Развод с принцем (не) помеха любви

Глава 5

Проведя весь день в библиотеке, мне стало даже немного обидно. Ни разу служанки не подошли и не узнали о моём самочувствии. Шаги их слышались от входа, но близко они не приближались. Даже трапезы я пропустила, поскольку не предложили. Вздыхая о своей тяжкой доле, я вышла к огромным дверям. Горничные обнаружились в креслах, и меня девушки заметили не сразу.

Обри и Ливи сидели в креслах неподалёку и, увлечённые чаем с булочками, не сразу заметили хозяйку. Мне пришлось нарочито покашлять. Девушки подскочили так, что чашки едва не полетели на ковёр. Значит, горничные не голодали в моё отсутствие, а вот мой желудок тихо постанывал от звенящей пустоты внутри.

– Ваше Высочество… вы закончили? – нервно уточнила Обри, метнув виноватый взгляд на пустую тарелку и недопитый чай.

– Да, на сегодня достаточно, – холодно произнесла я, глядя на крошки, предательски блеснувшие на их юбках. – Обри, распорядись подать мне горячий ужин. Сытный. В покои. А ты, Ливи, проводи меня.

– Как прикажете, – скрипнула зубами горничная, которую будто унизил мой приказ.

Шурша платьем, я прошла мимо и толкнула тяжёлую дверь библиотеки, молчаливые служанки последовали за мной. Выскользнув в коридор, заметила оживлённый бег слуг, которые явно спешили по делам. Меня они словно не замечали, сосредоточенно таская всякие вещи из одного коридора в другой. Повсюду слышались торопливые шаги, эхо голосов и стук дверей. В воздухе так и стояло напряжение, от которого хотелось поскорее избавиться.

Обратная дорога в покои заняла немного меньше времени, и я почти запомнила весь путь по этим многочисленным пролётам и лестницам. Все встреченные слуги были чертовски занятыми, и мне даже пришло в голову, что вскоре приедет какой-то важный гость. Надеюсь, – я вздрогнула от проскользнувшей мысли, – они не к Лаурентии готовят дворец.

Ливи напоминала неприметную тень, но от неё тоже исходила неприязненная аура. Похоже, мне не найти здесь человека, который бы благоволил несчастной неудачнице-жене принца. Ладно, не время печалиться. Пока Обри где-то бродила, отлынивая от работы, вторая горничная помогла мне раздеться и сменить тяжёлое платье с корсажем на простое свободное, оттенка болота. Цвет был отвратителен, но лёгкость ткани я оценила.

– Ступай, – махнула я рукой. – Хочу побыть одна. Позови, когда принесут ужин.

Дверь за ней закрылась, и комната погрузилась в глухую тишину. Насвистывая незамысловатую песенку, расплела волосы и оставила их лежать на плечах. Пришло время осмотреть спальню и комнату для гостей, хотя они раздражали своими кричащими оттенками. Проходясь из угла в угол, пыталась представить, какого было прошлой хозяйке, попав в эти стены.

Я видела в её воспоминаниях, как несчастная невеста сидела в одиночестве по ночам. Этот кобель ни разу не посетил её покои за всё время, а после просто объявил о её несостоятельности как женщины.

«Козёл. Дай он ей хоть крупицу заботы – и всё могло бы сложиться иначе» – грудь сдавило.

Я сжала кулаки от злости, ударяя по стене, у которой остановилась.

Внезапно послышался треск, и от стены отделился небольшой кусочек. Появившаяся щель имела пальца полтора толщиной, может, два, и я с интересом заглянула внутрь. Темно и ничего не видно, жаль. Прикусив губу, засунула туда два пальца. Сердце замерло, когда я ощутила нечто спрятанное. Потребовалось приложить немного усилий, чтобы тонкий блокнот очутился в моих грязных руках. Кожаная обложка была очень тонкой, без опознавательных знаков.

– Дневник? – прошептала я, осторожно разворачивая находку.

На первой странице чётко значилось: «Собственность Катрин Меррол».

