Лада. Рысь. Книга 1. Начало. Часть 1

Последнюю декаду ноябрь капризничал, аки маленький ребёнок: осень уже прошла, а зимане торопилась в полном объёме принимать бразды правления. Облетели все листья, отшумели дожди, землю припорошило тонким слоем снега и до полноценных сугробов он никак не дотягивал. К тому же температура воздуха не опускалась ниже минус восьми-десяти градусов по Цельсию – и то ночью, днём же вплоть до нуля. Стальные небеса уже который день грозились разродиться серьёзным снегопадом, но всё чего-то им не хватало – самое большее на три-пять минут изредка сыпали суетливые некрупные снежинки, для наращивания снежного покрова не играющие, ровным счётом, никакой роли.

Одним из немногих, кто радовался сырому холоду и ничуть не боялся его в Яшкинском районе, что на севере Кузбасса, являлся Весимир. Нынешняя погода почти полностью отображала его внутреннее, душевное состояние, вызванное длительными неудачами. Сырой морозец досаждал кому угодно, только не ему (непокрытая седая голова, на шее лёгкий символичный льняной шарф, овчинный полушубок выше колен расстегнут на груди, под ним лишь уже знакомая длиннополая льняная рубашка, на тощих ногах простецкие тонкие штаны, на стопах мягкие удобные ичиги). Появляясь периодически на люди, дед не стеснялся, мягко говоря, странной внешности.

Он присел на обнажённый, проглядывающий из почвы, скальный валун с промёрзшим на нём молодилом, не боясь простудиться от переохлаждения. Волхвам практически неведомы человеческие болезни. Находясь между посёлком с любопытным названием – Юрты Константиновны – и правым берегом главной региональной реки, старец с упоением вдыхал влажный воздух, приносимый озорным ветерком с водной поверхности Томи.

С прищуром мельком глянув на тяжёлые свинцовые тучи, Весимир полез в заплечную сумку, дабы достать оттуда ржаные сухари, варёные куриные яйца и порезанный на дольки лук, как со стороны недалёкого леса, за скальным уступом, по спине мазнул чей-то настороженный взгляд. Мазнул – и пропал. Чёрный Волхв, как был, замер на месте, стараясь уловить чётче, аки приёмная антенна сей взгляд и, желательно, распознать намерения относительно его персоны. Ему казалось, что он принадлежал не человеку, по крайней мере, простому человеку.

Слишком долго ничего не происходило, потому продолжил начатое – достал еду и без разогрева пообедал, прихлебнул из термоса травяной чай. Подхватив Ратибора и поднявшись по-молодецки на ноги, вновь по спине скользнул чужой взгляд, задержав внимание ровно на столько, дабы определить направление. Развернувшись, Весимир целенаправленно устремился в тайгу быстрым размеренным шагом, не боясь упустить нечто.

Раздвинув очередные еловые и пихтовые лапы, тайга раздвинулась, встав вкруг ещё одного, более обширного, скального выступа из ломкого минерала. А посреди оного – очего-то почерневший ветхий каменный колодец без коловорота, цепи и ведра. И никого! А интуиция настойчиво шептала, что взгляды бросали отсюда.

Совершенно ничего не понимая, испытывая зуд промеж лопаток, внимательно слушая внутренний голос и сигнализирующие о чём-то тихонько инстинкты самосохранения, бывший Хранитель без спешки отправился к странному, как будто бы покрытому чёрной плесенью, колодцу. Не было рядом и полунамёка на истлевшее до основания жильё али иного рода постройки – да спрятанный в тайге! Он, что ли, два раза смотрел в спину? Как казалось, построен нечеловеческими руками либо не для людей и явно не утоления жажды случайными путниками. К тому же камень под ногами не просто мертвенно холоден, коий проникал даже через обработанную кожу ичиг, – он мёртв во всех смыслах! На нём отсутствовали какие-либо признаки жизни: на уступе, на коем обедал, «дремали» и заячья капуста, и мхи, и плесень, и в трещинках былинки да кустики – а тут ни-че-го живого!

Вначале Весимир насторожился, даже малость испугался неизвестности, но по мере приближения, эмоции радикально менялись до восторга и ликования, напрочь заглушив тревожные звоночки: « не приближайся, убегай, покуда не поздно, не подвергай жизнь смертельной опасности!» Нет, не послушал дед – в кои-то веки! – внутренний голос, очень часто спасавший в разных жизненных ситуациях.

