Смерть. Чернеющий разум

Глава 1. История Серёжи

Неожиданно я очнулся и увидел снежно-белый глянцевый потолок. Кажется, память вернулась. Меня зовут Рома, и я изучаю смерть.

– Ты как? Что ты видел? – набросился с расспросами мой друг Алекс, он же мой однокурсник и соучастник в преступлении над самим собой. То, что мы сделали, ритуалом не назовёшь, тут нет ничего мистического и магического, – одна наука, но это я так считаю. И думаю, со мной бы поспорила старая ведьма, у которой мы выкрали состав. Это нечто, что убивает временно. Не знаю, может, мы ошибаемся, и оно не убивает, а только вгоняет в глубокий сон, но могу сказать одно – сердце перестаёт биться.

Я пожаловался, что видел ужас и принялся рассказывать бред про кролика, про маньяка, убитую девушку и даже чёрта. Я чувствовал себя погано, а ещё – рассказывать сны не мой конек. Но кому интересно слушать чужие сны? На всякий случай я рассказал их для Вас и сохранил во Вложении. Сон 1 и Сон 2, будет находиться в конце истории, как ненужный материал. Я сам не знаю, связан ли сюжет моих снов с тем, что произошло со мной. После пробуждения я стал другим…

Думаю, всем будет важно знать, как я вышел на ведьму и заполучил состав. Всё началось с моего младшего братишки, он с рождения был не такой. Не хочу сказать, что прямо-таки ненормальный с недоразвитой речью или законченный шизофреник, нет, тут было другое. На вид Серёжа был обычный пацан семи лет, никаких признаков нездорового ума, но периодически на него находило что-то, вспышки необоснованной агрессии. Он мог неожиданно встать и ударить и при этом не понимал, почему это сделал. Говорил, что не знает, что он не хотел. После таких инцидентов, он, конечно, плакал, умолял простить, обещал, что больше так не будет, но всё повторялось. А дальше всё стало только хуже. Вспышки агрессии появлялись всё чаще и чаще, Серёжа перешёл на вилки и ножи, чуть не убил маму и заколол меня. Маме он целился в шею ножом, и если бы я не подоспел вовремя, случилось бы непоправимое. Мне повезло в меньше, но это уже другой случай. Во время обсуждения летнего отдыха он воткнул в мою ногу нож, просто так, без причины. Объяснение этому было простое: «я просто не сдержался, прости». Что самое интересное, он всегда извинялся и сожалел о содеянном. И это не было лицемерием. Не знаю почему, но я верил ему, и не только потому, что это мой единственный братишка. Впрочем, всем было понятно, что растёт психопат, который не в силах контролировать эмоции. Но я бы сказал, что этих эмоций у него и вовсе нет. Во всяком случае, нет ничего, что предшествует этим эмоциям. В мире ничего не должно происходить просто так, всему есть причина, объяснение, но его агрессии не было причины, она возникала из ниоткуда, и это было странно.

Не знаю, важно это или нет, но в возрасте трёх лет Серёжа пережил страшную автомобильную аварию. Родная тётя Серёжи забирала его из садика по большой просьбе моих родителей, поездка на такси обернулась трагедией. Сама она умерла, а братишка серьёзно пострадал. Врачи целую недели бились за его жизнь, больше месяца качали жидкость из головы. Прогнозы были не утешительные: колясочник или полная отключка мозга. Но вот случилось божественное исцеление со странными последствиями. Ну, пожалуй, это было дьявольское исцеление, раз уж на то пошло.

Врачи разводили руками и всё, что могли предложить – изолирование в психиатрической лечебнице. Э-э-э, нет, нас такой вариант не устроил, слава Богу, родителей тоже. Я не хотел упрятать брата в психушку, и это не только из добрых соображений. Ненормальный брат – это клеймо на всей репутации семьи. Я так считаю и уверен, что не я один. Словом, дальше психологов мы не дошли, а позже и вовсе отказались от любой медицинской помощи и вмешательства. О жёстких выходках Серёжи с применением ножей и вилок, естественно, знали только мы. В противном случае, его упрятали бы без нашего согласия. И да, лечить проколотую ногу мне пришлось без помощи докторов, и эту боль я никогда не забуду. Впрочем, жаловаться об этом излишне, мы с друзьями учимся на медиков-хирургов и все уже находимся на последнем курсе. Так что ногу залатали мне без проблем и совершенно секретно.

