Шесть соток волшебства

Глава 5. Кровавая жертва

Как ни странно, но визит нотариуса пошел Инге на пользу. Буквально пятнадцать минут околоюридического жаргона – и внутренние границы пали, похоронив под обломками неизбывное, как зубная боль, чувство неловкости. Впервые Инга ощутила дом хотя бы немного своим. Да, здесь все еще было неуютно. Да, молчаливая пустота комнат вызывала смутную тревогу. Но хотя бы исчезло ощущение, что вот-вот из двери выйдет баба Дуня – прямая, высокая, с тяжелым холодным осуждением во взгляде.

Воодушевленная внезапными переменами, Инга наконец-то рискнула открыть дверцы шкафа – и выволокла оттуда ворох шмотья, пропахший лавандовыми таблетками и дешевым ополаскивателем.

Бутылка все еще стояла в ванной, за раковиной. Горная, мать ее, свежесть.

Бесформенной грудой свалив на диван кофты, юбки и платья, Инга развесила на плечиках собственные вещи. Пестрые футболки в резном антикварном шкафу были уместны, как школьная коллекция фантиков в Эрмитаже, но Инга усилием воли подавила неловкость. Это ее дом? Ее. Значит, в шкафу должны висеть ее вещи.

Решительно сжав губы, Инга перетряхнула комод, вытащив из него груду растоптанных туфель и новенькие, еще в целлофане, розовенькие плюшевые тапочки. В эту же кучу отправились застиранные желтоватые простыни, аккуратно заштопанные наволочки и толстенные вязаные носки, колючие, как крапива.

Задумчиво почесав в затылке, Инга вытащила из кошелька обрывок тетрадного листа, на котором твердым угловатым почерком был записан номер.

– Мария Федоровна? Прошу прощения за беспокойство. От бабушки осталось много вещей – может, их кто-нибудь заберет? Социальные службы, благотворительная организация… У вас же есть что-то подобное в городе? Или, может быть, сразу людям раздать…

– Не надо такого, – резко оборвала ее Мария Федоровна. – Если вам не нужны вещи, просто отвезите их на мусорник. А лучше сожгите.

– Но как же, – нахмурилась Инга. – Я перебрала одежду бабушки – там попадаются совершенно новые вещи, есть даже в упаковке и с бирками…

– Не надо, – обрубила невидимая собеседница. – Не тратьте время зря. Никто эти вещи брать не станет. Если вам не нужны, смело выбрасывайте.

– Э-э-э… ладно. Спасибо за совет.

Сбросив вызов, Инга озадаченно оглядела барахольные развалы и пожала плечами. Никому не нужны… Ну надо же. А говорят, что в провинции уровень жизни низкий.

С другой стороны, теперь проблем меньше. Не нужно перебирать душные тряпки, не нужно метаться по городу, договариваясь с волонтерами о встрече. Пара ходок до мусорных баков – и все, Добби свободен!

Инга торжественно уложила в комод два своих полотенца, расправила их в безграничном просторе пустого ящика – и замерла, вытаращив глаза.

К фанерному днищу был приклеен ключ. Самый обычный, с бородкой – таким мама когда-то давно запирала сервант.

Мгновенно забыв про полотенца, Инга подцепила ногтем полосу скотча. Потемневшая от пыли липкая лента натянулась, из последних сил сопротивляясь атаке, едва слышно затрещала и отклеилась. Ключ повис на ней, как муха на паутине.

Быстрыми движениями оборвав с металла скотч, Инга устремилась к чулану. Ключ встал как родной, замок мягко щелкнул. Дверь открылась. Затаив дыхание, Инга шагнула в таинственную пыльную темноту. Не то чтобы она ожидала обнаружить в чулане какие-то несметные сокровища… Ну какие сокровища могут быть у небогатой и глубоко пожилой женщины? Но сам факт проникновения в запретные рубежи приятно будоражил кровь. В голове кружился смутный хоровод ассоциаций, из которого сознание выхватывало то Буратино, то принца Каспиана, то Синюю бороду.

Прищурившись, Инга склонилась над узкими полками. Стопки журналов, судя по толщине, еще советского выпуска, пучки каких-то трав, банки с сушеными цветами и листьями… В углу, под толстой связкой свечей, притаилась большая металлическая коробка – кажется, из-под печенья. Инга бережно подняла ее, дунула, подняв в воздух облачко пыли, и громко чихнула. Резкий звук разрушил очарование момента, и загадочная Нарния превратилась в обычный чулан – грязный, темный и душный. Шмыгнув мгновенно потекшим носом, Инга попятилась, прикрыв за собой дверь, и осмотрела добычу.

