Шесть соток волшебства

Глава 12. Бабушкина внучка

Ярослав не пытался ухаживать за Ингой. Не приглашал ее погулять по городу. Даже не использовал ту очевидную возможность, которую Инга щедро подарила ему на крыльце. Он просто приходил каждый вечер, честно отрабатывал вторую ремонтную смену и пил кофе с нехитрой снедью, которую старательно, но не слишком умело готовила Инга.

Как все это понимать, было решительно непонятно.

Но сам факт молчаливого присутствия Ярослава превращал оранжевый кружок с цифрой три в досадную, но вполне переживаемую часть реальности.

«Привет.»

«Нам надо поговорить.»

«Прости, я ужасно ошибся, сам не знаю, что на меня нашло. Пожалуйста, дай мне шанс все объяснить.»

Едва прикасаясь, Инга провела рукой по клавиатуре. Гладкие клавиши скользнули под пальцами с легким призрачным потрескиванием.

Нам не о чем с тобой говорить.

Да, объясни мне. Докажи, что на самом деле ничего не случилось – а я просто неправильно все поняла.

Молчи.

Говори.

Делай хоть что-нибудь – но пускай мне не будет больно.

«Привет», – медленно набрала Инга.

«Я не хочу с тобой разговаривать. Оставь меня в покое».

На самом деле это была неправда. Точнее, не вся правда. Если бы Инга действительно не хотела разговаривать, она бы удалила чат с Олегом, заблокировала его в соцсетях и закинула номер в черный список. Но Инга этого не делала. А значит, что-то услышать она все-таки хотела. Или сказать. Или сделать. Инга сама не понимала, что именно, но терпеливо ждала того самого, нужного и единственно правильного момента, который успокоит боль.

Ждала. И не могла дождаться.

Господи, как же удачно подвернулась вся эта история с наследством. Инга представила, как сидит в крохотной студии в Митино, запивая одинокие слезы вискарем, и поежилась. Как хорошо, что нужно шпаклевать стены и красить пол, какое счастье, что можно зарыться в маркетплейсы, рассматривая и сравнивая сто десять вариантов занавесочек в кухню.

И как здорово, что есть Ярослав. И пусть он не приглашает на свидания, пусть не дарит букеты роз! Зато Слава всегда здесь, каждый день, с восьми и до ночи. Он спрашивает, как Инга провела день, и внимательно выслушивает нехитрые скучные рассказы. Он улыбается и шутит. Он хвалит подгоревшие сырники и заваривает чай.

Волна умиленной благодарности захлестнула Ингу, подкатила к глазам вскипевшими слезами, сжала нежными руками горло. Эмоции требовали немедленного, категорического действия, и Инга, решительно хлюпнув носом, захлопнула ноутбук. Ярослав не хочет романтики? Ну и не нужно! Она, Инга, тоже не очень-то хочет.

А ужин нормальный приготовить было бы кстати.

В арсенале у Инги было два блюда, которые получались хорошо всегда и везде – запеченная курица и драники. Борщ мог перевариться, тушеные ребрышки оставались жесткими, а пирог обретал каменную увесистую плотность – но курица и драники работали безотказно. А значит, выбор был очевиден!

Мерно покачивая сумкой, в которой уже покоилась тушка невинно убиенной курицы – причем не просто тушка, а с потрошками – Инга медленно шла вдоль овощных рядов. Было в этом что-то завораживающее, удивительно, до боли уютное – вот так вот идти, не торопясь и толкаясь в толпе, перебрасываться короткими приветствиями с продавцами, неспешно прицениваться и долго, сосредоточенно разглядывать товары. В овощном ряду, пестром, словно восточный базар, Инга выбрала розоватую, щедро припудренную пылью картошку, в молочном сосредоточенно, раздумчиво пробовала сметану и ряженку – густую, домашнюю, с темно-коричневой плотной корочкой, запечатывающей банку, словно царский сургуч. Прихватив в лавочке с тандыром еще пахнущий дымом, нежно-хрустящий лаваш, Инга критически оглядела раздувшуюся сумку и направилась к финальной точке своего путешествия – к фруктам.

