Последний герой. Александр Невский
- -
- 100%
- +
– У вас речь, конечно, о молодом князе Александре идет, – заявил он со знанием дела. – Но он не ваш, и вашим никогда не станет. Он благочестив и с вами ничего общего не будет иметь.
– Что же ты так печешься о том? – усмехнулся бес, – али не знаешь, что это только обман для всех, кто на земле останется после его ухода. Или ты и на самом деле веришь, что он в рай попадет? Нет, ты проницательнее и умнее, чем прикидываешься, ты знаешь, что он со мной, а не с тобой вовсе, и от меня он отречется, если вообще отречется, – позднее, чем от тебя.
Трудно было что-то на это возражать ангелу, хотя все в сознании его против этого восставало.
Да, странная сделка между ними произошла. Они выпросили для него титул святого, но его о том не спросили. Сам князь сразу же в сторону беса и стал смотреть, даже когда ему стало ясно, что у него уже есть любимец, и это Даниил Галицкий. Имя ему ничего не говорило, но в душе его возбудило страшную обиду. И что в нем такого, кроме того, что он сын знаменитого Романа, но сам он много ли стоит?
Но никто не мог влиять на симпатии беса, и ангел ничего не мог изменить в такой расстановке сил. Бес был невероятно упрям. И он не отдаст не только Даниила, но и Александра вечному своему противнику. И зная это, ангел все-таки не прекращал борьбу за его душу.
Но через мгновение стало понятно, что разговор пойдет совсем о другом, о том, что для русичей перестала быть чужой христианская вера.
– Да что христианство, – заговорил вдруг бес, – оно и появилось то здесь только через десять столетий, никогда князья наши не относились к нему серьезно. Твоя вера для них всегда чужой была, никогда не простят они вам того, что сильных и прекрасных языческих богов одним немощным заменили. Это бог нищих и воров.
– Но это не правда, еще Олег в сторону этого Бога смотрел.
Бес от души смеялся над его наивностью.
– Никуда он не смотрел. Это все бред, и ты не хуже меня это знаешь. А уж для него она была чужее, чем для остальных, – спокойно возражал он. Разве нужен ему был бог побежденных им византийцев?
В глазах беса в тот миг появилась злая насмешка, и он вовсе не собирался принимать на веру слова ангела.
Но ангел не сдавался:
– Но нынче по всей земле русской храмы стоят, – твердо говорил он
– Стоят, – согласился с ним бес, – только не князья служат твоему богу, а он им, а когда он им не нужен станет, то они от него быстро отрекутся, и ведут свои бесконечные воины, ссоры, подлости.
Ангел не мог найти никаких слов, чем и заставил торжествовать. Но он не собирался из-за этого сдаваться. Он отступил на какой-то не слишком большой срок. И в отступлении своем был неистов и яростен.
Но бес сам ему на помощь пришел, со своей вечной невозмутимостью.
– Не отчаивайся, твой бог все-таки нужен был, хотя бы для того, чтобы земли русичей объединить. И свою службу он моим князьям отслужил.
После этого в скорбном молчании ангел должен был удалиться. Он жалел, что спустился на эту землю, ведь был же почти уверен в том, что в схватке с бесом проиграет. Это случалось всегда, даже когда он был прав. Что-то непонятное обрекало его на проигрыш, никак не давало подняться и воспарить духом.
– Если бы они соблюдали заповеди, разве превратился бы мир в такую бойню жуткую?
Но понимал ангел, что никогда не будут они такими, как ему того хотелось, невозможно это.
А Андрей, прозванный Боголюбским, чем от Дьявола Всеволода отличался? Это его Демон так яростно защищал. Была у этого князя благообразная внешность, делишки свои он мог от глаз посторонних прятать и только. Мнимым было благочестие его, в этом бес прав.
Настроение было испорчено надолго. И он упрекал себя за то, что не мог пройти мимо беса, не встревать с ним в спор, хотя знал, что закончится это всегда одинаково.
Если, сталкивая их, Властелин хотел укрепить его веру, то получилось у него наоборот.
Вот и с Александром. Он собирался за него бороться. Но тот и рожден был для того, чтобы на беса и Мессира смотреть. И миф о святости его и благочестии, это только странная сказка, которой никогда не суждено осуществиться. Когда долго и складно лжешь, и сам начинаешь верить в эту ложь.
