Колобок, или приключения прохиндеев в России.

История первая, о вреде пьянства и пользе макарон.

Эта история началась в начале девяностых годов, когда победившая в России демократия устанавливала свои порядки на обломках советского тоталитаризма, коммунизма, социализма, этого «ужасного» и уже такого далёкого «совка». Она строила новый, давно позабытый Россией, капитализм. Семьдесят лет его не было, и вот опять! Историей назвать это трудно – в старину говорили «бывальщина» – мало в ней придуманного, а если что и придумано, то, скорее, искажение памяти.

Утро, шаркая уставшими ногами, заходило в огромный и серый город, город социалистического завтра, город учёных, уголовников и прочего праздного и трудового люда, город социалистического, а теперь капиталистического завтра. Словом, Мегаполис, город возможностей, – это вам не Кострома, хотя и там, говорят, неплохо.

В то время интернетом никто не пользовался, поэтому народ черпал информацию в газетных баснях и телевизоре. Денег было много, но не у всех. Народ торговал и воровал.

Раньше, как было – всё твоё, моё и наше. Вот и потащил народ с работы всё, что плохо лежит. Даже интеллигенция прихватывала со службы карандаши, салфетки, скрепки – не покупать же в самом деле, когда на службе разжиться можно. Уважения к частной собственности в нашем народе сроду не было. Не укоренялось оно, хоть начальство старалось изо всех сил клеймить несознательных граждан с высоких трибун, судить «товарищеским», а иногда и уголовным судом. Но помогало слабо. А когда и кого эта перспектива пугала и могла остановить?

Молодежь стремилась попасть в братву, пополняя ряды бандитской пехоты. Шел быстрый и болезненный процесс первоначального накопления и распределения капитала в народных массах: люди расставались с деньгами, иллюзиями и даже с жизнями. У нас в Сибири народ сердобольный: ограбят – извиняются, зарежут – каются. Народ хороший, можно сказать, добрый и душевный.

Бессребреники подались в барыги. Меня тоже, бывшего медика и историка, не обошла эта участь. Жизнь брала своё, есть надо каждый день и желательно три раза. В каждом районе стихийно рождалась альтернативная власть: махновцы, попросту «братва», организованные преступные группировки, чаще всего плохо организованные, поэтому их называли «самоделкины». Смотришь: сосед Лёха – обычный парень – ходит в качалку, пиво-водку не пьёт, в школе двоечником был. Теперь он правильный пацан, в бригаде. Отжимает денежки у упырей спекулянтов-кооператоров, на радость бедного люда. Народу нравилось смотреть на безобразия бандитов, когда они шли «братва на братву» резать и стрелять друг друга, но сверху и чуть сбоку, по телевизору. В случаях, когда безобразия касались мирных жителей, все принимались возмущаться: «Куда смотрит милиция?» или: «Сталина на вас нет!» Обычное дело.

В новоиспеченной стране всё, что раньше каралось статьями уголовного кодекса, стало обыденностью, частью повседневной жизни. Указом о свободе торговли (одним из первых указов новой власти) разрешалось торговать чем угодно и кому угодно, не спрашивая происхождения товара. Всяческие ограничения и запреты были отменены. Деньги и их количество стали мерой успеха, предметом зависти и поклонения.

Милиция не дремала, она попросту не знала, что делать с коммерсантами. Кто преступник, за что руки крутить? Ведь казалось, что теперь можно всё! От этого незнания-непонимания сотрудники органов правопорядка также «поплыли по течению» и стали «крышевать» торговлю, используя свой силовой ресурс.

Все мы любим деньги, кто ж их не любит? Но поклоняться им? В стране, где мы жили прежде, такого не бывало. И вдруг появилось. Невидимая рука рынка всё порешает, твердили газеты с телеящиком на пару, ссылаясь на Адама Смита. Народ слушал, заучивая новые истины. Однако люди практичные знали, что никакая рука, тем более невидимая, ничего решать не будет. Решает всегда и везде что-то осязаемое, реальное. И это власть. Именно она прописывает в главной государственной книге, кому и как жить, контролируя процессы силой, опирающейся на законы.

Деньги – хороший инструмент, они решают многое, если не всё. В любом виде: рубли, доллары, юани, франки, марки, даже тугрики.

Вот из-за них-то всё и началось. Из-за них, ласкающих слух мягким шуршанием, а зрение – нежной зеленью, издающих неповторимый запах типографской краски.