«Неужели «колодец силы»?» – ускоряя шаг теперь до вожделенной цели, кричал мысленно старец, всё же тщательно стараясь не беспокоить понапрасну эфир. – «Ежели так, то месть свершится скоро! «Потерпите» совсем чуть-чуть, «дорогие» мои Белые Старцы! Я приду за вами в ближайшем будущем!»

Так, разговаривая сам с собою, Весимир остановился в полушаге от заветного источника силы, на всякий случай продиагностировав черноту на поверхности дряхлого колодца предельно осторожным прикосновением Ратибора. При ближайшем рассмотрении оная в действительности оказалась плесенью: она не только не промёрзла (для освежения памяти – ночью до минус десяти, хотя, возможно, в близости от непокрытой льдом Томи малость потеплее), а вполне комфортно жила и здравствовала, не страшась, похоже, морозов совсем!

Посох относительно быстро определил наиболее важные для хозяина параметры: плесень развивается даже зимой, выделяет тепло, заметное даже на ощупь кистью без рукавицы и, не смотря на угрожающий внешний вид, опасности для него не представляет, то есть её токсины опасны разве что для чахоточных младенцев. Больших сведений пока и не требовалось.

Сплошь заросшая той же плесенью крышка оказалась неподъёмной и скользкой из-за примитивной растительности. Начав очистку от микроскопической мерзости импровизированным каменным скребком, посох тут же просигнализировал опасность задохнуться от спор, кои грибок принялся выбрасывать в воздух. В подобном количестве могут заблокировать дыхательные пути и велика вероятность отправиться к прародичам медленно и мучительно.

Отодвинувшись на пару шагов, дабы и впрямь не надышаться опасной защитной дряни, Волхв ненадолго призадумался. Судя по нестандартной оболочке, внутри уже не безмозглая эфирная субстанция, питающаяся, чем Мать-Природа пошлёт, а вполне осознанное древнее разумное биологическое существо, накопившее за многие и многие десятки веков уму непостижимое количество могуты. Древесная али болотная оболочка меняется вместе с хозяином, превращаясь постепенно в броню качественнее сейфовой. Пожалуй, один вопрос подспудно не давал покоя: для чего столь мощному источнику нужна съёмная крышка, пусть и неподъёмная для людских сил? В неиссякаемом стремлении к мести Весимир отмахнулся от здравой мысли, как от назойливого овода или бзыка. Мало ли что придумало древнее существо?

– Ратиборушко, родный, в очередной раз не обойтись без твоей помощи, – вдохновенно проговорил вслух старец, поднимая посох выше заплесневевшей крышки, параллельно земле, аки какое огнестрельное оружие.

Из навершия выстрелили три знакомых щупальца с острыми хватательными крючочками на концах, естественно, невидимые человеческому глазу. Они мёртвой хваткой зацепились за эфирное тело выше упомянутого люка и с титаническим напряжением потянули на себя. Весимир помогал вливанием собственных сил и вдвоём, с величайшим трудом, подвинули сиё тело на половину окружности колодца. Пока следом двигалась с глухим лязгом реальная крышка, Волхв тыльной стороной ладони вытер испарину со лба и обошёл оболочку (придвинули-то её на себя), заглянул за открывшийся край с осторожностью. Ожидаемо темно, как в подвале, сыро (при том ни капельки воды на всю глубину), затхло и запах разнообразной тухлятины. А где прячется долгожданное существо?

Продолжая удерживать Ратибора в боевой позиции, заглянул в глубину «третьим глазом». Хм – почти ничего не изменилось. Тьма отказалась пропускать дерзкого в свои тайны. Старец внимательно прислушался и понял, что наступила невозможная в тайге – в том числе зимой – тишина. Неужто открытие источника повлияло на звуки леса? Даже ветки перестали скрипеть и приятный влажный ветерок-озорник куда-то запрятался! Что ж это за сила такая? Или настолько чужда нашему миру?

Ещё раз заглянув в колодец за край кладки, Весимир отчётливо вдруг осознал – он открыл пресловутый ящик Пандоры. Вот только убежать и спрятаться катастрофически не успевал. Незнаемая сила, быстро перебирая со стуком когтями по внутренней стенке, , выползало на поверхность, выползало на поверхность, являя свою чудовищность на свет божий.