Высоко в небеса поднялся в те минуты ангел, и пытался побороть в себе грустные мысли свои, но они снова предательски заползали в его душу.
И только с небес за ним смотрел Архангел, но пальцем о палец не ударил. Как это было похоже на притчу о блудном сыне. Старший сын за верную службу не получил ничего. Отец радовался возвращению младшего и приложил все усилия для того, чтобы он вернулся. И он видел, что он и есть тот старший сын, верно на него работавший. Ему не нужно ничего, только обидно от этой несправедливости. Он понимал, что все бессмысленно, все зря и напрасно происходило.
И теперь он упрекал себя за то, что сомневался в правильности божьего промысла. Он не хотел становиться скитальцем, лишенным небес, таким печальным и странным, как Демон, ни таким балагуром бесшабашным, как бес. Его вполне устраивало то положение, которое он занимал. Но стоило только отвлечься, и все плывет на него неодолимой стеной.
Но кто такой Андрей? Почему он в первом кругу оказался, хотя видимых грехов у него не было?
Глава 5 Видение Андрея
Он хотел это непременно выяснить и потребовал у архангела, чтобы тот вызвал тень его. Тот не мог понять такой прыти и странного такого желания. Но этот ангел не часто его о чем-то просил, а бес был его должником, и потому не долго думая, ни о чем не расспрашивая, он быстро согласился.
Бес усмехнулся, когда к нему послали помощника, он догадался, что сомнения не оставляют его противника. И на этот раз ему хотелось докопаться до истины. Ну что же, стремление это похвальное, и он приказал привести князя Андрея.
Тот не изъявлял особенного желания, но и ослушаться не мог. Бес не учитывал никаких его желаний.
– Тебя прозвали Боголюбским, вот они и хотят выяснить, отчего ты не с ними.
– Я вернусь назад? – поинтересовался он.
Он боялся, что его там оставят навсегда. А он не был уверен в том, что ему там понравится, и оставаться не хотел.
Бес ничего на это не ответил. Князь понимал, что противиться бесполезно.
В тот момент князь Андрей был уже на земле в пустом храме. И он решил зажечь по старой привычке несколько свечек перед алтарем.
Странная восторженная тоска в тот момент охватила его душу, и не мог он с собой справиться, казалось, жил и умер он только вчера.
Ангел немного припозднился. Остановившись рядом, он смотрел с умилением на тень князя, и все еще не понимал, как он мог оказаться после трагедии не с ними, а там, в аду, пусть и в первом его кругу, но ад оставался адом, разве там место для такого благочестивого князя.
Ангел уже хотел показаться ему, но это время князь, как в старые и добрые времена опустился на колени, и с горечью, давно накопившейся в душе, стал твердить о тех грехах, хитростях и коварствах, коих не удалось ему тогда избежать в жизни его, потому и должен он мучиться в аду. Хотя говоря о муках, он лукавил немного, не так все было скверно, как виделось ему в те минуты. Ведь спрашивал же он с тревогой, не оставят ли его там, куда отправляют.
– Но все-таки он богобоязнен, – думал ангел, понимая, что бес не может быть рядом, ему не было сюда хода.
– Он слаб и грешен, вот и все, но еще больше привык он каяться так, что стало это для него странной игрой. Разве есть искренность в словах его? – это был голос беса
И он продолжал издеваться.
– Он молиться начал, – говорил бес, словно поведал страшную тайну, – но появился колдун и поведал ему, что умрет он страшной смертью. Вот и не богу, а чародею он поверил и понял, что рок страшный над ним. Но он бога обмануть хотел, потому что никогда не нужен был ваш рай князю этому, ему и в первом моем кругу замечательно живется.
Это казалось правдой, но чем черт не шутит?
– Но если он безгрешен так, как ты говоришь, тогда зачем ему так яростно молиться? – спрашивал он и все никак не мог успокоиться.
– Все просто, в этом мире так много соблазнов. И почему кто-то из имевших власть должен отказаться от них. Я не понимаю тебя. А самому тебе не хотелось ничего из плодов запретных изведать?
По молчанию ангела можно было судить о том, что и у него могут быть свои тайны. А если он не согрешил в реальности и не был уличен, то в мыслях своих грешил наверняка.