Ну да, действительно. Это коробка из-под печенья. По ярко-красной шотландке вилась ажурная белая надпись: Danish Delights. Butter Cookies.

Перетащив находку на кухню, Инга попыталась снять крышку, но проржавевшие петли даже не дрогнули. Тихонько выругавшись, Инга поддела скользкий край ногтями и надавила. Крышка поползла вверх, замерла, опять поползла. Вдохновленная успехом, Инга уперлась большими пальцами в образовавшийся зазор и с силой толкнула. Крышка, коротко звякнув, соскочила, и в руку ударило что-то тонкое и чудовищно острое.

– Ай, черт! – Инга отдернула руку, разбрызгивая по столу красные капли. – Какого хера?

Поперек правой ладони тянулся узкий длинный разрез, заливая запястье тонкими струйками крови.

– Охренеть…

Сунув руку под кран, Инга промыла рану и быстро зажала полотенцем. Белая вафельная ткань тут же окрасилась в алый. Боль еще не пришла, но руку тянуло и дергало, и странно, опасно покачивались стены кухни. Опустившись на стул, Инга прикрыла глаза, пережидая приступ головокружения. Накатывали вялые, медленные волны тошноты и безостановочно, мерзостно звенело в ушах. Звук то опускался до басовитого гула, то поднимался до комариного писка, скользил по синусоиде сверху вниз.

– С ума сойти, – Инга сняла полотенце, отстраненно разглядывая сочащийся кровью порез. – И что теперь делать? Приложить подорожник?

Бессильно отставив в сторону правую руку, она пододвинула коробку и настороженно заглянула. Внутри, опасно подрагивая, словно змея перед броском, раскачивалось тонкое гибкое лезвие. Инга осторожно надавила указательным пальцем, и острый металл, спружинив, подпрыгнул, хлестнув жалом воздух.

Неслабо так бабка от воров защищается…

Оторопелым взглядом Инга скользнула по полкам. А там что скрывается? Битое стекло в гречке? Крысиный яд в рисе? Травяной чаек с аконитом?

Завтра же надо все выбросить. Вообще все.

И ради чего, собственно, баба Дуня устроила это гребаное блад-шоу? Накренив коробку, Инга вывалила на стол кучку какого-то барахла: медный крестик, пучок растрепанных перьев, гребешок с несколькими седыми волосками. Надкушенный кусок хлеба каменной твердости. Половинка пудреницы с зеркалом. Кожаная мужская перчатка без пальцев, затертая на ладони до белизны. Инга растерянно передвигала окровавленный хлам по столу, тщетно пытаясь сообразить, в чем смысл инсталляции.

Это какие-то сувениры?

Странные детские игрушки?

Первые симптомы надвигающейся деменции?

Баба Дуня производила впечатление человека с железобетонной психикой, но чем черт не шутит. Сын уехал, внук в другом городе, из общения – только соседи, да и от тех старуха отгородилась забором… Может, поэтому бабка и завещала дом не своим родным, а далекой, почти незнакомой Инге? Спятила – вот и весь сказ?

Если так – то черт с ним, с порезом. Ради дома с участком можно немного в бинтах походить. Невелика беда.

Глава 6. Внезапный Ярослав

Чертов автомобиль сломался. Повернув ключ зажигания в стотысячный раз, Инга вынуждена была признать это – и стадия отрицания завершилась. Началась стадия гнева.

Ну как так вообще?

Почему?

За что?

Когда Инга загоняла «Мини Купер» во двор, автомобиль был совершенно исправен. Последние три дня он мирно стоял в тенечке за домом, и самое большое физическое воздействие, которому подвергалась машина – это шлепки воробьиного дерьма. Так какого же хрена автомобиль теперь не заводится?!

Бессильно застонав, Инга рухнула головой на руль, выбив лбом из клаксона истошный взвизг.

Ну почему?! Почему-у-у-у??!!

– Что, не заводится?

Вздрогнув, Инга подняла голову. У задней калитки, опираясь на криво подогнанные доски, стоял парень. Заметив, что Инга обратила на него внимание, парень дружелюбно помахал рукой и широко улыбнулся.