Рано утром, часов в шесть, проснулся Вадим Петрович, ваш покорный слуга. Интоксикация в лёгкой форме тревожила организм – сказывалось вчерашнее возлияние водочкой. Прошлёпав босиком на кухню, я включил чайник и поставил на плиту сковородку. Каждое моё утро начиналось с бокала крепкого чая и яичницы с беконом. Следующим пунктом утреннего ритуала стоял просмотр новостей по телеку. Затем я шел в контору. К новомодному слову «офис» я не привык. Контора, она и есть контора, как ты её не назови. Несколько стульев, кресло и два стола, один телефон, вот вся обстановка. Шкафа нет – нечего в него класть. На стенах выцветшие и местами рваные, засаленные у выключателя, обои. Ну какой, к лешему, это офис?

Труд наш незатейлив и довольно тупой – купил подешевле, продал подороже. Работа работалась, выручки получались неплохие. Жена с сыном жили в другой квартире и не мешали проводить время так, как мне хотелось: вести разнообразную, а иногда и бурную личную жизнь. В общем, жизнь почти удалась.

Занятие бизнесом – работа нервная, можно сказать, вредная. Молоко бы пить надо, но я предпочитал напитки покрепче. Когда меня посещали мысли на тему «а не бросить ли пить», я обычно завершал внутренний диалог заключением, что в алкоголе я растворяю тревогу и внутреннюю тягу к чему-то. Только к чему? Может, мне хотелось приударить за Светкой-баскетболисткой, ростом два метра четыре сантиметра? Подняться на Эверест? Нет, всё не то. Таких высот не надо.

Вроде бы всё устраивает, но чего-то не хватает. Драйва, что ли? Или достижений – резких и высоких? Определиться я не мог. Всё хорошо, но скучно, как день сурка. Дальнейшие события покажут, что страдал я от скуки совершенно напрасно. Ибо нескучно – не значит весело. А душа алкала экстаза и экстрима! Но если отбросить всё возвышенное и одухотворенное и спуститься на землю, оставалось лишь одно желание: мне нужен был миллион долларов.

Мне всего тридцать пять лет – расцвет сил, жизнь бьет ключом. Оставалась одна загвоздка, как заработать кучу бумажек с изображениями прекрасных американских президентов, смелых поборников всяческих свобод? А это дело не мелкое, которое вероятно потребует много времени, денег и терпения. А терпения мне как раз не хватало. Но я грустить не собирался. Как говорил мой приятель Вася Чжао, этнический китаец: «Дорога в тысячу ли начинается с первого шага».

Внезапно зазвонил телефон. На том конце трубки я узнал Саню Конюхова, товарища по университету, подающего надежды молодого забулдыгу. Саня был хорошим другом, с которым мы прожили два года в одной общаге. А сколько вместе было выпито! И картошку с огородов (по причине студенческой бедности) воровали тоже вместе. Саня был из тех, на которого можно было положиться. Не какой-нибудь хрен с бугра, а хрен проверенный.

– Привет, Вадя! – радостно заголосил в трубку он.

– Привет, Саня!

– Что делаешь?

– Собираюсь на работу. Пятница, а работать уже не хочется.

– Может, встретимся?

– Заходи! Только давай через магазин, чтобы скучно не было.

– Плохо думаешь обо мне, я уже затарился, из магазина звоню. Слышишь, бутылки в пакете звенят?

– Где живу, не забыл? Сто лет не виделись, точнее год, а может и больше. Пропал с концами. Быстро ко мне, рассказывать будешь, что натворил.

– Помню, скоро буду.

– Давай.

Через полчаса он уже сидел напротив меня. Принёс две бутылки сухого вина, чего я совсем не ожидал. Мог бы взять, по старой памяти, чего поконкретнее, покрепче. Знает же, что не люблю сухое.

Сидим, пьём кислятину и яблочками заедаем. Рассказали друг другу за жизнь. Саня пожаловался, что наш однокурсник Серёга Захаров попёр его с должности главного инженера за грехи, о которых он знать не знал и ведать не ведал. Всё так, Захаров ещё тот волюнтарист. Знаком с ним не один год, работали вместе. Серёга запросто мог выгнать подчиненного.

Вино подействовало. Я размяк.

– Саня, выкладывай, зачем пришёл в такую рань? Явно по делу, а не просто выпить-посидеть. Колись, дружище, компактно и конкретно, на кой чёрт я тебе понадобился?

