Альтушка для дракона

Аля очень любила эту заброшку. Трёхэтажное здание почти в самом центре города, то ли недостроенный ТЦ, то ли гостиница. Гулкое и пустое внутри, с большим козырьком вдоль фасада, за высоким бортиком которого было удобно прятаться от посторонних взглядов. Аля частенько приходила сюда с баллончиками краски и банкой грушевого сидра, чтобы порисовать.

Стоит-арт вошёл в её жизнь пару месяцев назад, и пока она наслаждалась медовым месяцем с новым увлечением, как до того сходила с ума по скетчингу спиртовыми маркерами, пастели, акварели… Но результаты пока оставляли желать лучшего, хотя Аля рассчитывала, что когда-нибудь ей официально предложат сделать собственный мурал. Пусть даже и на какой-нибудь трансформаторной будке. И это будет уже не вандализм, а настоящее, живое уличное искусство.

А пока оставалось ходить в эту заброшку и тренироваться, тренироваться…

Закончив с изображением огромного птеродактиля, летящего над силуэтами небоскрёбов, пока ещё непроработанными, Аля решила сделать перерыв. Пусть она рисовала на воздухе, от тяжёлого химического запаха красок немного кружилась голова.

Она раскатала заранее припасённый коврик для йоги – не морозить же задницу на бетонном козырьке, под голову подложила рюкзак, и растянулась на этом импровизированном ложе, любуясь в подступающих сумерках на дело рук своих. Почти хорошо, почти идеально. Надо только.

Снизу, с улицы раздалось громкое «Апчхи!» и сразу следом:

– Блядь, блядь, только не это! – страдальческим мужским голосом.

Аля вздрогнула. Может, там помощь нужна? Хотя вряд ли… Просто рядом недавно открылся очередной крафтовый бар. Ну, может, поплохело кому-то?.. Или драка…

Но если драка, должны быть звуки ударов, ругань, стоны. А тут всё тихо. Только новое «Апчхи».

Любопытство взяло своё. Аля встала на четвереньки, высунулась над парапетом козырька так, чтобы не сильно привлекать внимание. И остолбенела.

На первый взгляд, не происходило ничего особенного. Просто мужик стоял в свете фонаря, держась за стену и чуть склонившись вперёд. «Щас блеванёт», – пронеслось у Али в голове. Но нет. Незнакомец ещё раз громко чихнул, и кожа на его светлых торчащих из рукавов футболки руках лопнула, а спина и ноги начали пугающим образом надуваться. Затрещала одежда.

Мужик ещё раз страдальчески прорычал:

– Нет…

И Аля увидела, что человеческая кожа вместе с джинсами и футболкой лоскутами сваливается с крепкой мускулистой фигуры… Дракона?

Крылатое создание о четырёх лапах и паре крыльев стояло, чуть пошатываясь и растерянно мотая головой. Его чешуя бронзовым отблескивала в свете фонаря. Длинные когти скребли асфальт с омерзительным звуком.

– Охуеть, – выдохнула Аля, зажмурив глаза. Снова открыли их. Дракон никуда не делся. – Просто охуеть.

Вот что они такого в краску добавляют, что потом такие глюки начинаются? Надо марку запомнить, чтобы больше не покупать.

Дракон, между тем, как будто немного освоился, хлопнул пару раз крыльями, отступил с тротуара на проезжую часть и резко взлетел. Аля нырнула за парапет и сжалась в комочек, надеясь, что существо её не заметит. Ну, или голову наконец отпустит.

Не получилось ни то, ни другое.

Кожистые крылья захлопали прямо у неё над головой и спустя мгновение дракон приземлился на козырьке прямо рядом с нею. Обнюхал коврик и рюкзак, помотал головой…

Аля притиснулась к парапету спиной так сильно, как только могла. Сердце бешено колотилось в груди. Сейчас её найдут и… сожрут? Сожгут живьём? Стало очень жалко себя и родителей. Они ведь даже не узнают, что с ней случилось.

Дракон, вытянув шею, медленно осматривался. Был он не таким уж и большим, не выше соседского дога в холке, если считать вместе со сложенными крыльями. Голова узкая, копьевидная, по бокам украшенная наростами, как у динозавра в детской книжке. Когти… Когти всё так же мерзко скрежетали по бетону, когда он двигался с места.

Аля с ужасом думала, что, когда дракон её заметит, они с лязгом сомкнутся на её горле.

Существо сфокусировало взгляд на ней и замерло.

«Сейчас бросится», – подумала Аля, чувствуя, что ещё немного, и описается от ужаса.

Но дракон прыгать или ещё как-то проявлять агрессию не стал. Он принялся отряхиваться, как собака, хорошенько искупавшаяся в луже, и во все стороны полетела чешуя. Несколько штучек прилетело в Алю, больно царапнув по коже.