– Добрый день! Я смотрю, у вас автомобиль чуть-чуть поломался?

– Ой, да какое там чуть-чуть, – выпростав ноги из машины, Инга с наслаждением покрутила затекшими стопами. – Вообще не заводится. Бензин есть, аккумулятор в порядке…

– И давление в шинах нормальное. Если вы не возражаете, я могу посмотреть, – склонил голову набок парень. Умирающие лучи закатного солнца вспыхнули в темных волосах огненной короной. – Успеха не гарантирую, но…

– Буду вам очень благодарна! – выбралась из машины Инга. – Сейчас я калитку отопру.

– Не беспокойтесь, я сам, – ловко щелкнув задвижкой, парень вошел во двор и заинтересованно оглянулся. – А вы неплохо тут управляетесь. Не думал, что столичные жители владеют искусством выращивать помидоры.

– А откуда вы?.. А, ну да. Соседи, наверное, разболтали, – поморщилась Инга.

– Что поделать. У нас маленький городок, сплетни разносятся быстро, – молодой человек сбросил косуху, оставшись в плотной темной рубашке. Вот не жарко же ему – мимолетно изумилась Инга, но парень уже полез под капот, и вопросы чужой терморегуляции мгновенно утратили всякое значение.

– Ну, что там? – жадно спросила Инга.

– Пока непонятно, – добровольный помощник нырнул под капот поглубже и чем-то старательно зашуршал. – У вас отвертка крестовая есть на сто пятьдесят?

– Что? – растерялась Инга. – Ах да! Одну минуту!

Распахнув багажник, она выволокла оттуда увесистый чемоданчик и горделиво его распахнула. В угольно-черных креплениях, как драгоценности на бархате, серебрились отвертки, гаечные ключи, трещотки и еще какая-то неведомая хрень.

– Ого! – восхитился парень. – Вот это богатство! Не думал, что вы разбираетесь в ремонте.

– Да я и не разбираюсь. Просто заехала за незамерзайкой – а там акция… Ну, я и купила. На всякий случай, – Инга торжественно, как рушник с хлебом-солью, поднесла инструменты к капоту. – А что там сломалось?

– Да ерунда, – неопределенно махнул рукой парень. – Отойдите немного в сторону, вы свет загораживаете.

– Извините, – опустив чемоданчик наземь, Инга торопливо попятилась. Молодой человек, склонившись над распахнутыми внутренностями автомобиля, погрузился в работу – что-то поправлял, что-то крутил, чем-то звенел. Минут через двадцать он, обтерев промасленной ветошью руки, уселся на водительское место и повернул ключ. Двигатель отозвался приглушенным сытым ворчанием.

– Готово! – гордо выпрямился нежданный гость. – Все работает.

– Ура! – возликовала Инга. – Сколько я вам должна?

– Нисколько. Кроме, может быть, чашки воды. Ужасно пить хочется, – смущенно потупился незнакомец. Внезапно проснувшаяся стеснительность доверия у Инги не вызвала, но… почему бы и нет? На маньяка внезапный спаситель совершенно не походил.

– Могу даже кофе сварить, – поколебавшись, решилась Инга.

– Отлично! Буду вам очень признателен. Я, знаете ли, пропустил сегодня обед…

– Тогда, пожалуй, я сооружу парочку бутербродов. Только… у меня в доме не прибрано, – испугалась в последний момент Инга. – Может, выпьем кофе на крылечке?

– Без проблем. Я, кстати, Ярослав, – словно прочитал ее мысли незнакомец. – Простите, что сразу не представился. Могу даже паспорт показать – чтобы не думали, что к вам какой-то неведомый псих клеится.

Парень захлопал себя по карманам, и Инга испуганно замахала руками.

– Ну что вы, не надо! Мы же не ипотеку брать собираемся, а просто кофе попьем. Подождите пару минут, я все принесу, – виновато улыбнувшись, Инга юркнула в дом.

Когда она вышла, внезапный Ярослав уже сидел на крыльце, вытянув длинные ноги на ступени.

– Вот, держите, – Инга протянула ему кофе и тарелку с бутербродами. – Ничего особенного, просто хлеб с колбасой. Вы извините, я еще толком не закупалась продуктами.

– Хлеб с колбасой – это великолепно, – подтверждая свои слова, Ярослав энергично вгрызся в кусок хлеба.

