Таймвены

5 октября, пятница

Утром я проснулась как обычно, по привычке быстро собралась и уже в дверях остановилась. Я бы пошла к Оззи, но теперь я не знала, хочу ли туда идти. Но так как я уже даже обулась, то надо было выходить. На улице всё ещё было тепло, только, кажется, пожелтевших листьев стало больше. Хотя вряд ли за эти дни что-то изменилось – мне просто хотелось, чтобы время шло быстрее.

В конце улицы виднелась надпись «Кафе Оззи». Я посмотрела по сторонам, думая о том, где ещё можно позавтракать, но что-то ничего интересного не увидела и решила идти к Оззи.

Подойдя к витрине, я увидела его за стойкой – он общался с посетителем. В какой-то момент он повернулся ко мне и, как всегда, улыбнулся своей доброй улыбкой. Потом направился к двери и открыл её передо мной.

– Доброе утро, Элли. Как настроение?

– Доброе утро, пока не знаю.

– Всё будет хорошо. Мир намного интересней, чем кажется.

Проходя за свой любимый столик, я рассматривала посетителей.

– Они все такие, как я?

– Нет, сегодня все разные.

– Ты можешь со мной поговорить?

– Конечно, что ты сегодня будешь?

– Омлет с помидорами и чай.

– Ромашковый?

– Нет, давай какой-нибудь другой.

– Давай из цветков граната, думаю, он сегодня подойдёт.

Я улыбнулась в ответ. Как я могла пойти в другое место? Я чувствую, что Оззи от души ко мне так относится и мне это приятно.

Я смотрела в окно – там, как всегда в это время, люди спешили по своим делам и даже не знали, что можно останавливать время, что-то учить в эти периоды, а может, ещё что-нибудь делать.

Когда пришёл Оззи, я уже знала, что я у него спрошу, и он понимал, что вопросов будет много. Поставив поднос и сев напротив меня, Оззи положил руки на стол и сказал:

– Начинай.

– Расскажи мне о себе, когда ты узнал, что можешь управлять остановками времени и что с этим делал, рассказывал ли кому-нибудь?

– Я узнал лет в пять. Мы жили в не очень хорошем районе, и ко мне приставал мальчик старше меня: он хотел забрать мой велосипед. Обычно возле меня были родители, но в этот момент почему-то их не было, не помню почему. Я сильно испугался, когда он начал стаскивать меня с велосипеда, и закрыл руками глаза. В тот момент звуки стихли, и я просто ждал, но ничего не происходило. Тогда я открыл глаза и увидел, что всё замерло. Мои родители ходили в церковь и меня водили в церковную школу, и я решил, что это Бог всё остановил. Я забрал велосипед и побежал домой. Но в какой-то момент, когда я уже затащил велосипед, я очутился на старом месте, а этот мальчик меня стягивал с велосипеда. Но я подумал, что Бог помогает мне, потому я набрался храбрости и спокойно сказал мальчику, что Бог знает, что он делает плохо, и его накажут. Пока он пытался мне что-то ответить, подошла моя мама и, увидев ситуацию, прогнала его. После этого он меня не трогал.

Оззи посмотрел на меня и задумчиво сказал:

– Ты знаешь, я как-то по-другому сейчас это рассказываю, не так, как раньше. – В этот момент в двери зашли посетители. – Пришли гости – я вернусь к тебе позже.

За окном уже было меньше людей, ветер играл листьями, он их кружил и ронял. Я подумала, насколько у нас с Оззи разное восприятие нашей особенности было в детстве. Он в этом увидел защиту, а я всегда думала, что со мной что-то не так.

Вернулся Оззи.

– У меня всё было банально: я рос, никогда не пробовал этим управлять, рассказывал священнику в церкви, и он меня хвалил за мою веру, мы благодарили Господа за то, что он обо мне заботился.