Пару секунд спустя перед ней стоял абсолютно голый мужчина. Подробностей в неверном вечернем свете было не рассмотреть, да она и не собиралась. Было не до того.

Сначала нужно собрать в кучку остатки сознания и придумать для случившегося разумное объяснение. Например, что она столкнулась с маньяком-эксгибиционистом. А за крылья приняла его широкий плащ, который он скинул, чтобы показаться во всей красе. Оставалось только выяснить, как извращенец узнал, что Аля здесь бывает… Или нет… Надо придумать, что делать дальше. Заорать? Позвать на помощь?

От страха и неожиданности её словно парализовало. Аля открыла рот, пытаясь закричать, но звука не было. Только тихий хрип.

– Я не причиню вреда, – сказал мужчина. – Помоги мне с одеждой, и я уйду.

Слова незнакомца подействовали на неё магически. Паралич прошёл. Аля зашарила правой рукой в поисках чего-нибудь тяжёлого – камня, куска кирпича – чтобы запустить в него. Отвлечь и бежать. И хер с ним, с рюкзаком.

Или всё-таки нет. Там ключи, кошелёк. Мама голову оторвёт. Нет, рюкзак тоже надо забрать.

Мужчина не двигался с места. Только произнёс:

– Я тебе ничего не сделаю… – Слова Аля разобрала с трудом – так сильно у него стучали зубы.

Чтобы доказать, что он безопасен, незнакомец даже руки поднял. И снова застыл.

Але даже как-то жалко его стало. Вроде вечер летний, тёплый, а так нагишом торчать на улице, пожалуй, холодновато будет. Вдруг ещё заболеет, простудится?

Да и камня подходящего, чтобы в него кинуть, не нашлось.

Она поднялась на ноги и, держась ближе к бортику, двинулась к рюкзаку. Там у неё лежала вторая, чистая, футболка и модный в этом сезоне килт, похожий на внебрачное дитя фартука и клетчатой рубашки. Под килтом было хорошо прятать пятна от краски на джинсах.

До цели она добралась буквально за пару шагов. Выудила из рюкзака одежду и баллончик с краской. Скомандовала незнакомцу:

– Отвернись.

Тот дёрнул плечами, но послушался.

Аля быстро стянула с себя рабочую футболку оверсайз, которая обычно висела на ней мешком и не мешала двигаться и лазить по заброшкам, и быстро натянула чистую цивильную. Снова крикнула мужчине:

– На, лови, – и запустила в него двумя комками ткани, не дожидаясь, пока он вновь обернётся.

Тут бы дать дёру, но что-то останавливало Алю. Возможно, любопытство и частичное отсутствие инстинкта самосохранения. Или, как говорила мама, слабоумие и отвага.

Мужчина быстро надел на себя футболку и завис, пытаясь понять, что же делать с килтом.

– И как это сделать? – наконец спросил он, примеряясь к рукавам.

– Щас помогу, – отозвалась Аля. Баллончик с краской она поудобнее перехватила в левую руку. Если что, можно залепить этому в лицо, если будет лезть.

Но мужчина только терпеливо ждал, побеждённый и посрамлённый чудесами современной моды.

– Это вот так. – Аля встряхнула килт, пристраивая его на талии незнакомца. – Завязки туда-сюда, и можно на бантик.

Объясняя, что делать, она приобняла мужчину. Ей казалось, от него должно тянуть потом, дешёвым дезодорантом… ну чем там ещё пахнет от взрослых. Но нет, от этого исходил только лёгкий аромат горящего дерева. Как там его называют? Сандал? Пало санто?

– Умеете вы, бабы, жизнь себе усложнить… – пробормотал незнакомец. По голосу чувствовалось, что ему сейчас очень неловко.

– Зато красиво, – ответила Аля, в очередной раз пытаясь завязать бантик. Делать это, когда держишь в одной руке баллончик с краской, было неудобно. – Дальше сам, ладно?

– Ладно.

Она отступила обратно к рюкзаку. Пора валить отсюда.

– Скажи, куда вещи занести, – продолжил мужчина.

Аля чуть было не ляпнула, мол, никуда, но любопытство взяло верх и тут. И она назвала адрес торгового центра, где работала официанткой в маленькой кофейне на первом этаже.

– Я в вечернюю смену буду, – договорила она и, подсвечивая дорогу телефоном, направилась к лестнице, ведущей на первый этаж заброшки.

Вадик

– Вадик, что это за бабские тряпки? – спросил Андрюха, нажимая на пульте кнопку «Mute». По телевизору в это время как раз шла вечерняя политическая передача. На экране невысокий крепкий мужчина в костюме обличал неких оппонентов. Обличал так яростно, что это было понятно и без звука.

