Искусство миротворца

Глава 6. Воспоминания V. «Загадочное задание: шаг в неизвестность».

– Готов? – спросил, Ларгус, встречая меня у входа центральных ворот таинственного департамента. Я наклонил голову и произнес:

– Да, ваша честь.

Так здороваются все студенты, учащиеся в военных академиях, с военнослужащими. По крайней мере, так написано в своде правил и уставе военного дела, которые изрядно поднадоели мне за последнюю неделю. Ларгус улыбнулся, выпрямил свою и так идеальную осанку и горделиво сказал:

– Пройдемте в школьное общежитие. Какое-то время поживете в нем, уважаемый абитуриент.

Пройдя в открытые нараспашку ворота, мы свернули налево от входа в центральное здание, в котором находилась, к моему сожалению, не такая уж и секретная библиотека.

Обойдя здание и несколько построек, мы вышли на аллею с невысокими молодыми деревьями. От центральной мраморной дорожки, которая тянулась от края до края аллеи, расходились по сторонам извилистые тропинки из обычного камня, проложенные возле деревьев и аккуратно подстриженных кустарников. Кусты были высажены очень тесно, тем самым создавая что-то похожее на лабиринт. «Красивое место», – отметил я про себя.

На скамейках сидели подростки, на вид моего возраста и младше. Кто-то из них читал книги, а кто-то бурно и эмоционально разговаривал. Но, увидев нас, или точнее, лорда Ларгуса, они замолкали или переходили на шепот, провожая нас взглядами. Одежда у них похожа на школьную форму, хотя по пошиву и цвету отличается от той, которую носил на занятиях я, но что они были учениками школы, в этом я не сомневался.

На нас было обращено столько внимания, что я засмущался, но постарался соответствовать образу дяди, выпрямить осанку и не вертеть головой по сторонам.

Заметил, что эти ребята немного отличались от обычных школьников, к которым я привык: своей подтянутой фигурой, опрятностью и, главное, взглядом. Это взгляд не тех подростков, которые после занятий бежали домой к родным и ели мамину стряпню, а потом играли до вечера с друзьями.

По моей коже пробежал холодок, эти взгляды мне что-то напомнили. Что-то из детства, опасное и беспощадное.

Вспомнил..

Раньше, когда мой дед был еще жив, он иногда брал меня на охоту. К северу в километрах тридцати от города у него была охотничья делянка, где он охотился на косуль. Это небольшое парнокопытное животное, очень шустрое и пугливое.

Мы могли часами сидеть молча за пригорком в ожидании, когда добыча придет на прикормленное место. Мне всегда казалось, что от меня дедушке не было никакой пользы, но он уверял, что моя роль неоценима.

В одну из таких вылазок, ранним морозным утром мы лежали на снегу между деревьев в ожидании косуль. Я тогда еще немного промерз, но меня это волновало ровно до того момента, как недалеко от нас, метрах в пятидесяти, появилась стая волков, крупных матерых хищников, отправившихся на охоту. Примерно пятнадцать особей, двигались они чуть в сторону от нас. Казалось, они пробегут мимо и мы останемся незамеченными, но в какой-то момент самый крупный волк остановился и стал обнюхивать воздух, поднимая свой нос вверх, после чего, запрокинув морду, завыл. Стая прекратила движение. Словно по команде они начали осматриваться, выискивая желанную цель.

Мы же лежали, не шелохнувшись, скрытые ветками растущей рядом ели. И тут я понял, что учуявший нас зверь смотрел не просто в нашу сторону, а именно на нас с дедом! Я словно почувствовал на себе его тяжелый взгляд. Страх охватил меня так, что я даже боялся моргнуть, опасаясь, что хищник это заметит.

Дедушка тогда спокойно произнес: «Не бойся, мы не их добыча», но при этом положил руку на рукоять арбалета. Многозарядного боевого арбалета, который сейчас висит на стене в прихожей у нас дома. И за которым отец ухаживает по сей день.

Волк, заметивший нас, немного постоял, принюхиваясь, затем встрепенулся и побежал прочь, увлекая за собой сородичей.