Я не понимал, как это происходит, до того как уже перед поступлением в университет мы с друзьями поехали отдыхать к родственникам одного из них. Вечером мы сидели у костра и пели песни, его семья оказалась такой весёлой. Мы хорошо проводили время, но тут что-то начало происходить – оказалось, это был лесной пожар, а мы были на опушке недалеко от реки. Все начали искать, чем носить воду, но у нас ничего подходящего не было. Огонь подходил ближе, мы отходили к реке. Мы видели, что пожарные тушат огонь, но нас они не видели. Мы уже отошли к самой реке, стояли в воде. Она была очень холодной, речка была широкой и с большим течением, переплыть её было нельзя.

В этот момент время остановилось. Я начал молиться, чтобы Бог остановил огонь. Я молился, а время дальше не шло. Я ждал, но ничего не менялось. Я пробовал искать какое-то решение, но ничего не происходило. Раньше эти замирания быстро проходили, но не в этот раз. Я начал злиться, но и это ничего не давало. Я решил, что сегодня Бог меня не видит, наверное, есть ещё что-то более важное у него, а тут я могу справиться сам. В этот момент время запустилось. Я взял большую горящую палку и начал ею махать. Нас заметили пожарные вертолёты и забрали. С тех пор я понял, что этим управляю я, а не Бог. Ещё несколько раз я проверил и чётко в этом убедился. Но я всё равно мало придавал этому значения, потому что пастор всегда говорил, что все люди разные и это то, чем я отличаюсь.

Оззи посмотрел на свои руки, я только сейчас заметила шрам на одной из них. Он был небольшим, но сейчас было видно, что это ожог.

– Это от пожара? – спросила я.

– Да, но мы легко отделались, все были живы, и у пары человек были лёгкие ожоги. Нам их обработали и отправили нас домой.

В университете ко мне подошли два человека и спросили, на каком я курсе и факультете учусь, что собираюсь делать дальше. Мне не показалось это подозрительным, потому что что-то похожее делали военные и предлагали идти в армию. Мы разговаривали, я отвечал на вопросы, а потом они спросили, есть ли у меня какие-нибудь особенности и если есть, то какие. Пастор был очень умным человеком и всегда говорил, что особенности надо иметь, но не надо о них рассказывать. Вот я и не сказал. Они очень настойчиво повторили вопрос, но я ответил, что ничего необычного. Один из них сказал, что немногие умеют останавливать время и это и есть особенность. Я сделал вид, что не понял, но они сказали, что знают о том, что я умею, что они очень этому рады и что это меня делает уникальным.

Я не хотел быть уникальным – у меня хорошо шла учёба, мне нравилось учиться. Я планировал, что буду делать после вуза, и родители мне помогали с подбором места работы, уже были очень хорошие варианты. Я ценил свою усердие, ум и настойчивость и не хотел ничего менять. А с ними это точно были бы перемены. Я это всё и сказал, и они меня оставили в покое. Но тебе уже надо бежать на занятия, потом продолжим.

– А твоя жена знает?

– Да, она одна из нас, и это из-за неё я развернул свою жизнь и начал разбираться с этим всем. Любовь, молодость и прекрасная девушка, которая знала и умела больше, чем я.

– Спасибо, Оззи.

– За что?

– За то, что доверил мне свою историю, за завтрак и за то, что ты со мной.

– Пожалуйста, Элли, мы же друзья. А это просто одна маленькая особенность из тысячи тех, что нас объединяют. Дай себе время во всём разобраться. А сейчас беги на занятия.

Только на улице я поняла, что не заплатила за завтрак. Но я не вернулась, решив, что потом напомню Оззи, когда буду сегодня вечером.

Прибежав в университет, я поняла, что это уже традиция – появляться в последний момент. Двери аудитории были открыты, но преподаватель уже был за кафедрой и общался со студентами. Я посмотрела, где девчонки – они сидели на задних партах, и у них было свободное место, наверное, для меня.