Так родители придумали обратиться к нетрадиционной медицине. Я посмеивался над ними, так как никогда не верил в силу магов и колдунов. Мудро считал, что взрослым людям верить в такое абсолютный позор, даже называл это признаком ограниченного ума. Но вот незадача приключилась, мы удачно зашли к «бабке». Не веря и посмеиваясь над родителями, я всё равно поехал с ними. Надо же кому-то сдерживать малолетнего психопата, вдруг по дороге удумает чего. Папа был за рулём, а мама не справилась бы с ним одна. Да и я тоже, поэтому уговорил поехать с нами ещё и Алекса. Друг мой тот ещё проныра и жулик, а ещё оказалось, что он верит в магию. Смешно, ведь он почти квалифицированный хирург, мне было этого не понять. Впрочем, как выяснилось позже, он верил в целительные мази и поехал с целью «надыбать что-то интересное». И это ему удалось, но об этом чуть позже.

Бабка сказала, что моему брату нужно выспаться, мы удивились, но были не против. Она дала Серёже какое-то снадобье, как будто просто сок и он уснул. Бабка не разрешала приближаться к братишке, пока он спал. Сказала, что его восстанавливающий сон нельзя тревожить, и мы не находили в этом ничего подозрительного. Бабка назначила нам десять сеансов, каждый стоил немыслимых денег. Мы с другом кричали, что это шарлатанство чистой воды, но родители согласились. Бабка сказала, что не возьмёт денег, если мы не увидим результат после пятого сеанса. Увидели. Серёжка изменился, и это нам не показалось, он стал добрее – намного добрее, общительнее и веселее. Он больше не прерывал разговор посередине и не убегал неожиданно в комнату, как раньше. И с тех пор, как начались сеансы, – ни разу не срывался в гневе.

Стоит ли говорить, что родители продали дачу и две машины, чтобы расплатиться за сеансы? Но они не жалели об этом и не хотели прерывать их, надеялись только, что это долговременный эффект, и у Сережи не случится рецидив в будущем. Мы все были рады и начинали верить в способности бабки. Алекс же по серьёзному заинтересовался тем, чем же поит она моего братишку. Он не пропуска ни одного сеанса, продолжал ездить с нами в роли охранника, даже когда стало понятно, что это больше не требуется. Серёжа уже почти стал совершенно нормальным человеком.

На одном из сеансов какая-то истеричка заявилась к бабке и начала кричать о сломанной жизни. Как мы поняли, приворотный ритуал не удался, и что-то там приключилось с её женихом. Было интересно послушать, чисто для забавы. Несмотря на то, что она сотворила настоящее чудо с Серёжей, ничто в мире не заставило бы меня поверить в силу любовных зелий. Нельзя переделать разум человека и заставить его любить, я был в этом убеждён. С другой стороны всплывал аналогичный вопрос: а не сделала ли она тоже самое с нашим Сережей? Ведь, по сути, она изменила его разум, сделала добрее. Можно считать, что заставила его любить нас настолько, чтобы не причинить вреда. Или заставила любить всех людей сразу? Серёжа явно стал добрее относиться ко всем окружающим, но такое предположение было так себе. С другой стороны, она вполне могла предлагать всем один и тот же препарат. Почему нет, если эта штука вселяет доброту и любовь. Получается, и мы пришли за любовью. Мне недолго пришлось размышлять об этом, чтобы прийти к таким выводам. Сразу же захотелось подслушать разговор недовольной клиентки и бабки.

Истеричка кричала, что добьётся справедливости, обещала посадить бабку. Ведьма целительница вывела её на разговор, я последовал за ними тайно. Оказалось, что женишок девицы откинул концы. Она поила его любовным зельем, которую давала бабка, вот это уже заставило заволноваться. Я не стал дальше слушать их разговор, вернулся в дом и ворвался комнату, где спит братишка. Увидел Алекса, который во всю рыщет там, в поисках снадобья.

– Алекс, не надо, нарвёшься на неприятности, – сразу же сказал я.

– Я должен заполучить это, – ответил друг нервно, стуча кулаком в свою ладонь.

– Наверняка здесь кругом камеры, она не так проста, как кажется, – сказал я, подходя к брату.

