Подруги по расчёту. Том 1

Сделать это оказалось не так просто. Ранний подъём в субботу утром оказался выше её сил, из-за чего Жанна чуть не проспала и теперь спешно собиралась. Кто вообще придумал учиться в выходные с восьми утра? У них в гимназии, конечно, тоже бывали дополнительные занятия в этот день, но ближе к обеду, а здесь несчастные школьники жертвовали своим сном ради образования, которое, наверное, и образованием нельзя было назвать. Странные люди.

Времени было мало, а тут ещё, как назло, даже самые лучшие средства не помогали скрыть круги под глазами. Несмотря на все старания, Жанне казалось, что они становятся только ярче, из-за чего и без того плохое настроение падало ещё ниже, чем температура на улице. Пусть она отправлялась в самую обычную, ничем не примечательную школу, где едва ли кто-то отличит настоящий французский парфюм от дешёвой спиртовой жижи из масс-маркета, но ей всё равно хотелось выглядеть безупречно, поэтому в гардеробной Жанна провела не меньше часа, примеряя и отбраковывая разные образы.

Наконец, она сделала шаг от зеркала и покрутилась перед ним, придирчиво осмотрев свой наряд. Выглядел он более чем скромно: тёмно-серая клетчатая юбка в складку, белая облегающая рубашка, тёмно-синий галстук и приталенный жакет. В гимназии у неё была похожая форма, а так как никаких инструкций по поводу внешнего вида в новой школе Жанна не получила, она решила придерживаться самого безопасного классического стиля. Светлые волосы Жанна собрала в высокий хвост, оставив у лица несколько длинных прядей, а завершила образ она аккуратными золотыми серьгами-пусетами со сверкающими стразами и духами с нотами жасмина и иланг-иланга.

Результат так ей понравился, что она продолжала крутиться перед зеркалом, и спохватилась только когда решила сделать фото, чтобы выложить его с подписью вроде: «Первый день в новой школе. Устроим репортаж с места событий?». Примерно в этот момент она вспомнила, что телефон отец отобрал, а следом пришло осознание того, что выходить нужно было минут пятнадцать назад.

Странно, что Сергей ей не позвонил, ведь он всегда так делал, когда она задерживалась, однако в этот раз он просто мог не знать, что её старый номер больше недоступен, а дозвониться до отца, чтобы спросить новый, в такое время ещё сложнее, чем до неё. Так, перебирая в уме догадки, Жанна накинула шерстяное пальто с шарфом и выбежала из квартиры.

На улице было темно и адски холодно, но несмотря на это в закрытом дворе их жилого комплекса кое-где бурлила жизнь. Кто-то выезжал с подземной парковки, кто-то выходил из подъезда и спешил к ожидавшему его автомобилю, кто-то громко ругался по телефону, решая важные рабочие дела. В общем, людей вокруг было на удивление много, однако машины Сергея нигде не было видно, поэтому Жанна остановилась возле подъезда и встала, убрав руки в карманы пальто. На таком морозе даже минутное ожидание казалось невыносимым, так как ноги в тонких капроновых колготках моментально замёрзли, а уши она в принципе уже не чувствовала, потому что не носила шапку, чтобы не испортить причёску. Да и особой необходимости в ней не было – Жанна никогда не передвигалась пешком по городу.

В конце концов она не выдержала и полезла в сумку, откуда задеревеневшими от холода пальцами извлекла новый телефон, если конечно, его можно было так назвать. Этого пенсионера технологической сферы ей накануне вечером, как и обещал отец, привезла Лида, его помощница. Жанна ожидала, что получит взамен такой же смартфон, какой у неё и был, но вместо этого увидела древнюю кнопочную звонилку с небольшим экранчиком.

– Это что такое? – возмутилась она.

– Новый телефон, Виктор Григорьевич передал, – пожала плечами Лида, дав понять, что она тут ни при чём.

– Вы меня что, разыгрываете? – воскликнула Жанна. – Решили мне пульт от телека вместо телефона подсунуть?

Ей хотелось немедленно набрать отца, чтобы высказать ему своё негодование, но оказалось, что справиться с этим кнопочным уродцем не так просто. Ещё позже оказалось, что в нём нет самых простых вещей вроде нормального браузера и хорошей фотокамеры, а без них он превращался в бесполезную пластиковую коробку, которая годилась только для звонков. Впрочем, в контактах там был только отец, так что общаться тоже было не с кем. Сначала Жанна собиралась демонстративно оставить этот подарочек в квартире на самом видном месте, но потом передумала. Не тот случай, когда можно дерзить и показывать характер.

