Шелома Рода: Приговоренные с Капища. Книга 1

– Я смогу…Чародоро! Зарра! Чародоро! Зарра! – шептала девочка со слезами на глазах.

Уйдя под воду, Веда открыла глаза: кристально чистая вода подсвечивалась откуда-то снизу, на камнях были начертаны знаки, которые то загорались, то гасли. И вдруг пришло понимание, что свет идет и от нее. Веда медленно опускалась на дно озера, не думая о дыхании. Как только ее ноги коснулись каменистого дна, вода поднялась вверх и вокруг Веды образовалось воздушное пространство. Вдох. Выдох. Впереди виднелся каменный колодец, справа на цепи висел серебряный ковш. Девочка заглянула в колодец и увидела золотую, сияющую жидкость, как будто все золотые ручьи пещеры стекались сюда. Она опустила ковш в колодец и зачерпнула волшебную воду.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! И голос Тану: «Что в Неге нашла – с собой забрала! Что в руки берешь – с собой принесешь! Явь! Явь! Явь!». Веда открыла глаза. Она сидела рядом с Тану. В руках она держала ковш с золотой жидкостью, тело саднило, ладони ее дрожали и кровоточили. Тану осторожно взяла ковш и быстро принялась переливать жидкость в серебряный сосуд.

– Тану, Аманке неси… – прошептала из последних сил Веда и рухнула без сознания на землю.

– Как же… Аманке… Нет, не ей уготована живая вода! – произнесла Тану. Она провела рукой над головой Веды, и та заснула крепким сном.

– Запрягай повозку, Тарагог! Мы возвращаемся!

– А с девчонкой что будем делать? – спросил Тарагог, указывая на Аманку.

– Отнеси ее к скале. Пусть умрет здесь. Хорошее место для смерти! – приказала Тану. Она удовлетворенно вздохнула и улыбнулась, глядя на прекрасное Озеро Духов.

– А ты воровка, Тану. Ты изменница! А как же Братство? Ты его предала! – волхв с деревянным посохом стоял рядом с обережным кругом.

– Ведогор?! – испуганно прошептала Тану, плечи ее дрогнули.

– Ты девочку послала на верную смерть! Не своими руками, так чужими украла живую воду! И ты ведь знаешь какая плата за воровство! Что молчишь Тану? – одним взмахом посоха Ведогор разорвал обережный круг и направился к Тану.

Ведунья упала перед волхвом на колени. Запричитала, зарыдала, хватаясь за голову.

– Сына! Сыночка своего хочу вернуть! Кровиночку мою родную! Славного богатыря! Прошу, не губи меня, Ведогор! Заклинаю тебя, не губи…

– Ты из-за своей прихоти душу невинную погубить хотела! А сын… Я знаю, что тяжело терять детей. Но ты знаешь Закон! Знаешь, Тану! Тот, кто ушел в Навь, не должен вернуться в Явь!

Веда зашевелилась, она бредила во сне: «Аманка… Аманке воды дай… Я ее нашла…Тану, живая вода. Пей, Аманка, пей!». Ведогор внимательно посмотрел на отважную девочку.

– Зачем ей вода? Только не лги, Тану! – Ведогор поднял посох и занес над головой Тану.

– Она хотела спасти девочку… Аманку… Разбилась на ратище. В повозке лежит… – прошептала ведунья, поливая землю слезами

– Почему оберег не дала, коли обратно с живой водой ждала? Она ведь без защиты с Оплетаем и Босоркуном сражалась!

– Был у нее оберег! Был! – Тату оглядела Веду, но на шее ничего не нашла. Значит, успела на Аманку надеть!

Ведогор подошел к стонущей Аманке и увидел на ней оберег, что успел на нее надеть Веда. Волхв улыбнулся. Он уважал и ценил в людях, в детях, эту безумную самоотверженность и готовность отдать свою жизнь за близких людей.

– Неси воду сюда! – приказал Ведогор и Тану протянула серебряный сосуд волхву.

– Варра! Ера! Ярга! – произнес волхв, золотая жидкость погасла и превратилась в воду. Он бережно поднял Аманку, напоил живой водой, а сосуд бросил в Озеро Духов.

– Я давно тебя знаю, Тану. Много добра ты свершила, зачту тебе это! Но знай! Коли ещё раз застану тебя за поисками живой воды – ответишь по Закону! К Вию на суд пойдешь! Внимаешь?

– Внимаю. Слово даю… – рыдала Тану, уцепившись за плащ Ведогора.

