Пролог
Время не лечит, оно просто учит притворяться. Пока не раздаётся её голос, и ты снова летишь к ней, забыв обо всём
– Ник, помоги, пожалуйста.
Три грёбаных слова. Сколько всего можно вложить в три слова? Сколько боли, сколько отчаяния, сколько воспоминаний, от которых сердце бьётся быстрее?
Она плакала, я слышал это. Голос дрожал, звучал измученно, сдавленно, словно ей не хватало воздуха, словно она выговаривала это из последних сил. И, чёрт возьми, я ни на миг не замешкался.
Я ей нужен.
Полгода. Шесть долбаных месяцев. Сто восемьдесят дней, которые я пытался собрать себя по кускам.
Я не жил – существовал. Просыпался, вставал, куда-то шёл, делал вид, что всё нормально, что всё осталось позади. А потом наступала ночь, и иллюзия рушилась к чёртовой матери. В темноте невозможно лгать себе. В темноте я видел её лицо, слышал её голос, вспоминал её прикосновения.
Я умирал по частям, словно машина, в которой сломался главный механизм. Разбирал себя снова и снова, будто пытался найти изъян, который привёл к этой катастрофе. Где я оступился? Где недосказал? Где перегнул?
Только спустя месяцы понял: время не лечит. Эта хрень, которую вдалбливают в голову, просто удобная ложь. Время не затирает боль – оно превращает её в привычку. Оно делает тебя мастером по сокрытию ран. Учит жить с этой болью, дышать сквозь неё, даже улыбаться. Но не избавляет. Никогда.
Если бы мне кто-то сказал, что я буду вот так убиваться по девушке, я бы рассмеялся ему в лицо. Нет, даже не так – я бы плюнул ему в рожу за этот бред. Я не из тех, кто зависает в прошлом. Я не из тех, кого можно сломать.
Но любовь…
Любовь – самая подлая, самая жестокая вещь на этой планете. Она делает тебя слабым. Обнажает. Разрывает на куски. Ломает так, что ты сам себя не узнаёшь.
Я поклялся, что не прощу её. Никогда. За враньё, за игры. За фальшивые обещания и слова о любви, в которые я, дурак, поверил.
Она ушла. Просто развернулась и ушла, когда я больше всего в ней нуждался. Оставила меня среди обломков, захлёбывающегося болью.
Я поклялся, что закрою эту главу раз и навсегда.
Но вот, стоит ей позвонить, и все мои грёбаные установки летят к чертям.
Я забываю про гордость. Про злость. Про обиды.
Сжимаю руль так, что побелели костяшки пальцев, и жму на газ, нарушая все возможные правила.
Несмотря ни на что.Потому что я любить не перестал.
Глава 1. Огненное столкновение
Она налетела на меня как буря, снесла всё своей яростью, а я стоял и думал только об одном – это пламя я хочу разжечь ещё сильнее
Ник
Иду по коридорам универа в поисках своей аудитории, сегодня первое занятие, и я снова студент, правда уже в магистратуре. Мой брат сказал, что это глупо, получить диплом в Лондонской школе экономики и вернуться в Россию, чтобы дополучить образование. Но что он понимает, дома всё лучше, и учиться здесь мне два года, а не один, как в Лондоне.
– Девочка! – различаю мужской голос в этой какофонии звуков.
«Кто-то кого-то потерял», – мелькает ненужная информация на краю сознания.
Достав телефон из кармана, смотрю ещё раз номер кабинета, в котором пройдёт наша лекция, и понимаю, что мне надо на этаж выше.
– Ты чё, глухая? – толкает меня кто-то в плечо, и я замираю.
Мне показалось, или ко мне обратились как к девчонке?
– Не понял, – бормочу и медленно разворачиваюсь, чтобы столкнуться с тремя пацанами спортивного телосложения. – Вы это мне? – вопросительно выгибаю бровь, внешне оставаясь спокойным.
– Тебе-тебе, ты откуда приехала? – говорит один из них и пальцем задевает серёжку в моём ухе, после чего все дружно ржут.
– Ха-ха, – бросаю, перед тем как напасть.
Я делаю шаг вперёд, резко, как на ринге. Мой кулак летит прямо в лицо ближайшему из них – правый прямой, мощный и точный. Его голова дёргается назад, и я уже вижу, как он пошатывается, но времени нет. Левый хук уходит в его корпус – чувствую, как он сгибается, воздух с шумом выходит из его лёгких.
