Глава 1
Никита
– Роман Терентьев ваш муж? – холодно уточнят мужик с каменным лицом. Между прочим, вопрос звучит уже не первый раз.
– Да, – запально отзываюсь. – Но я не понимаю… – опять растерянно трясу головой, – что вы от меня хотите?
– Нам нужно его найти…
– И? – с недоумением обвожу всех взглядом, кутаясь в тонкий халатик.
Я, правда, в полном недоумении. Ещё толком не проснулась. Утро не наступило, а меня несколько минут назад эти "добропорядочные" охранники буквально выдернули сонную из постели. Я до сих пор под впечатлением.
А как иначе?
Кто бы н испугался на моём месте?
Спишь в своей каюте… Мирно, тихо, никого не трогаешь, и тут бах:
– Никита Терентьева? – вместо мужа меня трясёт незнакомец. К слову сказать, жуткой бандитской наружности. Прям шкаф… и морда-кирпичом.
Я вякнуть-то не успела, не то, чтобы одеться или чего покруче – сбежать.
Мужик рыкнул, знаю ли я Романа Терентьева, и когда я нервно кивнула, швырнул в меня халатик, который как таковым сложно назвать… предназначение у него другое. Да и бельё на мне, скорее для красоты и соблазнения… Оно и понятно – медовый месяц у меня. Свадебное путешествие. Первая ночь, как мы официально зарегистрировали с Ромой отношения. И даже гуляли по плану, пока не оказалось, что у меня морская болезнь… А так хорошо было вначале: весело, праздно и красиво.
Одним словом, пришлось закруглить вечеринку, а мы и без того уже проиграли много.
Я уговорила мужа вернуться в каюту, где пообещала продолжить наше празднование, но тошнота и головная боль… вынудили напиться лекарств. И как итог – я вырубилась, так и не исполнив свой супружеский долг.
– И где ваш муж? – в очередной раз рявкает громила, требуя от меня ответа.
– Н-не знаю, – потерянно блею я, плотнее стягивая полочки прозрачного, неприлично коротенького халатика, всё неуютней и более раздетой ощущая себя под пристальными взглядами охранников. Или вернее службой безопасности туристского лайнера «НиКос», билеты на который нам с Ромой подарили знакомые на свадьбу.
Мы были очень рады такому презенту: нас ожидал необычный, нетипичный для городского жителя отдыха – увидим много красивых мест, вдохнём морского воздуха.
В общем, радовались, что хоть на неделю почувствуем себя богатыми и свободными.
– Я думала, он со мной… Я уснула… – мямлю, с трудом восстанавливая в памяти хронологию событий. – Спала крепко, и тут вы, – аж вздрагиваю, вновь испытав ужас пробуждения.
Мои ощущения подкрепляют мужские взгляды, беззастенчиво изучающие меня с ног до головы. Я не ханжа, привыкла к вниманию мужчин, но не в такой обстановке… ни при таких обстоятельствах и не таких опасных особ…
Мужики даже смотрят на меня как-то неправильно – гадко-оценивающе.
Одним словом – липкие, грязные взгляды убийц.
Вот я и сжимаюсь в комочек, сидя на стуле посреди пустой, скудно-освещённой комнаты, дико напоминающей помещение для допросов «с пристрастием». Хотя, вероятно, это оно и есть. Просто я до этого момента как-то не задумывалась, что на круизном лайнере такое тоже есть.
– То есть… – было начинает, как понимаю, главный из присутствующих, подпирая задом простенький стол аккурат напротив меня. – Вы не в курсе, где ваш муж?
– Совершенно верно, – чуть не давлюсь сарказмом я.
Мистер очевидность, что б его!
– Ваш муж, но вы не знали, что он… – мужик не договаривает. Берёт со стола серебристый пульт и, наведя его на подвесной телевизор, нажмите кнопку. Секунду экран пестрит и появляется картинка.
– Это какая-то ошибка, – путаясь в мыслях, качаю головой, но взгляд от экрана оторвать не могу. – Это не может быть он, – твержу, переча увиденному и во все глаза таращась на экран, где продолжают мелькать кадры, судя по всему ночного гуляния моего благоверного без меня!
