Проект «Массовый Психоз»
- -
- 100%
- +
– Вдруг она заметила что-то, в чём не уверена сама? Поэтому решила нас не дезинформировать, – согласилась я.
– Поехали на Базу. Если Мел там, то начнём узнавать про Лоис Найз и Урсулу Лингеборг.
Мы собрались в конференц-зале втроем – я, Пол и агент Мел Саймон. Мы уже запустили в главный компьютерный терминал базы запрос на поиск информации о двух лицах. И планировали обсудить предварительные результаты. Мел разложил на столе папки с досье на двух женщин:
– Мунда посчитала, что эти объекты заслуживают пристального внимания. То, что интерес вызвала медсестра по этажу – я нахожу закономерным. Через медсестру можно выйти на кого-то из верхушки. Возможно, даже на эту таинственную мадам Канли. И через персонального лечащего врача – то же самое. С неё давайте и начнём.
Мы с Полом подались вперёд. Мел придвинул к нам поближе папку с досье Лоис Найз. Женщина, сорок три года. Замужем, двое детей. Большой стаж работы в области клинической психологии, психиатрии, дополнительная специализация по невропатологии. Доктор наук. Блестящее образование. И так далее. После ознакомления с её биографией мы с Полом поняли, что Мунда в надёжных руках. Но наша цель и цель Мунды – не проходить сеансы психиатрии.
– Безупречная репутация у этой докторши, – развёл руками Пол. – У меня – без комментариев.
Мел с хитрым прищуром поглядел на него. И затем проговорил:
– А я бы так не сказал, коллега.
– Что же тут подозрительного? – удивилась я. – Она даже ни разу не сидела в тюрьме!
– Вы ещё стажёры, друзья. Вам прощается. Тем более, вы смотрели это досье бегло. И могли не заметить. Я же заметил сразу. Вернёмся к её разделу "Работа". У неё долгие стажи везде, а с предпоследнего места она была уволена. Запись стоит – за недобросовестное исполнение обязанностей. И следующим днём принята в клинику Кочфеста. Я не видел эту даму, не могу ни о чём судить. Но в этом факте предпочёл бы разобраться.
– Недобросовестное исполнение обязанностей? Выходит, она не чиста на руку? – удивился Пол.
– А где она работала до Кочфеста, и сколько там проработала? – спросила я.
– Она работала в клинике неврозов Прейвиса, полтора месяца. А до этого – семь лет в частном психиатрическом Центре реабилитации. Достигла там пика своей карьеры. Я знаю этот Центр, у них в последние дни дела шли не важно. Умер один из учредителей, и прекратилось финансирование, многих сократили. Я завтра пообщаюсь и с Центром, и с клиникой Прейвиса насчёт неё. Необходимо восстановить цепочку, что случилось у Прейвиса, и как оттуда она попала в клинику Кочфеста. Лоис Найз я беру на себя.
– Весь персонал в клинике Кочфеста следует проверить… – проговорил Пол.
– Весь – если Мунда сочтёт нужным. Она дала нам пока этих двух. Лоис Найз отложим, пусть ждёт своего звёздного часа. И приступим к Урсуле Лингеборг. Надо сказать, ребятки, здесь нас подстерегает сюрприз.
Мел кашлянул и придвинул к нам вторую папку с досье на медсестру.
– Начну издалека. Я запросил данные. По несколько раз их проверил. Урсула Лингеборг – не тот человек, которого она за себя выдаёт. Вот, посмотрите сперва на это. Это – её фотография, а здесь – она увеличена.
Наш коллега-детектив протянул нам распечатки. И мы с Полом смогли увидеть на фотографии черноволосую девушку с высоким хвостом на затылке, раскосыми восточными глазами…
– Это не она, – Пол отрицательно покачал головой. – Но похожа!
– Может, её сестра? – предположила я.
– Нет, – возразил Мел. – Не сестра. Двадцать восемь лет, по вашим наблюдениям, возраст примерно совпадает. Теперь смотрите биографию.
Сыщик дал нам второй документ из папки. Мы с Полом прочли его, и Пол удивлённо вскинул голову:
– Журналистка? Но причём тут тогда клиника Кочфеста? И как она оказалась там?
– Это два разных человека. Я связался по номерам телефонов фирм, агентств и СМИ, где она работала. Она с восемнадцати лет пишет статьи пресс-релизы. Довольно успешная особа. Работает младшим редактором в солидном издании Пресс-Гаральд. Они выпускают журналы по бизнес-тематике. Я устроил нашу с ней встречу в ресторанчике на Оперной Набережной. Вас тоже на неё приглашаю, мы вместе воочию удостоверимся, что настоящая Урсула Лингеборг – уважаемая женщина. Таковой она проявила себя уже в телефонном общении.
– О, ничего себе… – только и смог сказать Пол. И полюбопытствовал: – Мел, а под каким предлогом ты заставил её согласиться на эту встречу?