С трудом набрав номер отца, Жанна прислушалась к гудкам в трубке, которые казались бесконечными. Он долго не отвечал, но потом она всё-таки услышала его голос и сразу перешла к делу, даже не поздоровавшись.

– Пап, я не поняла, а где Сергей? Я уже полчаса его тут у подъезда жду на этой холодине, а его всё нет, – пожаловалась Жанна, немного преувеличив временные рамки своих мучений.

– Какой Сергей? Жанна, тебе до школы десять минут пешком, сама доберёшься, у Сергея есть дела поважнее, – сурово ответил отец. – Всё, не отвлекай меня.

Он положил трубку, не дав сказать ей ни слова, из-за чего Жанна сжала в руках телефон и раздражённо фыркнула. Похоже, отец решил окончательно вывести её из себя, раз не предупредил заранее о том, что за ней не заедет водитель, хотя тот встречал её каждое утро уже больше десяти лет.

Поначалу Жанне захотелось плюнуть на всё и вернуться домой, но в конечном итоге она смогла взять себя в руки и успокоиться. Пути назад не было. Сидеть весь день в пустой квартире – бессмысленно, как и тусоваться где-то без денег и машины, поэтому развлечение оставалось одно: отправиться в школу и посмотреть, как живут обычные люди. Жанна очень надеялась, что их быт не сильно отличается от того, к чему она привыкла, однако с самого начала она поняла, что это не так.

Первый сюрприз ждал Жанну на выходе из жилого комплекса. Оказалось, что тротуары за его пределами чистили не так тщательно, и чем дальше она удалялась от дома, тем труднее было идти. Снег так и норовил засыпаться в низкие ботинки, а тонкий каблук постоянно подворачивался на ледяных ухабах. Но хуже всего было то, что Жанна понятия не имела, в какую сторону ей надо идти.

Наступили самые морозные дни января, поэтому она ярко представляла, как заблудится здесь, на улицах родного города, умрёт от холода, её засыплет снегом и до весны её никто не найдёт. Эта перспектива, кстати, не казалось такой уж отдалённой, холод пробирался под пальто и постепенно сковывал всё тело, однако Жанна настойчиво брела вперёд, в первую очередь, чтобы доказать отцу, что ему не удастся сломить её этими издевательствами.

Номера школы Жанна не запомнила, карты у неё не было, но ей было уже всё равно, куда идти, лишь бы в тепло, поэтому она решила поспрашивать прохожих, но это оказалось не так просто. Людей на улице ходило много, однако у всех них был такой суровый и злой вид, что обратиться к ним с вопросом язык не поворачивался. Сначала эта неприветливость неприятно поразила Жанну, привыкшую к вежливости и учтивости, но потом она поняла, что у тех, кто каждый день вынужден выживать в таких условиях, другого лица быть не может.

От необходимости общаться с незнакомцами её спас маленький мальчик с рюкзаком, который по размеру мог сравниться с ним самим. Он беспечно шёл по тротуару, пиная ногой мешок с обувью, как будто на улице было не минус двадцать, и Жанна предположила, что в таком виде он мог направляться только в школу. После десятиминутной слежки это предположение подтвердилось. Постепенно детей и подростков с рюкзаками становилось всё больше, и в конечном итоге они сливались в огромную толпу, которая исчезала в дверях огромного четырёхэтажного здания, выкрашенного белой и тёмно-бежевой краской. Зрелище было удивительным: такое количество людей Жанна обычно видела вечером в торговых центрах, а вот в её родной гимназии во всех одиннадцати классах училось не более сотни человек. Она и представить не могла, что где-то бывает по-другому.

У входа все толкались, громко разговаривали и смеялись, однако внутри обстановка оказалась не лучше. Как выяснилось, такое понятие как личное пространство в этой школе было неизвестно. Вестибюль был забит людьми, которые переобувались на весу, распихивали всех, кто мешал им идти и просто загораживали дорогу. Это было больше похоже на базар, чем на учебное заведение.

– Чё встала? – противно пропищала какая-то мелкая девица и грубо толкнула Жанну в спину, отчего та чуть не упала.

Обнаружить нахалку оказалось невозможно, она буквально растворилась в толпе, а сзади продолжали напирать другие школьники. В ужасе Жанна кое-как пробралась к кованной узорчатой решётке, за которой располагался гардероб, и буквально вжалась в неё, осмотревшись вокруг взглядом загнанного зверька.