После того как угроза скрылась в густом лесу, мы облегченно вздохнули и дедушка поделился со мной своими мыслями: тот крупный волк, вожак стаи, был чрезвычайно опытным и мудрым. Он оценивал не только нас как добычу, но и то, какую цену придётся заплатить ему за попытку позавтракать нами. Неопытный вожак мог бы напасть немедленно, лишив нас всякой надежды на выживание. Только вот добежала бы до заветной цели половина стаи, и одного из первых дед подстрелил бы именно вожака. В точности его стрельбы из арбалета я не сомневался. Про меткость моего дедушки до сих пор ходят легенды.

После, он не спеша встал, отряхнул снег с одежды и сказал: «Охота на сегодня закончена. Нас предупредили о том, что делянка занята, и дали время уйти. Что мы и сделаем с большим удовольствием, да поскорее».

Вернувшись домой, я рассказал о нашем приключении отцу. Он долго смеялся и сказал, что если бы хищники все-таки на нас напали, я был бы действительно бесценен для деда. Так как, в отличие от него, я бегаю медленно, и пока бы лесные жители занимались неуклюжим подростком, дедушка успел бы добежать до охотничьей сторожки. Конечно же отец шутил, и дед бы так не поступил.

Маме же эту историю решили не рассказывать, так как голодные волки показались бы дружелюбными щенками по сравнению с разъяренной матерью.

С тех пор я больше не ходил на охоту. То дедушка болел, то у меня экзамены, но я навсегда запомнил взгляд того волка. Холодный, оценивающий.

Так и сейчас, для окружающих меня учеников школы секретной службы, я был чужаком на их территории, и они оценивали меня не как подростки, а как сплоченная стая. «Дедушкин арбалет мог бы пригодиться мне в будущем», – подумал я, слегка улыбаясь.

А мы вышагивали по аллее с дядей, отбивая по мрамору синхронный ритм, пока не свернули на тропинку, и, скрывшись от любопытных взглядов за высоким кустарником, я позволил себе расслабиться. Дядя Лари это заметил и посмотрел на меня с ухмылкой.

– Привыкай, Ал, привыкай.

К чему именно мне следовало привыкать, уточнять у него не стал. Лишь сделал вид, что все понял. А мы тем временем приближались к двухэтажному зданию на краю аллеи.

– Почти на месте, – проговорил Ларгус, – это средняя школа. На верхнем этаже находятся учебные классы, а в подвале – общежитие.

– Жестоко вы с детьми, – ответил я.

– Все ради безопасности, – дал ответ на мой комментарий Ларгус, скорее для галочки. Тут он остановился у входа в здание и развернулся ко мне.

– Это Накой, – представил мне дядя, судя по всему, какого-то невидимку. Рядом с ним никого не было. Только через секунду я понял, в чем дело и, обернувшись, увидел, что за мной стоял неприметный мужчина лет тридцати – тридцати пяти, с легкой щетиной на лице и пустым безразличным взглядом.

От неожиданности я сделал полшага в сторону и бегло рассмотрел его. На нем была простая одежда серого цвета, как у большинства горожан, и такого же цвета плащ, хотя на небе ни облачка.

– Извините, вы военный? – спросил я. Не смог понять, гражданский это или военный. От этого зависело, как мне следовало к нему обращаться, а мне очень хотелось блеснуть своими знаниями.

Ларгус и Накой переглянулись.

– Накой, это парня зовут Ал. Рассказывал тебе про него раньше.

Мужчина так и стоял, не проявляя ко мне интереса, засунув руки в карманы, а его взгляд был наполнен скукой и безразличием и направлен куда-то в сторону. Он лишь кинул легкий кивок в ответ на слова Ларгуса. Мой же вопрос проигнорировал.

На внешний вид и своим поведением Накой больше похож на человека, который был разнорабочим, а по вечерам завсегдатаем забегаловки на окраине, где продают дешевый алкоголь, и жившего таким образом на протяжении уже лет десяти. Простак без собственных целей и интереса к жизни. Даже его плащ снизу расходился на лоскутки и был весь потрепан жизнью, как и его хозяин.