Эфирные щупальца хищно устремились к черепу смолянисто-чёрной твари с намерением высосать её до донышка – да не тут-то было. Оная взмахнула кошмарными когтями верхней конечности вроде бы небрежно и посох невольно выдернулся из левой кисти хозяина, отлетев аж к кромке скального выступа (!), с глухим стуком шмякнувшись на мёртвый камень. Щупальца беспомощно шевелились, словно придавленные за хвосты змеи, не в состоянии самостоятельно подтолкнуть себя к родному человеку, остро нуждающемуся в его помощи. А он подвёл!

Длинные изогнутые когти левой лапы, проткнув насквозь, удерживали за плечо старца, свободными конечностями помог вылезти себе из колодца. Томич ростом был под два метра, но ему всё равно пришлось наклонять череп, дабы заглянуть в блёклые синие глаза, выражающие мучительную боль от кровоточащих ран. В глубоких глазницах по спирали кружилась бесконечная озлобленная тьма с редкими вспышками тёмно-зелёных и багровых точек, пропадающих во тьме и вновь рождающихся из неё. Из лба, над переносицей, торчал натуральный рог, немного изгибающийся кверху. Челюсти, могущие запросто поспорить с акульими, из-за слишком большого количества клыков разной длины и кривизны, никогда не смыкались до конца. Когда же оно раскрыло их на примерно сто шестьдесят градусов, из горла полезло щупальце, внушившее деду ещё больший ужас. Он даже отчасти забыл про боль и горячую кровь из плеча, не в силах оторвать взгляд от «языка» – и было отчего: он узкий, с зазубринами по бокам, на его кончике тонкое жало, по сторонам которого заметил пять хватательных шипов, не позволяющих гипотетической жертве выскользнуть из смертельного хвата.

Жажда жизни взыграла в душе старика – глупая и позорная смерть в пасти, скорее всего, древней твари ему не к лицу. Превозмогая боль и страх, сжав в кулак последние остатки воли, Волхв сообщил ему с неким подобием достоинства:

– Я тебе не враг!

Кажется, что-то изменилось в невообразимых глубинах тьмы – ах да, исчезли редкие вспышки точек. И щупальце остановилось в неумолимом выталкивании из горла, уменьшился зёв пасти.

– Ты волхв? – задало оно вопрос – откуда задало вопрос? В такт словам не шевелились ни челюсти, ни «язык», полностью отсутствовало дыхание – чем говорит? И голос-то бесплотный, без оттенка эмоций, будто перед ним робот. А ежели так и есть? Ой, беда, беда! – Волхвы построили сей… могильник и заточили в него навеки.

Если разговаривает, есть шанс на выживание! Древнее существо – не современные хулиганы, насмотревшиеся бестолковых фильмов и роликов в интернете и возомнившие себя знатоками криминала. С тем, кого однозначно собираются убить, не станут тешить пустословием. Окончательно взяв волю в руки, дед осторожно проговорил:

– От тех волхвов почти наверняка даже сгнивших костей в земле не осталось.

В синих глазах заплясали мириады цветных звёздочек – тварь пошевелила когтями неуклюже, удерживающими за плечо. Едва не потеряв сознание от адской вспышки боли, похожей на взрыв солнца, через силу справился с наваливающейся от кровопотери слабостью, сжал волю ещё туже в кулак здоровой руки. Вероятно, оно либо задумалось над сказанным, либо шибко расстроилось – нужно достичь успеха всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

В голос проникла дрожь, но, по счастью, чудовище сего не заметило или проигнорировало:

– Сейчас две тысячи двадцать третий год от Рождества Христова, – и мысленно ударил себя по лбу – а ежели оно не знает современного летоисчисления? Быстро поправил себя: – То есть, 7531-е лето от Сотворения Мира в Звёздном Храме.

Тварь ничего особенного не сделала – всего лишь разжала когти и замерла в великой задумчивости у внешнего края собственной могилы. Весимир завалился на спину со стоном, перешедшим в сиплый крик. Перед глазами очередная вспышка суперновой с воспоследовавшим звездоплясом. Ратибор потянулся к нему эфирными щупальцами, посылая ему множественные своеобразные сигналы, дабы хозяин заметил его сквозь пелену боли. Тварь отстранённо наблюдала за манипуляциями истекающего кровью, но всё же приходящего в себя человечка.