– Я обещал ей интервью о перипетиях работы частных детективов, – улыбнулся агент Саймон. – Едва она про это узнала – стала сама настаивать на встрече, мне даже самому пришлось поломаться для виду. К завтрашнему утру я попросил Мунду незаметно сфотографировать больничную Урсулу и послать нам её фотографию. Завтра мы покажем её настоящей Урсуле для опознания. Будет прекрасно, если госпожа Лингеборг сможет нам объяснить, почему её оказалось двое. И если мне покажется что-то подозрительным, то и за ней я установлю наблюдение.
10. Журналистка в ресторане «Русалка»
В воскресенье утром мы встретились с Мелом возле Базы. Мел пригласил нас в машину.
– Запомните эту колымагу, – представил нам агент Саймон весьма невзрачный на вид автомобиль, выглядевший подержанным и недорогим.
На таких обыкновенно ездят те, для кого авто вовсе не роскошь, а средство передвижения. Они не бросаются в глаза. Не лезут на красный свет. И почти никогда не попадают в аварии. Тихо едут, дальше будут. Скромная машина, но аккуратная, тёмного серо-синего цвета, с полутонированными окнами.
– Эта колымага – передвижная станция "Чертополох", – не без гордости объявил нам Мел.
– Это тебя в честь её так зовут? – поинтересовалась я.
– Нет, это её так зовут в честь меня, – также гордо объявил Мел.
– Кстати, почему ты Чертополох?
– Чертополох – это колючее растение, способное отпугивать злых духов. По сути, растение обладает таким боевым характером, что его боятся даже черти. Этот воинственный цветок означает вызов и возмездие. Ну, а ещё это растение в совокупе с другими помогает при бронхитах и болезнях желудочно-кишечного тракта. Собирается оно в июле… Дело в том, что я тоже родился в июле.
Похоже, Мел всё знает про чертополох!
– Тебя так назвали или ты сам? – спросила я.
– Клички – это не имена, их можно выбирать. Выбирал я, и все согласились. Вот что значит удачное прозвище. Ладно, народ, поехали. Познакомимся с журналисткой. А про врачиху я уже кое-что собрал. Про неё интереснее, чем про всякие колючие растения.
После того, как мы сели в машину, тронулись, Мел рассказал:
– Мне удалось пообщаться со всеми начальниками Лоис Найз. В Центре реабилитации мне сказали, что у неё была безупречная репутация. И сам главный врач настоял, чтобы Лоис получила хорошее место в престижной клинике неврозов Прейвиса. Но там случилось то, что не случалось никогда, и я сразу догадался, что здесь подстава чистой воды. На неё подал жалобу один из пациентов, явно с целью очернить Лоис.
– И что это за пациент? – спросил Пол.
– Некий Расмус Беринг. Я запрашиваю на него данные сейчас в Центральной, – Мел объехал медленно катящуюся машину, которой больше подходило название "колымага", чем комфортному и мягкому в управлении "Чертополоху". – Конечно, начальник Найз из клиники Прейвиса не хотел увольнять ценную сотрудницу, принятую по рекомендации. Но потом разразился дикий скандал. И пришлось расстаться. Но по какой-то прихоти судьбы её позвали в клинику Кочфеста. Её муж тяжело болен. Лоис Найз – единственный добытчик денег. В семье не очень благоприятная обстановка из-за здоровья господина Найза. Лоис живёт своей работой, работа всегда давала ей силу и способность преодолевать трудности. Это мне сказал её начальник из Центра. Найз никак не могла спровоцировать скандал и оскорбить пациента. Под Расмуса Беринга мы начали копать, посмотрим, что за тип и откуда взялся. У меня подозрение, что Найз насильно переманили в клинику Кочфеста.
– Это правда?! – в удивлении воскликнула я.
– Да, и начальник из Центра, и начальник из Прейвиса упоминали, что Лоис несколько раз пытались переманить к себе на работу люди из клиники Кочфеста, а конкретно до неё несколько раз домогался в переносном смысле Кен Ваджиос.
– Главный врач клиники Кочфеста, – уточнила я.
– Угу, – кивнул Мел, обгоняя очередную "колымагу". – Лоис отказывала, она туда не хотела. Но эта подстава подкосила её репутацию, теперь эти два её начальника даже при всём своём желании и уважении не могли рекомендовать никуда Лоис с такой записью в трудовой книжке.
– Обалдеть… – высказался Пол. – Почему же Лоис так понадобилась Ваджиосу?
– Всё дело в её специализации. Лоис долгое время посвящала свои научные работы и изыскания теме гипноза. Она достигла многого. Надо вам сказать, ребята, тот вид гипноза, который она исследовала, используют спецслужбы, а также специализированные больницы для излечения сильнейших форм зависимости. Суть в том, что человеку вводят препарат или дают таблетку, и он становится легко подверженным внушению. Внушить ему можно что угодно, вплоть до того, что он забудет, что ему внушили. Есть вопросы к клинике Кочфеста, с какой целью они так рвались получить этого специалиста вплоть до того, что испортили ему карьеру и, возможно, жизнь. Есть подозрения, что не обошлось и без шантажа и давления на Лоис. Я запрошу у Мунды психологический портрет, а также за Лоис будем наблюдать.