– Катрин, – покатала я на языке новое имя, – Похожи. Меня звали Екатериной, а это вроде один из заграничных вариантов перевода. Не придётся долго привыкать к нему, а вот фамилия интересная.

«Отец решил воевать с золотыми, и это стало началом всего, – ровные и аккуратные буквы, от которых исходил холод. – Наш небольшой род серебряных драконов давно мечтал о независимости, только вот никто не решался вступить в открытое противостояние».

Сев на кровать, я всматривалась в дневник своей предшественницы, который скрывал историю и чужую боль. Почерк был красивым, но местами дрожал – злость и отчаяние проступали в каждой букве.

«Если бы он только прислушался! Всего год войны, и мы были вынуждены склонить головы перед золотыми. Никто не стал слушать меня, бескрылую пародию на благородную драконессу. Я говорила! Просила и умоляла, но меня всё равно выдали замуж. – В этом месте почерк стал более резким и рваным, будто Катрин выплёскивала всю злость на бумаге. – Ненавижу это прогнившее место, но ради памяти семьи я вынуждена вымаливать милость у этого золотого подонка с титулом принца. Похотливый пёс и то более разборчив в связях, чем этот недоумок. Но мне нужен наследник, продолжение наших родов».

У меня похолодели руки, значит, она обо всём знала. Знала, но продолжала ждать муженька и просить о близости. Желудок скрутило болезненным спазмом, и меня едва не вывернуло. Повезло, что я не успела ничего съесть. Внутри всё скручивалось в тугой комок, а злость и жалость смешивались в ядовитый коктейль.

«Вся моя семья оказалась казнена за измену и восстание. Пощадили лишь меня, выставив, как пугало на публике. Король Виорин Вискосский – добродетельный дракон, пощадивший дочь изменников и даже даровавший ей брак с младшим принцем. Чушь! Враньё, от которого меня до сих пор тошнит. Они просто хотели силу, текущую в наших жилах, но я лишена её.

С самого рождения небеса обошли меня своей милостью и не подарили крылья. Вместе с этим я лишилась и магических сил, что присущи серебряным. Мой отец легко заключил союз, уверенный, что золотым ничего не достанется. Он был готов пожертвовать всеми, только бы оставить короля в дураках. И ему это удалось.

Надеюсь, когда этот дневник найдут, меня уже не будет в живых. Иначе я горько пожалею, и смерть станет единственным спасением».

Холод пробежал по спине, а после вернулся к сердцу и сжал его в своих цепких когтях. Я сжала дневник в пальцах и закрыла глаза. Вот она – её боль. Её одиночество. Её последняя исповедь, спрятанная в стене ненавистной комнаты.

– Я не позволю, Катрин, – прошептала поглаживая кожаную обложку. – Я проживу эту жизнь за нас обеих.

Глава 6

Засыпала я с тяжёлым сердцем, ощущая несправедливость судьбы по отношению к Катрин. Всю ночь меня терзали её воспоминания, пробужденные дневником. Подобно безмолвному наблюдателю, я видела, как растёт маленькая девочка и превращается в красивую девушку.

С каждым прожитым годом, картина воспоминаний всё больше обесцвечивалась. Из красочного детства, к чёрно-белой реальности. В этом дворце действительно не существовало людей, ставших на сторону серебряной драконессы без крыльев. Кишащая змеями выгребная яма – таково моё мнение об этом месте.

Проснувшись утром, внутри всё ещё продолжала кипеть злость на весь мир. Несправедливость по отношению к прежней хозяйке тела царапала душу, будто я сама пострадала. Впрочем, отчасти так и было. Ведь отныне этот мир и судьба принадлежали мне, девушке из двадцать первого века. Моей родине пришлось пройти через многие невзгоды, чтобы достичь величия и свободы.

«Возможно, здесь время ещё не пришло, но с долгой жизнью драконов, кто знает, вдруг мне посчастливится увидеть расцвет цивилизации собственными глазами» – размышляла я, расчёсывая золотистые волосы и глядя в отражение зеркала.