– Умная дура, – усмехнулся Алекс, увидев сейф небольшого размера. Он сразу же взял его и начал запихивать в свой рюкзак. Последнего я не видел, тряс братишку в истерике, умоляя не умирать. Но он не дышал, сердце не билось. Я крикнул родителям, они тоже забегали, плакали, закатили истерику. Я врезал целительнице и, кажется, разбил ей нос. Она напомнила, что мы нарушили правило и потревожили Серёжу, уверяла, что всё хорошо, и он очнётся, типа находится в глубоком сне, о котором она нам рассказывала. В итоге через полчаса братишка открыл глаза, а нам было стыдно. Снадобье ещё больше заинтересовало нас, теперь уже и меня тоже, но бабка сказала, что это последний сеанс. Она испугалась и не только из-за разбитого носа. Думаю, и родители не были уверены, что хотят продолжать эти сеансы. Со смертью шутки плохи, они не верили в глубокий сон и считали, что бабка всё-таки убивает Серёжу и как-то через смерть влияет на него. Они не стали настаивать на сеансах, хотели перерыв. Бабка обещала не выдвигать обвинений за разбитый нос, если мы согласимся не распространяться о том, что она делала Серёжей, о снадобье и временной смерти. Мы с радостью согласились.

Через неделю я ездил к этой бабке договориться о продаже снадобья. Мы хотели завершить сеансы Серёжи уже у себя дома, но бабки там не оказалось, а дом был продан. Новые жильцы были не в курсе, где может находиться прежняя владелица. В общем, сбежала с концами. Только после этого Алекс признался мне, что выкрал сейф.

Глава 2. Жидкая смерть

Вскрыть сейф оказалось непросто, но Алекс нашёл нужных людей. Вообще я не одобряю подобные вещи, имею в виду кражу. Не знаю, откуда у него столько смелости. Я бы испугался и ни за что не пошёл на такое. Боюсь испортить репутацию, а ещё больше – попасть в тюрьму. Так что Алекс среди нас самый смелый в плохом и в хорошем смысле.

Второго моего друга зовут Борис, он на год старше меня и, в общем-то, серьёзный парень. К поступку Алекса отнёсся лояльно, с молчаливым безразличием. Несмотря на это, мы все знаем, что он не менее нас заинтересован изучением странного состава.

В нашей компании есть одна девушка, её зовут Эльза, и мы все в неё влюблены – в хорошем смысле и только по-дружески. Ну, о ней мне почти нечего сказать. Обычная девчонка, в меру с юмором, в меру скромная, не курит, не пьёт, не употребляет запрещённых веществ, впрочем, как и все мы. Хотя про себя я уже не уверен. Я один из первых, кто осмелился попробовать жидкую смерть. В шутку так мы назвали этот странный состав: чёрная, как смола жидкость, чем-то напоминающая жидку жвачку. Да, она омерзительно тянется, почти, как горячий сыр, растопленный в микроволновке. Но эта штука более нежнее, чем сыр, легко тает в любой жидкости, даже в масле, что показалось нам странным. Ведь обычно, что тает в воде, в масле не растворяется.

Жидкая смерть высыхает медленно, в результате каменеет настолько, что и молотком не разломить. Мы проводили эксперимент высушиванием, думали, что эта порция смерти уже уничтожена, чёрный камешек невероятной прочности не таял ни воде, ни в масле, ни в спирте. Мы с друзьями даже поссорились из-за этого. Алекс не готов был жертвовать бесценным составом даже в малом количестве. Во всяком случае, до тех пор, пока мы не выясняли, откуда он берётся, из чего конкретно состоит. Тогда, казалось, получить ответ мы никогда не сможем…

Закаменелая смерть снова стала жидкой, мы оставили её в воде на ночь, постепенно она раздулась, словно гидрогель, и смешалась с водой. Не больше, не меньше в количественном составляющем. Мы выясняли наверняка, что это не живые организмы, не бактерии, чего я боялся больше всего. Терпеть не могу мелких существ. Если бы микроскоп показал хоть какую-то живую активность, меня бы и под пушкой не заставили это принять. А так я вызвался первым добровольцем на эксперимент «смерть». Мы всегда давали названия своим проектам и в данном случае не стали мудрить, «смерть» – просто и ясно и по существу. Но мне кажется, что пожалею о том, что принял жидку смерть. Не знаю, может это неправда, но я чувствую какие-то изменения в себе. И я ещё не понял, какие именно. От первой порции я проспал почти восемь часов. За это время увидел все эти кошмары про кролика, маньяка и прочую фантастику, про которую я рассказывал.