Поднявшись на пятую точку, стряхнув более или менее кровавую пелену на зрении, он прислонил ладонь к ране через полушубок, заставил закупориться кровь и теперь медленно затягивал пять сквозных (благо, кость не зацепило) ранок – по количеству когтей на одной кисти. И одновременно с трудом разглядывал высокую тварь, представляющую собой смоляно-чёрного скелета с практически истлевшей плотью. На пальцах ног также загнутые длинные когти-сабли, могущие использоваться и как альпинистские «кошки» для лазанья по отвесным стенам скал. Тело накрывал того же цвета окольчуженный плащ, кольца брони коего напоминали внешне свинец – то, вероятно, обман зрения. Он целиком закрывал кости от основания шеи и на руках до чуть ниже локтей, а на ногах – до середины голени. Неужто и впрямь андроид от несоизмеримо древних пращуров нынешних славян сохранившийся? По крайней мере, названную дату в семь с половиной тысяч лет воспринял очень серьёзно. Для нынешних учёных фраза «лето от Сотворения Мира в Звёздном Храме» воспринимается как красивый миф и, естественно, не верят, что славяне появились много раньше седьмого-восьмого века нашей эры. А, может, упорно не желают верить.

– Кто – ты – такой? – Весимир не вдруг сообразил, что задал вопрос вслух – потому как оно охотно ответило, мгновенно выйдя из глубокой задумчивости:

– Чёрный Мертвец. Ты будешь обращаться ко мне Верховный Кощун.

«Будешь обращаться»? Значит, его оставляют в живых? Что, в таком случае, взамен? Не по доброте же душевной? Даже подталкивать Кощуна к нужным ответам не пришлось.

– Более семи с половиной тысяч летов назад – ежели ты действительно не обманул меня с датой, – две спирали тьмы проникли в тёмную душу Волхва, будто бы пожелав оную вытряхнуть из старческого тела. Тот клятвенно заверил, что не соврал, – похожие на тебя создали сию гробницу и заточили в неё, запечатав доступ на свободу до скончания времён. Похоже, и впрямь от тех волхвов и кости давно истлели (при сиих словах старец невольно хмыкнул – получается каламбур, игра слов), а печать, хоть и ослабла, но по-прежнему держит меня крепко. Однако я чувствую неподалёку, как минимум, три достаточно могущественных места силы.

Старец усмехнулся и горько рассказал:

– Это «неподалёку» я облазил вдоль и поперёк, обходил тысячи вёрст дорог, истоптал не один десяток пар обуви, – а нашёл такую малость, о коей нет смысла упоминать!..

Раскрыв на сто шестьдесят градусов челюсти, Кощун издал звуки, схожие одновременно на дребезжание ржавого металла и карканье умирающего ворона. Это он так смеётся, что ли? Страшенная жуть – подобное приснится и проснёшься в ужасе, липкий от холодного пота. Отсмеявшись, вернул пасть в исходное положение.

– Ты искал и находил природные источники, те, что рождаются без посторонней помощи, селясь в естественные оболочки.

Бывший обережной томских земель невольно вспомнил неразумные сущности в тех самых оболочках и стал догадываться, что сильно промахнулся в поисках. Верховный Кощун меж тем продолжал.

– Являясь тем, кем ты являешься и за тысячу летов не сыщешь драгоценные источники. Как я уже говорил, они в действительности не так уж и далёко: если позади меня большая река (очевидно, Томь) протекает, то впереди первая после неё по величине.

– Яя! – шёпотом догадался дед, чуть не расплакавшись от обиды на свою бестолковость.

Кощун-таки услышал человека:

– Не ведаю ваших современных названий, однако три места силы покоятся на небольшом отрезке, вдоль обоих берегов реки.

Тварь замолчала внезапно, тьмой уставившись на некогда возомнившего себя равным богам. Весимир всеми фибрами души ощутил, что она ждёт ответ на незаданный вопрос, тем не менее тяжёлым молотом повисший в воздухе. Он вначале задумчиво глянул на верного безмолвного друга, к данному моменту спрятавшему эфирные щупальца, затем на Кощуна. Старец собрался с мыслями и уверенно заговорил:

– Тебе нужны все три источника в целости и сохранности для освобождения от оков, мне нужно место Верховного Хранителя!

Весимир подумал было, что слишком много просит, но, как выяснилось, сильно продешевил.

– Я не ведаю возможностей ни Верховного Хранителя, ни низшего, но я дам тебе гораздо больше в случае полной успешности мероприятия: ты станешь первым после меня.