Второй подлетает справа, размахиваясь для удара. Я резко ухожу вниз, кулак свистит у меня над головой. Левое плечо разворачивается, и мой апперкот влетает в его подбородок. Его челюсть глухо щёлкает, он отлетает на шаг назад, хватаясь за лицо.
Третий не медлит, он уже пытается врезаться в меня, идя напролом. Прямо, неуклюже. Вижу всё в замедлении. Я делаю шаг в сторону, пропускаю его мимо себя, и локоть входит ему в бок. Он срывается с дыхания, но разворачивается. Глаза яростные, красные. Хочет реванша.
Не успеет.
Я встречаю его левой двойкой: джеб в нос, правый в висок. Голова дёргается вбок, и он падает как мешок.
Первый всё ещё держится. Тяжело дышит, но смотрит зло. Его удар летит к моему лицу, я уклоняюсь, шаг назад. Тут же сокращаю дистанцию, бью левой в корпус, ещё раз, потом правый прямой в челюсть. Он валится, как подкошенный.
Стою, мышцы напряжены, кровь стучит в висках. Они лежат. Вокруг собрались зеваки и в мёртвой тишине смотрят на это шоу.
– Ник Грозный, господа, – представляюсь, криво поклонившись. – Кто-нибудь ещё хочет прокомментировать мой внешний вид? – скалюсь в улыбке, и толпа начинает рассасываться. – Так я и думал, – хмыкаю и, поправляя свои волосы, собираюсь пойти дальше.
– Вы что натворили? – на моём пути вырастает девчонка метра полтора, серые глаза выпучились на меня, как на отморозка. – Помогите им, – кивает на лежащих, и какие-то парни спешат на помощь, словно Чип и Дейл. – Вам придётся пройти со мной в деканат, – заявляет девица со светлыми и длинными, до округлых бёдер, волосами, собранными в мудрёную косу.
Гладкая кожа без намёка на макияж, но светящаяся каким-то естественным сиянием. Губы мягкие, естественного розового оттенка, будто только что после тёплого чая. Серые глаза смотрят возмущённо, внимательно, будто сканируют моё лицо. Ни одной чёткой эмоции, только собранность и сосредоточенность. Удивительный экземпляр, для полноты эффекта круглых очков на носу не хватает. Но они сделали бы её сексуальной училкой из фантазий подростка.
Так, очнись, Ник!
– Эм, нет, у меня другой маршрут, – вежливо улыбаюсь и обхожу эту карлицу.
– Это был не вопрос, молодой человек, – хватает меня за локоть, и я не знаю, что удивляет больше, – её наглость или обращение.
– Во-первых, – тихо начинаю, сделав шаг и нависая над ней. – Не трогай меня, – на моих губах играет улыбка, но говорю я сквозь зубы. – Во-вторых, я пойду туда, куда собирался, – добавляю и, отцепив тонкие пальцы от себя, разворачиваюсь и ухожу.
Поднявшись на нужный мне этаж, решаю сходить в уборную, отмыть чужую кровь с рук. Едва толкаю дверь, до меня доносится диалог двух студентов.
– Раскидал всех троих в два счёта, – говорит щуплый паренёк с круглыми очками на носу.
– Эту троицу давно надо было кому-то поставить на место, – кивает второй, с рыжими волосами. – Всех достали уже.
– Ну не всех, а только «недостойных», – изображает кавычки в воздухе очкастый.
Я спокойно прохожу к раковине, включаю воду, чем обращаю на себя внимание. Видимо, заметив, от чего именно я отмываю свои руки, парни спешно покидают помещение.
– М-да, Ник, если отец узнает, будешь слушать очередную лекцию о том, как надо себя вести, – говорю своему отражению в зеркале.
Это была его единственная просьба – не лезть в драку, а я в первые же минуты пребывания в стенах университета нарушил данное ему слово. Отца я, конечно, не боюсь, всего лишь не хочу его разочаровать, тем более не хочу расстраивать маму. Но, надеюсь, парни или та девица угомонятся и не пойдут жаловаться в деканат.
