000
ОтложитьЧитал
© Заников Т.Ю., текст, 2025
© Издательство АСТ, 2025
© Шебанова Е., илл., 2025
* * *
Стрессы
Начало мая выдалось теплее, чем обычно – город сдавливала жуткая духота. Ника вытащила из шкафа пыльную коробку с вентилятором. Окно в ее спальню было настежь открыто, но толку от этого было мало – ветер в городе официально отменили. За последние пару часов, что она решала задачки с натуральными числами, жара ни на секундочку не спадала.
Установив вентилятор на стол и переключив выключатель, она, наконец, ощутила спасительную прохладу. Искусственный ветер приятно шевелил волосы и стопку тетрадей на столе. Облегченно вздохнув, Ника вернулась к заданию.
Она записала число сорок девять после знака равно и открыла последнюю страницу с ключами, чтобы сверить ответы. Но результат не совпал – должно было выйти сорок семь.
– Что, опять? – она крепко сжала ручку и яростно зачеркнула написанное. – Почему не сходится?!
Захлопнув тетрадь, Ника откинулась на спинку стула. Ни сил, ни тем более желания продолжать у нее не было. Она потянулась к телефону. В уведомлениях значилось новое сообщение.
Ну что закончила?
Писал ее парень Денис. Они начали встречаться еще в прошлом году, когда оба учились в одной школе. Теперь же он был студентом первого курса и часто видеться у них совсем не получалось. Но Денис надеялся, что сейчас, в майские праздники, Ника сможет отвлечься от учебников и хоть немного прогуляться.
Вот только что.
Задолбалась
Ответила она и посмотрела в окно. Сумерки окончательно сменились темнотой, загорелись оранжевые фонари с идеально круглыми, похожими на леденцы плафонами. Спустя несколько минут телефон загудел – пришел ответ от Дениса.
Так пойдем куда-нибудь?
Ника тяжело вздохнула. Они договаривались увидеться, но она так устала со всей подготовкой к экзаменам, да еще и эти дурацкие уравнения окончательно лишили ее сил. Идти никуда не хотелось, но если она откажет Денису, он наверняка будет на нее злиться.
С телефоном в руках она пошла на кухню. Почти семь – скоро вернутся родители. Ника надеялась, что они придут домой в более бодром расположении духа, чем она. Переживать из-за их, ставших в последнее время обычными, ссор она не хотела.
Когда Ника намазывала вареньем кусочек хлеба, зазвонил телефон.
– И че ты не отвечаешь? – недовольным голосом спросил Денис.
– Я есть захотела, – зажав трубку между плечом и ухом, она продолжила намазывать варенье.
– И как это связано?
– Я готовлю, чего непонятного?
– Это мне понятно. А чего непонятного в том, что, когда ты договариваешься с кем-то встретиться, надо хотя бы отвечать на сообщения?
– Ну я же написала, что я задолбалась. Не хочу никуда идти! – раздраженно бросила она и принялась жадно жевать.
– Так а я, вообще-то, к тебе уже пошел, – сказал Денис.
– Нафига? – спросила Ника с набитым ртом.
– Потому что мы договаривались, прием.
– Уфф…
Из коридора донесся звук щелкнувшего замка и мамин голос. Нике даже не пришлось прислушиваться, чтобы понять, что она явно чем-то раздражена.
– Блин, там мама пришла. Я тебе перезвоню.
– То есть мы не пойдем никуда сегодня? – предпринял последнюю попытку договориться Денис.
– Нет, сорри. Давай в другой день, пожалуйста. Майские длинные, сегодня вообще никак. – Ясно. Ок, – он положил трубку.
Ника взяла тарелку и поспешила в коридор, чтобы успеть прошмыгнуть к себе, но столкнулась с мамой, следом за которой показался и недовольный папа.
– Привет, – бросила Ника.
– Это что, твой ужин? – поинтересовалась мама.
– Нет, полдник.
– А полдник может состоять из нормальной еды?
– Мам, все, я пошла. Я к экзаменам готовлюсь.
Закрывая за собой дверь в комнату, Ника чувствовала, как ее трясет одновременно от злости и расстройства. Последние недели или даже пару месяцев были ужасными. Она постоянно переживала из-за экзаменов, которыми их пугали учителя; с Денисом тоже все чаще случались стычки. Это не говоря уже о перепалках родителей друг с другом и ее – с родителями. Ей хотелось, чтобы от нее все отстали и просто дали пожить спокойно. Чтобы не нужно было переживать, перед кем-то оправдываться, а еще желательно ничего не делать. Она так надеялась, что получится отдохнуть от всего на майских, но до экзамена оставался месяц, и совсем перестать готовиться она тоже не могла.