Синие глаза загорелись в отчаянной надежде – и потухли. Что стоит слово ожившего в натуральную величину мифа? Чем и как проверить правдивость? Вот именно – ничем и никак! О древних чудищах неизвестно ничего, окромя увлекательных сказок и мифов.

Учуяла тварь неуверенность человечка, его недоверие, потому зашла с другой стороны:

– Я не знаю о новом для меня мире ничего, но, похоже, правда, слово чести, обязательства в нём не в почёте. В моё же время, ежели ты что-то пообещал – сдохни, но выполни, даже если пообещал заклятому врагу али юродивому… Мне нет смысла тебя обманывать – ежели принесёшь три источника жизни.

Не мог Волхв уверовать в подлинную искренность древнего Мертвеца. Там, где тотальная правда, там рассвет культуры цивилизации – пообещали две условные империи друг другу вечный мир и дружбу, и даже через тысячи лет продолжают жить в мире и согласии. Преемственность поколений не в состоянии аннулировать данные праотцами обещания. А где те цивилизации, в наше время, превратившиеся в красивые сказочки и небылицы?! И что делать? Без Кощуна так и помрёт где-нибудь в пути, в поисках несбыточного счастья. К сожалению, век природных источников короток. С ним забрезжил хотя бы призрак надежды на будущность: Белые Старцы живут значительно дольше обычных пенсионеров, практически не зная маразма и старческой немощи, но до бессмертия им дальше, чем пешком до Луны.

Уже без глупых пустых сомнений вопросил:

– Что нужно сделать сейчас?

Разжав кошмарные челюсти, Чёрный Мертвец ржаво закаркал умирающим вороном. Весимр мысленно поморщился от режущего слух дурацкого смеха, могущего означать что угодно. В конкретном случае, кажется, одобрение слов, точнее, правильности вопроса, заданного оппонентом.

– Заключить между нами Договор! – оборвал сам себя резко Кощун. К неживому механическому голосу Волхв, вроде бы, немного привык.

– Как договор выглядит? – спокойно, без излишней нервозности – для чего злить древнего скелета? – задал он уточняющий вопрос, на всякий случай ожидая очень неприятного подвоха. Что ещё-то ждать от мёртвой твари, чего бы та не заверяла?

Две спирали тьмы внимательно и изучающее воззрились на человека. Подвох не заставил себя долго ждать:

– Кровавый Договор. Я расскажу, что это такое, после чего у тебя будет последний шанс вернуться к прежнему жалкому влачению существования, кое можно потратить на поиски своей скорой смерти, – и как это понимать? – Договор заключается на крови (при сём слове дед удивлённо поднял левую бровь) двух сторон. После сего ты уже никогда не будешь прежним человеком, поскольку кровь обретёт силу Чёрной Лихомани. Ты забудешь про человеческие хвори, немочь старости, слабости и недостатки людского тела.

Весимир жадно внимал каждому слову, замер в ожидании речи, звучавшей, как музыка для души.

Впрочем, Кощун почти закончил:

– Об остальных возможностях и недостатках ты сможешь узнать практическим путём, если…

– … Заключу Кровавый Договор. Я свой выбор сделал, – договорил старец, медленно поднимаясь на ноги.

Опять это подобие смеха – хорошо недолго, от него с ума сойти можно.

– Подойди ко мне с обеими раскрытыми ладонями! – в голосе прозвучал на сей раз не ржавый металл.

Волхв глянул в сторону Ратибора, обуреваемый сомнениями – тот должен быть таким же, как он сам. Сей взгляд – и душевное смятение – не остался без внимания Мертвеца. Он в нетерпении выдвинул кверху коготь-саблю указательного пальца правой руки:

– С посохом позже. После преобразований ты без труда сделаешь оный продолжением себя!

Преобразований? Каких таких преобразований? Чтобы не передумать, он заставил себя сделать несколько шагов с заранее вытянутыми ладонями, морщась от боли в неполноценно заживлённых ранах. На тот момент он и не подозревал, что та боль смехотворна в сравнении с надвигающейся.

Верховный Кощун одним стремительно неуловимым движением оттопыренного когтя полоснул по обеим ладоням разом, поперёк их. Весимир вздрогнул от неожиданности и новой волны боли – разрезанные до кости раны обильно закровили. Он хотел отдёрнуть руки, однако не успел: тварь обхватила оные своими, сделав ещё больнее, потом, через несколько секунд, отбросила, как что-то ненужное, с интересом воззрившись на слабого человечка.