Ничто не намекало на то, что людей в вестибюле станет меньше, поэтому Жанна решила как можно быстрее покинуть это неуютное место, но сначала она решила понаблюдать за окружающими, чтобы изучить их повадки и не наделать глупостей. Выяснилось, что шкафчиков или полочек для обуви тут не было, поэтому все скидывали сапоги и ботинки в пакеты или мешки, которые вешали вместе с куртками. Такое варварство не укладывалось у Жанны в голове, но она, к счастью, сменную обувь не брала, так что осталась в своих ботинках.

Для верхней одежды предназначались простые крючки, а вот плечиков для пальто она нигде не нашла. Портить натуральную шерсть с кашемиром таким отвратительным отношением Жанна не собиралась, поэтому отправилась на поиск того, кто мог ей помочь. Возле гардероб дежурила полная немолодая женщина в синем халате, и Жанна предположила, что это одна из местных работниц.

– Прошу прощения, – обратилась она к ней, – мне нужно повесить пальто, но я нигде не вижу плечиков для одежды, вы не подскажете, где их можно найти?

– Да ты что, милая, – с удивлением ответила женщина и указала в сторону гардероба. – Вон там вешай всё.

Услышав это, Жанна на несколько секунд замешкалась, так как худшие её опасения сбывались.

– Но ведь пальто нельзя так вешать, – попыталась она ещё раз объяснить свою проблему.

– Домой придёшь, пришей петельку, – участливо посоветовала тётенька. – А пока повесь так или положи его где-нибудь, вон, на подоконник, никто не возьмёт. Ой, что за ерунду сейчас шьют, вот раньше всё для людей делали…

Женщина махнула рукой, а у Жанны от удивления чуть глаза на лоб не полезли, когда она услышала такой совет для французского пальто из дорогой шерсти. А после того, как она увидела пыльный и грязный подоконник, на который ей предложили его положить, глаза чуть не убежали на затылок. Нет, это не могло быть правдой, ну просто не могло и всё. Может, это какой-то плохой сон, от которого просто нужно проснуться? Но проснуться не получалось, так что Жанна выбрала из двух зол меньшее и с неподдельным страданием на лице повесила пальто на крючок.

Оставалось только найти свой класс, и тут она снова решила прибегнуть к проверенному приёму и понаблюдать за другими. Из гардероба все поднимались по широкой лестнице на второй этаж, а это означало, что идти нужно именно туда.

Наверху было уже не так людно, поэтому Жанна смогла наконец-то выдохнуть и осмотреться. Интерьер школы мало напоминал гимназию. Хотя здесь стояли пластиковые окна и перегородки, а стены были выкрашены относительно свежей бежево-жёлтой краской, создавалось ощущение чего-то чужого и неуютного. В коридоре не было привычных мягких диванчиков, стеллажей с книгами и цветов на подоконниках. Казалось, будто в это место все приходили, чтобы просто отсидеть на уроках и убежать домой.

По пути Жанна наткнулась на стенд с расписанием и узнала, что одиннадцатых классов в школе целых три. В памяти всплыли слова Лиды про какой-то «А», и, возможно, она говорила именно про класс, в котором должна была учиться Жанна. В любом случае, вариантов было не так много, и начать она решила именно с него.

К тому моменту, когда Жанна добралась до нужного кабинета, её силы и нервы били на исходе. Толпы людей, неухоженная обстановка и куча непонятных вещей довели её до такого состояния, что она готова была разрыдаться от отчаяния и тоски по такой уютной гимназии и друзьям. Развернуться и убежать мешало только понимание того, что отец такой выходки не оценит и не снимет её с финансовой диеты, так что ей пришлось стиснуть зубы и заставить себя переступить порог кабинета, в котором, как и во всей школе, стоял жуткий гам. Жанна с опаской заглянула внутрь, но внимания на неё никто не обратил, поэтому она подошла к столу учительницы, которая разбиралась с бумагами.

– Здравствуйте, это одиннадцатый «А»? – с вежливой улыбкой спросила она.

– Да, – кивнула женщина лет сорока, удивившись появлению незнакомой девушки. – А вы?..

– Меня зовут Жанна Абросимова, я теперь буду здесь учиться.

– Тебя перевели в одиннадцатый в середине года? – удивилась учительница. – Я пока не в курсе, но если ты уверена, что тебе сюда, проходи, садись на любое свободное место. Ребята, как оказалась, у вас появилась новая одноклассница, познакомьтесь, это Жанна.