Клубника и малина не представляли никакого интереса – такого добра тут в каждом дворе полно. Дыня показалась слишком банальной, арбуз – чересчур проблемным. Попробуй-ка съешь его, не уделавшись соком по уши. Ну и плевки косточками – тоже вещь на любителя. Поколебавшись, Инга выбрала желто-розовые, цвета закатного неба, персики и прозрачный янтарный виноград.

– Ох, слава богу! – совершенно неприлично обрадовалась пожилая продавщица, осторожно укладывая в пакет виноградную гроздь. – Может, еще и инжира возьмете? Недорого отдам, в два раза дешевле.

– Нет-нет, спасибо, нам и этого не съесть, – Инга покосилась на инжир, выискивая признаки тайного порока. Подгнивший он, что ли? Или примятый?

– Да вы не думайте, инжир отличный, – с легкостью расшифровала ее взгляд продавщица. – Просто не долежит же до завтра. Жалко продукты – сил нет. У меня бабка в Ленинграде чуть с голода не померла, а тут свежие фрукты ящиками на мусорник выносим. Не привыкла я к такому. Не люблю

– Я думала, у вас на складе условия. Такие… ну… специальные. Для фруктов, – растерялась Инга. – Холодильники всякие, регуляторы влажности…

– Да хоть обрегулируйся тут. Гниют фрукты, и все дела, – продавщица раздраженно швырнула на прилавок сдачу, запнулась, быстрыми птичьими движениями собрала деньги и протянула Инге. – Извините. Устала я за день. И нервы ни к черту. Все перепробовала я с этим несчастным складом, даже санстанцию вызвала – не помогает. Апельсины у людей по месяцу лежат, а у меня за три дня в кашу. Как будто прокляли.

Инга, прищурившись, внимательно оглядела разноцветные горки фруктов.

– Да нет, ничего такого. Наверное, все-таки инфекция.

Застыв на месте, продавщица вперилась в Ингу густо подведенными глазами.

– А вы, простите, не Дуни Белобоковой внучка?

– Да, это я. А что? – насторожилась Инга.

Коротко оглянувшись, продавщица стремительным движением поднырнула под прилавок и выпрыгнула к Инге, как чертик из табакерки.

– Помогите! Я знаю, вы можете, Машка рассказывала. В бабку вы силой пошли, умеете всякое – помогите! А я вам и фруктов, и овощей – и денег дам, вы не подумайте!

– Да что вы такое говорите, – не очень умело изобразила удивление Инга. – Я же просто так сказала, ничего особенного в виду не имела. Какая сила, о чем вы!

Почему Инга отнекивалась, она и сама не понимала. Сила была, и было желание научиться ее применять. Даже резон был, причем не корыстный, а высокоморальный – Инга так и не выкинула из головы ту худенькую девочку в парке. Но сама мысль о том, что она подрядится снимать проклятие, как какая-то, прости господи, мошенница на доверии, повергала Ингу в этический шок. И побуждала разворачиваться и бежать прочь, категорически все отрицая.

– Да не отказывайтесь, ну что вам стоит! Если бог силу дал, грех людям не помогать, – уверенно и жестко наседала продавщица, обходя Ингу со спины и отрезая пути к отступлению. – Ваша бабка, господь упокой ее душу, была, конечно, женщина суровая, но в помощи никогда не отказывала. И мы ее все уважали, способствовали чем могли. Если к нам с душой, то и мы с душой… Помогите, Инга… простите, не знаю, как вас по отчеству.

– Викторовна, – автоматически подсказала Инга. – Да нет никакой порчи, я же вам говорю. Нету!

– Так, может, другое что есть. Придите на склад, взгляните одним глазком – а я в долгу не останусь.

Лицо у продавщицы было усталое, с тяжелыми, отечными веками, покрытыми частой сеткой морщин. Эту сетку не скрывал ни потекший тональник, ни жирная черная подводка, оплывшая от жары и хлопьями сбившаяся в складках кожи. Инга отчетливо ощущала пробивающийся через приторно-сладкий парфюм запах застарелого пота и нездоровья.

– Ладно. Я посмотрю. Ничего не обещаю и даже более того – заранее предупреждаю, что наверняка ничего не получится. Но я посмотрю.