Родители, наконец оказавшись в родных стенах, расслабились и начали ругаться. Когда они покидают дом, то становятся примерной семьей, даже идеальной. Другие смотрят на них и завидуют, что они могут так легко договариваться и быть в согласии. Но Ника знала, что это лишь картинка, которую мама создавала для чужих глаз. Зато дома: ссоры, крики, хлопающие дверь.
Чтобы не слышать их разговоры, она достала наушники и включила приставку. Выбрав из предложенного списка Геншин Импакт, Ника прибавила звук. Через несколько мгновений она уже была далеко. От проблем, ругани, неправильного ответа в тетради и ноющей боли в ноге. Там она была в красивом мире, с летающими по небу зверями, развевающимися на ветру нарядами и возможностью прыгать так, как будто никогда и не было травмы, операций, и невозможности вернуться в гимнастику.
Прошло не меньше часа, прежде чем дверь в ее комнату открылась. Маминых слов Ника не расслышала из-за музыки в наушниках.
– Что? – переспросила она.
– Сколько раз говорила, не сидеть так в наушниках. Тебе не докричаться, – раздраженно ответила мама.
– Это все, что ты хотела сказать? – устало спросила Ника.
– Нет. Иди ужинать.
– Я не голодная.
– Это не обсуждается. Тебе нужно нормально есть.
– Хорошо. Я скоро приду.
– Не скоро, а сейчас, – голос мамы был очень холодным.
– Мне нужно доиграть, – раздраженно ответила Ника.
– У тебя две минуты.
Дверь снова закрылась. Ника устало закрыла глаза и тяжело вздохнула. Ей бы хотелось, чтобы существовала огромная кнопка «Стоп», на которую можно нажать и остановить время или сделать так, чтобы все просто от тебя отстали. Сохранив игру, она выключила Playstation.
На столе уже были расставлены тарелки. Папа, вперившись в пустоту, доедал свою жареную курицу, мама с мокрыми глазами орудовала вилкой. Увидев Нику, она молча указала на кастрюлю на плите.
– Ну что, как дела в школе? – непринужденным голосом спросила мама.
– Нормально, – садясь рядом, ответила Ника.
– Вам что-то задали на майские?
– Нет, к экзаменам уже все готовятся.
– Ну надо же. Нам всегда почитать что-нибудь задавали. Толстого или Шолохова там.
– Мне не задали, – подчеркивая свои слова, Ника отстукивала вилкой по тарелке.
– Сереж, ты представляешь? – мама потеребила папу за рукав рубашки, – Им на майские даже ничего почитать не задали.
– Ну ладно.
– Ну как, ладно? Совсем уже не читают ничего.
– Они свое читают, – он перевел взгляд на дочь.
Ника почувствовала, как ногу точно сжало железными тисками. Она сморщилась, стараясь перетерпеть нахлынувшую боль.
– Опять нога? – тон мамы смягчился, и она обеспокоенно посмотрела под стол, на лодыжку Ники с россыпью швов.
– Угу, – сквозь сжатые зубы ответила она.
– Может к Нине Владимировне тебя записать?
– Не надо. Я просто устала.
– От чего?
– Ну школа, экзамены.
– Надо же, такая молодая и устала уже. А как ты дальше будешь?
– Марин, успокойся, – одернул ее отец.
– Ты будешь ее воспитывать?
– Меня уже не надо воспитывать, – Ника разом дожевала огромный кусок мяса и поднялась из-за стола. Сполоснув свою тарелку, она буркнула «спасибо» и поспешила обратно к себе. У нее за спиной уже разгорался спор родителей о правильном общении с детьми.
Тело Ники горело, не то от жары, не то от злости. Она сбросила с кровати валявшиеся вещи и легла, уткнувшись лицом в подушку. Заснуть не получалось от ноющей боли и не затихающих голосов за дверью. Тогда она снова включила приставку и вернулась в другой мир, который смог ее немного отвлечь. К четырем утра Ника почувствовала себя лучше. Открытые окна, наконец, одарили прохладой, а мелькающие яркие картинки на экране позволили притупить бушевавший внутри шторм. Она засыпала, фантазируя, как бросает школу и уезжает жить в столицу. Там находит новую квартиру, начинает жить одна. И никто никогда больше не говорит ей, что нужно делать и как себя вести.