Покинув туалет, нахожу нужную аудиторию и, потянув дверь на себя, застываю, не торопясь заходить. Спиной ко мне и лицом в зал стоит та самая особа с серыми глазами. Прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, позволяю себе рассмотреть девушку. Блузка из лёгкой ткани подчёркивает хрупкие плечи и изгиб талии, а строгая юбка так обтягивает округлую попу, что я невольно втягиваю воздух едва ли не со свистом. Высокие каблуки придают её фигуре ещё больше грации, делая движения плавными и уверенными, но всё равно она ниже меня на полторы головы.
– У меня есть номера ваших телефонов, я добавлю всех в чат группы. И попрошу не игнорировать мои сообщения, – вещает строгим голосом.
Но он у неё такой нежный, милый, что подобный тон совершенно ей не подходит. Как может человек выглядеть так строго, так правильно и при этом завораживать до состояния полной потери реальности? Тем более меня, человека, который имел девушек всех видов и сортов.
– У нас будут лекции три дня в неделю, упрощу вам задачу и буду присылать расписание в чат. Напоминаю, что те студенты, которые участвуют в мероприятиях университета и будут работать над дополнительными проектами, будут поощрены, – продолжает девушка, иногда опуская взгляд на экран планшета в своих руках. – Вопросы есть? – обводит взглядом группу.
Судя по лицам присутствующих, у них только один вопрос: когда она свалит и оставит их в покое?
– Хорошо, если возникнут, вы знаете, как меня найти, – бросает и, подойдя к столу преподавателя, хватает с него стаканчик и несётся на выход, то есть ко мне.
Под ноги девочка не смотрит, в одной руке планшет, во второй бумажная тара, ещё и на ходу пытается что-то нажимать на экране. Собственно, налетает на меня со всего размаху, обливая меня чёрным кофе. По аудитории проносятся смешки, вздохи и ахи, а я только глаза закатываю, что-то не складывается первый учебный день.
– Ой! – восклицает, округлив свои серые омуты на меня.
– Ты решила весь день мне испортить? – смотрю на неё спокойно, честно, я даже не разозлился. Ну, случается, у девушки явно полно дел.
– Ты сам виноват, это во-первых, – её лицо моментально сменяется с виноватого до обвиняющего. – А, во-вторых, это карма, молодой человек, – выплёвывает, обходит меня, предварительно толкнув, и, цокая каблуками, уходит, высоко задрав голову.
Мой рот растягивается в улыбке, в груди что-то щёлкает, а мозг подсказывает, что эта девочка очень необычна. Полыхающий огонь, а мне безумно нравится всё, что так ярко горит.
1.2
Ник
Как выясняется полчаса спустя, блондинка с лексиконом моей бабушки, внешностью ангела и огненным характером является моей одногруппницей и почётной старостой. Заучка с замашками диктатора и озабоченностью контроля. Едва преподаватель заходит в зал, как эта выскочка чем-то стучит по столу, призывая к тишине в аудитории.
– Никита Грозный здесь? – спрашивает профессор с квадратными очками на носу, рассматривая студентов.
– Здесь, – вздыхаю, подняв руку, и все до единого устремляют взгляды на меня.
Все, кроме одной блондинки с гордо вздёрнутым носом.
– Прошу пройти в деканат, вас там ждут, – говорит преподаватель, глядя на меня поверх очков.
По помещению раздаются шепотки, и староста снова стучит по столу.
– Тишина! – бросает строгим тоном, который совершенно не вяжется с её кукольной внешностью.
Встав, я спускаюсь с галёрки, не торопясь и ловя на себе восхищённые взгляды однокурсниц, которых и пятно на белоснежной рубашке не смущает. Да, я красавчик, чего уж греха таить, однако коробит от того, что блондинка не разделяет мнение остальных. Что такое? Больше привлекают щуплые ботаны в очках и в вязанных безрукавках?
Торможу у первого ряда, где, собственно, и разложила книги и тетрадь высокомерная девица. Даже у профессора нет такого количества макулатуры, сколько перед ней лежит.
– Библиотеку ограбила? – шёпотом спрашиваю, наклонившись к ней, и заучка вздрагивает.
– Идите в деканат, гопник, и не задерживайте лекцию, – бросает, и не взглянув на меня.
– Гопник? – хохочу во весь голос.
– Молодой человек, – обращается ко мне преподаватель, и я, подняв руки в сдающемся жесте, покидаю аудиторию, продолжая веселиться.
Гопник… где я, и где представитель уличной субкультуры. Из какой глуши притащила свою аппетитную задницу эта блондинка? Наверное, оттуда, где телевизоры чёрно-белые и телефоны с дисками.