– Спасибо! – схватила ее руку продавщица. – Спасибо вам! Приходите сегодня вечером на склады. Вон там, вниз по улице до тупика, мой – номер восемь. Хоть когда приходите, хоть к полночи – я вас все время ждать буду!

– Ладно. Приду, – согласно кивнула Инга, уже успевшая пожалеть о своем идиотском порыве. Господи, ну какие склады? Какие фрукты? Какое проклятье?! Что за безумная помесь детского сада с сеансами мага-целителя?

С трудом отбившись от тысячной купюры, которую продавщица совала в руки «авансом», Инга ретировалась с рынка, прижимая к груди сумку с курицей.

Готовить уже не хотелось.

Глава 13. Вдвоем не страшно

Драники и курица получаются всегда. Вообще всегда. При любых условиях. Нервничаешь ты или нет, есть настроение готовить или устала до пятен в глазах – курица и драники получатся отлично. Удовлетворенно хмыкнув, Инга потыкала ножом в хрустящую золотистую шкурку.

– Солидно, – заглянул через плечо Ярослав. – И с чего вдруг такой пир?

– Без особого повода. Просто захотелось приготовить что-нибудь эдакое.

Быстрым движением ножа отхватив ножку с бедром, Инга выложила мясо на тарелку. По белому фаянсу поползла лужица прозрачного сока, запахло чесноком, карри и белым перцем. Фигурно разложив вокруг драники, Инга торжественно опустила на стол тарелку и, примостившись на втором стуле, приготовилась выслушивать комплименты.

Ярослав не подвел. Честно откатал всю программу на десять из десяти: восхищенно мычал, закатывал глаза и изображал лицом невыносимый гастрономический восторг. А самое главное – подобрал корочкой хлеба вытекающий из курицы сок, вычистив тарелку до блеска.

Инга розовела щеками, смущенно улыбалась – а опустившийся в ноль ртутный столбик настроения неудержимо полз вверх, к околоэкваториальным температурам. Предстоящий визит на овощной склад уже не казался таким бессмысленным и кошмарным. Ну сходит. Ну посмотрит. Ну не поможет.

И что тут страшного? Ведь ничего же. Вот совершенно ничего.

Даже положительные стороны есть. Во-первых, гулять и дышать свежим воздухом очень полезно. А во-вторых, эта нелепая женщина перестанет забивать голову ерундой и купит нормальное средство от плесени. Или, допустим, от грибка. От фитофторы загадочной. Инга не санстанция, в сортах гнили не разбирается.

– Ты извини, забыла предупредить – я сегодня часов в девять уйду, – несколько запоздало опомнилась Инга. Ярослав замер, сжимая в пальцах надкушенный драник. Подтаявшая густая сметана капнула на тарелку.

– Появились планы на вечер?

Плохо скрываемое напряжение в голосе отозвалось в душе у Инги совершенно неуместной радостью. И даже некоторым злорадством.

А вот нечего намеки прозрачные игнорировать, бестолочь ты мотоциклетная!

– Вроде того, – загадочно протянула Инга, макая в сметану пластинку огурца. – Меня сегодня кое-куда пригласили.

– В «Олимп», что ли? – все тем же неестественно-равнодушным голосом поинтересовался Ярослав.

– Что такое «Олимп»?

– Ресторан местный. Единственный.

– И как там кухня? Приличная?

– Кошмарная. Зато статусно. Если мужчина приглашает женщину в «Олимп», это серьезная заявка.

– А ты водил туда девушек?

– Я много чего делал. Но это было давно и неправда, – скомкав салфетку, Ярослав метким броском закинул ее в ведро. – Уже четверть десятого, торопиться нужно. Иди прихорашивайся, а я тут по-быстренькому посуду помою.

– Я не иду в «Олимп», – с некоторым сожалением сломала игру Инга. Дразнить Ярослава было приятно, но ситуация явно выходила из-под контроля.

– Мне, в общем-то, без разницы. Не мое дело, – грохнув в мойку тарелку, Ярослав включил воду и преувеличенно-старательно вспенил губку. – Должна же у тебя личная жизнь быть – даже в такой дыре, как наш Зареченск.

