Обманутая лисица

Клэр встала, обернулась енотом, а затем обратно. – Я умею оборачиваться и могу скрывать свои опознавательные знаки. Я приехала сюда, чтобы научиться контролировать себя ещё лучше.

Хлоя сидела молча. Тогда я решила рассказать о себе. – У нас в стае все с рождения имеют опознавательные знаки и могут их скрывать, но у меня нет этого дара. У меня нет ничего, кроме когтей. Но я не рвалась в академию, и меня сюда притащили не из-за этого. Мне надоело жить с ними, когда все вокруг довольны и стараются показать, какие они красивые лисы. Я же люблю находиться среди абсолютных людей. Кино, прогулки, тусовки. В последний раз, когда я вернулась с очередной тусовки, я решила, что хочу жить среди людей, и сбежала из дома. Но меня выследили и наказали. Совет старейшин во главе с моими родителями решил, что мне здесь самое место.

Когда я закончила, Хлоя сказала, что мне повезло, что у меня есть семья и стая.

– Меня нашли ещё ребенком. Видимо, я была не нужна своим родителям, и они подкинули меня абсолютным людям. Мои, так сказать, приёмные родители не в восторге от меня, но и не бросили умирать на улице. Поэтому, как только мои способности начали проявляться на людях, я начала изучать места, куда могу податься. Так я и нашла Либерти и попросила их отвезти меня сюда.

После того, как каждая из нас излила душу, и мороженое было доедено, мы решили лечь спать. Ведь завтра мы должны быть бодры как никогда, чтобы на нас никто не подумал. Поэтому мы выбросили мусор и легли спать.

Утром мы встали задолго до подъема, чтобы подготовиться и ещё раз проговорить план.

– Все молчат, только я привлекаю внимание, но не резко и не совсем открыто говорю, что это сделала я, иначе накажут опять всех.

Сегодня, чтобы не привлекать внимание внешним видом, я всë-таки надела их школьную форму. Правда, сделала все равно по-своему: укоротила юбку, а сверху блузки накинула пиджак и красный галстук. Мы оглянулись друг на друга, протянули руки в середину и крикнули: – Вперед!

Взявшись за руки, мы вышли из комнаты и направились в столовую на завтрак. По дороге в столовую на моем пути встала волчица.

– Новенькая, у нас есть школьная форма, и не надо её портить своим дешёвым вкусом. Рядом стоящие с ней две волчицы поменьше ростом поддакивали ей и смеялись.

Я оглядела её с ног до головы и хотела сначала что-то съязвить, но тут Грейс меня отдëрнула. Я натянула улыбку, показывая при этом, что недовольна знакомством с ней, и мы продолжили путь в столовую.

– Кто это? – спросила я.

– Это Мирил – выскочка нашей академии. Отличница, подлизывается ко всем преподавателям и запугивает младшие классы. Две волчицы рядом – Нэни и Лира, прислуживают и потакают. Не вмешивайся, тебе сейчас важно не это. Но потом вполне можно привлечь и её в планы, – ответила Грейс, понизив голос.

В столовой мы сели все вместе за один стол. Когда все ученики и преподаватели собрались за столами, директор встал и предложил помолиться. Все, взявшись за руки, принялись читать молитвы. И только я предпочла поймать на себе всё внимание. Закрыв глаза и взяв соседок за руки, я принялась читать молитвы Будде.

– Имм, Римм, Номм, Намм, – повторяла я.

Как только я услышала смех своих соседок, я открыла глаза. Все смотрели на меня с недовольством, но приступили к завтраку. Я же, не обращая внимания на осуждающие взгляды, принялась за еду, чувствуя, как внутри меня разгорается огонь – огонь вызова. Этот день обещал быть интересным. Я чувствовала, что моя роль в этой академии будет куда более значимой, чем просто быть "новенькой". Я была здесь не для того, чтобы влиться в систему, а чтобы её изменить. И первый шаг к этому был сделан – я уже привлекла к себе внимание, пусть и не самым традиционным способом. Теперь предстояло понять, как использовать это внимание в своих целях, не нарушая при этом хрупкого равновесия, которое мы с девочками так тщательно планировали.

Завтрак прошёл в напряжённой тишине, нарушаемой лишь звоном посуды и приглашёнными разговорами. Мирил и её подруги бросали на меня испепеляющие взгляды, но я старалась не обращать на них внимания, сосредоточившись на своих мыслях. Мне нужно было понять, как действовать дальше. Академия была местом, где каждый стремился к совершенству, к контролю над собой, но я видела в этом лишь попытку подавить свою истинную природу. Моя природа – это хаос, это свобода, это непредсказуемость. И я не собиралась ее скрывать.

