забери папку с документами. И ещё, мне нужно уехать сегодня пораньше из офиса. Так что никого не записывай ко мне на приём после пяти вечера.

– Хорошо, Ростислав Андреевич. Что-то ещё?

– Ничего, ты можешь идти. Я сама приму все указания, – раздался тихий женский голос за спиной девушки.

Но секретарь осталась стоять на месте.

Ростислав поднял глаза и посмотрел на Камиллу, которая прислонившись плечом к двери, внимательно на него смотрела.

Красивая брюнетка с тонкими чертами лица, длинными распущенными волосами по плечам, в брючном костюме ярко-голубого цвета медленно продефилировала к его столу и опустилась в кресло прямо перед ним.

– Снежана, можешь идти, – тихо произнёс Ростислав, и снова перевёл взгляд в компьютер.

Девушка развернулась, и медленно направилась на выход из кабинета.

– Почему она меня не слушается? – Камилла несколько раз легко стукнула острыми ноготками, со свежим маникюром по подлокотнику кресла и внимательно посмотрела на Ростислава.

Полонский поднял на неё глаза.

– Потому что она выполняет только мои распоряжения. Камилла, ты всего лишь мой помощник и по совместительству переводчик, и в твои обязанности не входит отдавать распоряжения моим сотрудникам.

– У тебя что-то случилось?

– Ничего, а почему ты спрашиваешь?

– Просто ты так разговариваешь со мной, словно я в чём-то перед тобой виновата.

– Где ты была? – Ростислав снова взглянул на неё.

– Ты искал меня? – Камилла потянулась через стол и погладила его пальцы своей ладонью.

Полонский откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на неё.

– Ты была мне срочно нужна. И мне бы очень хотелось, чтобы ты понимала чётко, что здесь в офисе мы общаемся только, как коллеги. И ты не пользовалась открыто тем, что мы живём вместе, и не покидала рабочее место, не предупредив меня.

– Слав, ну не злись. Мне же нужно было купить себе что-нибудь для завтрашнего ужина в ресторане. Куликов сказал, что я тоже должна буду поехать с вами. Я прикупила себе дивное платье, и кое-что пикантное из нижнего белья. Хочу тебя удивить сегодня вечером. Я соскучилась по тебе… – она поднялась на ноги и, обогнув стол, отодвинула в сторону бумаги и присела на столешницу прямо перед Ростиславом.

– Сегодня ничего не получится. Максим ночует у нас.

– Как ночует у нас? Но ведь сегодня только четверг, и я планировала, что мы проведём этот вечер вместе.

– Послушай, Камилла, Максимка мой единственный племянник и я люблю его, и он будет ночевать в нашем доме, тогда, когда это будет нужно, а не по определённым дням. И я полагал, что общение с маленьким ребёнком будет нам обоим полезно. Если мы планируем и дальше жить вместе. Потому что не знаю, как ты, а я планирую иметь детей в ближайшее время.

– Я тоже не против их иметь. Просто, ты же знаешь, мы с сыном Ольги не очень ладим. Он как-то сразу невзлюбил меня.

– А что ты сделала, чтобы он тебя полюбил? Когда он появляется в доме, то я только и слышу. Максим это не трогай, это не бери, это разобьёшь. Ему всего пять лет, пойми и ему нужно развиваться и активно двигаться. Он не может сидеть, как взрослый, привязанный на диване и смотреть только телевизор. И всё, что тебе нужно, это просто принимать это и не запрещать ему ничего.

– Хорошо, ну не злись, прошу тебя. Я с удовольствием пообщаюсь с твоим племянником сегодня. Может приготовить что-нибудь вкусное на ужин?

– Было бы неплохо, и желательно из того, что он любит. Продукты я вчера купил, так что я думаю, ты найдёшь, из чего приготовить ужин.

– Хорошо, не волнуйся. Я убегу из офиса на полчаса раньше?

– На час.

– Хорошо, милый. Ну ладно я побежала. Хочу ещё поработать над техническим переводом.

– Хорошо.