Веда зашевелилась и открыла глаза. Она вскочила на ноги и побежала к повозке, где порозовевшая Аманка сидела и крутила головой по сторонам ничего не понимая. Ведогор подошел к девочкам.

– Это ты со мной говорил…Там… Я знаю! – неожиданно для Ведогора девочка крепко обняла его и поцеловала руку.

– Знает она! Ух, какая ты ладная, Веда! И разумная! Пойдем-ка с тобой, поговорим! – Ведогор повел девочку к берегу Озера, чтобы стереть память о местонахождении Велесова колодца.

Глава 9

Сашка нехотя собирался в Шелому. Он чувствовал себя совершенно разбитым, будто обескровленным. На полу валялась котомка Тришки, видимо быстро собирался, забыл. Сашка поднял котомку и открыл ее. Там лежали любимые камушки и соломенная пташка, которую он сделал меньшому по пути в Шелому. Горестно вздохнув, положил котомку под подушку и поплелся в едовую.

Велесовцы радостно гудели, дружно раскладывая судна и сосуды на столы. Сашка сел с краю и понуро смотрел на кашу.

– Сашка, ты чего не ешь? – толкнул в плечо Агний.

– Да, не хочется… – тихо ответил Сашка и встал из-за стола.

– Да, брат, нелегко с родными расставаться, я по себе знаю! Рыдал в лесу целое лето! – присоединился к беседе Лучезар.

– Такова воля Богов. Тебе суждено Велесу служить, а Тришке – Перуну. А на самом деле, Ведогор говорит, что все мы здесь делаем одно важное дело – учимся защищать мир от темных сил. Шоб людей сберечь…Смекаешь, радарь? – рассудительный Дедослав похлопал новенького по плечу.

Сашка вдруг почувствовал, что на душе немного отлегло. Ведь живой же Тришка! Они обязательно встретятся. А потом вырастут и будут вместе защищать мир. И людей… Надо только подождать.

Первый день в Шеломе прошел потрясающе! На пороге их встретил Верховный Волхв Провид.

– Утро доброе, велесовцы! Гляжу новенький носом клюет! Мало каши ел? – улыбнулся глазами Провид и махнул Сашке рукой.

– Да он ещё привыкает, Отец Провид! Привыкнет! – быстро «нашелся» Агний.

– Ну, подите, тогда, подите! Учитесь уму-разуму достойно Рода-батюшки! Вас ждет Вещий Богомил в сказнице.

Сказницей называлась горница, в которой волхвы-наставники рассказывали радарям основы мироустройства, обучали агмам, заговорам, обрядам, учили видеть и слышать природу, поклоняться и чтить законы Богов.

– Агний, а община Перуна сегодня придет? – Сашка глядел по сторонам в надежде увидеть Тришку.

– Нет, Гордей их сегодня повел на Капище. Я видел. Ты брата здесь не увидишь, не надейся. У них свои горницы в Шеломе, самые богатые…

– А почто так? – не унимался Сашка.

– Перуновых волхвов шибко чтут. Князи везде им двери открывают, городища доверяют. А мы больше защищаем и спасаем мир людской, да всякую животину. Где беда случается – туда мы и идем. Кому суждено править, а кому… Вот как нам, Сашка…

– А я и не хочу править. Не по мне это, Агний. Я ужо лучше людям буду помогать, да зверушкам всяким!

– Ну, и, добро тогда, Сашка! Значить ты в нужном месте! – староста улыбнулся и кивнул новенькому.

Вещий Богомил слыл суровым волхвом, бывало, и колотил нерадивых радарей. Сегодня он знакомил велесовцев с мироустройством, а Сашка вспоминал, как матушка, там, на полатях в лесной землянке, рассказывала ему тоже самое.

– Наш прародитель Бог Род разделил мир на три части – Явь, Навь и Правь. Явь – это мир, который мы зрим. Все живые твари, кои живут в теле – живут в Яви. Это мир, что мы можем тронуть, вдохнуть, вкусить. Покровитель Яви Белобогбог – Бог света и блага, доброго ясного дня и богатого урожая, дарующий всякой живой душе радость и счастие! И каждый из вас может обратиться к нему с просьбой о счастии, явив его взору плоды трудов своих! Душа… Всякая живая тварь имеет душу, и все души в Яви связаны между собой. Души приходят в Явь… Баян!!! А, ну, встань, зевота!!! – Богомил жахнул посохом по деревянному полу и все радари разом вздрогнули.

– Я? Что? За что? – сонный, взъерошенный Баян, ничего не понимая, подскочил с лавки.