Увидев меня, они начали махать руками – я пробралась к ним и поздоровалась. Мы замолчали, так как преподаватель начал говорить. Нам предложили сделать проект, и для этого надо было работать в группах. Мы с девчонками хотели быть в одной группе, но преподаватель сказал, что посмотрел за время обучения, кто с кем общается, и перетасовал нас так, чтобы мы попали в группы с малознакомыми людьми. Это было, на его взгляд, чтобы расширить круг общения. Нам раздали списки, и я увидела себя с двумя парнями в группе. Одного я знала, мы с ним просто здоровались, но не общались, правда, я не помнила, как его зовут. Второго я просто видела.

Преподаватель попросил нас пересесть по группам, так как будет первое групповое задание. Парни сидели почти рядом, я подошла, и мы сели вместе. Я видела, что Зоя была в группе с девушкой и парнем, а Стефани с двумя парнями. В чём-то преподаватель был прав: я не знала большинство одногруппников. Того светловолосого, что был в группе у Стефани, у меня было впечатление, я вообще видела первый раз.

Нам дали задание на знакомство и кучу вопросов, которые надо было задать друг другу, чтобы мы узнали много информации и потом было легче общаться. Список дали Максу – я увидела, что весь лист был заполнен текстом, и подготовилась к нудным вопросам типа как ты училась в школе и есть ли у тебя домашнее животное. Ребят звали Макс и Лео. Макс выглядел старше и уверенней, Лео был с очень светлой кожей и волосами, даже ресницы были беловатыми. Макс держал у себя листок и не собирался, по всей видимости, нам его давать. Я посмотрела на Лео – он тоже был удивлён.

– Макс, покажешь вопросы? – спросила я.

– Нет. Тут инструкция. Вопросы будут у того, кому попал листок. Вопросы буду задавать я, – ответил Макс как-то немного надменно.

Интересно, этот пафос был в инструкции, или он такой по жизни? Я посмотрела на другие группы – там была похожая ситуация. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

– Мы с вами собираемся на конференцию по защите прав какой-то ущемлённой группы, неважно, какой именно. Я буду старшим и ответственным. Элли будет участником, которому постоянно что-то не нравится, а Лео – тем, который всегда хочет слинять и заняться своими делами, ему неинтересна сама конференция и задача, которую мы преследуем. Задача: попасть на сцену и выступить, но времени вам не выделили и нам надо придумать и договориться о том, что можно сделать. Времени у нас до следующего занятия, но сегодня надо сдать первый план к концу этого занятия. В следующий раз мы сдаём проект по схеме, которая тут дана.

Мы молча смотрели друг на друга. Макс уверенным голосом сказал, чтобы мы начинали придумывать. В этот момент то ли от его тона, то ли от роли, которая мне досталась, мне захотелось съязвить.

– Почему мы должны начинать придумывать? Ты главный, вот и начинай.

Макс засмеялся и сказал, что я классно вживаюсь в роль. Это меня озадачило, скорее всего, в инструкции написано быть ему таким надменным.

– Ладно, давайте придумывать. Что там ещё есть в инструкции, насколько большое мероприятие, может, мы там знакомы с кем-то?

Мероприятие было большим, но не сказано, что есть знакомые. Нам отказали в выделении времени, так как наш доклад высвечивал очень неприятную картину, а целью мероприятия было не показать правду, а поднять эту тему и собрать деньги на исследование.

– Интересно, у всех такое задание? – спросил Лео. – А то это прям в моём духе. Я бы мог оказаться в такой ситуации.

Я подумала, что и мне ситуация подходит. Я сидела ближе всего к соседней группе и попыталась заглянуть в их листок с инструкцией – они это заметили и листок убрали. Макс и Лео начали обсуждать что-то, но это был какой-то бред. Я так и сказала – они на меня посмотрели и теперь засмеялись оба. Они опять решили, что это роль. Но я на самом деле думала, что это бред. Я решила написать девчонкам и спросить, какое у них задание. Стефани ответила, что они пытаются придумать, как выступить на мероприятии. Значит, такое же или похожее.