Разговоры на время прекратились. Около тридцати пар глаз обратились к Жанне, но ни у кого на лице не читалось дружелюбия, лишь любопытство, смешанное с лёгкими ухмылками, а то и презрением. Некоторые начали перешёптываться, и Жанна отчётливо почувствовала, что обсуждают именно её, поэтому выпрямила спину, чтобы не казаться растерянной или испуганной.

Каждая минута в этом новом мире поражала Жанну всё больше и больше. Мало того, что учительница обращалась к ней на «ты», хотя в гимназии даже в первом классе преподаватели себе такого не позволяли, так ещё вместо небольшой группы из девяти человек она оказалась среди трёх десятков не самых приятных сверстников, отношения с которыми явно не заладились с самого начала, хотя они пока не сказали друг другу ни единого слова.

Поздороваться с ней или хотя бы кивнуть в знак приветствия не осмелился никто, поэтому Жанна отправилась в конец кабинета, где виднелись свободные места. Добравшись до конца ряда, она оказалась перед выбором. Возле окна сидела мрачная девчонка с короткими и сальными чёрными волосами, а парта посередине была свободна, как и стол у стены. Делить с кем-то своё место Жанна не привыкла, в гимназии у каждого был отдельный стол, так что она села за среднюю парту, так как она была ближе.

В коридоре протрещал звонок, заставив Жанну вздрогнуть от непривычного резкого звука, и учительница отложила бумаги, чтобы начать урок. Жанна честно пыталась слушать её, но ничего не понимала, быстро заскучала и от нечего делать достала из сумки планшет. Здесь её постигло очередное разочарование. Никакой открытой сети в этой школе не было, поэтому зайти на свои многочисленные страницы, чтобы посмотреть обновления и пообщаться с кем-нибудь, она не могла. С грустью вздохнув, Жанна клацнула на иконку с игрой, чтобы хоть как-то убить время.

– Жанна, что ты делаешь? – с возмущением спросила учительница.

– Простите, а в чём дело? – уточнила Жанна.

Жизнь обычных людей была такой странной, что она уже не понимала, что у них считается нормальным, а что нет.

– Убери, пожалуйста, свой планшет, мы всё-таки на уроке. И почему перед тобой пустая парта, где твоя тетрадь и учебник?

– А разве нам здесь не должны их выдавать? – с искренним недоумением спросила Жанна.

В классе раздались смешки, и уже почти все, не скрываясь, смотрели на неё и перешёптывались. Жанна почувствовала, как её щёки покраснели от стыда, хотя ничего плохого она вроде бы не сделала. У них в гимназии все учебники загружались на планшеты, а для записей им выдавали тетради и ручки с эмблемой школы, поэтом ей и в голову не приходило беспокоиться об этом.

– Хорошо, подойди ко мне после урока, я расскажу тебе, как найти классную руководительницу, она тебе всё объяснит, – с приподнятыми от удивления бровями ответила учительница и вернулась к объяснению новой темы.

Жанна молча кивнула, отодвинула планшет в сторону и сложила руки на парту, стараясь не обращать внимания на то, что все обсуждают её. Чувствовала она себя ужасно, и не столько потому, что ей приходилось делать что-то, к чему она не привыкла, сколько потому, что она никак не могла понять, что делает не так. Словно она прилетела сюда с другой планеты и говорила с местными обитателями на разных языках.

Всю свою жизнь Жанна проучилась в частной гимназии, где все друг друга знали, где все были как одна большая компания и общались между собой, даже если находились в разных классах. Там все были свои, все друг другу помогали, и Жанна даже не подозревала, что бывает по-другому. Да уж, отец знал, как наказать её. Выдержать всего один день в этом ужасном месте уже казалось подвигом, а ей параллельно нужно было разбираться с вещами, в которых она ничего не смыслила и которые никто не торопился ей объяснять. И всё это ради призрачной возможности получить обратно карманные деньги и не оказаться через пару месяцев на улице.

От горечи и безысходности у Жанны на глазах навернулись слёзы, но она сделала глубокий вдох и усилием воли остановила их. Не хватало ещё разрыдаться на первом же уроке, после такого она точно никогда бы не вернулась сюда.

«Я смогу. Я справлюсь», – сказала она самой себе и до боли впилась ногтями в ладони, чтобы всё-таки не расплакаться.