Я проснулась довольно рано, служанки пока не появлялись, и я решила посвятить этот шанс проверке гардероба. Сотворив на голове подобие косы, довольно потрёпанной и кривой, решительно направилась к внушительному хранилищу платьев. Дубовые створки тихо отворились, являя миру самые мрачные оттенки цветов. Разве что чёрного в запасе не имелось, а так всё словно принадлежало чьей-то вдове.

Перебирая скромные, закрытые платья, только мрачно цокала языком. Платья совершенно не подходили жене принца, пусть и младшего. Мне отчаянно хотелось сорвать все эти тряпки, бросить во дворе и устроить огромный костёр. Руки так и чесались, но я выбрала самое светло из возможных и бросила его на кровать.

К приходу горничных я уже успела трижды обойти спальню и даже сполоснуться в прохладной воде. Поэтому, увидев их довольные и пышущие самодовольством лица, я не могла сдержать своей злости. Успокаивала себя долго, прокручивая в голове сотни раз мантру: «Ты скоро уедешь отсюда. Потерпи. Терпи. Ещё немного, Катя, и всё будет хорошо». А всё почему? Да попросту местные платья без помощи со стороны не надеть!

– Долго же вы добирались, – холодно бросила я, направляясь к кровати. – Помогите одеться. И объясните, куда подевался мой завтрак?

– Ох, Ваше Высочество! – бросилась ко мне Ливи, косо поглядывая на напарницу. – На кухне задержки, ещё никто не завтракал. Даже Его Величество с супругой, и принцы…

– Как трогательно, – с трудом сдерживая яд, процедила я. – Но, надеюсь, моя трапеза всё же дойдёт до меня сегодня?

– Обри уже идёт за ним, верно? – лепетала сбитая с толку горничная, почти умоляюще глядя на меня.

Пока меня обхаживала взъерошенная Ливи, вторая девушка поспешила за моим завтраком. Им давненько не устраивали встрясок, вон как запрыгали, учуяв приближающиеся проблемы. Как я поняла, Катрин предпочитала быть милой и дружелюбной со всеми, скрывая внутри истинное отношение. Мне такое было совсем не по душе, я считаю, лучше сразу чётко дать понять – кто и где должен находиться.

Пришедшая в прошлом болезнь сломила меня, но я всё равно стремилась к открытому общению. Я никогда не улыбалась тем, кто заслуживал плевка, и не поворачивалась спиной к приятным сердцу знакомым. И в ответ получала такое же отношение, пусть и не сразу, но мне удалось выстроить гармоничные «круги близости».

Завтрак, ещё горячий и ароматный, принесли как раз вовремя. Меня закончили одевать, как куклу и отпустили на свободу. Придерживая длинный подол насыщенного синего цвета, я аккуратно села на кресло. Вид поджаристой яичницы, с парой ломтиков ветчины и свежим помидором заставил сглотнуть. Порция улетела вмиг, несмотря на моё желание растянуть удовольствие. Положив вилку возле опустевшей тарелки, выпила остывший чай.

Вот теперь можно и погулять. Сегодня за окном была чудесная погода, и я посчитала, что пришло время для выхода в мир. Накинув на плечи тонкую накидку, судя по всему, здесь тоже царила осень, я поспешила выйти в коридор. Горничные следовали за мной, зорко следя и поражаясь. Их удивление облепило меня, подобно дёгтю, и стекало по спине. Зябко передёрнув плечами, я ускорилась.

Сегодня тоже слуги мельтешили по дворцу, приводя его в порядок. Мой путь лежал к оранжерее, что виднелась из моего окна. Лишь кусочек стеклянной крыши, но он дал мне возможность примерно оценить расстояние. Поэтому теперь я наворачивала круги, упорно выискивая нужную дверь.

Повезло, я таки смогла найти дорогу, даже не спрашивая у своих горничных. Выскользнув в открытую галерею, с арочными проёмами без стёкол, направилась к двери оранжереи. Она примыкала прямо к дворцу, и, скорее всего, являлась зимним садом. Насколько помню, их очень любило дворянство в прошлых столетиях. Это в современности природа уступала всё больше территорий, превращая планету в каменные джунгли. Этот мир ещё не успел утратить любовь к зелени и растениям, и это не могло не радовать.