– Баян, а ну-ка ответь, где ты? – с издевкой спросил Богомил заснувшего.

– Тут… – замялся Баян.

– Где – «тут»?

– В Шеломе, в сказнице…

– Это какой мир?

– Какой мир… А какой надобно? – ничего не понимая «торговался за жизнь» Баян, но все в сказнице уже громко смеялись.

– Баян! Ты в Яви! – закричал Кудеяр с задней лавки.

– Ааааа, это я и так знаю… – почесал ухо Баян. – А канды помру, то попаду в Навь, а потом в Правь!

– Не прав ты, Баян! Пустомеля ты получается! Агний, а ну, окуни его маненько в водицу колодезьную… – прищурил глаз воспитатель, а Агний уже тащил Баяна во двор к колодцу.

Богомил с улыбкой оглядел радарей и остановил свой взгляд на Сашке.

– Ты Меземиров Олександр будешь?

– Я…Олександр Василич… – зачем-то добавил отчество Сашка.

– Добро, Олександр Василич, можеть ты нас правым ответом порадуешь? – Богомил смотрел на Сашку хитрым взглядом.

– Я знаю так… Явь – это мир, куда приходят души для выполнения своего высшего предназначения. Они учатся, свершают поступки, наживают разум, вершат свой рок. Ежли едино сказать – мы, все живые в Яви взращиваем тут свои души! – Сашка немного «запнулся» и затих.

– Продолжай, Олександр. А зачем мы «взращиваем» души?

– Чтобы потом попасть в мир Светлой Нави, и, опосля, найти путь в мир Прави?

– Правда. Истинная правда, Олександр! Может ты нам расскажешь и про мир Нави? – Богомил подошел к Сашке и пристально посмотрел в глаза.

– Нет, не буду. Вас послушаю… – Сашка склонил голову перед волхвом.

– Отец Богомил, а можно я сказ начну, как мыслю? – робко спросил Агний.

– Вещай, радарь! – поддержал Богомил старосту общины, зная, что Агний остался полной сиротой после нападения волков-оборотней. Его отец также, как и он, с молоду, служил Велесу, а мать его берегиней была.

– Навь – это мир мертвых, скрытый от всего живого. Явь и Навь едины и связаны между собой. Живет всякая тварь в Яви, живет, а потом хлоп и смерть… Куда душе деваться? Она идет в Навь. И есть нерушимая граница между ними. Великий Сварог разделил Явь и Навь рекой Смородиной, через кою всякая душа переходит по Калинову мосту в Темную или Светлую Навь. И стоит там Велес – проводник всех душ и смотрит на них: коли светлая, добрая душа, то отправляет ее готовиться к перерождению на Велесовы Пастбища, а души, кои захотели завершить свою земную жизнь – в Светлую Навь, в обитель душ Святых Предков, чтобы стать хранителями рода человеческого…

– Да, Велес и встречает души и провожает их снова, в новую жизнь. Таков миропорядок, робята… – задумчиво произнес Богомил, явно довольный ответом Агния.

– А ежли душа темная? Убивца, али вор? – спросил Древослав.

– А коли душа темная, то отправляется она в нижний мир Нави – к Чернобогу и Вию на исправление. Шоб вновь родиться на земле души проходят очищение в Пекле. Но ежли Велес узрит, что душа неисправима, то он прекращает ее бытие навсегда! – резко высказался Агний.

– Многослоен мир Темной Нави. В самом низу обитают души, совершившие самые страшные грехи – убийства, заговоры, предательства, истязания детей, людей, живых тварей. И ещё души самоубивцев, тех, кто сам себя жизни лишил. Не всякая такая душа может очиститься от грехов, ой, не каждая. Дык и остаются они там, превращаются в злых духов, демонов, становятся Навьями навсегда… – продолжил волхв.

– А кто души в Пекло посылает? – не унимался Древослав.

– Судья подземного царства – Вий. Он судит, он души очищает, а Велес отправляет их обратно в Явь. А Пекло… Для кого-то, Пекло – огненное кольцо, для кого – огненная стена, жжет душу, обжигает-обугливает! Через него души проходят: видят и признают свои грехи, молят о прощении, каются и плачут, просят пощады у тех, кого обидели. Да и сами кого-то прощают, не без ентого. Мы забижаем, нас забижают. И, приняв очищение в Пекле, души становятся светлыми и легкими будто перышки! – Богомил улыбнулся и хмыкнул, глядя на настороженных радарей. – И кто неучем вырастит – тоже в Пекло пойдет! Да, Баян?