И Саня, вернее Александр Альбертович Конюхов, стал излагать своё дело. Целую речь двинул, планом обогащения обозвал. Вот так, залез на броневик, как Ленин в октябре на Финляндском вокзале, смял пролетарскую кепку в кулаке и задвинул пространную речь:

–– Нет года, как рухнула советская власть. Ликуем все! Дышим воздухом свободы. Сгинул строй тоталитарный, впереди светлое будущее равных возможностей и достижений капитализма. Обогащайтесь! Каждому можно невозбранно получить миллион и владеть им. И тебе за это ничего не будет! Не посадят и не расстреляют. И нам надо подумать об этом. О том, как заработать. Мы с тобой что, рыжие? Денег в стране много. Ну, у кого как. У кого-то есть, у кого-то нет. Это к чему? А к тому, что те, у кого с деньгами хорошо и у кого не совсем хорошо, все они хотят есть. Последнее отдадут, а есть будут. И вопрос заработка стоит остро. На госслужбе не платят, бюджетникам врачам и всяким прочим учителям тем более. А есть хотят все: и бедные, и богатые. И по возможности вкусно. Эту потребность человека можно и нужно удовлетворить вовремя, пока он не умер. Вопрос один: как? Вроде и ума много не надо. Успех любого бизнеса – оказаться в нужное время в нужном месте. А как, спросишь ты, оказаться в нужное время в нужном месте? А я знаю! Это место надо организовать! А время туда само придёт вместе с нами!

Ох, длинно, очень длинно излагает друг Санечка, как дебилу. Длинное вступление для кого? Для меня? Не стоило того, я понятливый. Но я слушал не перебивая.

–– В магазинах скудно, пусто, не до вкусностей, – продолжал он. – Всего не хватает, а если и есть, то по ломовой цене. А фабрики работают, коровы доятся, куры несутся – всего должно быть в достатке. Но в магазинах другая картина! Именно в этом путь к нашему обогащению. Важно знать как, а если не знаешь, то придумай. Не можешь придумать – копируй, подражай, бери пример с удачливых соседей. Бизнес нашего времени состоит в том, чтобы что-то ненужное купить задёшево и продать его как нужное задорого. Любая безделушка станет нужным приобретением, если старательный продавец убедит покупателя в необходимости покупки. Но в моем плане никого убеждать не надо. Короче, старые связи и логистические цепочки разорвать и установить новые, наши. А кормиться будем, контролируя этот процесс.

– Саня, ну ты прямо Америку открыл. Слезай с броневика! Ленин нашёлся. Спрячь пролетарскую кепку в карман и скажи конкретно, что можешь предложить. Люди хотят есть? Очевидно. Каким боком здесь я? Знаешь, я научился торговать металлами. В продуктах питания я тоже разбираюсь, но с потребительской стороны прилавка. Торговать ими не пробовал, связей нет. Наработанных каналов тем более. Поэтому я не совсем понимаю, чем могу тебе помочь. И что мне за это будет? Я ведь тоже есть хочу.

– На полках магазинов не густо, – продолжил Конюхов. – Есть мнение, что неплохо было бы привезти в наш град сибирский хорошие спагетти, которых у нас не делают. А ближайшее место, где их изготавливают, славный город Омск. Но на фабрике первому встречному не продадут. У всех свои постоянные покупатели. Всё расписано: кому и сколько, и в какой очереди ты стоишь. Все знают, кому сколько денег занести, чтобы отпустили продукцию. Посторонних просят не беспокоить. Вот тут-то, Вадя, есть возможность.

– Ну, какая и откуда? Не томи, ближе к делу!

– Есть у меня знакомый из Бийска, Виктором зовут. Он родной брат генерального директора омской макаронной фабрики.

– И?

– Заключаем договор с ним, а у него постоянный договор с фабрикой.

– И?

– Вадя, не тупи, сам ещё не понял?

– Почему же, понимаю. Он снимает десять процентов.

– Тридцать…

– А плохо ему не будет? Физия не треснет?

– Плохо точно не будет. Жизнь такая, инфляция, однако.

– И сколько денег надо?

– Пять-шесть миллионов рублей.

– Саня, твой план действительно хорош, но не с моим участием. В плане одна загвоздка – нет у меня таких денег.

– Да я и не рассчитывал на то, что они у тебя есть.