Процесс заражения запущен.

Волхв бездумно попятился назад, с криком нестерпимой боли и диким ужасом в потемневших глазах, разглядывая порезы. Оные быстро затягивала ядовитая чёрная плесень, попавшая, так сказать, в благодатную почву, сильно похожая на облепившую колодец и крышку. Не взирая на геенну огненную, старец не уходил за грань себя, он чётко соображал, видел и чувствовал внешние и внутренние изменения, спасительное беспамятство не желало окутать мраком мозг. Он проклинал себя за чрезмерные, раздутые до уродства, властолюбие, амбиции и слабодушие, за кои, собственно, и попёрли с треском с тайного отделения.

А меж тем смертоносная дрянь, как ни парадоксально прозвучит, остановила целиком кровотечение, хирургически выверено срастила вместе края ран, не оставив на коже даже рубцов. Споры непринуждённо растекались по токам вен и артерий, прорастали быстро в капиллярах и кровяных тельцах, увеличивались в размерах, становясь взрослым симбионтом активного вируса и микроскопического грибка, называемого людьми плесенью. Они вклинились в клетки хромосом, стали неотъемлемой частью стройной структуры ДНК, произвели необратимые изменения в геноме хозяина. Некогда блёкло-синие глаза налились шевелящимся мраком, похожим на тот, что крутится в глазницах могущественного скелета, токмо без вспышек светящихся точек. А ещё клубится.

Орал он долго и знатно, но за пределами скального выступа его не слышали даже чуткие звери, так что получилось соло для Верховного Кощуна и Ратибора. За пять минут боль сошла на нет, потому Весимир прислушался к кардинальным изменениям более осознанно. Проколы от когтей также зажили, усталость и малейшие недомогания растворились в сухом холодном воздухе, тело наполнено неиссякаемыми потоками жизненной силы. Хоть внешне несильно изменился, внутренне же ощущал себя молодцем, готовым свернуть горы! Выходит, сия мерзость – не убийца жизни, а панацея от всех известных недугов?! Мысли о слабодушии и недавние проклятия в свой адрес незаметно подвинулись на задворки воспоминаний.

– Иди! Время не ждёт! – жёстко приказал Чёрный Мертвец. Теперь по всем показателям Чёрный Волхв вопросительно глянул на скелета. – Тебе ещё нужно найти сии источники и в целости доставить в мои руки. Кстати – я знаю, что в твоём мире существуют примитивные, в зачаточном состоянии, технологии. Для доставки оные не годятся, к несчастью, хотя время сэкономили бы добро. Иди!

Так и не узнав, почему автотранспорт не пригоден для ускорения, Весимир подобрал заплечную сумку, в коей достаточно провизии – вряд ли Лихомань, она же чёрная плесень в симбиозе с вирусом, избавила его от необходимости питаться, как и всю прошлую жизнь. Он подошёл к посоху, с любовью и трепетом, нагнувшись без привычных ломоты и дискомфорта в нижней части спины и пояснице, подобрал его, не останавливаясь ни на удар омолодевшего сердца. Тело откликается и слушается просто с невероятной лёгкостью и непринуждённостью! Даже хочется воскликнуть по-аглицки – «вау»!

Для того, чтобы стать частью обновлённой версии хозяина, Ратибору эфирные щупальца с крючочками не потребовались – достаточно того, что держать в руках. И, в отличие от Весимира недавно, Лихомань не причинила боль ему, поскольку деревяшка, какой бы расчудесной не была, не способна её испытывать. Все трещины и сколы заполнились тьмой, поверхность потемнела и стала похожа сильно на трухлявую палку, которая вот-вот рассыпется от человеческих прикосновений. Но то лишь визуальный эффект: на самом же деле «трухлявую палку» не смогут раскрошить прямым перекатом гусеницы тяжёлого бульдозера со всеми обвесами (навроде ковша, плуга и так далее). В результате воздействия тьмы сила тандема возросла более, чем в десять раз, запас прочности и того больше.

Итак, направление выдано ранее, надо его строго придерживаться и при этом желательно пока не попадать в поле внимания Хранителей. Пусть ориентир «оба берега реки Яя» размыт, всё же во сто крат лучше, чем «пойди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что», как в старых добрых сказках. А время на поиски сильно ограничено!