– Это не личная жизнь. Меня попросили осмотреть овощной склад.

– Что попросили?! – стремительно развернулся Ярослав, усеивая пол хлопьями белой пены.

– Осмотреть склад. Ужасно странная получилась ситуация, но отказываться было неловко… – смущаясь, Инга пересказала утренний диалог с продавщицей – и в процессе сама ужаснулась собственной глупости. Господи, ну какой склад? Какие апельсины?! Какая порча??!! Как можно было ввязаться в такую бессмысленную авантюру??? – Ты ничего не подумай, я не собираюсь на этом наживаться. Никаких денег не возьму, фруктов, конечно, тоже. Просто схожу, посмотрю, скажу, что ничего нет – пускай человек успокоится.

Меньше всего Инге хотелось, чтобы Ярослав считал ее аферисткой. Оснований для этого было предостаточно.

– Не возьмешь. Если на складе действительно ничего нет, – опустился на стул Ярослав. – А если есть? Сможешь снять порчу?

– В каком смысле? – неубедительно хихикнула Инга. – Ты шутишь сейчас, что ли?

– В прямом. Евдокия Павловна, скажем, смогла бы. А ты справишься?

– Глупости. Бабушка, конечно, увлекалась народной медициной, но никогда не…

– Я знаю, о чем говорю. Евдокия Павловна смогла бы.

– Ты у нее лечился, – медленно сказала Инга. Это был не вопрос, а утверждение. – После аварии. Бабушка тебе помогла, и ты поверил в легенды, которые о ней рассказывают.

– Я не поверил. Я убедился лично. Евдокия Павловна… с того света меня вытащила. Если бы не она, я бы сейчас в могиле лежал, – на этих словах лицо у Ярослава болезненно дернулось. – Поэтому не надо рассказывать мне, что ведьмы бывают только в сказках. Я знаю, что это не так. Ну так что, сможешь справиться с порчей?

Ярослав смотрел на Ингу так пристально, словно от ее ответа зависела его жизнь.

А может быть, и зависела. Чем черт не шутит.

Вдруг бабка померла, не долечив что-то очень серьезное, и Слава теперь на таблетки работает? Может быть, Инга – его единственная надежда, последний шанс на выздоровление? А она вместо того, чтобы нормально на вопрос ответить, сидит вся такая непонимающая и нервы на узел мотает.

– Не знаю, – честно ответила Инга. – Я только один раз порчу снимала, и то очень слабенькую. Если столкнусь с чем-то более серьезным… Не знаю.

– Ну, вот и посмотрим, – неожиданно улыбнулся Слава. – Проведем испытание в полевых условиях. Куда, говоришь, идти надо? На Ильича? Возьми нормальный фонарик, там освещения с осени нет. Убьемся к чертям в потемках.

– Ты что, со мной собрался, что ли? – попыталась сохранить серьезное лицо Инга, но губы сами собой растягивались в улыбку.

– А что, есть варианты? С порчей ты, может, и справишься, а с местной гопотой – вряд ли. Одевайся. Половина десятого, спешить надо.

Глава 14. Я на это не подписывалась

Олег не пошел бы. Ни за что не пошел. Олег объяснил бы Инге, что это совершенно бессмысленная затея, к тому же потенциально опасная. Указал бы на возможный ущерб репутации, предложил бы другие, более полезные и рассудительные занятия.

Скорее всего, Инга бы с ним согласилась. Послушно осталась дома.

А если бы не согласилась…

Олег бы обиделся. Насупился, закрылся, ушел в себя, смотрел укоризненно и скорбно. И Инга не выдержала бы этого безмолвного, но неотвратимого давления. Раскаялась, заглядывала бы в глаза, просительно улыбалась, заглаживая свою чудовищную, невыносимую бестактность.

Господи, какой же дурой она была.

– Осторожно, ступени, – подхватил Ингу под руку Славик. – Держись за меня.

Благодарно кивнув, она ухватилась за теплую, с жесткими бугорками мозолей ладонь, и позволила вести себя сквозь порхающие тени, рожденные узким лучом фонарика.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.