– Элли, мы тут придумываем, ты не хочешь с нами? – услышала я голос Лео.

– Ребята, вы реально думаете, что вот этот бред может сработать? Серьёзно, идти и проситься? Нам надо проникнуть на сцену. Это явно задание не для того, чтобы писать письма и жаловаться, что нам не дали слово.

Я сказала, наверное, слишком жёстко, так как они замолчали, и потом Макс спросил:

– Эл, можно тебя так называть?

– Нет, так зовут мою подругу.

От их потухшего вида я догадалась, что они решили, что я не выхожу из роли, и это меня рассмешило.

– Ребята, – сказала я добрым тоном, во всяком случае, я хотела, чтобы это было так. – У меня на самом деле есть подруга Эл. А меня называйте Элли, пожалуйста. Давайте думать креативно. Если бы надо было что-то стандартное, то зачем бы нам давали такое задание? Нам надо пробраться на сцену. Макс, чем ты увлекаешься и что умеешь?

– Я, – начал Макс неуверенно, – люблю мотоциклы и машины. Мне нравится ездить на них и разбирать, совершенствовать их. Показать вам мой мотоцикл, который победил на выставке?

Он не дождался нашего подтверждения, достал телефон и сразу же показал нам фото.

– Это я его перебрал почти полностью, видишь, тут родного почти нет, – обратился он к Лео.

Лео явно не понял, что там родное, а что нет. Он пробубнил под нос, что мотоцикл красивый. Он на самом деле был красивым.

– Хорошо, – сказала я, – а ты, Лео, чем увлекаешься?

– Музыкой, я играю на фортепиано и барабанах и пишу музыку. Я тоже могу показать свою работу. Но давайте позже, потому что нам надо план писать. А ты, Элли?

– Много чем, но больше всего мне нравится общаться с интересными людьми и потом о них писать статьи. Я ещё книги писала детские. Также я люблю выступать, играла в школьном театре.

– Тогда ты напишешь доклад и выступишь с ним на нашем импровизированном мероприятии, – сказал Макс.

– Да, и план тоже напишешь, – добавил Лео.

– Почему я?

Это было уже по сценарию, и мы все засмеялись так, что на нас начали оборачиваться.

– Вижу, что общение пошло, – заметил преподаватель.

Он подошёл к нам и спросил, всё ли понятно и нужна ли помощь. Так как нам помощь не была нужна, он пошёл дальше. Мы обсуждали разные варианты попадания на сцену и отвлечения организаторов. И каждый раз я говорила, что это не подходит, и это вызывало новую волну смеха. Потом Лео сказал, что время заканчивается и надо написать план.

В итоге мы написали так: пробираемся на сцену, отвлекая персонал, под написанную Лео музыку привлекаем внимание и выступаем. Я оформила план, и мы его сдали.

– Было весело, – сказал Лео.

– Да, лучше, чем я ожидала, – ответила я.

– Я был уверен, что мы сработаемся, но лица ваши в начале, когда я вам не дал задание, были очень забавными, – добавил Макс.

Ребята предложили пойти попить чаю где-нибудь после занятий и обсудить дальнейшее выполнение задания. Я ответила, что с удовольствием, но не сегодня.

В коридоре я подождала девчонок и, когда они пришли, познакомила их с парнями. Девчонки были какими-то грустными. Мы решили не обсуждать задание, так как это было бы нечестно.

Сразу после занятий мы попрощались, Стефани и Зоя пошли куда-то обедать, а я побежала на встречу с Девидом. Когда я пришла, Девид был уже на месте.

– Элли, как ты сегодня?

– Лучше, чем вчера.