– Накой только прибыл с задания из другого города и слегка устал. Прости его за неприветливость, Ал, – сухо проговорил дядя и зашел в здание. Накой последовал за ним, так и не вынимая рук из карманов, придерживая дверь ногой. Я зашел в здание последним.

Войдя внутрь, мы оказались в небольшом холле. Справа была расположена стойка регистрации, за которой стоял рослый комендант общежития, о чем говорил серебряный медальон в виде домика, висящий у него на шее.

Ростом комендант превышал два метра, ткань его белой рубашки натягивалась на широких плечах и накачанной груди, создавая впечатление, будто она вот-вот порвется от напора плоти.

Обладатель чересчур накачанного, на мой взгляд, тела недовольно объявил глубоким басом, обращаясь к Ларгусу, что комната еще не готова. И вообще, по всему зданию сейчас проводится дезинсекция от каких-то насекомых, которые поедают деревянную мебель. В любом случае, Ларгусу нужно будет зайти позже или подождать несколько часов на свежем воздухе, как всем ученикам школы. Его фамильярное отношение к Ларгусу говорило о том, что не все воспринимали его как лорда.

Комендант с брезгливой гримасой на лице взял у меня вещи и кинул их под стол со словами, что заселит позже. После чего он удалился в комнату, ход в которую находился за стойкой, и с грохотом закрыл дверь, подчеркивая свой скверный характер.

Ларгус медленно огляделся по сторонам и спросил:

– Ал, ты ведь хотел увидеть, с чем тебя придется столкнуться, правильно я тебя понял?

Я кивнул, уверенно произнеся:

– Да, ваша честь!

– Обычно люди узнают это только через несколько лет обучения в нашей школе. Как ты знаешь, в основном на службу в наш департамент детей берут с шести лет. После их ждет долгая подготовка в школе и экзамен. У нас же с тобой идет экспериментальный проект, поэтому условия другие. Как видишь сам, не все этому рады. Все же, у меня был план для твоей подготовки. Но мы решили ускорить его… Может, это и к лучшему, – сказал Ларгус, слегка морщась. – Ал, вот твое первое экзаменационное задание. Тебе нужно спуститься в канализацию и найти там Харка, чтобы убить его, – добавил родной дядя, как будто между прочим и таким голосом, словно он просил меня подать ему стакан воды.

Мой рот от удивления раскрылся в попытке переспросить, верно ли я его понял. Но сходу у меня даже не получилось сформулировать вопрос. Я посмотрел на дядю в надежде услышать, что это шутка, но его лицо было серьезным, а взгляд холодным. Затем я перевел взгляд на стоящего рядом Накоя, у которого слегка приподнялись веки, но он старался не выказать своего удивления.

– И принеси мне что-нибудь от Харка. Как доказательство, что ты его нашел и убил. У нас нет времени ждать, пока тут потравят насекомых и заселят тебя. Накой, выдай Алу свое оружие и проводи до шлюза. Больше ничего объяснять не надо. Парень считает, что он готов, пускай покажет это. – Ларгус пристально на меня посмотрел. Поняв, что он ждет от меня ответа, я произнес слегка растерянным голосом:

– Так точно, ваша честь…

– И запомни, это – тайная миссия, – сказал Ларгус с тем же серьезным выражением и пошел в выходу.

Накой, дождавшись, когда Ларгус скроется за дверью, не спеша достал из кармана какой-то стеклянный бутылёк и, открыв крышку, залпом выпил содержимое. После, сильно скривив лицо, прикрыл рот рукавом. От выпитого у него на глазах проступили слезы. Еще какое-то время он морщился. Если это и было что-то спиртное, то очень сильное.

Я смотрел на него с осуждением, но его мое мнение явно не интересовало. После глубокого вздоха он спрятал пустой бутылек в карман и нагнулся, приподнял правую штанину, обнажив на ноге небольшие ножны, двумя ремешками обвивающие голень.

Он отстегнул ремешки и всю это конструкцию передал мне со словами:

– Идем в связке два, ноль, незнакомцы.