– Вы, наверное, с работы шли? – попыталась аккуратно прощупать почву Инга.

– Да, со смены. Вон там, за полями, остановка, – неопределенно махнул рукой Ярослав. – Обычно я по дороге домой возвращаюсь, но сегодня решил срезать полями. И очень удачно решил, – стрельнул он глазами на Ингу.

Красивыми глазами. Можно даже сказать, очень красивыми. Теперь, в ярком свете уличного фонаря, Инга вполне разглядела внезапного Ярослава. Сухое, правильно вылепленное лицо, мягкая линия рта, темные брови вразлет… И глаза – темные, яркие, зеленовато-карие. Как поросшие осокой глубокие омуты.

– Совершенно с вами согласна. Вы очень удачно срезали. Если бы не вы, я бы совсем пропала, – помахала перебинтованной ладонью Инга. – С одной рукой, знаете ли, сумки не потаскаешь.

– Так давайте я помогу! – радостно принял подачу Ярослав. – Что и куда тащить?

– Я собиралась отвезти вещи на мусорник. Но не сегодня, конечно, – выразительно посмотрела на стремительно наливающееся чернотой небо Инга. – Значит, завтра. Я возвращаюсь с работы приблизительно в одно и то же время. Если хотите, подождите меня – оттащим ваше барахло на мусорку вместе.

Отмывая до скрипа чашки из-под кофе, Инга прокручивала и прокручивала в голове события безумного дня. И спотыкалась почему-то не о коробку с лезвием, не о сломавшийся безо всяких причин «Мини Купер». Нет. Проблема была в Ярославе. Что-то с ним было не так. Что-то не так…

Инга остановилась, вперившись взглядом в темноту за стеклом. Мыльная пена стекала с губки, белыми хлопьями опускаясь в раковину.

Что же не так с Ярославом?

Поле за калиткой заросло бодяком и сурепкой до полной непроходимости. И все-таки он протоптал тропинку в зарослях сорняков… Странно, но в целом нормально. Ярослав запросто мог подумать, что в траве уже есть тропинка. Свернул, вышел к бушующим джунглям, понял, что ошибался – но возвращаться не захотел. Попер напрямик.

Это бывает.

Кожаная куртка в жаркий день… Может, он работает в прохладном помещении. Или проблемы с терморегуляцией. Или просто любит форсануть черной косухой в заклепках. Тоже бывает.

Лерка вот, скажем, в жару осенние сапоги надевала. Чтобы «подчеркнуть невесомую легкость шифона». Может, Ярослав тоже чего-то подчеркивает. Ширину плеч, скажем. Или упругость ягодиц.

И то, и другое, кстати, на высоте. Отметим этот факт для потомков.

Так что же не так с Ярославом?

Инга сунула под воду мыльную чашку, ополоснула ее и отставила в сторону.

Вот он приходит.

Вот здоровается.

Вот заходит во двор.

Вот заглядывает под капот.

Так! Так-так-так! Что-то вот здесь, что-то вот в этом месте!

Инга снова прокрутила в голове замедленное кино: Ярослав улыбается, мелькнув в сумраке белыми зубами, открывает калитку, заходит…

Открывает калитку, заходит…

Открывает калитку…

Ну да! Вот же оно! Вот оно!

Как он сумел открыть калитку?! Легко, одним движением, даже не шарил рукой по дереву в поисках щеколды! У бабы Дуни все запоры на калитках с придурью, если не знать, как открывать, будешь минут десять сосновые доски ощупывать. А Ярослав отпер сразу. Так, словно он точно знал, где прячется щеколда и как поворачивать коварную пимпочку.

О-о-очень интересно.

Глава 7 .Совершенно нормальная ненормальность

Проснулась Инга от тихого, вкрадчивого шуршания.

– А ну прекрати! – рявкнула она, совершенно не удивившись. – Положи телефон, паршивец!

Крохотная фигурка, восседающая на столе, прижав к пухленькому меховому пузику «Самсунг», пискнула, уронила добычу и с топотом бросилась прочь.

– Совсем обнаглел, – буркнула Инга, переворачиваясь набок. – Распустила тебя баба Дуня.

Ничего странного в ночном визите вороватого домового она не видела. Знание о том, что это именно домовой, тоже было совершенно нормальным.