И если начало "фильма" было вполне обычным: ну, появился в баре, ну, выпил с блондинкой, ну, сел за столик поиграть. То, чем дольше гуляние Ромы тянулось, тем эпичнее было его поведение, с непредсказуемо шокирующим битьём посуды, погромом столиков, пафосным метанием стула в бар…
Если бы муж играл в боулинге, уверена, это была бы его лучшая попытка выбить страйк.
У меня аж сердце останавливалось, глаз дёргался. То холодным потом умывалась, то горячим.
А когда благоверный затеял драку, в которой был обязан проиграть, ведь он от слова "совсем" не боец, да только в случай нечаянно вмешались посетители. Вот тогда Рома с не присущей ему прытью, увернулся от рук охранника, от второго ушёл, проскользив по столику. Пока охранники пыталась его заловить, обойдя стол с разных сторон, муж протаранил испуганных зевак, и был таков, бессовестно толкнув в мужиков из службы безопасности, оказавшуюся на входе женщину в шикарном вечернем наряде.
– Он… не такой, – мямлю неуверенно я, ощущая себя полной дурой. – Он хороший. И вообще, очень спокойный. Не азартный, не дебошир, – даже не знаю, кого в этом убеждаю больше себя или мужиков-охранников. – У него почти нет недостатков. Рома он… Просто ему нельзя было пить, – заявляю убеждённей. – А тут в рот попало… – цепляюсь за нелепый аргумент, неопределённо махнув на экран. – Да, всему виной алкоголь! – уверенно киваю.
– Даже если и так, – разводит руками главный, – с выпивки нет спроса, а вот с выпившего – ещё какой! – нарочито досадливо цыкает вышибала.
– Но я не он, – выдаю очевидное, а страх продолжает глодать душу, точно голодный пёс лакомую кость.
– Но вы его жена?
Этот вопрос уже набивает оскомину.
Немного помедлив, киваю.
– Значит, вы – семья! – медленно, с расстановкой, продолжает «дознаватель», чуть ускорив кадры на экране, нет-нет да и стопоря на самых «ярких» моментах вечеринки «моего благоверного». – Так что нам глубоко всё равно, спали вы или нет. В курсе вы загула вашего мужа, или нет. Вы и ваш муж нанесли большие убытки лайнеру, и теперь должны круглую сумму, – сухо, почти равнодушно заключает мужик, только кадры на экране сменяются чёрным фоном.
– Ну, знаете ли?! – возмущённо встряхиваю головой я, пытаясь собраться с мыслями. – Не мы, а он это учудил, – невнятно и нервно машу на телик, намекая на кадры из «фильма». – С него и спрашивайте! – резонно советую.
– Спросим, когда найдём, – соглашается обманчиво мягко мужик. – А пока его нет, мы придержим вас.
– А я тут причём? – пыхчу возмущённо. – Да, я его жена! Но жена, между прочим, всего день! – зачем-то горячо добавляю. – И это не значит, что собираюсь отрабатывать его долги! Я что, себе враг? Повторяю: я! спала! Понятия не имею, что он творил без меня! И где он сейчас!
– Возможно, но начинали вечеринку вместе! – напоминает холодно главный, игнорируя мои сумбурные доводы. – А в официальном браке, – жуёт слова, будто ковыряется в памяти: – Как там говорится? – щёлкает пальцами, прося подсказки у других мужиков. – В богатстве и бедности, – памятливо протягивает, первее остальных вспомнив строки. – В болезни и здравии… – открыто насмехается.
– Так можно все грехи и долги с одного вешать на другого, – недовольно парирую я. – Коллекторы чертовы!
А вот это, наверное, зря, но язык – враг мой!
– Осторожнее, дамочка, – чуть кривит лицо мужик, по-прежнему подпирая задом стол, но теперь для суровости образа сложив руки перед собой на груди. А дознаватель и без того пугал: высокий, крупный, даже скорее мощный как культурист. В чёрном костюме, белоснежной рубашке. – Мы не хотим вам причинять боль. Нам всего лишь нужно возместить убытки, нанесённые вашим супругом. Помогите его найти…
– Но я! не знаю! где он! – вновь настаиваю на своём, выделяя слова.