После завтрака мы отправились на занятия. Первым был урок трансформации. Преподаватель, старый и мудрый волк, объяснял нам основы контроля над своими формами. Он говорил о дисциплине, о силе воли, о необходимости гармонии между разумом и телом. Я слушала его, но мои мысли были далеко. Я думала о том, как использовать эти знания для своих целей. Как научиться не просто оборачиваться, а управлять своей силой, направлять её, использовать её как оружие. Затем на уроке зельеварения я снова почувствовала на себе взгляд Мирил. Она сидела за соседним столом и внимательно наблюдала за мной. Я знала, что она пытается понять, кто я такая, чего я хочу. Но я не собиралась раскрывать свои карты так легко. Я улыбнулась ей, и она отвернулась, явно сбитая с толку.

Внезапно по громкоговорителю раздался грозный голос директора, призывающий всех собраться в зале. Преподаватель тут же прекратил урок и велел нам немедленно покинуть кабинет. Внутри меня что-то напряглось, но не от страха, а от предвкушения. "Началось", – пронеслось в голове. Мы с девочками переглянулись и двинулись вместе со всеми. По дороге в зал царили шёпот и осторожное молчание, каждый пытался понять, что же произошло. На подходе к дверям снова возникла Мирил.

– Мне кажется, это касается тебя, – сказала она.

Я взглянула на подруг, Хлоя молча кивнула, давая мне знак действовать. Окинув Мирил презрительным взглядом, я ответила, будто объясняя что-то очевидное: – Боюсь, тебя разочаровать, – и, широко улыбнувшись, поднялась на цыпочки, чтобы прошептать ей на ухо: – Возможно, ты права!

Затем, взмахнув рукой девочкам, мы оставили их наедине с их недовольством и прошли в зал. Директор уже явно пытался найти виновного, но все молчали. Русалки в ужасе выражали свое недовольство Хэндвигу, который стоял с растерянным видом, не зная, что сказать, кроме "мы разберемся". В зале воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь словами директора, словно гром среди ясного неба: – Здесь и сейчас, я хочу, чтобы тот, кто учинил это в бассейне, сознался!

Однако никто не нарушил молчание.

Тогда Хэндвиг подошёл к директору и что-то прошептал ему на ухо. Директор продолжил:

– Как сообщает моя правая рука, на месте обнаружены следы когтей. Так как мы не знаем, чьи это следы, и пока идёт расследование, все ученики будут наказаны! Отбой ровно в девять. Старшие по общежитию будут обходить комнаты, чтобы проверять наличие всех. На каждом этаже всю ночь будут дежурить преподаватели, чтобы никто не сделал ни шагу.

По залу пронёсся недовольный гул. Директор молча покинул зал, не реагируя на возмущение. Хэндвиг, убегая за ним, крикнул:

– Все свободны!

Мы направились обратно в комнату, так как занятий больше не было. По дороге я видела презрительный взгляд Мирил, означающий, что игра началась. Она тоже будет следить за мной.

В комнате мы начали обсуждение :

– Что если нас поймают? – спросила Клэр.

– Я возьму вину на себя, – ответила я.

– А что ты сказала Мирил тогда в коридоре? – спросила Хлоя.

– Я сказала, что она права, – ответила я с усмешкой.

– Ты что, совсем? – спросила Грейс.

– Нет, пусть сначала докажет. У неё ничего нет, кроме моих слов, – ответила я и рассмеялась ещё больше. Девочки подхватили мой смех.

Мы решили не привлекать к себе внимания и обсуждать дальнейшие планы в разных местах. Все были согласны.

– Жаль, что нет телефона. Иначе бы мне могли помочь за стенами академии, – сказала я. Девочки переглянулись, и Грейс быстро достала из-под матраса плюшевый телефон.

– Вот возьми, но только чтобы тебя не видели. Связь ловит на чердаке.

– Спасибо, боже, – выдохнула я, тут же схватив телефон и выбежав из комнаты. Сердце колотилось от предвкушения и лёгкого страха. Чердак встретил меня пылью и полумраком, но я знала, где найти укромный уголок. Забившись в самый дальний угол, где тени сгущались особенно густо, я быстро набрала знакомый номер.

– Алло, Катрин! Это я, Миша.

– Миша! Как ты там? Тебя так быстро увезли, мне никто ничего не объяснил, – голос подруги звучал взволнованно, но в нём была и нотка облегчения.

– Ужасно. Просто ужасно. Здесь отвратительная форма, наказания, никакой свободы и связь нигде не ловит. Еще у меня отняли телефон!

Я старалась говорить как можно тише, хотя вокруг никого не было.

– Бедная! И что теперь, ты там до конца семестра?

– Ни за что. Меня поселили с четырьмя соседками. Боже, они такие… В общем, они помогают мне сбежать.

Я не могла скрыть улыбку, вспоминая решительный взгляд Грейс и хитрую ухмылку Хлои. Эти девочки, несмотря на всю их странность, оказались настоящими союзниками.

– Сбежать? Это как? – в голосе Катрин прозвучал интерес.

– Пока не понимаю до конца точно. Но они что-то придумали. Главное, что я не одна. И у меня теперь есть этот… плюшевый телефон. Связь только на чердаке, но это лучше, чем ничего.