С трепещущим сердцем я толкнула стеклянную дверь.

В нос ударил удушающий аромат цветов, а лица коснулось ласковое дуновение ветерка. Ступая на дорожку, усыпанную мелким гравием, не смогла сдержать восторга. Руки так и тянулись потрогать кусты, усеянные яркими цветами, что росли вдоль тропинки. Круглый купол крыши находился так высоко, что казалось, потребуется несколько лестниц, дабы потрогать его.

Повсюду виднелись деревья, зелёные и увитые лианами. Порхали птицы и бабочки, распевая дивные мелодии. Впервые за время в этом мире, я ощутила безграничную гармонию. Это место, будто сошедшее со страниц книги сказок, напомнило мне о мечте. Далёкой, позабытой за прожитые годы, но не менее прекрасной.

– Я хотела иметь вот такую оранжерею, – прошептала я, так чтобы никто не услышал. – Живую, яркую и наполненную светом.

Бредя вглубь сада, не могла оторвать взгляда от цветов. Встречались уже знакомые соцветия, но многие из них были мне неведомы. С острыми лепестками, с бутонами разнообразных форм. Некоторые имели пятнышки, или кричащие расцветки, сразу навевая воспоминания о школе.

Как говорила наша преподавательница, в природе яркие цвета – признак ядовитости. Чем более вызывающая расцветка у зверя или растения, тем опаснее к нему приближаться. Если так подумать, она была полностью права. Поэтому я старалась держаться подальше от таких цветов, во избежание проблем.

Незаметно для себя, я забрела в самый центр сада. Здесь, прямо под вершиной купола, расположился фонтан. Красивый, с прелестной фигурой девушки с кувшином. Из кувшина вытекала кристально чистая вода, разбивающаяся о туманную дымку над водной гладью. Заворожено глядя на эту картину, я подошла ещё ближе, не замечая ничего вокруг. Горничных я давно перестала видеть, они отвязались ещё в самом начале прогулки. Поэтому, когда за спиной послышались чужие шаги, я вздрогнула.

– Кого я вижу, – произнёс глубокий властный голос, заставляя меня обернуться. – Неужели Её Высочество Катрин решила покинуть покои?

Глава 7

Услышав незнакомца, я не смогла сдержать дрожи в руках. Она появилась инстинктивно, будто перед опасным противником. Слишком уж много власти было в насмешливых словах мужчины. Пришлось быстро брать себя в руки и натягивать на лицо вежливую улыбку. Оборачивалась медленно, с той самой ленивой грацией, которой женщины всегда прикрывают неловкость.

Передо мной стоял король Виррион Вискосский. Высокий, широкоплечий, с густыми золотистыми волосами и глазами, в которых отражалась холодная сталь. В отличие от сына, он производил впечатление не мальчишки, играющего во взрослого, а именно дракона – древнего, мудрого и смертельно опасного.

Я склонилась в реверансе. Тело беспрекословно выполнило манёвр, привычный этому миру. В эти мгновенья я вознесла молитву благодарности, ибо навыки остались после смены души.

– Ваше Величество, – вежливо произнесла я, не поднимаясь.

– Поднимись, – лениво отмахнулся свёкор. – Оставим ненужные церемонии. Утро лучше встречать за чаем, а не за поклонами.

Кивнув в сторону незамеченного мною ранее столика у фонтана, мужчина поманил меня следом. Белоснежная скатерть, фарфоровый чайный сервиз, ваза с фруктами – всё уже было подготовлено. Неужели он всегда здесь завтракает? От мысли по спине пробежал неприятный холодок. Может, поэтому служанки не стали идти вглубь, а остались у входа.

– Благодарю, – выдавила я.

Сев на край стула, постаралась держаться как можно прямее, словно проглотила палку. Ну или Катрину в своё время ею хорошенько побили, вколачивая правильную осанку. Король разлил по чашкам ароматный чай, и я уловила его пристальный взгляд. Венценосный дракон словно изучал каждое моё движение, пытаясь заглянуть под кожу.