Повозившись под слишком жарким плюшевым одеялом, Инга выставила в темноту голые пятки, медленно вздохнула и снова уснула.

Утром Инга подтащила к себе пиликающий телефон и мутными сонными глазами уставилась на будильник. Восемь тридцать. Десять минут на душ, десять на кофе и еще десять – на приятную, но совершенно бесполезную прогулку по двору. Посмотреть на помидоры, постучать пальцем по тыквам… А потом на работу. Отличная штука удаленка!

Отмеривая в джезву кофе, Инга вспомнила события прошлой ночи и удивилась. Но удивилась не домовому, он по-прежнему ощущался совершенно обычным, а собственной заторможенной реакции.

Живой домовой! На расстоянии вытянутой руки! Пытается стибрить ее телефон!

Нормальному человеку не может быть все равно. Просто не может.

Но внутренний голос внутри головы утверждал, что может. Очень даже может. Никаких аргументов внутренний голос не приводил – и все-таки был убедителен, как закон всемирного тяготения. Подброшенный камень падает вниз, домовые воруют вещи. Все так и есть. Точка.

Тот же до крайности убедительный голос нашептал следующую мысль – и Инга, наполнив керамический соусник молоком, задвинула его за холодильник.

Новое знание плескалось в ней, как теплая вода в кувшине. Мир неуловимо изменился, стал ярче, светлее и мягче, наполнился тихими шепотами и нежными переливами света.

Коробка. Все дело в коробке. Бабушка Дуня была ведьмой – теперь Инга знала это, видела так же верно, как видят на небе солнце. Она была ведьмой – и передала свой дар Инге. Вот почему нужна была кровь, вот почему в коробке был весь этот странный хлам.

Именно так бабка привязала Ингу к себе, протянула на мгновение ниточку через смерть, чтобы поделиться последним – и самым важным.

Теперь Инга тоже была ведьмой. И это было… ну… в общем, нормально.

Медленно ступая, чтобы не расплескать кофе, она вышла во двор и села на крылечке. Оглушительно дребезжали воробьи в кустах сирени, гудел над алыми штандартами мальвы шмель, шелестела листва. Ветер, подхватив серую горстку пыли, понес по двору, закрутил волчком – и на мгновение в смерчике проглянуло крохотное длинноносое личико. Шишок ухмыльнулся Инге, подмигнул черным цыганским глазом и снова рассыпался в прах.

Подняв лицо, Инга прикрыла глаза ладонью. По глянцевой эмали неба медленно плыли белые прозрачные облака, но в их неспешном движении уже проступала надвигающаяся непогода. Вечером будет гроза. Инга чувствовала это в дыхании ветра, в полете птиц, в запахе трав.

Будет гроза.

Нужно успеть вытащить барахло на мусорник до того, как пыльную грунтовку размоет. «Пусть Ярослав сегодня придет пораньше», – мысленно пожелала Инга и скрестила на удачу пальцы. Тащиться на самый край улицы по жидкой грязи не хотелось категорически. Но еще больше ей не хотелось провести вечер посреди разоренной комнаты, созерцая унылую вереницу тускло-оранжевых пакетов. Как будто решила посмотреть телевизор в контейнере для мусора.

Инга терпеть не могла беспорядок. И дело было не в исключительной чистоплотности и даже не в желании произвести хорошее впечатление. Беспорядок в доме для Инги был отражением беспорядка в собственных мыслях и чувствах. Оранжевые пакеты не просто мешали ходить. Они разрушали гармонию вселенной.

Чтобы не смущаться разрушенной гармонией, Инга перетащила рабочее кресло на кухню и завесила шторки, спасая экран ноутбука от бликов солнечного света. Чат бурлил сообщениями. Смело нырнув в дремучие бездны, Инга быстро вычленила самое главное: дать координатору информацию о состоянии проекта, просмотреть новое задание, оценить вероятную степень сложности и, наконец, самое противное – подключиться в одиннадцать к видеоконференции с главным менеджером. Валера не скандалил, не придирался – он мирно, нежно и трепетно забалтывал насмерть. Видеоконференция в одиннадцать – это минус обед, минус вторая половина дня и минус здоровый рассудок.

Используя последний шанс сделать за сегодня хоть что-то полезное, Инга раскрыла китайскую инструкцию к токарному станку и, глубоко вдохнув, положила пальцы на клавиатуру.