– Ну как, ты уже стал добрее? – подшучивая, спросил Борис.

– Ну да, наверное, – усмехнулся я неестественно. На самом деле, у меня было плохое настроение, и я не готов был к шуткам и веселью. Ещё бы, после увиденных кошмаров, вряд ли кто-то другой на моём месте смог бы радоваться.

– Алекс чуть в Париж не свалил, думая, что грохнул тебя.

Для меня было странно, что Алекс переживал больше всех за мою смерть. Видимо, он не боялся воровать, а вот убивать для него недопустимое преступление. Хотя речь не идёт о настоящем убийстве, я же сам хотел принять эту штуку, но думаю, он сильно испугался. Ведь, по сути, это его странный состав я употребил, он его выкрал и мог считать себя виноватым. Не знаю только, почему он решил, что во всём обвинили бы именно его. Мы все были замешаны в этом и в равной степени несли ответственность. И даже я – подопытный и рискующий собой. И тогда я был уверен, что рискую только собой…

– Я удивлён, что он так переживал, – выдавил я, осушив стакан с водой. За мной ухаживали, как за больным. Принесли в постель попить и фрукты. Это сделала Эльза, и мне было приятно. Вообще, я думаю, что больше всех запал на неё, но мы договорились «только дружба и работа». Всё было только так.

– Обо мне шушукаетесь? – спросил Алекс, который только что вошёл в кабинет. Помимо того, что он был самый смелый и с преступными замашками, он был ещё и самый предприимчивый. Ещё не завершив учёбу, начал организовывать бизнес под своим руководством. Арендовал место в клинике частной хирургии и у нас был личный кабинет, маленькая лаборатория и отдельная операционная. Мы решили зарабатывать вместе, хотя по существу, собирались работать на него. Впрочем, никто из нас не воспринимал его, как начальника. Мы были одной маленькой шайкой и творили нечто, – нечто незаконное, преступное и далёкое от хирургии. Мы не планировали так, но так получилось. И мы не могли начать свою деятельность, не получив дипломы. До окончания курса оставалось всего пару месяцев.

– Да о тебе. Не знал, что ты умеешь переживать, – решил я немного кольнуть Алекса. Мне он всегда казался слишком хладнокровным хирургом, а к пациентам относился, как к вещам, которые нужно починить. Конечно, мы в основном тренировались на трупах, но были практики и на живых пациентах. В общем, он всегда был немного суховатым, но выполнял свою работу чётко и правильно. Возможно, так и нужно, но я более человечный и добрый.

– Ну, ещё бы, нам тут трупы не нужны, – важно ответил Алекс.

– Нужны, нужны! Я ещё вернусь туда, – возразил я, выражая готовность выпить эту штуку ещё.

– Слишком добрые точно не нужны, – добавил Борис, – а то резать людей не сможешь.

Он имел в виду, что я не смогу оперировать. Мы все были уверены, что жидкая смерть делает человека добрее и спокойнее. Ведь мой братишка стал хорошим после сеансов мёртвого сна.

Глава 3. Потасовка в клубе

Почти каждый вечер мы с друзьями ходим в один и тот же ночной клуб. Я типичный ловелас, люблю тусить, немного выпить, обожаю девушек. В девушках я обычно люблю только их тела: стройные, молодые, их большие груди и длинные волосы. Я бы с радостью поимел всех девушек с такими критериями и не только в своём городе, но и во всём мире. Но не думайте, я не пустышка бабник, который не умеет любить. У меня, как говорится, есть душа, – я человек. И гордо заявляю, что я умею любить. И да, не всех подряд. У меня даже есть постоянная девушка. Её зовут Олеся, и у нас очень теплые отношения. Я бы даже сказал, – идеальные. Мы никогда не ссоримся, она всегда меня понимает и не задаёт лишних вопросов. А ещё она не знает, что я ей изменяю. И, слава Богу! Честно, я бы расстроился, если бы она узнала.

Я люблю Олесю, но я слишком молод, чтобы отдаваться только одной. Я обожаю секс и люблю делать это с разными, а ещё – мне нравится сравнивать девушек, обычно, относительно Олеси. Возможно, это дело привычки, но она кажется мне лучшей.