– Должен признать, я удивлён, – наконец произнёс Виррион. – Не ожидал увидеть тебя в оранжерее. Да ещё так рано, обычно ты сначала спишь, а после целый день караулишь Алеандра.

– Решила немного поменять распорядок дня. Слышала, природа помогает успокоить мысли, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

На деле же внутри всё дрожало, как струна. От проскользнувших в чужом голосе ноток насмешки, хотелось выплеснуть весь чай в нахальную рожу. Но я лишь отпила горячий напиток, прикрывая глаза. Мысленно досчитала до десяти и взяла себя в руки. Король усмехнулся, будто уловил мой внутренний страх, и сделал неторопливый глоток.

– Что ж, в некотором роде ты права. Цветы умеют заглушать тревоги. Но, к сожалению, не решают проблем, – протянул дракон, щуря свои голубые глазёнки.

Я кивнула, понимая, что это всего лишь вступление. Главная тема явно ещё впереди, и она навряд ли мне придётся по душе. И не ошиблась, от последовавших дальше слов злость взыграла с новой силой. В попытках отвлечься, пыталась понять, отчего этот король так молодо выглядит. Слабо верилось, что, имея взрослого сына, можно казаться таким молодым. Тоже магия? Как и облик дракона? Чёрт, всё равно мечтаю опрокинуть стол и уйти.

– Я слышал, – голос его стал ниже, холоднее, – что мой сын уже вручил тебе бумаги на развод.

Я едва не поперхнулась чаем.

– Да, Ваше Величество, – осторожно подтвердила, опуская взгляд, дабы не выжечь в мужчине дыру.

– Прекрасно, – Виррион чуть приподнял уголок губ, и это «прекрасно» прозвучало так, будто он сказал: «наконец-то эта тягость снимется с моей шеи». – Но, прежде чем я дам своё согласие, хотел поговорить с тобой лично.

«Ну конечно. Без личного собеседования никто меня отсюда не выпустит. А я-то наивно надеялась, что отделаюсь простой подписью…» — раздраженно подумала, не смея произнести в слух.

– Разумеется, – произнесла вслух, скрывая раздражение под маской учтивости.

Мы замолчали. Я делала вид, что разглядываю фонтан, но на самом деле пыталась угадать, с какой стороны он ударит. И новый вопрос не заставил себя ждать, заставляя сильнее сжать пальцы на чашке.

– Скажи, Катрин, – начал Виррион, медленно вращая чашку в руках, – каким ты видишь своё будущее?

Я склонила голову набок, изображая задумчивость. На самом деле, примеривалась, с какой стороны лучше бить. Наверное, так, чтобы он в фонтан улетел? Жаль, силёнок в этом теле не хватит. Впрочем, в моём настоящем теле, поражённом болезнью, такой номер тоже бы не прошёл.

– Будущее… сложно предсказать, но я надеюсь на мирную жизнь, – спокойно ответила я,

– Мирная жизнь, – король усмехнулся. – Ты слишком наивна, если думаешь, что в нашей семье возможно спокойствие.

Я промолчала.

– Впрочем, – продолжил он, – вопрос не только в тебе. Речь идёт о будущем королевства. А оно, как все прекрасно понимают, требует наследников.

«О, вот и началось…» – я ждала чего-то подобного, поэтому не слишком удивилась. Кто ж признаёт грехи своего ребёнка, если можно обвинить его пару? Верно, никто, кроме здравомыслящих людей.

– Увы, три года брака не дали результатов, – холодно отчеканил Виррион. – И вина здесь лежит на тебе. Последние события показали, что у моего сына всё в порядке со здоровьем…

Меня словно ударило по лицу.

В груди поднялась волна злости, и вместе с ней вспыхнули чужие воспоминания – строки из дневника Катрин, её дрожащие записи о ночах, проведённых в унижении, о попытках зачать ребёнка. Отчаяние несчастной девушки хлестнули меня, как кнут.