* * *
Денис мчался на скейте по пыльной улочке. Он придумал для себя челлендж – находить просветы между плотно припаркованными машинами и проскакивать между ними, змейкой двигаясь в сторону проспекта. В наушниках для него создавал ритм OG Buda, и Денис особенно радовался, если удавалось прыгнуть на дорогу, одновременно попав в бит.
Он хорошо знал эту улицу, потому что она вела к дому Ники. Когда они еще учились в одной школе, то часто проходили по ней вечером из сквера на центральной площади, где любили тусить старшеклассники, или с дикого пляжа. Они ходили допоздна, когда родители уже начинали беспокоиться и ее телефон разрывался от звонков и сообщений. Ника всегда начинала нарочито громко смеяться, что она уже взрослая и поэтому не будет отвечать. Денис же думал, что для нее это был своего рода способ почувствовать себя значимой в их глазах. Ведь после того, как у нее случилась та травма и она перестала участвовать в соревнованиях, ей все равно было важно получать внимание.
Любовь было бы слишком громким словом, чтобы описать то, что он чувствовал, но Ника ему очень нравилась. Красивая девчонка с густыми волосами, которые она любила скручивать в «колечки» оставляя только крошечные пряди спереди, которые гелем укладывала вокруг лба. Еще у нее были хитрые глаза орехового цвета и забавный чуть вздернутый нос с родинкой на самом кончике. Такая девчонка, безусловно, привлекала внимание многих парней, а то, что она была гимнасткой, пусть и уже в прошлом, только добавляло ей очков. Не то что бы Денис начал с ней встречаться из-за популярности, но ему точно было приятно, что из всех, кто оказывал ей знаки внимания, она выбрала его.
Доехав до конца Первомайской, он свернул налево и остановился на светофоре. Этот перекресток ему особенно нравился, потому что «красный» на нем горел больше минуты, и, значит, можно было потратить время с пользой и целоваться. По крайней мере, так они всегда поступали с Никой. Правда, он уже не помнил, когда в последний раз ее провожал или целовался у этого светофора. В последнее время им едва ли удавалось видеться. Конечно, он понимал, что после того как окончит школу, им будет сложнее встречаться, но не рассчитывал, что настолько. И со своей стороны он пытался сделать все, чтобы это исправить. Пару раз даже забивал на пары, но вот она не шла ему навстречу. Все время была занята или без сил, или у нее начинала болеть нога.
Но в этот день, наконец, Ника назначила ему встречу. Даже написала первая, чего он не ожидал после их телефонного разговора накануне. Но утром он увидел сообщение.
Хочу на дикий пляж.
Забери меня
Радости его не было предела. Он не готов был расставаться с Никой, хотя учеба в универе и подработки, без которых у него бы не было денег, и занимали большую часть времени. Дел хватало, но ему хотелось оставить в этом безумном расписании время для Ники.
Когда он подъехал к ее подъезду, она уже ждала внизу. Завидев его, Ника поднялась с лавочки и, прихрамывая, двинулась навстречу.
– Привет, – улыбнулся Денис. Ника молча уткнулась ему в плечо и крепко обняла. Он погладил ее по мягким волосам, которые она не стала закручивать, а заплела в две косы. – Ну че, ты как?
– Ой, не спрашивай. Они вчера опять пол вечера разбирались. И нога снова болит. И экзамен скоро, а я ни черта не понимаю. Отстой, короче.
– У тебя алгебра? – они, обнявшись, направились по знакомому маршруту.
– Угу, – поникшим голосом отозвалась Ника.
– Ну хочешь, наушник тебе поставим, и я помогу решить, – предложил Денис, потряхивая ее немного за плечо и пытаясь растормошить.
– Придумаешь тоже. Это пока что не ЕГЭ, так что уж справлюсь как-нибудь. Хотелось, конечно, получить высокий балл, но, видимо, не в этот раз.
– Ладно, еще есть несколько недель.
– Три всего, – они свернули на проспект, который вел прямо к морю.
– Это не всего. Целых три недели.
– Ладно, давай не об этом сейчас. Только настроение от этих мыслей портится. У тебя там чего?
– Да ничего особо. Устроился на работу новую.
– В смысле? Ты же вот недавно начал в этом магазе скейтерском работать.
– Меня уволили.
– Почему это?!
– Да не получалось о нормальном графике договориться, чтобы я после пар успевал или по выхам работал, в итоге я опаздывал. Хотя бы выплатили че-то за отработанные дни, так что ладно.