Не дожидаясь моего ответа, он пошел к выходу. У меня сперва появилась мысль надеть ножны на ногу, но, замешкавшись, я понял, что не сделаю этого быстро. Неразговорчивый проводник поспешно скрылся за дверью, как и Ларгус пару минут назад. Как понимаю, ждать меня тут никто не собирался. Они оба явно проходили какой-то секретный курс «Как уходить от разговора и ничего не объяснять». Наверное, соревнования между собой устраивали, кто быстрей добежит до двери, раз оба так умело это делали.

С этими мыслями я уже бежал к выходу.

Глава 7. Воспоминания VI. «Тайный ход».

Выйдя из общежития, Накой решил идти не по центральной аллее, а выбрал путь вдоль края, и не привлекать к себе внимание учеников. Покинув территорию дворца, мы продолжили путь по не многолюдным улицам. Накой шёл впереди, а я старался держаться на расстоянии, чтобы не попадаться ему на глаза. Наше знакомство не задалось. Но это и не моя вина.

Наблюдая за его походкой, поймал себя на мысли, что она почему-то меня раздражала. Небрежные шаги и легкая косолапость говорили о том, что он не служил в регулярной армии. Сутулость, широкие жесты руками и постоянные взгляды по сторонам не оставляли надежды на его высокий статус в обществе. Если он выпускник той школы, которую я только что посетил, то, вероятно, он сирота или из малообеспеченной семьи. Обычно именно таких детей, как я слышал, отправляли в эту суровую школу с общежитием в подвале.

Однако что-то смущало меня. Все на территории учебного заведения могут похвастаться армейской выправкой. Возможно, Накой был учеником, так сказать, отстающим. В каждой школе есть те, кто не горит желанием учиться. Учителя буквально тянут их за уши до уровня троечников, чтобы они могли сдать выпускной экзамен. А после учителей уже не волнует, как сложится их судьба.

Размышляя о своем спутнике, вспомнил об оружии, которое он мне дал. Это оружие, как и его хозяин, производило двойственное впечатление. Ножны сделаны качественно, но выглядели изношенными: кожа на них окаменела и затерлась до блеска от долгого и небрежного использования, местами виднелись мелкие трещины.

Сам нож также в плачевном состоянии: там, где должна быть рукоять, виднелась лишь серая ткань, обмотанная вокруг металла. Вероятно, когда-то ткань была белой, но сейчас её исходный цвет трудно определить, поскольку ткать засалена и покрыта коричневыми разводами. К ней совсем не хотелось прикасаться. С задней части рукояти свисала веревка, к которой крепился аккуратно свернутый лист бумаги. Осмотрев его, я понял, что это маленький конверт. Чтобы узнать, что внутри, нужно будет его надорвать.

Возможно, там записка с именем владельца оружия. Например, на случай, когда после обильных алкогольных возлияний Накой теряет свой «дорогой» нож. Но это было лишь мое предположение. Решил рассмотреть лезвие ножа и, брезгливо взявшись двумя пальцами за имитацию рукояти, попытался вытащить его из ножен. Однако делать это на улице оказалось не лучшей идеей, поскольку я сразу же столкнулся с кем-то.

– Ой! – воскликнул я и, чуть не упав, отшатнулся от человека, в которого врезался. – Извините… – проговорил с сожалением и, подняв взгляд, увидев, что столкнулся с Накоем, стоявшем на моем пути словно скала. Я же был похож на мяч, отскочивший от неё. Он засунул руки в карманы плаща и слегка склонился ко мне, пристально глядя мне в глаза, после чего спросил:

– Ну и что ты делаешь?

– Так… Эээ…

– Спрячь оружие. Или, по твоему мнению, подросток в гражданском со странным клинком в руке, гуляющий по столице, это нормально?

На этот риторический вопрос я отвечать не стал, но вот куда его убрать-то, пробежала у меня мысль. Накой как будто ее услышал и ответил.

– Сними жилетку, на улице уже тепло, и в нее заверни клинок.

«Кто бы говорил, что на улице тепло, но явно не человек в плаще», – подумал я. Но сделал так, как он сказал. Погода безоблачная и солнце действительно хорошо прогревает воздух.