Он как-то поник немного, потому я продолжила:

– Я много думала и решила, что буду разбираться со всем потихоньку. Я рада, что ты мой наставник.

– Спасибо, Элли. Давай вон там на лавочке сядем и начнём. Тут как раз сегодня много людей и будет хорошо всё видно. – Мы сели на лавочку. – Я буду тебе рассказывать, а ты меня перебивай и переспрашивай. Если тебе кажется, что я что-то не то говорю, сразу останавливай. Ты у меня первая ученица, потому с тобой я учусь это всё рассказывать. Я очень переживаю, чтобы ты всё поняла, чтобы я ничего важного не пропустил, потому что в какой-то момент это может быть очень необходимо. – Девид посидел, подумал и продолжил: – Вчера я рассказывал о технике безопасности. У тебя есть вопросы?

– Вопросов у меня много, но давай остановимся на том, что я никому ничего не рассказываю.

– Хорошо, тогда давай пойдём дальше. Каждый таймвен, так мы называем себя, умеет останавливать время. Первый этап – это возможность его остановить и запустить по своему желанию. Второй этап – увеличение силы этого воздействия. Под силой мы понимаем длительность удержания времени, которое остановилось, и радиус действия. Попробуй остановить время, мы посмотрим твой радиус действия.

Я мысленно сказала «Стоп», и все люди замерли. Мы посмотрели вокруг – на площади всё замерло.

– Хорошо, – сказал Девид, – отпускай. – Я отпустила, и всё пришло в движение. – Ты молодец. У тебя очень большой радиус действия, при том тут столько людей.

– Если мы останавливаем время только для части людей на планете, то ты ожидал, что кто-то останется в движении?

– Да, такое может быть, но ты молодец, наверное, много тренировалась.

– Подожди, я не об этом. А как люди, которые двигаются, не видят тех, кто не двигается?

– Видят, но не придают этому значения. Помнишь, в кафе никто из посетителей не заметил ничего необычного? Это не только из-за того, что они все управляют временем. Наш мозг настолько выборочно воспринимает информацию, что мы просто не видим большей части всего, что происходит вокруг нас.

– То есть у них на часах время идёт, а у других стоит.

– Да, но не совсем так. Ты же знаешь, что понятия времени на самом деле не существует?

– Я такого не слышала.

– Время – это очень относительное понятие, которое человечество придумало, чтобы легче было изъясняться. В разных местах время идёт по-разному, есть много необъяснимых феноменов, где и часы ведут себя странно, и свечи горят быстрее или медленнее, и сам человек не может определить, сколько прошло времени в зависимости от того, чем он занимается. Потому что мы всегда сравниваем что-то с чем-то. Даже понятие «долго» у нас разное. Долго ждать метро – это десять минут, а долго растить ребенка – это двадцать лет. И это понимаем только мы – люди с одной культуры и с одинаковыми договорённостями. Мы, даже вспоминая что-то, говорим по-разному. Если ты вспомнишь друзей со школы, подумаешь, что давно их не видела. А если вспомнишь неприятную учительницу, то как будто это было недавно. Так наш мозг играет с понятием времени.

– Ты уверен? Я так сразу возразить не могу, мне надо подумать, но то, что ты говоришь, как будто невозможно. Это совсем не то, что принято думать.

– Давай на примере длины посмотрим. Она чем-то похожа. Например, ты какого роста?

– Метр семьдесят, – ответила я.

– Вот посмотри и скажи, сколько приблизительно до того дерева?

– Метра три, наверное.

– Да, и я думаю, что столько, и любой человек любого роста определит это как приблизительно три метра. Вот понятие много или мало – это уже индивидуально, а так длина воспринимается одинаково, а вот время нет. Посмотри, вон сидит мужчина и ждёт кого-то. Если бы у него не было часов, то это ожидание показалось бы ему долгим и в минутах он бы его оценил большим числом, чем вон та пара, которая весело что-то обсуждает.