– А новая работа где? – Ника смахнула пряди, спадавшие на глаза.
– В баре, – довольным голосом ответил Денис.
– Ни фига себе, тебе так ок вообще? Это же ночью работать.
– Так как раз, ночью-то у меня времени много.
– Ну такое…
– Да все нормально, я энергетиков больше пью и ничего.
– Очень полезно, – Ника с укоризной на него посмотрела.
– Ой, ну ладно уж, не наркотики же, просто энергетик.
– Ну уж спасибо, что не наркотики. Ну, дело твое.
Они замолчали. Денис достал телефон, нашел в нем нужную песню и протянул Нике наушник. У них так было принято: когда нужно было оставить тему, которую никто не хотел обсуждать, и не ругаться, то они слушали вместе любимые песни. Заиграл трек «Давай сбежим», один из тех, что больше нравился Нике, Денис хотел поднять ей настроение.
На галечном пляже было полно местных и туристов. Гости города отличались более бледной или, наоборот, обгоревшей коже.
– Фу, как много народу, – расстроено заметила Ника.
– Ну на нашем-то не будет, – поспешил успокоить ее Денис, – А так ничего удивительного, майские же.
– Идем туда скорее.
До дикого пляжа нужно было идти несколько километров. Сначала по «главному» берегу, потом через небольшой лесок с бамбуковыми зарослями и устье реки, впадающей в море. Многим местным и тем более туристам, было просто лень сюда добираться, поэтому большую часть дня пляж пустовал.
Денис сбросил джинсовую куртку, и они легли на нее.
– Ай, – Ника вздрогнула.
– Что такое?
– Ногу больно, слишком долго шли, – потирая лодыжку, ответила она.
– Чего не сказала-то, отдохнули бы или вообще не пошли сюда.
– Я хотела сюда. И я все-таки не инвалид, так что не надо меня жалеть.
– Никто тебя и не жалеет, ты же сама сказала, что больно.
– То есть тебе меня не жалко? Как всегда, никакого сочувствия.
– Ника, я тебя уже перестаю понимать, – нахмурился Денис – Ты сама что хочешь от меня?
– Не знаю я, – она спрятала лицо в колени, – я устала, ясно?
– От меня тоже?
Морские волны с грохотом обрушивались на гальку. Не было слышно ни музыки из колонок отдыхающих, ни машин. Только ветер, чайки и море. Ника тяжело вздохнула.
– От тебя нет. Только оттого, что мы ругаемся постоянно. Прямо как мама с папой. А мне их ругань во, – она провела большим пальцем над головой. – Хватает.
– Да, мне тоже не нравится, что мы ссоримся больше, чем нормально общаемся. Я сначала думал, может у тебя просто пмс затянулся, но, видимо, это не он.
– Какой пмс, дурак, – Ника пихнула его в плечо, – просто на мне слишком всего висит. Учеба, родители, нога.
Она легла и стала рассматривать стремительно несущиеся облака. Денис лег рядом и принялся накручивать кончик одной из ее кос на палец.
– И что делать с этим всем?
– Не знаю. Моя бы воля, я бы уже переехала к бабушке в Москву. Не то чтобы она меня зовет сильно, но…
– Подожди-ка. Какая Москва? Ты ничего не говорила, что переезжать собираешься.
– Ну, потому что я пока никуда не собираюсь. Это фантазии. Она живет одна, там никто не орет по вечерам, и это Москва. Но меня никто никуда не отпустит, пока школу не закончу.
– То есть после школы ты сюда не будешь поступать? – Денис приподнялся и сел напротив нее.
– Ну. я про это недавно думала, но раз остается один год. – неуверенно пролепетала Ника, отводя взгляд. – Ну сам подумай, не оставаться же в этой дыре.
– Я остался. – он мрачно посмотрел ей в глаза.
– Да, ты. у тебя были причины. А меня что здесь ждет? Я бы могла в Москве уже преподавать гимнастику и зарабатывать, тут это нафиг никому не надо. Ну и учиться там лучше.
– Спасибо, конечно, что раньше об этом не сказала, – Денис взял горячий камешек и со всей силы швырнул его в сторону моря.
– Так я и не так давно об этом вообще думать начала. Ну что ты, обижаться будешь?
– Нет, я что тебе девчонка обижаться.
Ника закатила глаза.
– Окей. Так, а что меняет мое решение? Все, расстаемся?
– Я этого не говорил, – раздраженно ответил Денис, – Просто получается, что у нас максимум год остался.
