Кофемашина выжала из нутра последние капли зернового напитка.
Галина вытянула губы и аккуратно отхлебнула кусочек Эфиопии. Шурша пушистыми розовыми тапочками, вышла на балкон, ловко распахнула форточку и шлепнулась в потертое кресло, искусно собранное из синтетики китайцами. Белые зубы обхватили тонкую ментоловую сигарету; красный раскаленный уголек выпустил в лёгкие порцию желанного яда.
− Прекрасное начало лета! – произнесла девушка вслух, выпуская дым из носа и рта, разбавляя его крепким кофе.
Уже почти неделю она придумывала утренние приветствия и скандировала их самой себе. С каждым днем Галина на шаг приближалась к одиночеству: разговаривала сама с собой, пела индийские песни и танцевала, словно захмелевший кавказец на свадьбе. А винила в своем безумстве своего задорного курчавого парня, который бросил ее в их крохотной квартирке и укатил на все лето в Гренландию изучать миграцию палтусов.
− Слушай! – кричала она, когда спустя полчаса наконец до него дозванивалась. Подносила телефон к колонкам и включала громкость на всю катушку.
− Ты танцуешь? – пытался перекричать он звуки барабанов, – сальса?
− Гуагуанко! – отвечала она и громко смеялась.
Вот и сейчас, сидя на балконе, Галина шлепала пластмассовой подошвой по бетонному полу и раскачивала головой, разбрасывая по сторонам хлопья истлевшего табака. Прикрытые веки подергивались, отсчитывали такт.
− Доброе утро, миссис!
Голос у ее левого уха заставил замереть. Сигарета застыла между зубами и скинула пепел на загорелые колени.
«Доброе утро» на седьмом этаже? – удивилась Галина, туша окурок не открывая глаз. – Странно».
Она медленно стала поворачивать голову в сторону окна.
«Доброе утро» на высоте пятнадцати метров?!» − усмехалась она.
− Доброе утро! – крикнула она и распахнула глаза.
Галин крик замер в горле, отскочил от диафрагмы, вылетел и бесконечным эхом ударился о бетонные стены. Он гудел в ушах и увеличивался, пытаясь взорвать перепонки несчастной девушки. Из не закрывавшегося рта послышались нездоровые хрипы; шипение нарастало и стало разрывать застывшее горло. Едва выходимый воздух из легких пузырился на онемевших губах. Расширенные глаза в миг остекленели, задрожали, грозясь повредить зрительный нерв. Черные зрачки расползлись по радужной оболочке и нервно пульсировали.
На окне сидел паук. Да, что там паук! Паучище! Огромный черный паук величиной с кошку!
Длинные черные лапы были покрыты густыми темными волосками, которые торчали как острые иголки. Толстое тело медленно раскачивалось из стороны в сторону. Конечности шевелились, скользя по гладкому стеклу, занимая половину окна.
Паук широко улыбался и скалился ужасающими челюстями. Все восемь глаз одновременно моргнули:
− Доброе утро, миссис!
Галя начала часто хватать воздух ртом, грудь задергалась, сердце рвалось разломать ребра. Вздохнув пару раз, она громко захрипела, вцепилась руками в колени, оставив на них надрезы от ногтей.