– Так чего ж ты хочешь от меня? Сочувствия?

– Помоги найти инвестора. Тебя так много народу знает, для всех ты пример ума и честности!

– Ну ты загнул! Я же тебе не КПСС, чтобы умом, честью и совестью нашей эпохи быть. Ладно, есть у меня знакомые люди с деньгами. Я спрошу, глядишь и поучаствуют, дело-то хорошее.

Я решил не откладывать. Чего тянуть? Время было раннее, партнёры работали с Москвой и Нижним Новгородом, раньше десяти-одиннадцати на работе не появятся. Разница в часовых поясах с их контрагентами определяла график их работы.

В одиннадцать утра я позвонил в компанию, громко называвшую себя «Эсби компани лимитед», а в реквизитах товарищество с ограниченной ответственностью Эсби. Что означало Эсби, я не знал, но мне было всё равно. По телефону договорились о встрече, и уже скоро мы с Саней заходили к ним в офис. Внутри было красиво, с замахом на западный шик. У меня такого нет и не предвидится. Мне в таких хоромах не по себе, непривычно, как в смокинге в постель лечь. На самом деле компания подавала почти пустые балансы в налоговую и занималась контрабандой чёрных и цветных металлов в Прибалтику и Польшу. Торговля за наличную валюту и наш родимый деревянный рубль. Открыто, смело, нагло. У меня почти так же, только таскаю металлы из Казахстана. А там, в отличие от Европы, никаких охраняемых границ, одни гаишники, но они не опасны и стоят недорого. Таможенников нет, всё проще – хлопот меньше.

Надо сказать, я давно хотел если не сменить тему контрабанды металлов на что-либо другое, то дополнить нашу тему-кормилицу чем-то легальным. Тема кормила хорошо, но пришло понимание, что эта музыка не будет вечной, даже если заменить батарейку, как пел Вячеслав Бутусов. Надо было что-то добавить, что-то расширить, но ничего дельного на ум не приходило. И вот, кажется, тот случай. Подвернулся вариант.

Разговор с директорами Эсби был лёгким и непринуждённым. Все всё понимали. Интерес был обоюдным, но попросили время для оценки обстановки и пообещали дать ответ в понедельник. Что ж, деньги немалые. Мысль требует выдержанности, как быстро не соображай. Выгода иногда бывает мнимой, даже прибыль может принести впоследствии убытки. Хотя опыт подсказывал: что сделано быстро – сделано хорошо. Правда большого опыта в легальном бизнесе у меня не было. Так, по мелочи. А чтобы всерьёз – увы.

Впечатлённые разговором, мы с Саней пошли на Центральный рынок купить выпить что-нибудь покрепче – отметить старт дела, так сказать. Долго выбирали в магазинчике, именуемом «Винополка», напиток. «Григорий Распутин», хорошая немецкая водка, её и взяли. Бородатый Гришка весело подмигивал нам с голограммной этикетки. Ещё не выпил, а уже весело смотреть. Пройдясь по мясным рядам выбрали кусок буженины, в рыбном ряду купили балык кеты. Можем себе позволить с шиком закусить. Как говорится: с каким настроем дело начнёшь, так и закончишь.

Благородный напиток зашёл хорошо. Как писал классик – Христос босыми пятками по душе пробежал. Приятное состояние уютной общительности сменялось, по мере убывания содержимого бутылок, на чувство полной и безоговорочной любви к ближнему, затем плавно переходило в состояние «ты меня уважаешь?». Любовь к человечеству, воспоминания об университетских годах, атмосфера студенческого братства, плюс неплохой алкоголь сносили голову и туманили разум. Ожидание удачи, нули и проценты будущей прибыли кружили голову и приводили в восторг.

Убедил меня языкастый друг Саня, убедил. Дело стоящее – деньги найду.

Утром Саня уехал домой – жена, знаете ли, ребёнок. Но перед отбытием на расправу к жене решили чуть-чуть опохмелиться, всё равно от разговора, где был и с кем пил, не сбежать. Мы выполнили взятое на себя капиталистическое обязательство – сожрали остатки водочки и стеклом не подавились. Пацан сказал – пацан сделал, так-то.

Выходные прошли быстро и довольно скучно. Я ждал понедельника, и наконец он настал. В обед ко мне в контору приехал Конюхов.

–– Ну что, Вадя, пора звонить компаньонам!