– У тебя еще будет для этого время, а у них жизнь слишком коротка, и только дураки не пользуются тем, что само идет к ним в руки.
Ангел слушал беса, но не отрываясь, смотрел на Андрея. Наверное, не стоило впутываться в этот спор, но надо было выделить хоть одного из князей. Даже если и грешны они были, – с досадой думал он, о том, как всегда ему приходилось прощать и оправдывать князей, иначе и опереться не на кого будет потом.
– А уж как Всеволод молился, но почему-то ты о нем не стал печься, а я бы вам его отдал с удовольствием.
– Довольно, – оборвал его крамольные речи ангел, – я не хочу больше об этом, ничего ты мне не доказал и не докажешь. Пусть люди слабы и хуже, чем нам хотелось бы, ну и что из этого.
Он удалился, так и не появившись перед Андреем. И вернувшись к себе вместе с бесом, он так и не мог понять, зачем его вырывали из привычной обстановки и отправляли снова на землю. Кто и зачем хотел встретиться с ним, но так и не встретился.
Сколько он не пытал беса, но тот увиливал и ничего ему об этом не сказал. Он хотел одного – нагнать как можно больше таинственности. Но ведь не для того, чтобы в храме побыть и свечи зажечь, бес привел его туда. Хотя он мог и такую шутку отколоть.
Но князь решил, что не стоит особенно гадать о том, чего не случилось. Человек может так много напридумывать из того, чего не было и быть не могло.
Ангел исчез, но с половины пути он повернул назад, ему хотелось хоть немного проучить этого наглого и пронырливого типа. Отступление его уже казалось ему таким позорным.
Глава 6 Финал спора
– Ты все еще здесь? – удивленно спросил бес, видя, что ангел снова вернулся. Он не понимал, что его все время возвращает, и не решался первым поставить точку в их бесконечном споре.
– Неужели тебе не понятно, что не найдешь ты сильных сторонников среди князей русских, они все мои были и будут всегда.
– Участь твоя определена – оставаться тебе среди ничтожных, нищих духом и самых слабых.
– Если я буду уверен в том, то покину мир, не задумываясь, – подтвердил Ангел.
Он не знал, почему князья-безбожники ему дороги.
– Я и на самом деле не найду настоящих христиан среди князей, – думал он в тот момент. Они стали такими из-за слабости веры нашей, из-за всего того скверного и жалкого, что вокруг происходит.
Бес взирал на него победно-насмешливо. Ему нечего было сказать в ответ тому. И все, что ему оставалось – полететь прочь, он дал себе слово никогда не возвращаться туда, не сталкиваться с бесом в вечных спорах. А если и придется им где-то встретиться, то никогда ни о чем не говорить с ним. Иначе можно просто лишиться неба, судьба его тогда окажется плачевной. Он не станет бесом, это место навсегда занято, а небеса всегда ему будут по-особому дороги. И надо еще ненавистью и неприязнью бесовой ко всем смертным обладать. А у него не было таких чувств. И он не собирался ничего менять. Но таил надежду, что заполучит рано или поздно лучших из князей из первого круга. Хотя пока их лелеял и гордился ими бес.
Как только ангел удалился, боевой запас беса значительно уменьшился. Но он все еще гордился собой, и припомнил давнее обещание, что до тех пор, пока будут существовать русские князья, он будет бороться за их души, и пусть сожалеют те, кто к нему не попал. И те немногие, кто в раю оказались, запоздало поняли, что это было самой большой глупостью в их жизни. Так всегда бывает, победой оборачивается поражение, и поражением то, что они упорно победой считали.
– Пока у меня все шло замечательно, – размышлял он, – если я уступил им Владимира Святого, то только в насмешку над ними и в назидание потомкам. И они должны были понять, что Святым они считали самого отпетого грешника. А Ольга? Он никогда не любил тех, кто метил из грязи в князи, и добивался какими-то невероятными усилиями того, что должно быть дано от рождения или не дано вовсе.
Вот он и отправил ее туда, пусть наслаждается райскими кущами вместе с внучком своим несчастным и убогим. Он не стал ее предупреждать о том, что никого из тех, кого ей бы хотелось там встретить, она не сможет увидеть.