Вадик даже поёжился. Казалось, идущая от телевизора энергия направлена прямо на него, одетого в юбку-килт с чужого… ну, наверное, бедра. Не с плеча же… Хотя рукава намекали на альтернативное прочтение.

– Да я опять… – В голосе звучали мерзки оправдывающиеся нотки. – Там новый бар открыли… – Он махнул рукой себе за спину. – Я решил посмотреть чо как. Пиво норм. Закуски всякие. Уши твои любимые свиные. Ну и собрался пососать. А там в сортире какую-то вонючку поставили. Дизайнерскую, чтоб её. С корицей. И я надышался.

– Кто-нибудь видел? – мрачно отозвался Андрюха. Поскрёб грудь, задумчиво уставился на экран.

– В баре вроде никто. Там народу не было. Только открылись. Только бармен один. И девка-официантка. Больше никого.

– А не в баре? – На не Андрюха сделал особый упор.

– Девчонка одна… – Нехотя признался Вадик.

– Только не говори, что убил её и снял одежду с хладного тела. – Андрюха оторвался от телевизора и заговорщицки подмигнул.

– Не, она сама поделилась, чем могла. Добровольно. Так что за то, что тебе не пришлось в вечеру отрывать жопу от дивана, можешь благодарить её.

– Когда увижу – обязательно. Но ты её предупредил, чтобы лишнего не пиздела? – спросил Андрюха, стремительно мрачнея.

– Не успел. Но она не расскажет, я уверен. – Подсознание голосом Каневского глубокомысленно произнесло: «Уверен он, конечно же, не был».

– Все так говорят. А потом начинается: Всемирный заговор рептилоидов, ящерики среди нас…

– Как будто нам это когда-то сильно мешало, – отмахнулся Вадик. В это время зрители на экране разразились беззвучными аплодисментами.

– Ты знаешь правила, Вадя. Не светимся перед людьми, со свидетелями договариваемся. Не хочешь ты, могу я пойти, с ней поговорить.

Вадик почувствовал, как внутри у него вскипает ничем, на первый взгляд, не мотивированная ярость. В конце концов, товарищ его прав. Конспирация есть конспирация. Но мысль, что Андрюха полезет к этой странной девчонке в бесформенной футболке и широких джинсах, жгла сердце не хуже огня.

– Только сунься к ней – урою. А труп сожгу и обоссу. Понял?

Вид у него, похоже, был грозный, потому что Андрюха, выставив руку вперёд, заговорил:

– Да понял я, понял… Не полезу я к твоей девке.

– Она не девка. – От сердца немного отлегло, но не настолько, чтобы пропускать такие вот словечки мимо ушей.

– Ещё скажи, что она твоя Истинная. – Андрюха снова взялся за пульт, включая звук.

Вадик пробурчал себе под нос:

– Может, и так…

– Значит, возьми на кухне пивасика. И мне прихвати. Отметим конец твоей холостой жизни

**

Вадик и сам не мог понять, почему слова товарища так его задели. Они знали друг друга сто лет, съели не один пуд соли с говном пополам. Да они на двоих уже три года снимали одну квартиру на последнем этаже панельки в спальном районе. Не всякая супружеская пара продержится так долго. Если верить статистике разводов.

И вот теперь эти намёки на Истинную, конец холостой жизни…

Андрюхе было почти сорок, он успел облысеть, отрастить пивной живот, который ласково называл «авторитетом», порой буйствовал по пьяни – и при этом пользовался почти сверхъестественной популярностью у женщин. В отличие от Вадика, который был и моложе, и при шевелюре, и молодецкую стать к тридцати пяти почти не растерял.

– Всё дело в харизме, Вадя, – наставлял его товарищ после очередной неудачи на любовном фронте. – Она либо есть, либо нет.

Видимо, намекал, что у него-то, Андрюхи, с этим делом всё в порядке.

– Ну, или ты просто свою не встретил.

Это было сказано почти в утешение.

И теперь Вадик боялся, что товарищ влезет в его ещё не случившиеся отношения с девчонкой, у которой он даже имени не знает. Не говоря обо всём остальном. Кроме места работы.

Но если она увидела его во время превращения, а потом голым на крыше, и не вызвала ментов, не зафигачила в лицо краской из баллончика, хотя явно была готова, и даже помогла с одеждой, чтобы он, Вадик, не бегал по городу с хером наперевес, то… То где он найдёт другую такую ебанутую? За эту надо держаться зубами.

Правда, по голосу, по общему силуэту – большего он в неверном вечернем свете не разглядел, казалось, что девчонка совсем маленькая. Может, даже восемнадцати нет. Ну да он не торопится. Если они друг другу понравятся, всегда можно подождать. Как раз познакомиться поближе. Если Андрюха прав насчёт Истинной, конечно.