Сегодня обычная охота на девушек. Да, такой уж я, не умею упускать возможность «присунуть» кому-нибудь. Стройная короткостриженая блондинка притягивает мой взор. Я сразу же думаю о том, что у меня ещё не было девушки со стрижкой мальчика. М… думаю это необычно, можно для разнообразия. Она улыбается мне, значит, всё путём.

– Привет, позволь угостить тебя? – спрашиваю я. Девушка сидит за барным столиком, я намеренно не сажусь, хочу прочувствовать её настроение, в любую минуту готов обнять её за талию.

– Угости, – говорит она. Улыбка словно напечаталась на её лице. Неожиданно она кладёт правую руку на моё плечо, и я прямо вижу её желание, она жаждет страстный поцелуй, она хочет меня. Возможно, я придумываю, но у меня уже встал.

Я обнимаю девушку за талию, как и планировал, впиваюсь в губы страстным поцелуем. Она отвечает мне, и я удивлён невероятно. Даже самые распущенные девки не готовы были вцепиться в меня так сразу, но я не нахожу это странным. Мне всё равно, и ничего, что я не знаю её имени.

В следующую секунду появляется какой-то мужлан лет сорока, мерзко одетый с чудовищно злобным лицом. Не жирный, не стройный, но кажется достаточно сильный. Он пробирается свозь толпу, нервно отталкивая всех, кто случайно задевает его. Он сразу же подходит к «моей» блондинке и грубо хватается за подобие её волос.

– Ты что себе позволяешь, дрянь? Надеялась, что так я не смогу драть твои волосы? Отвечай!

Последнее слово он выкрикивает, бармен ошарашен, кажется, кто-то вызывает полицию. Но никто не собирается вмешиваться в семейную разборку. Он тянет её за волосы, заставляя откинуть голову назад. Замирая от страха, девушка отвечает:

– Да.

– Живо домой, – велит мужик и за волосы вытягивает её из барного стула. Спотыкаясь, девушка делает шаг в сторону выхода. Я тоже в шоке. Это вообще нормально, что такие типы свободно хотят среди нас? Это явно психопат уголовник с ярко выраженной агрессией абсолютно ко всем.

Я вижу, как парочка собирается уходить. Этот мужик словно не замечает меня. Он видел, как я целовался с его бабой, но, похоже, его это не заботит. Он злится только на неё, готов разодрать на части прямо здесь. И я уверен, что разборка ожидает её дома. Но я не готов отдавать её ему.

Не знаю, что на меня находит, неожиданный животный дух преобладает надо мной, и я останавливаю уходящего агрессора. Хватаю его за плечо и поворачиваю лицом к себе. Ничего не говорю, бью по лицу и сразу получаю ответный удар. Он сильнее меня. Натренированный агрессор, жестокий, беспощадный, весь его гнев сразу же обрушивается на меня. Я падаю на пол, и он начинает бить меня по лицу снова и снова, удар за ударом, и я чувствую, как скашивается моя челюстью и рот наполняется кровью. Кажется, мужик знает меру. Ощущая победу, он довольный встаёт и собирается уходить, но я не остаюсь лежать. Я живо поднимаюсь на ногу, бешеными глазами оглядываюсь по сторонам и вижу стеклянную бутылку. Я словно теряю последние капли своего разума. Бью мужика по голове, разбивая бутылку. В руках у меня остаётся только горловина разбитой бутылки. Я крепко сжимаю этот туповатый осколок и начинаю бить им противника по животу. Удар за ударом, осколок лишь частично вонзается в его брюхо. Кажется, удар бутылкой немного его дезориентировал и поэтому он не сразу соображает, чтобы начать сопротивляться. В следующую минуту меня оттаскивают четверо охранников.

Нас обоих вышвыривают из клуба. Похоже, никто не вызвал полицию, и я невероятно этому рад, а ещё удивлён. Такие потасовки редко обходятся без правоохранительных органов, но сегодня никому не было до нас дела. Или всё произошло слишком быстро… И я ошибался, когда думал, что кто-то вызывает полицию из-за грубого обращения с девушкой, видимо, я хотел видеть это…

– Оставь Жанну и это сойдёт тебе с рук, – говорить побеждённый агрессор, протирая ладонями кровоточащую голову. Похоже, я хорошо ему вмазал. Я от радости соглашаюсь и никакая Жанна мне уже не нужна. Я счастлив, что не попаду в тюрьму. Бегу за угол, боясь, что полиция всё-таки на подходе. Не знаю, правда это или нет, всё ещё надеюсь, что нет… за мной бегут Эльза и Борис.