– Если и так, то поможете его найти.
– Как?
– У вас разве не любовь? – подозрительно спокойно бросает мужик. – Разве настоящий мужчина не придёт на помощь своей любимой? А тем более мужчина, знающий, что вина его…
– Н-наверное, – путаясь в мыслях, киваю я. Но почему-то сомневаюсь, что это срабатывает всегда и для всех. В фильмах, со сказочными героями, если только, а в жизни чаще случается всякое неприятное.
– Вот и подождём настоящего мужчину, – хмыкает, сверкая льдом глаз мужик. Комнату наполняют смешки, неприятно играющие на нервах и укрепляющие опасение, что Ромку линчуют… в лучшем случае.
– Рано или поздно, так или иначе… – тянет слова дознаватель, не сводя с меня взгляда киллера. – Мы его найдём, а пока за него отвечать будете вы!
– Это даже не смешно! – задыхаюсь от возмущения. – Какое-то полное… беззаконие. Я буду жаловаться на ваше самоуправство! Уверена, начальство даже не в курсе ваших методов урегулирования конфликтных ситуаций, – заумно выпаливаю претензию. И тотчас поспевает мысль: – Я требую встречи с капитаном! – бросаю пафосно, тоном не терпящим возражений. На самом деле, эта фраза из какого-то фильма, только не помню из какого, но с чем чёрт не шутит?!.
– Капитаном? – вторит с кривой ухмылкой главный дознаватель. – Думаете, на круизном лайнере вопросами внутренней безопасности занимается он? – в свою очередь резонно подмечает.
– А… кто? – перевожу недоуменный взгляд с одного мужика, на второго, третьего, в надежде понять, что не так сказала.
– Никита Валерьевна, капитан не занимается делами внутренней безопасности. В вашем случае, капитан, вообще, ничего не решает, но могу его пригласить, пусть полюбуется на жену нарушителя спокойствия. Пусть познакомится с той, по вине мужа которой уже прилетела масса претензий и нелестных отзывов об этом туре. Из-за мужа которой до сих пор закрыт и бар и игровая зона, а наши работники внепланово пашут, убирая последствия его «веселья». Хм. Я, вообще, предлагаю вас представить публике и позволить толпе решить вашу участь…
– Что за охота на ведьм?! – крякаю я. У меня вот-вот нервы сдадут. Я правда в шоке от происходящего. – Так не поступают в цивилизованном мире. Я требую… Тогда я требую, – хапаю воздуха от возмущения и отчаяния, – разговора с хозяином круизного лайнера!
Не знаю, на что надеюсь, ведь даже мысль, что такой важный и занятой человек окажется на борту этого корыта – попахивает абсурдом.
Хозяева круизных лайнеров, скорее уж, на берегу… где-нибудь на Фиджи, на Багамах, на Филиппинах. Ну, или на более дорогих и элитных яхтах отдыхают далеко от этих мест…
– Боюсь, на данный момент у него куда более важные дела, – подтверждает мою догадку мужик, а его циничный взгляд как приговор.
– И что? – цепляюсь за ситуацию, делано разыгрывая наивную дурочку. – Я подожду, когда освободится, – выдавливаю улыбку. – А пока, если позволите, – нарочито громко зеваю, прикрыв рот ладошкой, – отдохну после вашего допроса. Досплю, что не успела. В конце концов приведу себя в порядок и оденусь, – наливается решимостью мой голос. – А то выдернули из постели как преступницу и держите в холоде! – нагло швыряю упрёк, прекрасно осознавая, что какие бы доводы не кидала – пустое! С этими типами не договориться! Мне нужен их босс! Или просто тянуть время… Уверена, Рома, что-нибудь придумает.
– Не вам диктовать…
– Я буду говорить только с вашим боссом! – для значимости чуть кулаком не ударяю по столу.