– Ну ты и раньше можешь себе в универе найти кого-нибудь, – ехидно ответила Ника.
– Ты что опять Лесю вспоминать будешь? Она ко мне приставала, не я.
– По фотографиям этого не определить.
– Ник, не беси меня. Я сто раз уже объяснял, – взгляд Дениса окончательно стал строгим, напомнив Нике то, как друг на друга смотрят родители во время ссоры.
– Да, поэтому можешь сейчас время не тратить. И вообще, я пошла, – она резко поднялась.
– Куда?
– К экзаменам готовиться. Потом поговорим, – махнув ему рукой, она захромала обратно.
– Ты серьезно вот так уйдешь сейчас? – крикнул Денис.
– Да. А ты посиди, подумай.
Не поворачиваясь в его сторону, Ника ускорила шаг. Денис остался сидеть на пляже. Хотя он и понимал, что на его девушку много чего свалилось, внутри у него разгоралась злость. Ему не хотелось, чтобы внешние обстоятельства за них решали, продолжать встречаться или нет. Но что-то начало ему подсказывать, что это уже было неизбежно.
* * *
Каждый день, примерно с восьми утра, любая школа наполняется совершенно особенной атмосферой. Детские и юношеские голоса, смех и радостные возгласы – какофония звуков, которая стихает после пронзительной трели звонка. Но пройдет каких-то сорок пять минут и шум-гам снова разлетится по коридорам.
Евгения Викторовна работала в школе № 14 больше двадцати лет и больше всего любила именно это ощущение жизни, которое врывалось в школьные двери и гудело в ней до конца дня. Она любила прийти на работу чуть раньше, чтобы успеть выпить чашку кофе в учительской, в относительной тишине и спокойствии, а потом слушать, как с каждой минутой голосов становится больше, и звучат они все громче и громче. Крики и смех напоминали ей о времени, когда и она была в нежном возрасте шестнадцати-семнадцати лет. Первая влюбленность, огонек в глазах и непередаваемое ощущение, что «только небо, только ветер, только радость впереди…» – это было прошлое, которое она давно отпустила, но с которым любила соприкасаться.
Ну а если она видела ученика, который искренне начинал интересоваться миром животных и цветов, как она когда-то влюбилась в них, то внутри появлялось теплое ощущение, что она все сделала правильно и все так, как должно быть.
Евгения Викторовна закончила свой утренний ритуал и пошла на первый урок. Для 10 «Б» она приготовила небольшую проверочную работу, практику к итоговой контрольной за год. Пока учительница открывала окна, в кабинет вошла Ника – одна из самых прилежных ее учениц.
– Здравствуйте, Евгения Викторовна.
– Доброе утро.
Ника прошла к третьему ряду и села за ближайшую к окну парту. Евгения Викторовна, поравнявшись с ней, обратила внимание на желто-бледное лицо девушки и темные круги под глазами.
– Ника, у тебя все в порядке? – Евгения Викторовна была классным руководителем 10 «Б» и ощущала, что их настроение и ее ответственность тоже.
– Да, Евгения Викторовна, просто устала немного. Не выспалась.
– Только сегодня? Или в последние дни?
– Ну пару ночей может быть. – уклончиво ответила Ника, делая вид, что роется в сумке, – это из-за жары, спать невозможно.
– Да жарко, правда. Ну ты все равно постарайся пораньше ложиться и высыпаться, для организма, особенно такого молодого, это очень важно.
– А я думала, молодой организм все может выдержать, – Ника слабо улыбнулась и, наконец, посмотрела в глаза учительнице.
– Может, но ему это не полезно, – Евгения Викторовна открыла последнее окно и начала поливать стоявшие по всему периметру класса растения.
Один за другим стали появляться ученики. Когда прозвенел звонок и дети расселись по своим привычным местам, Евгения Викторовна объявила, что будет проверочная работа.
– Опять? – расстроенно спросил парень за последней партой.
– Как это опять, Олег? Предыдущая была пару недель назад.
– Ну да, это много!
– Ну так у вас почти выпускной класс и конец учебного года на носу. Пора бы уже и к экзаменам готовиться. Особенно к тем, кто планирует сдавать ЕГЭ по биологии.
– Мы еще о таком не думаем, – делая вид, что зевает от скуки, ответил Олег.
– А зря. Если хотите высокий балл, надо начинать пораньше.
По классу пронеслись звуки перешептываний.
– Ну не расстраивайтесь, эта проверочная всего лишь тренировка. Через неделю у вас будет итоговая контрольная за весь год, вот там можно уже расстраиваться.
