Истории о любви и не только «ОсенняЯ»

Ну, не тут-то было. Она не стала говорить о городских проблемах, и пенсиях. Это хоть радует. Бабуля начала вспоминать юность, и отрывисто какие-то забавные истории из жизни. Я вежливо слушаю и не перебиваю.

Моя собеседница говорит ровно, спокойно, между тем очень внимательно и странно всматривается в даль, в самое начало аллеи, туда , где начинается прогулочная дорожка. Посмотрит, вздохнет и дальше говорит.

Но в какой-то момент лицо ее меняется и неожиданно преображается. Она резко поправляет вырез цветастого платья.  Выпрямляется вся. И начинает говорить шепотом. Чего вдруг?

– Вот смотри Эммануил Петрович идет.... , – она тронула меня за руку, сжала ладошку своими шершавыми теплыми пальцами и заговорчески продолжила:

– Только оклемался, а как болел, как болел!  Жена давно померла, он уж пятый год один. Каждый день здесь ходит, утром и вечером. Едва ноги передвигает, а ходит. А какой раньше был франт. Начальник на заводе.

Этот седовласый одуванчик уже приблизился к нам. Слышу- шарк, шарк. Руки за спиной. Чувствуется прежняя деловая выправка.

– Ты чего вырядился? Рубаха и галстук, а куртка – не по сезону.

Улыбается бабуля, громко говорит, с растяжкой произносит слова. Дедушка оглянулся, одернул куртку и махнул рукой. Дескать и так сойдет ....

– Отстань, чего привязалась! Поздно уже, поздно …

Сказал и пошел дальше.

Бабуля не смутилась. Не обиделась.

– Он сейчас круг сделает и домой пойдет, потом ужин себе красивый приготовит и обязательно рюмашку пропустит, – сердобольно посетовала бабуля  и продолжила:

– А дочь его не приезжает. Уж не знаю, что там у них вышло.

Дедунь на обратном пути поравнялся с нашей лавочкой. Хитро взглянул на мою рассказчицу и пошел дальше. Только и слышны были его неуверенные шаги по брусчатке: шарк – шарк … шарк- шарк …

А бабуля тем временем, все также внимательно наблюдая за уходящим в даль старичком.

И такая грустная  вдруг  стала, даже цветочки на платье померкли.

– Вы такая интересная женщина! – задумчиво прошептала она.

Я  и понять не могу, кому это она говорит , мы и не беседовали вовсе, я ее слушала только.

И тут она величественно повернулась ко мне, смущенно пожала плечами и улыбнулась печально.

– Он мне так сказал пятьдесят лет назад…

Опустила глаза, разгладила платье на коленках своими скрюченными мозолистыми руками и вздохнула с досадой…

Я готова б