– Отец наш, воспитатель духа и разума нашего, Вещий Богомил, пошто ты так ко мне? Да я самый старательный тут! – залепетал Баян, а все радари дружно прыснули в кулаки от смеха.

– А, ну, старательный, расскажи нам про мир Прави! – продолжил «воспитывать» нерадивого радаря Богомил.

– Ну ужо нет, не буду! Кто я такой, шоб про высший мир говорить?! – изворачивался Баян.

– То-то же. Правь – это мир богов и высших законов! И велит он жить по законам Рода! Мир высшего порядка, вышей справедливости! Это сила и закон мироздания, держащая в равновесии Явь и Навь. В Прави живут Светлые Боги и следят, чтобы всё в Яви было правильно. Закон мироздания для всех един – живые души, творящие добро, получают добро не токма для себя, но, и, для своего рода. А тот, кто поступает лихо, рано или поздно получает суровое наказание. Как бы человек ни старался обмануть свой рок, он всё одно получит то, что заслужил. Добрая судьба человека – то вековой труд его предков. Ежли в роду человеков воспитывали правильно, по законам божьим, то и род его будет процветать!

– А ежли человек не знает своего роду? Как ему разуметь – добрый ли его ждет рок аль худой? – промолвил Сашка.

Богомил на секунду замешкался, вспомнив историю братьев Меземировых. Он вскинул голову, посмотрел на Сашку и сказал самые важные слова, которые юный радарь запомнил навсегда:

– Никто из нас ясно не знает, сколь было добра да худа в каждом людском роду. Нет им меры. Человек всю свою жизнь познает смысл добра и зла, силу света и тьмы, силу веры и безверия. И, никак, робята, никак не прожить свою жизнь без них – худа и добра. Они были, есь и будут в жизни кажного человека. Но все должны знать – вы живете не только свою лету, вы держите ответ за своих детей, внуков, правнуков, за свой род. Знайте, ваши поступки могут многое поправить или сделать худо тем, для кого мы бережем наш мир. Нашу Явь, сотворенную Родушкой!

В сказнице наступила полная тишина. Все радари молча думали о том, что судьба каждого рода продолжается их делами. От них зависит – какой будет она, наша общая будущая Явь.

В это время на Капище Гордей обучал будущих волхвов Перуна. Тришка от волнения будто врос ногами в землю и с каким-то животным страхом оглядывал Капище с идолами, грозно смотрящими на него.

– Вы, Перуновы волхвы, коими скоро станете, должны знать, что служить Богу нашему Перуну – главная честь и жизненное дело. Перуновы волхвы мир и порядок держат на Земле! Кто расскажет новоявленному радарю о Боге нашем Перуне? А, ну, Веденей, выходи! – как-то наиграно и фальшиво «выводил» Гордей с одобрением смотря на высокого увальня, вышедшего из круга.

– Перун – сын Сварога и Лады-богородицы! Бог силы и мужества, Покровитель всех отважных витязей и защитник святорусов от темных сил! Бог-Громовежец! Да убоится каждый его стрелы! Ибо управляет от Молнией и Громом! – громко, заучено и неистово отчеканил Веденей.

– Да, Веденей, прав ты! А кто расскажет Меземирову какова сила Перунова волхва? Душевлад?

– Да, отец Гордей! Волхв Бога Перуна должен обладать неимоверной силой! Волхв Перуна проникает во все три мира – правит в Яви, ведает в Нави, сказывает в Прави. Всё слышит и видит! Управляет миропорядком и творит законы во имя и славу Бога Перуна! Так, Отец? – крепкий, коренастый Душевлад также пафосно «отчеканил» слова и презрительно посмотрел на Тришку.

– Так, Душевлад, так. Волхв Перуна – заклинатель дождя, управитель и вершитель судеб. И судья, и помощник, и наказатель. Перуновы волхвы высшее колдовство ведают! Могут оборотиться птицей али волком, и по небу лететь и по лесу бежать, а ежли гадом земным оборотятся – в Навь незамеченными зайдут. Мудрее и сильнее волхвов Перуна нет никого в нашей Вышней Шеломе! Таки было, таки есь, таки будет! Уяснил, Меземиров? – Гордей подошел вплотную к дрожащему Тришке и больно рванул увесистым перстнем за подбородок.

Тришка поднял глаза на Гордея, который впился в него взглядом. Мальчонка вдруг вспомнил Власа, то, как он учил давать отпор обидчику и нахмурился. На секунду всем радарям показалось, что у новенького из глаз посыпались искры, прям что из костра. Гордей резко отшатнулся от новенького и затеребил черную бороду. Радари зашептались. Тришка пришел в себя и разжал побелевшие кулаки.