Никогда не была робкой. И всегда умела дожимать момент! Как сейчас…
– Я уже сказал, – сурово чеканит дознаватель. – Мистер Костас Дмитриадис…
– Что? – все мысли в голове бултыхаются. Спесь, как рукой смывает. Даже сердце как-то счастливо-напугано ёкает. – Костик? То есть… – мотаю головой, пытаясь собрать мысли в кучу, – Костас Дмитриадис – хозяин лайнера? – всё же озвучиваю надежду и во все глаза таращусь на грозного мужика. Дознаватель чуть изменяется в лице, явно не ожидавший такой фамильярности по отношению к его боссу, но и я не специально переиначила имя, с детства повелось, вот и ляпнула по привычке.
И пока мужики в задумчивом шоке, набираюсь наглости:
– Теперь я точно настаиваю… Нет! Я ТРЕБУЮ разговора с Костасом! – мой голос звучит решительно, словно я участвовала в забеге и на последнем метре перехватила в свои жадные руки флаг победителя.
Глава 2
Никита
Не знаю, что конкретно срабатывает в данном случае: наглое упоминание его босса, или проснувшаяся совесть, но мужик, сверкнув серыми глазами, даже, кажется, скрежетнув зубами, выуживает из кармана чёрных брюк мобильный. Уверена, решил позвонить Костасу. Но при мне не говорит – выходит, оставляя меня в комнатке, под пристальными взглядами оставшихся мужиков. Если раньше они меня как товар рассматривали и потешались, то теперь, в их глазах интерес мелькает. И всё равно неуютно, поэтому неосознанно сжимаюсь в комочек.
– Вам придётся подождать. Мистер Костас занят, – холодно бросает главный дознаватель по возвращению.
– Без проблем, – деланно выдавливаю улыбку, словно и этот раунд выиграла и готовлюсь к следующему. – Только я могу подождать у себя? – решаю дожать момент. – Мне бы привести себя в порядок. Одеться в конце концов, – как можно спокойней поясняю.
– Нет! – отрезает не менее холодно мужик. – Ждать будете здесь! – но кивком велит остальным выйти.
– Ладно, – задумчиво протягиваю я. – А можно мне кофе? И что-нибудь перекусить? – раздраженно уточняю.
– Не было таких распоряжений, – цинично отзывается мужик и тоже уходит, оставил меня одну.
– Ну и чёрт с тобой! – плююсь ему вслед, и даже выдыхаю от облегчения.
Уф! Хорошо без надзора и липких взглядов.
Правда, радуюсь недолго.
Костас явно не спешит ко мне на встречу, а от звенящей тишины и давящих стен развивается клаустрофобия. Да и холодно…
Обхватываю себя за плечи и какое-то время успокаиваю:
– Дмитриадис просто занят. Сейчас придёт, и всё решит правильно! Он… всегда был порядочным и правильным. Аж до скрипа зубов. Он всегда хотел был честным и справедливым… Джентльменом! Мужчиной с большой буквы. Чего греха таить, Костас был прекрасным другом. И любил меня… когда-то.
Так что, всё будет отлично, мне только нужно потерпеть. Дмитриадис придёт, узнает, какое беззаконие творится на его лайнере, и отпустит меня. Уверена, мы даже посмеёмся над нелепостью момента и немного повспоминаем прошлое…
Из дремы выбираюсь медленно, нехотя, тяжко вспоминая, что не так и где я.
Тело онемело, руки, ноги… голова вообще не варит.
И мне вновь неуютно.
Так неуютно, что аж мурашки по коже бегают.
Насилу разлепляю глаза и несколько секунд соображаю, что за новый мужик сидит за столом и пристально на меня смотрит.
Новый охранник?
Сомнительно, уж больно хорошо одет, да и выглядит эдаким хозяином положения.
Красивый, стильный, мрачный. В моём вкусе. Я вообще падкая на красивых мужчин. И, увы, меня это губило…
Чёрная рубашка с коротки рукавом выгодно подчёркивает ширину плеч и мощь грудной клетки. Не скрывает аккуратных, но хорошо накаченных бицепс. Стрижка изысканная и качественная, явно сделана не в первой попавшейся экспресс-парикмахерской, тут явно матер дела поработал.