Она потянулась к его губам, но Ростислав отстранился чуть в сторону, и она удовольствовалась лишь поцелуем в щёку. Поднявшись со стола, Камилла медленно пошла на выход. Но неожиданно остановилась на пороге кабинета и, оглянувшись, посмотрела на Ростислава. Он по-прежнему был сосредоточен на деловой переписке в компьютере, и даже не посмотрел на неё.

Полторацкая широко распахнула дверь и вышла в приёмную. С недовольством взглянула на секретаря и немного подумав, взяла мобильный телефон в руку и вышла в коридор. Быстро спустившись на второй этаж, Камилла наконец смогла дозвониться до нужного ей абонента.

– Срочно зайди в архив! – тихо проговорила она и, отключив телефон, убрала его в карман пиджака.

Полторацкая взяла ключи на ресепшене и направилась в сторону архива. Открыв замок, прошла внутрь тёмной комнаты и, щёлкнув пальцами по кнопке выключателя, включила свет и прошла в центр большого помещения, остановившись у многочисленных стеллажей.

Камилла была зла и раздосадована, что все её вечерние планы летели к чертям. Она металась из угла в угол и, наконец, остановившись, со злостью, смахнула две крайние папки с полки, которые с глухим стуком упали на пол.

– Чего зверствуешь? – раздался тихий голос Куликова. Он стоял, облокотившись о стеллаж, и с улыбкой смотрел на неё. – Зачем звала?

– Поговорить хотела.

– Интересно о чём? – он закрыл дверь на замок и медленно направился к ней.

– Дань, мне осточертело терпеть всё это. Сколько я ещё должна жить в его доме? Он при мне всё равно ничего не решает и не ведёт никакие телефонные разговоры.

– Мне не надо, чтобы ты у него что-то узнавала. Ты просто должна усыплять его бдительность. Окружить любовью и заботой, и чтобы он поменьше думал о работе, а всё перекладывал на мои плечи. А ты, похоже, плохо делаешь своё дело в его постели, раз он тебе ни в чём не доверяет.

– Что это значит?

– Это значит, что наш Полонский уже начал подозревать, что я подворовываю его деньги.

– Что?

– Докопался до стоимости строительных материалов. И боюсь, что по-прежнему я не смогу высасывать свой процент от проведения сделок купли-продажи на свои банковские счета.

– А как же наш отъезд и покупка дома в Барселоне?

– Придётся затаиться, дорогая, и побыть пока на нелегальном положении. Я найду другой канал для наживы. Возможностей в фирме Полонского много.

– А я?

– А ты будешь по-прежнему жить в его доме. И строить счастливое семейное счастье.

– Я не хочу там жить. Мне надоело. Скука смертная. Вечерами сидит за работой. По выходным привозит это мерзкого мальчишку, который выматывает все мои нервы. Сегодня опять тащит его домой. А в постели… Меня бесит его нежность и его излишние ласки. Ты же знаешь, я люблю другой секс, – она провела рукой по его груди, слегка послабляя узел галстука.

Куликов улыбнулся.

– Ещё бы мне не знать. Но ничем не могу помочь тебе, дорогая. Придётся потерпеть. Сейчас я не могу уйти из фирмы Полонского и развестись со своей женой. На моих счетах слишком мало денежных средств для осуществления нашей с тобой общей мечты. Я должен ещё, как минимум год поработать на него. Грядут хорошие и очень выгодные сделки. Так что мне придётся поработать здесь. А тебе у него дома ещё какое-то время, – он поднял руку и резко притянул её к себе, толкнув с силой к стеллажам.

Камилла облизнула губы языком и улыбнулась, дерзко всматриваясь в его лицо. Она уже предвкушала феерическую близость с ним.

– А твои нервные выплески и стрессы я буду снимать собственноручно, как прежде, – Даниил яростно впился в её губы и поспешно начал расстёгивать её блузку.

Оказавшись прижатой лицом к стеллажу, Камилла сильно прикусывала губы, чтобы не закричать в голос от той безудержной страсти и ярости, с которой её любовник в очередной раз брал её. Крепко удерживая её рукой за волосы, и заставляя прогибаться в пояснице, он дарил ей необыкновенное до умопомрачительного головокружения удовольствие.

Они наслаждались друг другом уже неоднократно именно здесь, в разгар рабочего дня, в их неизменном месте уединения, в центре офиса, под самым носом у господина Полонского.