Да, это не интересно. Зато хорошо платят. А деньги – это здорово!

Оранжевый кружочек с циферкой два в чате с Олегом Инга старательно игнорировала. Так же, как игнорировала оранжевые пакеты в гостиной.

В жизни случается всякое. И самый полезный жизненный навык – умение вовремя выбрасывать мусор.

Глава 8. Ночные разговоры

Ярослав не пришел раньше. Но он пришел вовремя. Ровно в половине восьмого Инга увидела за калиткой знакомую черную куртку с пронзительной красно-белой надписью на груди. Нашарив рукой задвижку, Ярослав уверенно направился прямо к дому – так, словно ни секунды не сомневался в своем праве быть здесь.

– Ну и? Где пациент?

– В доме, – широко распахнула дверь Инга, приглашая Ярослава в святая святых.

– Теперь вы поверили, что я не маньяк?

– Теперь это неважно. Человек, который собирается вывезти мой мусор, может быть хоть маньяком, хоть политиком, хоть наркоторговцем.

– А вы знаете толк в компромиссах!

– Да я могу мастер-классы по компромиссам вести, – Инга прикрыла дверь, отсекая путь излишне настойчивой осе. – Прямо по коридору – и вы все увидите.

– Нихрена себе! – коротко и емко сформулировал первое впечатление Ярослав. – В этом доме хоть что-то осталось?

– Почти ничего. Я, конечно, с уважением отношусь к памяти бабушки, но пользоваться ее вещами… – Инга замялась, подыскивая слова.

– Неприятно, – тактично подсказал Ярослав. – Очень вас понимаю. Я бы тоже не захотел пользоваться вещами умершего человека. Хотя… За тысячи лет существования человечества на земле жили сотни миллиардов людей. И все они умерли. Думаю, на нашей планете нет места, где не лежали бы в глубине чьи-то кости. Пожалуй, нам нужно проще относиться к мыслям о смерти.

– Возможно. Но пакеты мы все-таки вывезем.

Подхватив за туго затянутые узлы сразу четыре мешка, Ярослав энергично потащил их к выходу. Инга двинулась следом, меланхолично покачивая одним-единственным пакетиком. Во-первых, она женщина, а во-вторых, женщина с травмой. Если жизнь дает тебе фору, используй ее на сто процентов. На сто один, – мысленно поправила себя Инга, когда Ярослав, вернувшись от машины, забрал у нее пакет.

Наглухо забив багажник и заднее сиденье «Мини Купера», они сгоняли на мусорник и обернулись ровнехонько перед дождем. Первые тяжелые капли ударили в землю, когда Инга аккуратно заруливала в узкие, чуть покосившиеся ворота.

– Вот гадство. Чуть-чуть не успели, – Ярослав, взбежав на крыльцо, выставил руку наружу, и гроза рухнула в подставленную ладонь. Мир потемнел, размылся, дробясь в густых струях, протянутых между землей и небом. С крыши ударил поток воды, превращаясь внизу в бурлящий, пузырящийся ручей.

– Может, кофе? – смущенно предложила Инга. Теперь ей было неловко за свое категорическое желание вывезти мусор именно сегодня. – А когда гроза закончится, я отвезу вас домой.

– Не стоит. Я люблю гулять после дождя. Но от кофе не откажусь, – широко улыбнулся Ярослав. – Может, у вас еще остались хлеб и колбаса?

– Ох, да. Вы же после работы! Простите. Сейчас я что-нибудь придумаю, – Инга метнулась к холодильнику. – Могу… яичницу поджарить. Устроит?

– Просто отлично, – одобрил Ярослав. – А вы в принципе готовить не любите или продуктами пока не обзавелись?

– И то, и другое, – выставив на плиту сковороду, Инга опустила в скворчащее масло розовые кружки колбасы. – Достаньте, пожалуйста, из холодильника помидоры и огурцы. Это свои, домашние, – не удержавшись, похвасталась она. – Я утром с грядки сорвала.

– А лук вы с грядки, случайно, не прихватили? – заглянул в холодильник Ярослав.

– К сожалению, нет. Я не думала, что… – Инга осеклась, глядя на стол. Около окна, аккуратно прикрытый полотенечком, лежал букет зелени – длинные перья лука, укроп и разлапистые, ажурные веточки петрушки. – Простите, совсем из головы вылетело. Лук на столе.