Вот и шагнула тогда Ольга туда, куда мечталось ей, но это казалось полнейшей пустотой. А бравые ребята от Рюрика и от Игоря и потом Дмитрия, они с ним расстанутся навсегда с ним.
Он знал, каким страшным мир станет после Дмитрия. И ему тогда там делать нечего будет. Пусть сам Дьявол с теми князьями и царями разбирается, он это давно и твердо для себя решил, зная, как потом все развиваться станет. Но, забыв об Ангеле, он стал думать о том благословенном времени, когда ему не нужно будет пахать на земле, и возьмет он длительный отпуск, и будет со всеми князьями, пусть они спорят и воюют, как у Одина в Асгарде его, они заслужили лучшей участи.
Там все будет непредсказуемо для него, но тем и интереснее.
Наверное, ради того мира и стоило еще попахать, а потом можно будет поцарить и передохнуть. Но для полноты той картины ему не хватало еще нескольких очень важных фигур, и среди них обязательно должен быть князь Александр Ярославич, о котором уже все вокруг говорят, и ангел прилетел, вступая в заранее проигранный поединок. Ему нужен был князь Симеон, которого потом назовут они Гордым, и правильно назовут, конечно, ему не обойтись без несчастного Михаила Тверского, благородного романтика, который предпочтет смерть бесчестию, и наконец, самого Дмитрия Донского. Вот с ним еще труднее придется, там настоящий святой Сергий за его душу бороться станет. Но разве один старец сможет что-то сделать со всеми вместе взятыми.
Но о Дмитрии ему пока рано думать, надо еще для начала великолепного Даниила заполучить. Если кому-то кажется, что это раз плюнуть, то он глубоко заблуждается.
Бес немного посетовал на то, что князей сразу оказалось в одном времени двое, и ему придется суетиться немало. Но если их соединить, будет еще забавнее. Один будет отражаться в другом. И, кажется, только он и повелевал миром, ни бог, ни дьявол за ними особенно и не следили. Не многое, но кое-что он сделать все-таки мог.
И сравнивая судьбы Александра и Даниила, летописцы будут дивиться всем случайностям и совпадениям, которые с ним происходить станут.
Глава 7 Мстислав Удалой
Он уже собирался отправиться прогуляться, когда Демон вызвал из небытия еще одну тень. Это был прадед Александра по материнской линии Мстислав Удалой. И хотя он находился в его царстве, но до сих пор бес не обращал на него никакого внимания, потому что во многом он был Олеговым продолжением, хотя и не таким ярким.. В меру женолюбив, грешен, но смел, благороден, романтичен. И никаких особенных происшествий с ним не приключалось. Когда его помещали в первый круг, бес верил в то, что он ему еще может пригодиться. Так со временем и случилось, хотя тогда ему даже думать было лень о том, зачем он ему собственно понадобился, да еще в первом кругу, хотя на второй грехов у князя было маловато, и он не посмел бы его туда отправить просто из чувства справедливости.
– Вот ты об Александре голову ломаешь, все время с Всеволодом его сравниваешь, – начал философствовать Демон – а ведь и Мстислав его дедом был, наверное, от такого странного соединения двух миров он и стал таким, – решительно заговорил он, – посмотри-ка на этого князя.
И на самом деле он смотрел, кажется на него впервые. И не был он совсем на Олега похож. Совсем иным, далеким и прекрасным он ему казался. Он немного смущался, потому что два взора на него устремились, но вполне справился с такой задачей.
– Мне на поле брани больше всего хочется, – задумчиво проговорил он, там есть какое-то упоение, странное, ни с чем не сравнимое. -И он усмехнулся мечтательно, – тоскливо в аду вашем.
– Может, в рай отправишься? – поинтересовался бес.
– Нет, – твердо произнес он – из рая я не смогу за Александром смотреть. И он станет прекрасным и прославленным из нас.
– Да, – согласился тот, – и самым несчастным из всех, – потому что тот, кому много дано, с того много и спросится.
– Но и в этом есть его величие. А что хорошего в том, что с нас и спрашивать ни за что не станут, – и после этих слов прямо и серьезно смотрел на них князь.
– Так вот ты какая, а я и не замечал до сих пор, но твоя слава во внуке твоем останется. Твоя дочь всем богатырям богатыря родит, тогда снова оживет о тебе память.