А что особенно поражает – перстень на одном из пальцев правой руки. Аж в глазах искрит от дороговизны украшения. Это точно не бижутерия! Это… бриллианты?
Блин, о чём я?! Какие украшения? Бриллианты?! Даже смаргиваю, собирая мысли в кучу. Что за мужик? И где, чёрт подери, Костас?
Даже чуть не ляпаю своё недоумение вслух, но вовремя прикусываю язык… Глаза!!! Незнакомца… Тёмные, почти чёрные глаза в обрамлении невероятно длинных ресниц кажутся донельзя знакомыми.
– Костас? – с неверием уточняю, протирая глаза и чуть растерянно вжимаясь в спинку стула.
Мужик даже бровью не ведёт.
Я начинаю сомневаться в догадке, потому что взгляд мужика неприятно морозит, а Дмитриадис на меня никогда так не глядел. Раньше он мне в рот смотрел. Ловил каждое слово, подхватывал смех… Его взгляд источал восхищение и любовь…
– Так сильно изменился? – приятный баритон нарушает повисшую тишину в комнате.
– Н-нет, – сбитая с толку, ни то киваю, ни то мотаю головой. – То есть, да. Ты выглядишь… иначе. Просто бомбически, – признаюсь как на духу. – Раньше ты… – запинаюсь. – Ну, ты был… – мнусь в жестах, пытаясь смягчить слово «толстый».
– Жирный, прыщавый, глупый, – словно нарочно подсказывает Костас, и так, будто его ничего не смущает.
– Я бы сказала «в теле», – нахожу более мягкое сравнение. – Подростковая полнота, гормональный сдвиг, – добавляю осторожно. – И зубы… – вновь запинаюсь, начиная смущаться своей некорректной прямоты.
– Когда есть деньги – внешность не проблема, – парирует Дмитриадис всё тем же равнодушным тоном.
– Пластика? – удивлённо уточняю.
Костас загадочно молчит, и это жутко напрягает.
– Я уже и забыл, как для тебя важна оболочка, – с лёгким пренебрежением заключает знакомый.
– Судя по твоему внешнему виду, для тебя тоже! – уличаю едко. – Иначе так бы и оставался толстым, наивным и кривозубым парнишкой, вечно бегающим за мной… – зачем-то напоминаю о прошлом и тотчас сбиваюсь с мысли: – Ты что, на мою грудь таращишься? – не выдерживаю напряжения и задумчиво-пристального взгляда Костаса, блуждающего по мне. Вернее он блуждал, пока не остановился на прорези халатика, едва ли скрывающего моё тело. – Совсем ни в какие ворота?! – возмущаюсь. И нахохлившись, точно воробей, дергаю полочки халата плотнее, чтобы прикрыть доступ к телу, и для пущей уверенности, что он туда больше не уставится, складываю руки на груди.
– А это грудь?
– Уж, какая есть! – в привычной манере огрызаюсь. – А-а-а, – нарочито насмешливо протягиваю. – Точно, ты же у нас «большой босс». Наверное, отвык от натурального, привык к силиконовым буйкам, – жестом округляю свои до утрированно большого размера.
– Ты просила о встрече, чтобы узнать какой размер груди у женщин я предпочитаю? – ровно парирует Костас, не поведя и бровью.
Я возмущённо всхрапываю, но язык прикусываю. Ничего не скажешь – уел…
– Прости, ты прав, это я… от нервов, – встряхиваю головой, позволяя рыжим кудрям немного потанцевать.
Помнится, Костасу это особенно нравилось. Он говорил, что мои волосы его гипнотизируют. Они – как играющее на солнце золото. Бывало, даже просил их коснуться.
Вот и сейчас, кажется, Дмитриадис реагирует на мой жест.
Правда, всего на миг.
Наблюдение не озвучиваю – и без того разговор идёт не так, как планирую.
Лучше о таком промолчать, не хочу раздражать того, кто решает мою судьбу.