Нет, я никогда не был дискриминатором, к счастью для других, у меня хорошее воспитание. Но эта девушка нарывается, прямо просит без слов. Хм, а может, она специально, чтобы внимание моё привлечь? По мне ведь ясно, что на обычный подкат я не поведусь.
В размышлениях я дохожу до деканата, аккуратно стучу и, не дожидаясь ответа, открываю дверь и захожу в приёмную, где за столом секретаря, сидит молоденькая девушка в белой блузке. Волосы собраны в конский хвост, очки, как глаза у кошки, губы алые и надутые, как сейчас модно. Ну чистая представительница этой профессии.
– Добрый день, красавица, – проговариваю с улыбкой Чеширского кота, опершись руками в стол и нависая над ней. – Если ты меня сюда позвала, то я рад, что пришёл, – добавляю, опуская взгляд на скромное декольте.
– Позвала? – теряется в пространстве девушка и глазками меня пожирает. – А вы кто?
– Грозный, – шепчу, наклоняясь ближе.
– Ах, – выдыхает и прокашливается. – Вы драку устроили.
– Разве это драка? Так, баловство, – подмигиваю, и она расплывается в широкой улыбке.
– Проходите, вас ждут, – указывает на дверь в кабинет, и, окинув её заинтересованным взглядом, прохожу к представителю власти в этих стенах.
– Здравствуйте, вызывали? – с ходу спрашиваю мужчину с проседью на висках.
– Грозный? – уточняет мужчина, не поднимая глаз от каких-то документов.
– Он самый, – киваю, хоть декан и не видит этого.
– Ну, садитесь, – взмахнув рукой на стул передо мной, он минуты две ещё изучает бумаги и только потом обращает своё внимание на меня. – Что же вы творите, юноша? – спрашивает, скрестив руки над столом. – Не успели толком порог переступить, уже показали себя с худшей стороны.
– Прошу прощения, – произношу, даже руку к груди прикладываю. – У меня не было цели влезать в драку, но ребята напросились, – добавляю и язык себе прикусываю.
– Мы не потерпим в нашем учебном заведении подобного поведения…
– Больше не повторится, даю слово, – перебиваю мужчину не из наглости, а чтобы он не успел озвучить что-то типа «вас исключат» или, что хуже, «мы позвоним родителям».
Конечно это не школа, чтобы вызывать маму в деканат, но вот набрать отца и сообщить о моей выходке ему ничего не стоит, а мне этого не хочется.
– Идите, – спустя долгую паузу вздыхает старичок.
Кивнув в знак благодарности, поднимаюсь и выхожу из кабинета. У секретарского стола останавливаюсь и, улыбнувшись своей самой фирменной улыбкой, наклоняюсь к молодой девушке.
– А скажи, красавица, кто меня сдал? – томным голосом спрашиваю.
– Снежная София, – выпаливает, заглядывая мне в рот, но тут же поджимает губы. – Боже, только не говорите, кто вам сказал, – испуганно глазками хлопает.
– Я вас даже не видел, – проговариваю и нагибаюсь через стол. – Но, надеюсь, встретимся вне этих стен, – шепчу хрипло на ухо, и девица всхлипывает.
Выпрямляюсь, подмигиваю и покидаю деканат. В коридорах тишина, все на лекциях, неторопливо шагаю в свою аудиторию, насвистывая себе под нос незатейливую мелодию.
Сдала, значит, пигалица полутораметровая. А ведь она на каблуках мне по плечо, что, если их снять? Я ведь съем её с потрохами и не подавлюсь.
Если откровенно говорить, мне, по большому счёту, плевать, что на меня пожаловались. В принципе, вряд ли бы новость о драке не дошла до декана, но дело в том, что у меня появился повод цепляться к заучке.
– Снежная София – смакую её имя на языке.
Эта фамилия совершенно ей не идёт, какая же она Снежная, если в ней столько огня. Пламя, обжигающее всё вокруг, а я уже соскучился по острым ощущениям.
Подойдя к аудитории, распахиваю дверь и, бросив кроткое «извините» профессору, прохожу вперёд, но не поднимаюсь на галёрку, а приземляюсь на первую парту к Снежной принцессе.
– Я люблю сидеть одна, – шепчет, продолжая смотреть на преподавателя.
– Разлюбишь, – бросаю, хищно оскалившись.