Пока я собирался звонить в Эсби, Саня открыл бутылку водки и разлил по сто граммов. Слегка растворили тревожность в водочке, напряжение чуть-чуть сняло.

В Эсби на звонок не отвечали. Подождём. Сами позвонят. Выпили-поморщились. Водка в этот раз какая-то не та или настроение не то, в общем приятность и веселье не ощущались. Посидели, помолчали. Ещё раз налили, выпили.

Тут позвонили из Эсби. Дима, директор, долго расшаркивался и в конце концов выдавил из себя, что финансировать они не будут, и посоветовал внимательней присмотреться к партнёру, то есть к Сане. Саму идею считает безусловно хорошей, но состав исполнителей – сомнительным. Со мной всегда хотят работать по металлам и другим темам, моему слову верят, в порядочности моей не сомневаются, но мои «новые партнёры» вызывают недоверие. Партнёр-то один, друг Саня. Непонятно, они что же, наслушались чьих-то злых языков? Проверенной информации у Димы нет и быть не может, иначе сказал бы прямо и привёл факты, не один день со мной работает. А он причин недоверия не объяснил. Значит, сплетни.

Тем не менее я решил позже узнать у Серёги Захарова о сути его конфликта с Саней и о причине его увольнения.

– Саня, в Эсби отказали. У них куча других проектов, средств на всё не хватит, – спокойно выдал я другу, после завершения телефонного диалога, хотя мне хотелось громко выругаться. Моя врождённая деликатность и тонкая организация души не позволила передать ему слова Димы. Обижать друга Саню не хотелось. Честно говоря, для меня отказ был неожиданностью. Впервые мне сказали «нет». До того все предложения принимались если не на «ура», то поддерживались постоянно. Сказать, что я был огорчён отказом – ничего не сказать.

– Что же делать? Не хочется упускать такой вариант. Что делать, Вадим? – начал ныть Конюхов.

– Тоже не знаю. У меня есть кредитная линия в банке, но она всего на девятьсот тысяч рублей, этого мало.

– Мало. А ты спросить можешь?

– У кого и что?

– Денег в банке. Как с ним у тебя?

– Замечательно. Три кредита взял, вернул вовремя, акционер банка – навязали две акции, по сто тысяч каждая. Теперь голосовать на собраниях могу. Только преимуществ это пока не принесло никаких. Двести тысяч на акции потратил, зато акционер!

– Попробуй, позвони!

– Позвоню прямо сейчас, за спрос не побьют.

Диалог с Ольгой Стефановной, начальником кредитного отдела, был кратким.

– Ольга Стефановна? Добрый день!

– Добрый! Это вы, Вадим Петрович?

– Это я. По делу.

– Сколько нужно?

– Шесть миллионов.

– Приезжайте.

Очень уж мне не хотелось дышать на Ольгу Стефановну свежим перегаром, поэтому я предложил:

– Давайте завтра с утра?

– Хорошо.

– До свидания, печать не забудьте с собой.

– Она всегда со мной, сплю с ней. До завтра.

Следующий звонок мы с Саней сделали в Бийск, тому самому Виктору. Пригласили его в наш город. Следовало обговорить то, о чём не стоило говорить по телефону, и подписать, если потребуется, договор о поставке макарон. Он изъявил желание приехать завтра же и устно подтвердил все те условия сделки, о которых ранее рассказал Саня. Процесс пошёл, как говаривал Мишка-меченый, он же первый и последний президент Советского Союза.

На следующий день, благоухая дорогим парфюмом, я нарисовался в банке. Банк был очень известный. Все знали, где он находится. Репутация банка была безупречной. А точнее – безупречно грозной. Правда злые языки говорили о банке разное, порой и просто зловещее, во что я не верил – ясное дело, завидуют люди. На всех хорошим не будешь. Мне-то он безусловно хорош. Расчётный счёт у меня был в другом банке, а кредиты давали здесь. В то время разрешали иметь счёт только в одном банке. Я не закрывал здесь спецссудный и пользовался им как расчётным. Маленькая хитрость, чтобы не платить налоги.

Ольга Стефановна, красивая еврейка лет сорока, являлась женой моего сотрудника, бывшего майора милиции Александра Сухова. Сам-то «товарищ Сухов»», как мы все его звали, человек без особой фантазии, но толковый исполнитель. Кто мы? Мы – это дружный коллектив из трёх особей мужеского пола: я в роли начальника, Серёга Рыжий, мой первый заместитель, и товарищ Сухов, второй заместитель. Все трое любители наживы (желательно лёгкой), а когда не получается – работаем. Что ещё делать-то?