Не знаю, что это было, но явно не проявление доброты. Я в шоке оттого, что сделал. А ещё больше – от невероятной ярости, которую испытывал во время этой драки. Я хотел убить мужика, для меня это была схватка на смерть. И мне повезло, что осколок оказался не острым…

Глава 4. Чёрное пятно

Борис и Эльза догнали меня довольно-таки быстро. Как только свернул за угол, я снизил обороты и просто встал, чтобы отдышаться. Кроме друзей никто за мной не гнался.

– Что на тебя нашло, братан? – с огромным осуждением спросил Борис. От произошедшего я был даже в большем шоке, чем все остальные. Я никогда ни с кем не дрался, ни за кого не заступался и вообще, мне всегда было наплевать на остальных, кроме самого себя. Не знаю, что именно изменилось, но я не чувствовал себя защитником Жанны, это было другое – просто гнев.

– Гнев, – ответил я коротко, вырывая это слово из собственных мыслей.

– Жидкая смерть повлияла на тебя? – спросил Борис.

– Точно она, чего спрашиваешь, – добавила Эльза.

– Получается, эта штука делает злым? Ты говорил, что Сережке стал добрее, – озадаченно сказал Борис.

– Да, но братишка изначально был злым, ну… у него же были приступы ярости.

Мне было не по себе называть Серёжку злым. Разве можно так отзываться о собственном брате? Поэтому я запнулся, но друзья меня поняли.

– Ты думаешь, она извращает наоборот? – весьма логично предположил Борис.

– Рано судить, я должен поспать ещё.

– Вы с Алексом уже сравнили томографии?

– Нет, они рванули сюда. Алекса я вообще не нашла, – пожаловалась Эльза.

– Нужно разыскать Алекса и собраться на совещание в больничке, – важно сказал Борис, набирая Алексу, – Не отвечает.

– Да… там Анька заявилась, устроила ему ревнивый разнос. Думаю, они уже у неё кувыркаются, так что оставь эту затею. Я тоже домой, – поспешил я сказать и зашагал в сторону дома. Борис и Эльза машинально последовали за мной.

– У тебя точно всё в порядке? Никого больше не изобьёшь по дороге? – опережая меня, спросил Борис.

– Никого не изобью, – уверенно ответил я на его злобную шутку. Честно, чувствовал себя немного странно, но скорее всего, это из-за больной челюсти.

Пришёл домой, родители ругаются. Отец пьяный и кричит на маму, в поисках бухла. Я чувствую, что это раздражает меня больше обычного. Это нехорошо, но раньше я всегда был на стороне пьющего отца. Не знаю почему, видимо мужская солидарность. Мать любит прятать от него деньги и выпивку, а отец, как дурак, отдает весь заработок ей, сам же всегда без гроша в кармане. И так всё время. Норма? Я считаю, что нет. Никогда не позволю женщине помыкать собой. Это не моё дело, конечно, раз обоих устраивает, почему бы и нет – я всегда так думал, и всё же неприятно осознавать, что твой батя слюнтяй и подкаблучник. Как думаю об этом, брр… даже мерзко становится. И чего я не похож на него? Ну совершенно не похож! Я часто задавался этим вопросом, иногда даже думал, что я усыновлённый, но это уже другая история. В общем, сегодня я был на стороне матери. Меня раздражал шумный отец. Зашёл в свою комнату и заперся, пока ещё ненароком не надавал родителям.

Я уснул и спал, как младенец. Хотя, кто там узнавал, как спят младенцы? Короче, снов я не видел. Закрыл глаза, прошло мгновенье, и вот звонит заводная мелодия мобильника. Я уже знаю, что это Эльза. Каждому другу я задал свою мелодию, чтобы не мчаться сломя голову, если это не Эльза. Да, я такой. Хоть мы все и договорились, что Эльза исключительно подруга, но я мечтал иначе…

– Приветик, – весело ответил я ей, и от сонного настроения не осталось и следа.