Сегодня был его день, Мефи был щедр на обещания. Но зачем Демон призвал его, или хотел упрекнуть за то, что он не внимателен к тем, кто с ним рядом и кого он так яростно завоевывал совсем недавно.
– Пообещай мне, – прервал его размышления и обратился к нему в это время Мстислав
– Весь к вашим услугам, – шаркнул ногой тот, – хотя еще не ведаю, о чем ты просить станешь.
– Пообещай, что покажешь мне внука моего, – потребовал он почти сурово.
– В этом нет необходимости, рано или поздно ты с ним все равно встретишься.
– Но я ни о том, – не унимался Мстислав, – на земле, в самую ответственную для него минуту я должен с ним обязательно увидеться и помочь ему.
– Этого делать не положено, – твердо прервал его бес, – я никогда такими вещами не занимался.
– Ты не можешь этого? – насмешливо спросил он
– Мало чего я не могу, но этого делать не желаю, и не проси меня даже, уже настойчивее произнес он.– Почему я должен делать для тебя какое-то исключение. Кажется, он был искренне удивлен этому, но ничего больше не ответил, понимая, что князь его ставит в довольно трудное положение. Он никогда не обещал того, чего не выполнял потом, но и выполнять такой просьбы ему вовсе не хотелось. И означало это, что он признает свою беспомощность. И говорил он неопределенно:
– Хорошо, мы посмотрим потом, если такая возможность будет, я возможно и сделаю что-то, и не смей требовать от меня большего, – говорил он. И тут же упрекнул себя за то, что пошел на поводу у этого парня. Но и менять что-то было поздно, Он никогда не отступал от задуманного.
Демон усмехнулся, глядя на то, как ему приходилось выкручиваться. Но он добился очень важной вещи, теперь этот тип должен будет помочь и Мстиславу, и надолго его запомнит. Ему удалось и для Александра что-то важное сделать. Хотя он знал, что все затеи завершаются провалом, но было ли хоть одно дело в этом мире, которое он с треском не заваливал.
Он не мог скрыть своей зависти бесу, ему удавалось почти все, в то время, как ему ничего не удавалось. Сначала он не верил в фатальный исход, но потом понял, что так все и есть, и стал привыкать к тому, что из всех его затей ничего не получалось. Но снова в душе появилась надежда, и он понял вдруг, что на что-то он все-таки может сгодиться.
Бес отлично все это понял. И знал, что теперь перед ним стоит еще более сложная задача, помогая князьям, надо было насолить бесу. Если в отношении он какие-то принципы нарушит, тогда все будет отвратительно. Но он не мог допустить такого.
Глава 8 Финал жизни
В тот самый момент и появился перед ним понурый, обреченный схимник. И стоял он, взирая на этих нечистых. Но как ни странно, перекреститься ему не хотелось, потому что что-то странное происходило в душе его. И понимал он, что не случайно провидение его сюда привело. И Демон его в тот самый миг заметил, и по тому, как неожиданно он свой монолог оборвал, заставил он беса на себя пристальнее взглянуть.
– Кто он такой и зачем тут появился? – спросил в тот самый миг Демон у сведущего приятеля своего. А тот и на самом деле знал все.
– А это и есть князь Мстислав, только уже в самом конце жизни своей, а тогда в середине мы его видели, вот и ушел он от мира в свои воспоминания и размышления, смирился он и к Богу своему взор обращать все чаще стал. Хорошо, что в самом конце опомнился и понял, что глупость это полнейшая. Но с Алексом нашим не произойдет такого. Он все чаще пытался сократить имя нового князя, потому что так ярче было, – а ведь богу душу свою хотел отдать.
Но они снова перенеслись на несколько лет и оказались в другом времени. И бес готов был искушать своего собеседника такими вот трюками.
Ничего не ответил на это князь, только усмехнулся он.
Может, он и спас бы жизнь свою, только в те минуты все про него позабыли, и никто не думал о том, какой жалкий и несчастный финал его поджидал потом, хотя в начале он был так уверен в том, что правильным путем идет. Но даже среди народа божьих угодников помнят недолго, – смеялся над ним, вполне довольный тем, что увидел, бес.