Вернёмся к жене нашего соратника. Ольга Стефановна –выдающийся человек, профессор, в прошлом заведующая кафедрой в одном из лучших вузов страны. Это я к чему? А к тому, что Ольга Стефановна денег у меня никогда не брала, подарков не принимала, даже не намекала на какую-либо благодарность за помощь в получении кредитов. А помощь была реальной. Поэтому я благодарил её мужа щедрыми премиями. Да и зарплатой его никогда не обижал. Муж и жена – одна сатана, не правда ли? Спонсируя товарища Сухова, я тем самым спонсировал Ольгу Стефановну. Приличия соблюдены и никакой коррупции.

Я считал и считаю до сих пор, что она научила меня многому, что касалось экономики: отличать бизнес-план от экономического обоснования, планировать деятельность, вести учёт, грамотно составлять документы на кредит и так далее. Нет, она не читала лекции, не водила за ручку, а просто называла источники, где можно прочитать всё, что мне было нужно.

Это был четвёртый кредит в этом банке. Написав чуть ли не на коленке экономическое обоснование, подписав и заверив печатью, я за час уладил формальности. А как же – я ответственный и постоянный заёмщик, акционер! Одобрили кредит быстро, за пару часов.

Как человек иногда предусмотрительный и порою весьма разумный, часть денег я отложил для обслуживания сделки. Мало ли, могут возникнуть непредвиденные расходы. Транспорт, грузчики, прочее: кого-то угостить, кому-то что-то подарить, а кого-то просто напоить.

К обеду приехал из Бийска Виктор, молодой полноватый парень тридцати лет, не больше. Очень сговорчивый товарищ. Все условия, всё, о чём говорил Саня Конюхов, ещё раз подтвердил. Оказалось, у Сани с Виктором уже бывали совместные дела и все прошли хорошо. Значит, в эту тему друг Саня заходит не в первый раз. А почему тогда самостоятельно не продолжил? Но я отбросил эти мысли как вредные – зачем подозревать товарища? Паранойей нечего страдать, работать надо.

Я взял кредит под вполне гуманный процент. Обычно давали под сто двадцать и более, а мне, как акционеру, одобрили под восемьдесят пять процентов годовых. Грабёж, конечно, но что поделать, инфляция! Да и прибыль ожидалась почти четыреста пятьдесят и более процентов с одной операции, так что справлюсь. С этого четвертого кредита начался мой легальный путь к богатству.

Торговля металлами приносит немало денег, но не даёт «прозрачного» богатства: ты не можешь купить что-то значительное; или можешь, но рано или поздно спросят, откуда средства, откуда капиталы? Поэтому я не испытывал морального удовлетворения от контрабандного бизнеса. Не хотелось, как подпольный миллионер Корейко, хранить деньги в чемодане и ждать лучших времен, чтобы их потратить. Не хотелось, чтобы говорили: спёр. Когда-нибудь, не скоро, конечно, но могут и спросить. Нельзя бесконечно играть против правил и если рассматривать продовольственную тему как серьёзный бизнес, а не сиюминутную наживу, то всё нужно делать легально. А по результатам нашей сделки я стану сказочно богат! Достойных доходов мне мало, даёшь недостойные и неприличные сверхдоходы и причём законные.

И снова мы с Саней сидели за столом, долго и проникновенно обмывая кредит. Когда было выпито достаточно много, я вдруг понял, что устал от загулов. Вспомнил, что денег давно не давал жене, к маме давно не заезжал. По книгам соскучился. Гумилёв ждёт, Пастернак давно не открывался, Ахматова с Цветаевой по мне соскучились. Да и великие дела пора вершить. Сейчас главное грамотно выйди из интоксикации. Вот и будем выходить.

Ессентуки номер семнадцать! Минеральная вода – квантум сатис, что в переводе с кухонной латыни врачей и фармацевтов означает: сколько требуется. Вот так, потихоньку, я обычно избавлялся от нейротоксина под названием алкоголь и продуктов его распада. Отдельные личности предпочитают лечиться пивом, но не я. Пиво с похмелья, по-моему, это продолжение злоупотребления, а это не наш путь. Наш путь – от беспутства пьянственного, к трезвости мудрой.