– Вот, сделал! – показал Накою получившийся сверток.

Накой же продолжал сверлить меня взглядом.

– Перед уходом я тебе что сказал?

– Ну… Идем два-ноль к незнакомке, – неуверенно повторил я то, что смог вспомнить. В момент выдачи им инструкций я был озадачен другим и мог что-то упустить.

– О боже… Ларгус, за что ты так со мной? – проговорил Накой, массируя переносицу двумя пальцами. Складывалось ощущение, что он вот-вот заплачет. Затем он наклонился ко мне еще ближе и почти шепотом продолжил.

– Я сказал: «Идем в связке два, ноль, незнакомцы». Два – значит, идем вдвоем. Ноль – мы не разговариваем и не вступаем в конфликт с прохожими, даже если кто-то настаивает или нарывается. Делаем вид, что мирно прогуливаемся. А «незнакомцы» – это означает, что ведем себя друг с другом, как будто мы незнакомы. Следуешь за мной на расстоянии, а не дыша мне в затылок, как ты шел до этого. – Последняя фраза была выдавлена им сквозь зубы с повышением тона. Как бы подчеркивая всю глубину моей глупости. После он продолжил уже обычным тоном.

– Если я куда-то поворачиваю, то убежусь перед этим, что ты меня видишь, и только после этого поверну. А когда увидишь, что я постучусь в дверь дома и пойду дальше, ты подойдешь, так же постучишь в эту дверь и, как ее откроют, войдешь. Все понял?

– Ага, – подтвердил я, опустив взгляд на сверток и сделав вид, будто его поправляю.

Накой развернулся и все такой же беспечной походкой пошел дальше. Я же, немного выждав, пошел за ним. Думаю, со стороны мое преследование выглядело комично. То ускорялся, чтобы не потерять из виду Накоя, то замедлялся, опасаясь нагнать его. Ситуация усложнилась, когда мы вышли на одну из оживленных центральных улиц города.

Мой объект преследования вел себя как обычный человек из пригорода: периодически останавливался, рассматривал витрины и оглядывался по сторонам, будто заблудился. Как только он замечал меня, то продолжал идти. Я не понимал, зачем ему усложнять ситуацию, ведь мы могли просто пойти вместе.

В какой-то момент Накой купил что-то у очередного прилавка и завернул покупку в бумагу. Немного пройдя дальше по улице, свернул в ближайший переулок. Я последовал за ним и увидел, как он подошёл к крыльцу одноэтажного старого дома. Вход в дом расположен прямо с улицы, таких строений в центре города осталось немного. Сейчас там преобладают здания в два этажа и выше.

Тут я понял, что нахожусь слишком близко к Накою, и мне нужно замедлиться. Но в этом небольшом переулке не было магазинов или торговых лавок, где можно задержаться. Тогда мне в голову пришла идея. Сделав вид, будто мне в обувь попал камень, я снял левый ботинок и стал усердно трясти им, покачиваясь на одной ноге. Пока разыгрывал это маленькое представление, дверь открылась и Накой передал стоящему в проходе человеку свой сверток. После спокойно пошёл дальше по переулку, уже не останавливаясь и не оборачиваясь.

Я в спешке надел ботинок, зачем то осторожно огляделся. Так делают, когда собираются сделать что-то плохое, ну или люди с манией преследования.

Приблизившись к двери, я увидел на ней тяжелое на вид железное кольцо. Я приподнял и отпустил его. Кольцо с характерным звоном ударилось о металлическую пластину. Как и сам дом, это была старая система оповещения, которая сильно отличалась от той, что использовалась в новых домах. Сейчас чаще встречался веревочный механизм: дернешь за веревочку – и внутри дома зазвенит колокольчик, оповещая жильцов о гостях. А здесь звон слышен на всю улицу. Я усмехнулся, вспомнив, что в нашей квартире такого механизма нет. Когда солдаты прибегали к отцу со срочными докладами, они просто срывали веревку. Пару раз мы ремонтировали механизм и заменяли веревку, но этого хватало только на два-три неотложных доклада. В конце концов решили, что это бесполезно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.