– Он всегда рвался к большим делам, – читал в это время невидимую для человеческого ока летопись демон, он узрел именно то место, где о Мстиславе было написано, – и не было на Руси земли, которая не хотела бы иметь его у себя князем, и не любила бы его. И не может вся земля русская забыть его доблести. Это что, несправедливо? – спросил он удивленно.
– Только наполовину, – отвечал ему бес, не обязательно верить тому, что летописец из любви, ненависти или по велению другого князя написать может.
И в этих словах был свой резон, но как все было на самом деле, никто больше сказать не мог.
– А уж не Александровой ли летописи ты кусок прочитал? – спросил бес, и невозможно было понять, шутит ли он или говорит серьезно.
– Ничего я не перепутал, о Мстиславе это сказано, но в этом они очень похожи.
А схимник все еще стоял перед ними, прислушиваясь к их спору, хотя думал он о чем-то своем далеком, одному ему ведомом. Но понять, что их волновало и тревожило в тот момент, было очень трудно.
И Демон ласково к нему обратился, и заговорил о том, о чем бес никогда не говорил:
– Ты горевал о том, что только дочь у тебя родилась Александра, но она станет матерью самого мужественного, самого прекрасного из русских князей, его будут помнить, даже когда забудутся все остальные. И святым он прослывет, и грешным, но останется самым прекрасным.
Эти слова схимник услышал. Только он все еще смотрел на уходящего князя: и в свете луны в длинных одеждах он в длинных своих одеждах стройнее и выше казался.
– А приведи сюда Александра, мы так много о нем говорили, что мне захотелось на него взглянуть.
– Но он не родился еще, а призраки умерших легко перемещаются во времени, с этими же труднее будет управиться. По твоей прихоти не стану я тревожить тех, кто не рожден еще, – запротестовал бес, и не понятно было не хочет ли он делать этого, или ничего такого сделать не может.
– Тогда на отца его не мешало взглянуть, – Демон был страшно упрям, и просто так отступать не собирался.
– Хорош был князь Ярослав, да только время ему самое скверное досталось, – заявил бес, и непонятно было, собирается ли он его призывать или нет. Сам он тот момент думал о князьях, которые вдруг все бросали и становились неожиданно монахами. Заблуждались они, но почему не один и не два именно так снова и снова поступали?
Он и на самом деле не мог понять, как можно, бросив все, уйти в пустыню, и оставаться там один на один сами с собой. Чего хотели они, о чем думали в те минуты. Никогда не поймет он такого поворота. Призрак, мираж, который никогда не откроется их взору, разве стоило ради этого от жизни отказываться, сколько бы ее еще не было отпущено. Но и там их ждало разочарование. Не смогут они до конца поверить в то, что он существует. Теперь уже не старый князь, а дочь его Феодосия, та самая, о которой они только что говорили, появилась перед ними в своих белых одеждах. Она изменилась почти до неузнаваемости. Где же прекрасная, обаятельная княгиня была теперь? Какими грустными и непроницаемыми стали ее глаза, как отрешена и далека она была теперь, словно того самого бога узрела.
Но бес то точно знал, что ничего такого не могло произойти с нею, да и ни с кем другим в этом мире. Тогда что же?
Глава 9 Мать и монахиня
Знала ли она, что сына прекрасного родит и отдаст его на растерзание людям или неведомо ей это было? Да и как угадаешь, кто из всех ее сыновей станет тем единственным о приходе, которого в этот мир так долго и упорно все говорят. Чаще всего свой взор она на Андрея обращала, он самолюбив и честолюбив, так хорош и обаятелен, и доказал, что своего всегда добьется. До добившись, как -то сразу уходит в сторону и теряет интерес к своим завоеваниям. Много раз она говорила ему о том, что нельзя быть таким беспечным, что завистники, и те, у кого он отнял что-то ценное, вряд ли станут с этим мириться, жизнь – борьба, до бесконечности. Но он ничего такого и слушать не желал, а только по-своему жить собирался, никто ему не указ. Александр. Она почему-то боялась в этом смысле о нем думать. Как-то тревога душу ее обвивала странной пеленой, когда она взирала на него спокойно и радостно. Остальные пока еще малы, и много воды утечет прежде, чем что-то определенное о них сказать можно будет.