– Надеюсь, ты адекватней своей службы безопасности, – спокойней выхожу на главную тему. – Прошу, давай решим вопрос…
– Моя служба безопасности – адекватна, – Костас короткой репликой отметает любую мысль, что обойдусь малой кровью. – И чтобы ты знала, она никогда… НИКОГДА не принимает решение без моего ведома.
Сердце неприятно ёкает.
– То есть, – выдерживаю паузу, пытаясь найти более точные и корректные слова, – ты был в курсе, и на всё это, – машу неопределённо, – дал добро?
– Естественно, – холодно кивает Дмитриадис, не сводя с меня убийственного безразличного взгляда.
У меня нет слов, а Костас как ни в чём не бывало продолжает:
– Я изучил материалы дела, показания свидетелей, перечень нанесённого ущерба, увидел суммы, а это…
Методично, почти скучающе перечисляет всё, что натворил мой муж, по ходу озвучивая денежный эквивалент, к итогу приписывая до кучи общий долг по казино, который мы с Ромой проиграли вместе.
Сумма выходит такая, что у меня аж челюсть отвисает, и на миг глохну:
– Ты издеваешься? – ни то всхрапываю негодующе, ни то давлюсь возмущением.
– …И это ещё без компенсации морального ущерба, – лениво добавляет Костас.
– Ты нарочно меня решил добить такими цифрами? – смаргиваю, не найдя, что сказать более внятного.
Дмитриадис продолжает излучать полное спокойствие, словно ему и впрямь плевать на происходящее и моё незавидное положение.
– Просто признайся, – не выдерживаю звенящей тишины, – ты мстишь за то, что я когда-то тебя отвергла, – вновь перехожу в наступление. – Нашёл повод, ощутил власть в руках и теперь пытаешься отыграться за прошлое! – колюче бросаю обвинение.
– Никита, – обманчиво ровно начинает Костас, чуть подавшись вперёд и водрузив руки на стол, – я не мешаю прошлое и настоящее, личное и бизнес. Мы были знакомы очень давно, и то время я так же давно вычеркнул из своей жизни. Мы когда-то дружили, и это единственное, почему мы сейчас говорим. Если бы не этот факт, поверь, за такую сумму я бы и друга закопал. А тебя… можно сказать, жалею.
– Шутишь? – шиплю я, выпучив глаза. – Я в плену и меня шантажируют!
– Ты цела и невредима, – всё на той же спокойно ноте чеканит Костас. – И не в плену – ты задержана. Тебя не шантажируют, но тебе придётся вернуть долг! Тебе или твоему мужу – мне плевать, так что не набивай себе цену, не тащи одеяла в свою сторону. Меня не волнует кто и что: меня волнуют МОИ деньги! И раз нет твоего благоверного, долг отработаешь ты!
Смотрю на Дмитриадиса и не верю, что это говорит он.
Костас не такой… Его никогда не волновали деньги.
Может быть потому, что он никогда в них не нуждался, но он их ненавидел! Люто! И всегда повторял, что не станет таким, как его родители.
Видимо, со временем взгляды на жизнь кардинально меняются.
Видимо, кровь берёт своё.
Видимо, материальное всё же затмевает человеческое…
Странно, ведь это когда-то была моя позиция, мои слова, мои мысли… И как раз-таки Костас меня переубеждал, что материальное – самое последнее, за что люди должны умирать.
Чуть было не озвучиваю мысль, но помещение наполняет мелодия, как понимаю, мобильного Дмитриадиса. Костас неспешно выуживает мобильный из кармана брюк. Бегло глянув на экран, принимает вызов… на незнакомом языке.
Беседа длится недолго, а лицо Дмитриадиса почти не меняет выражения, взгляд остаётся таким же безразличным, даже интонация остаётся безэмоциональной. И это бесит.