– Ух, волчонок! Злющий, чертяка! – резко рассмеялся Гордей. – Это хорошо! Нам такие надобны! А, ну, подойди ко мне, Тримир! Доверим тебе сегодня требу Богу нашему, Перуну, поднести! Сезнав, неси петуха!

Сезнав, недовольно хмыкнув, принес мешок, где барахтался черный петух, явно не желающий сегодня помирать. Гордей, уцепившись до боли за плечо, рванул Тришку влево, ближе к жертвеннику, лежащему у ног идола. Тришка, не удержавшись упал рядом с камнем и скорчился от боли в локте.

– Поднимайся, квашня! Вот тебе топор, руби голову петуху! – кричал Гордей ему прямо в лицо.

А на мальчонку накатил страх, руки его задрожали. Он никогда никого не убивал. Он любил каждую животину. А тут голову отсечь… Тришка замотал головой и отполз от жертвенника.

– Не буду! – крикнул новенький и закрыл лицо руками.

– Будешь! А, ну, вставай! – Гордей схватил посох и стал бить мальчонку по чем придется.

Тримир от боли закричал и подпрыгнул. Сезнав схватил его за горло, а Веденей всучил ему топор.

– Руби, я сказал! – грозно приказал Гордей. Он развязал мешок и схватил петуха за крыло. Петух орал и трепыхался.

А дальше было всё как в тумане. Тришка подошел к жертвеннику, на котором лежал петух. Гордей его придавил посохом и ждал удара топором. Тришка замахнулся и…упал без сознания. Вдруг неведомая сила вырвала петуха из-под посоха Гордея и унесла ветром за близстоящие сосны. Перуновцы зашептались, но громкий крик Гордея оборвал их шум.

– Знать, Перун жаждет другую требу! Молнезар! Гордость моя! Поди сюда! – Гордей вынул обрядовый нож.

– Опять я? Отец Гордей, может сегодня Сезнав требу принесет? – загундел верзила, на голову выше учителя.

– Закрой уста на замок!!! Руку!!! – громко орал Гордей, замахнувшись на ученика посохом.

Молнезар засучил рукав, протянул руку Гордею и зажмурил глаза. Жертвенный камень оросился кровью, и Гордей зачитал хвалебную молитву Перуну-Громовержцу. Радари завершили обряд поклонения и стали расходиться. Тришка так и лежал без сознания чуть поодаль от камня.

– Подите в общину, а этот пес трусливый…пусть лежит! Проснется, сам придёт! – брезгливо сморщился Гордей, перешагивая через бледного, неподвижно лежащего мальчика.

Перуновцы ровной шеренгой шли с Капища, а в это время Сашка со своими ребятами возвращались из Шеломы в общежилище.

– Тришки нет… – прошептал Сашка, бегая взглядом по шеренге.

– Не может такого быть! – Агний подумал, что Сашка все-таки проглядел брата.

– Нет его… Нет… Агний, я за ними пойду, под окна…

– Нельзя! Запрещено! Сашка, тебя выкинут из Шеломы!

– И пусть! Пойду!

Агний видел, как у Сашки ходит ходуном грудь, пульсирует горло. А глаза… Староста дивился тому, как быстро начинала раскручиваться синева вокруг зрачков и зажигались искорки.

– Иди. Я постараюсь прикрыть… – тихо промолвил староста и огляделся по сторонам.

Сашка тоже стал «шарить» глазами, чтобы найти себе подходящую маскировку. У колодца были привязаны мешки и дерюги, что постирали берегини Макоши.

– Вот вы то мне и нужны! – радарь в один прыжок очутился у колодца. Напялив на себя несколько мешков, Сашка стал перемещаться в сторону общежилища перуновцев, а добравшись, присел под окном едовой. Заглянув через мутное стекло, он увидел, как младшие перуновцы расставляли еду.

– А енот где? Меземиров? – кто-то из младших спросил у Сезнава.

– Сдох! – громко выкрикнул староста и загоготал как гусь.

У Сашки затрясся подбородок, он со всех ног бросился бежать обратно, но зацепившись за корягу упал. Совсем рядом послышались чьи-то шаги и тихое пение.

– Мешок! Кто потерял? – мальчишечий голос утонул в тишине. – Ну, будет мой!

Сашка резко подпрыгнул и снова бросился бежать, не видя ничего перед собой. Тресь! Он врубился в ствол сосны и упал.