Мы с Полом пребывали в шоке от услышанного. Пол спросил:
– А этот Ваджиос, главный врач. Ты ничего про него ещё не узнавал?
– Мунда под него копала, несколько дней назад. Это молодой, крайне некомпетентный врач, но карьерист. Скорее всего, чья-то марионетка. Меня больше интересует личность их исполнительного директора мадам Канли. Мы даже до сих пор имени её не знаем.
– Побыстрее бы мы там всё раскопали. Я волнуюсь за Мунду. Не нравится мне, что её лечащий врач – ведомая жертва шантажа. Под давлением этих непонятных людей она может нести для Мунды угрозу.
– Пол, ещё рано делать выводы. Подождём до понедельника, – успокоил Мел. – Вот, мы и приехали. Оперная Набережная, ресторан "Русалка".
– Странное название для ресторана. Что они тут подают, интересно, как фирменные блюда – рыбу или мясо? – пошутил Пол.
– Не то и не другое. А настоящих запечённых вместе с левиафанами и кракенами морских рыбьехвостых дев, – пошутил в ответ Чертополох.
Погода стояла пасмурная, и река Укосмо, скованная тисками асфальтированных берегов, подёргивалась угрожающей рябью. Вода была тёмной, казалась бездонной и хищной. С запада тянул сильный пронзительный ветер, которой грозил намести последнего, но мощного снега, несмотря на то, что на дворе март, и пора бы распускаться подснежникам.
Ресторан "Русалка" выходит фасадом прямо на набережную и находится в старинном здании-особняке. Когда мы вошли, наш встретил вежливый швейцар, который помог нам снять верхнюю одежду. Оказалось, Мел забронировал приватный столик в полутёмном углу. В ресторане горел приглушённый свет, и интерьер был выполнен в морском антураже. Даже официантки одеты в особую форму – топы и длинные блестящие юбки, стилизованные под рыбьи хвосты. Мы расположились, нам принесли меню. Мел шепнул:
– Ни в чём себе не отказываете, коллеги. Все расходы оплачивает наша организация.
И всё же мы с Полом не позволили себе шиковать за счёт ТДВГ, и ограничились лишь недорогим салатиком. Мел же заказал себе целый обед и предупредил официанта, что скоро к нам присоединится ещё одна дама.
Дама присоединилась минут через десять. Она вошла стремительной походкой деловой женщины. Была она среднего роста, имела чёрные волосы, собранные в изящный хвост, восточные черты лица. Пол, глядя на неё, скосил на меня взгляд, кивнул. Я кивнула в ответ – действительно она похожа на медсестру. Но в то же время это не она. Бывает такое – люди одного типажа, но при этом совсем не родственники даже.
Мел встал навстречу госпоже Лингеборг, пожал руку, пододвинул для неё стул, и позвал официанта.
Урсула Лингеборг, журналистка, совсем не оказалась высокомерной и надменной, как мы с Полом подсознательно ожидали от неё. Напротив, когда она начала общаться, выяснилось, что это милейшая женщина, к которой мы сразу прониклись симпатией. Мел, используя технику вхождения в контакт, задал несколько общих вопросов. Урсула тоже пошла навстречу – её коммуникация на высоте, ввиду её профессии. Разговор сразу сложился в конструктивном русле.
Мел сперва удовлетворил любопытство миловидной работницы прессы, рассказав несколько слов о работе частного детектива. Госпожа Лингеборг осталась в полном восторге. К середине беседы они уже подружились, и Мел пошёл дальше.
– Госпожа Лингеборг, позвольте задать вам вопрос. Он может показаться вам необычным.
– О, сколько угодно! Ваша работа такая необычная, и я чувствую себя в долгу перед вами за это интервью, хочу сказать, что, наоборот, для меня будет большая честь услышать от вас необычный вопрос!
– Возможно, их будет несколько. Всё зависит от того, как вы ответите на первый.
– Вы меня интригуете, господин Саймон! – госпожа Лингеборг вся подобралась, и её глаза заблестели вниманием.
– Вы также нас очень интригуете, интрига взаимна. Скажите, госпожа Лингеборг, ваше имя – оно такое редкое, и такое интересное – это настоящее имя?
– О да, я знаю, к чему вы клоните, господин Саймон, в журналисткой среде мои коллеги используют псевдонимы. Поскольку эта профессия требует определённой степени риска, как, впрочем, и ваша, иногда использовать псевдоним в подписи к разгромной статье бывает попросту необходимо, чтоб уберечь личную неприкосновенность, – Урсула засмеялась. – Но я не из их числа. Урсула Лингеборг – моё настоящее имя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.