Он сильно изменился за время, что мы не виделись, а это без малого двенадцать лет! И хладнокровный босс круизного лайнера мне категорично не нравится! Я, умеющая найти с любым язык, просто не знаю, как с ним вести диалог! Смешно, право!!! Костас – мой давнишний приятель! Когда-то мы были готовы драться друг за друга и воевать со всем миром…
– Что ж… для тебя есть хорошая новость, – всё так же спокойно возвращается к нашей беседе Костас, только завершает телефонный разговор.
– Ты меня отпускаешь? – выдавливаю улыбку, продолжая надеяться на чудо.
– Твой муж нашёлся, – проигнорировав мою реплику, отзывается Дмитриадис.
– Уф, слава богу, – в чувствах шлёпаю ладонями по столу, от усердия едва лбом не ударившись о поверхность. – И? Где он? Жив, надеюсь? – заваливаю вопросами Костаса.
– Жив! Но он пока в больнице…
– Что? – из головы выпархивают разумные мысли. – Это твои постарались? – тотчас бросаю обвинение.
– Ничего страшного, – холодно продолжает Дмитриадис. – Но после охлаждения в море…
– Море? – прищуриваюсь я. – Он что… был в воде? – ляпаю нелепое предположение.
– Твой благоверный так спешил к тебе, повиниться в содеянном, что спрыгнул с лайнера, – подтверждая мои опасения, кивает Костас. – Его подобрало мимо проходящее быстроходное судно. Доставили на берег… В больницу… Так что не волнуйся, он жив. Теперь под присмотром и врачей и… моих людей, – а это добавляет явно для значимости, чтобы подчеркнуть щекотливость дела.
– Хорошо, – качаю головой. – Значит, вопрос решён? Муж у вас… Я…
– НИ-КИ-ТА, – из уст Дмитриадиса грозно звучит моё имя, – пока он изображает немощного, какой с него спрос? А вот с тебя… я возьму максимум…
– Звучит не очень, – не скрываю мыслей на сей счёт. – И Рома не прикидывается немощным. Он порядочный мужчина. Если ему плохо, значит так, – горячо заверяю Дмитриадиса. – Уверена, как ему станет лучше, он обязательно уладит это недоразумение…
– Как? – почти брезгливо улыбается Костас.
– Продаст квартиру, – выпаливаю, преисполненная гордости.
– Её у вас нет, – на той же высокомерной ноте убивает знанием дела Дмитриадис. – Машина древняя, от продажи которой вы сможете выручить максимально одну пятую долга… Сбережений – нет. Кредита на такую сумму вам не дадут. Можете, конечно, на чёрном рынке, продать свои органы, но тогда актуальность мероприятия пропадёт. Без почек долго не протянете. Хотя, если ты свою яйцеклетку продашь, – задумчиво тянет Костас, явно издеваясь надо мной и ситуацией в целом.
– Вот ещё?! – гневно фыркаю я.
– А что такое? – скучающе уточняет Дмитриадис. – Помнится, ты кричала, что не хочешь иметь детей! Что они обуза. Для них много времени нужно, денег. Продажа яйцеклетки убила бы двух зайцев сразу. И минус долг, и минус дети. Ну, или на крайний случай, ты можешь позвонить родителям. Они будут счастливы услышать блудную дочь. И даже, уверен, согласятся продать единственную квартиру, чтобы помочь тебе расплатиться по долгам…
– Ты больной, – брякаю, опешив от заявления. И больше от того, что поганец запомнил мои глупые слова, обделённого родительским вниманием подростка.
Что посмел упомянуть моих родителей! – Дай мне поговорить с Ромой, – жуя губу, нервно под столом постукиваю ногой. – Всего минуту. Я с ним обсужу кое-что и…
Впервые за время нашего разговора в глазах Дмитриадиса мелькает нечто… злое и раздражённое. Моё нутро на миг ликует: пусть хоть такая эмоция со стороны Костаса, но хоть какая-то, а то бездушный монстр напротив, уже порядком пугает!
Молчание напрягает. Тишина ещё больше заставляет нервничать. И даже кажется, что Дмитриадис меня пошлёт, но нет, покрутив трубку в руках, мажет пальцем по экрану, делает несколько манипуляций, кладёт айфон на стол между нами и нажимает громкую связь.