– Через неделю уже?
– Да, Максим.
Когда все получили свои задания, учительница сказала:
– Подглядывать нельзя, консультироваться с соседом тоже. Если что-то совсем непонятно, тихонечко ко мне подходите, и я вам подскажу.
С учительского места, которое находилось на небольшом подиуме, было хорошо видно весь класс. Евгении Викторовне не составляло особого труда увидеть, как кто-то положил шпаргалку на стул или пытается заглядывать в учебник. Заметив подобное, она могла дать ученику пару секунд, а иногда сразу пресекала жульничество.
– Олег, я все вижу, – строгим, но не холодным голосом сказала она. Пробежав глазами по классу, увидела, как от замечания одному встрепенулось еще несколько учеников. Один закрыл учебник, другой убрал шпаргалку в сумку. Снисходительно улыбнувшись, она уже было вернулась к своим конспектам к следующим урокам, но тут ее внимание привлекла Ника. Ученица была еще белее, чем когда зашла в класс. Она держалась руками за виски и свесила голову, точно почти провалилась в сон.
Евгения Викторовна решила пройтись по рядам, начав с крайнего, за которым сидела Ника, чтобы проверить ее состояние. Лист проверочной работы был чистым. Учительница услышала сбивчивое дыхание девушки.
– Ника, – тихо позвала она.
– А? – ученица испуганно вздрогнула.
– Ты как себя чувствуешь?
– Не знаю, голова что-то кружится и дышать тяжело…
– Пойдем в коридор, там прохладнее.
– А проверочная?
– Ничего страшного, допишешь, если что после звонка, идем.
Выходя из класса, она обернулась.
– Лена, побудь за старшую, посмотри, чтобы никто не списывал.
В коридоре они с Никой дошли до фонтанчика, и девушка с жадностью выпила воды.
– Ника, я обеспокоена твоим состоянием, у тебя случайно не паническая атака?
– Не знаю, что это такое… – вытирая капли воды с лица, ответила она.
– Что ты сейчас ощущала, почему сидела так и не писала?
– Просто тело как будто сковало все, особенно легкие, каждый вдох очень тяжело было делать. Я подумала, что от жары и потому что не выспалась.
– Это очень похоже на паническую атаку. Она случается непроизвольно, когда у нас накопилось много стресса. Ты переживала из-за чего-то в последнее время?
– Ну. – голос Ники задрожал, и она заплакала. – Я устала очень просто. Все эти экзамены, контрольные, нога еще болит снова, мне хочется, чтобы от меня все отстали, и чтобы я уехала далеко отсюда.
Евгения Викторовна погладила Нику по спине.
– Конечно, я понимаю. Это очень непростое время, когда взрослеешь, когда так много всего наваливается. Ты еще, очевидно, не высыпаешься и плохо ешь тоже, наверное, да?
– Ну да, и что?
– Просто так еще тяжелее справляться со стрессом. На него уходят все силы, а брать их неоткуда, если ты себя так истязаешь. Вот и случилась такая паническая атака, – заботливо говорила Евгения Викторовна.
– А что я могу сделать? Не бросить же учебу и уехать. Я застряла здесь и поделать с этим ничего нельзя, – Ника продолжала плакать.
– Конечно, иногда есть какие-то обстоятельства, которые мы не можем поменять. Но мы можем себе помочь, можем регулировать свое отношение к этим ситуациям.
– Как? – ученица посмотрела на Евгению Викторовну красными от слез глазами.
– Ну, начать можно со сна. Ты во сколько ложишься?
– Не знаю, может, в двенадцать-час, – уклончиво ответила Ника, рассматривая свои черные блестящие туфли.
– Точно?
– В три-четыре может…
– Да, это совсем не дело, – вздохнула Евгения Викторовна. – Это всего пара часов на сон.
– А если не спится?
– Для этого нужно заранее готовиться. Мы же это еще в восьмом классе проходили. Проветрить комнату, убрать гаджеты, выключить яркий свет.
– С такой жарой и не проветришь.
– Ну вечером-то становится лучше. Но главное – это, конечно, постараться не сидеть в телефоне или за компьютером. А то так все ритмы себе можно сбить.
– Да я уже сбила, получается, – Ника опустила голову.
– Ладно, не переживай. Давай ты попей еще воды и пойди попробуй хоть немного дописать проверочную. Если не получится, ничего страшного, после уроков ко мне зайдешь, доделаешь. И я тебе заодно еще расскажу, как можно со стрессом справляться, хорошо?