«Вина на ней? Серьёзно? Этот ублюдок даже пальцем её не коснулся!» – в бешенстве промелькнула мысль. Я едва удержалась, чтобы не ударить кулаком по столу. Но виду не подала. Понимала: стоит сорваться – и все мои шансы на развод улетят к драконам.

– Я понимаю, Ваше Величество, – тихо выдавила из себя, стараясь не сорваться на шипение.

– Вот и хорошо. Вижу, ты здравомыслящая девушка… В отличие от своей родни, – расслабленно произнёс Виррион.

А внутри у меня всё кипело.

Пришлось ещё некоторое время посидеть, попить чай. Венценосный говорил – я слушала. О важности семьи, о долге перед народом, о слабости женщин, которые не справляются со своей ролью. Его слова падали тяжёлым камнем, каждое – подобно приговору. Я сидела и думала только об одном: «терпи, тебя этот бред не касается». И терпела.

Пока мужчина, наконец, не сказал:

– Развод я одобрю.

Я вздохнула, но слишком рано порадовалась.

– Однако помните: после этого у вас ничего не останется. Ни титула, ни земли, ни богатства. Ваш род предал корону, и все его владения давно принадлежат нам.

Мир на мгновенье закружился, теряя очертания, а после я с трудом удержалась на месте. Бедную Катрин, а теперь и меня в её теле, оставили без гроша. Лишили всего, оставив жалкие воспоминания и сожаления. Внутри бурлила ярость, грозящая сжечь меня дотла. Я прекрасно понимала, что жить после развода будет тяжело. Но даже представить не могла, что останусь буквально под забором.

– Благодарю за откровенность, Ваше Величество, – всё же произнесла я ровным голосом.

А внутри добавила: «и гори ты в своём золотом пламени».

Глава 8

Коридоры дворца после разговора в оранжерее казались длиннее и темнее, чем прежде. Мраморный пол отражал мои шаги, превращая их в тяжёлое эхо, будто сама крепость насмехалась надо мной. Служанки семенили за спиной, шептались, но я их почти не слышала. В голове крутилось одно: слова короля, холодные, как клинок.

«Без титула, без земли, без гроша за душой» – Я повторяла про себя эту фразу, словно мантру. С каждым повтором боль становилась острее, как и понимание, что необходимо что-то предпринять.

И всё же я держалась. Если прошлая Катрин выдержала три года унижений, то уж я-то сумею протянуть несколько недель. Хоть на костях, хоть на чистом упрямстве. Ведь в моих жилах течёт кровь несломленного народа, который прошёл через многое ради будущего. Так что я не стану просто следовать чужим указаниям, а как минимум сдеру с них компенсацию. Ведь не могло такого быть, что жёны после развода ничего не получали.

Мои ноги сами вели меня в сторону библиотеки, в которой хранились знания. Злость так и кипела, не желая покидать тело и притупляться. Ведомая этим чувством, я влетела в уже знакомый храм книг. Повелительно махнув рукой горничным, оставила их при входе. От их компании становилось тошно, ведь я прекрасно понимала, что они доложат королю или принцу о моих действиях.

Библиотека, поделённая на секции, имела тысячи книг. Я методично выискивала фолианты, касающиеся прав и законов; искала лазейку, пункт, на который можно опереться. Чем дальше и глубже я уходила, тем сильнее пыль забивалась мне в нос. Давно минули хорошо ухоженные ряды стеллажей, и теперь передо мной возвышались старинные фолианты в кожаных переплётах.

Мои руки уже дрожали под тяжестью стопки фолиантов – по вопросам драконьего брака, по приданому, по обычаям наследования. Одни были новыми, с отпечатками гербов на корешках; другие – старинные, обтянутые кожей, которую пальцы прошлого натирали до блеска. Дойдя до стены, завершающей очередной ряд, я вернулась обратно в начало. Поставила свои находки на небольшой столик, с кристальной лампой, и с наслаждением села в глубокое кресло. Ноги гудели, поэтому я, не стыдясь, сбросила с себя туфельки и размяла пальцы. Холодный воздух коснулся обнажённой кожи ступней и щиколоток, но я так и не надела туфли.