Коринн из Некрополиса

Пролог

Город Некрополис преспокойно коптил небо, зажатый в одном очень известном ущелье. Над ним нависали зеленые облака с оттенком лилового, иногда переходящего в цикламеновый.

Из-за облаков, что тянулись от труб Оппидума, в Некрополисе царила постоянная темнота, различаемая на день и ночь лишь оттенком зеленого. Впрочем, жители всегда угадывали время суток, если, конечно, они не выпили слишком много вина.

Коринн знала тридцать восемь оттенков зеленого, но это не помогло ей поступить в Главный университет. Вся проблема была в некромантии. Магия плохо давалась Коринн, как бы она не старалась. Окончив школу на «отлично», она не смогла зачислиться на первый курс, это ли не провал? А ее одноклассницы, ни черта не смыслящие в философии, мертвых языках и оккультных науках, легко воскресили Томаса Томсона на практическом тесте. Их взяли в ГлавУ, а Коринн не взяли. После университета их ждала интересная карьера в Оппидуме, а что ждало ее?.. Коринн перебирала в голове все профессии, которые оставались: чистильщик дымоходов и котлов, уборщик костей, повар, мастер швейных дел. Ничего из того, что она умела бы делать или чувствовала склонность научиться. Кроме того, некому было ее заставить, ведь родители умерли совсем недавно, оставив дочке только башню серого камня, верхние этажи которой обуглились и почернели.

Родители Коринн были не некромантами, а учеными. По мнению ее самой, еще не известно, что хуже. О работе четы Тирсов даже родная дочь знала очень мало. Последние несколько лет родители напускали на себя важный вид, ночи напролет проводя на верхнем этаже, где размещалась лаборатория. Фиолетовый дым валил из окошек и труб, звенели стекла, но что конкретно там происходит, Коринн сказать не могла. Как и большинство местных жителей, по своей природе она была не слишком любопытна и так привыкла к тряске и странным звукам в родном доме, что попросту перестала их замечать. Пока однажды не случился грандиозный взрыв, который перевернул жизнь Коринн вверх дном.

Это произошло в тот злополучный день, когда Коринн вернулась с экзаменов. Она как раз собиралась подняться и рассказать родителям о своем грандиозном, ужасном, отвратительном провале, как вдруг… БА-БАХ! И Коринн очень близко увидела каменные ступеньки. А потом все потемнело.

Некоторое время она плавала в небытие.

Но лежать на холодном камне было очень неудобно, и Коринн все-таки пришла в себя. Одним глазом она обозрела страшный кавардак, воцарившийся на первом этаже. Коринн несмело открыла и второй глаз тоже, но ничего не изменилось. Какая-то палка покоилась у нее на голове. Она на ощупь отбросила ее подальше. Пахло гарью. Клубы зеленого и фиолетового дыма тянулись откуда-то сверху.

А вскоре приехали страховщики. Любезно улыбаясь, они усадили Коринн на уцелевший табурет, налили холодной воды и дали в руки стопку бумаг. Оказалось, что по контракту с Оппидумом, все сбережения предписывается отдать на перерождение родителей. О бумагах отец позаботился заранее, указав именно перерождение, хотя воскрешение стоило в два раза дешевле. Возможно, он боялся, что воскрешать будет уже некого. С другой стороны, в юридических тонкостях и операциях с деньгами Мэт Тирс никогда не был силен. Так или иначе, Коринн оплатила счет, в том числе грабительские проценты, набежавшие за несколько потерянных часов, когда она лежала без сознания.

Коринн мало что запомнила, хотя маг-лекарь, пришедший вместе со страховщиками, несколько раз водил над ней руками, используя заклинание исцеления. Он уверял, что она в полном порядке.

Сделав все, что было необходимо, страховщики вежливо попрощались и покинули ее дом.

Прошла неделя. Не очень приятная неделя, надо сказать. И вот, наконец, что-то хорошее: от страховщиков пришло уведомление о выполненной работе. Теперь Коринн могла в любое время полюбоваться на родителей, стоило только подняться вверх по улице. Мама родилась у мадам Грюфон, а отец у семьи Бедуа, что жили напротив. Дети развивались быстро, но все же не достаточно, чтобы дать своей дочери сколько-нибудь дельный совет.

Все это случилось совсем недавно. Коринн завалила экзамен по простейшему воскрешению, осталась без денег и без поддержки. Плохое начало, чтобы вступать во взрослую жизнь.

Глава первая

В течение недели каждый день приходили люди в пепельных плащах и шли наверх. Всех интересовал сгоревший верхний этаж, где была лаборатория родителей. Наблюдатели раздражали, но при них Коринн стеснялась впадать в уныние. В последний раз она даже разозлилась и накричала на какого-то типа, требуя, чтобы ее оставили в покое.

Сегодня впервые никто не пришел. Коринн бродила по комнатам, то и дело спотыкаясь о сломанную мебель. Поворошила саламандр в камине. Многие использовали колдовское пламя, но родители предпочитали поселить у себя живых существ. Две маленьких красные зверюшки прекрасно справлялись с поддержанием огня в кухонной печи, а еще одна покрупнее грела горную воду для теплых ванн.

Коринн уныло заглянула в криво висящее на стене зеркало. Оттуда, распахнув темные глаза, глядела тоненькая девчонка с длинными, запутанными волосами.

Ты хоть расчешись, – посоветовала себе Коринн.

Потом она прогулялась по улице, желая навестить родителей, но ничего не вышло – мадам Грюфон объяснила, что мама поела и спит, а месье Бедуа, завидев гостью из окна, прижал палец к губам и замахал ей, чтобы она уходила. Коринн вернулась в свою башню.

Впервые за все эти дни она решила тоже подняться наверх. Родители никогда ей этого не разрешали. Но в свете последних событий Коринн вдруг отчетливо осознала, что теперь они вряд ли станут ее ругать.

И Коринн стала несмело подниматься по ступенькам, заваленным серой каменной крошкой. Внизу запах гари уже выветрился, но чем выше поднималась лестница, тем труднее было дышать. На стенах остались следы бушевавшего огня, а кое-где змеились устрашающие трещины. Коринн икнула.

Она остановилась в конце лестницы. Раньше здесь стояла массивная дубовая дверь, отделяя лабораторию от остального мира несколькими хитрыми засовами. Теперь об этом напоминали только покореженные петли.

Верхний этаж башни представлял собой неприглядное зрелище. Вывороченные каменные блоки, осколки фиолетовых стекол и разноцветные подтеки магических эликсиров. Но рухнули только внутренние стены, а внешние выстояли, впрочем покрылись сетью морщин. Узкие окошки оказались почти полностью засыпаны камнем и тем, что осталось от оборудования и мебели. Чего бы наблюдатели не надеялись тут найти, вряд ли им это удалось. О том, что стало с родителями после такого взрыва, она старалась не думать. Но все равно, слезы предательски щипали глаза.

Нечего распускать нюни. Я приведу лабораторию в порядок, и родители снова смогут взяться за научные опыты. Когда немного подрастут, конечно.

Это решение подбодрило. Она сбегала вниз за лопатой. В порыве энтузиазма Коринн решила расчистить все окна. Упираясь лопатой в завалы, забившие рамы, она в конце концов смогла вытолкнуть камни и песок наружу. Вскоре в бывшую лабораторию наконец проник зеленый дневной свет, а лужайка вокруг дома стала выглядеть, как после падения метеорита. Начало было положено. Мышцы рук болели и подрагивали от такой непривычной нагрузки. Коринн решила спуститься вниз и передохнуть.

Мне необходимо какао, много какао.

С дымящейся тяжелой кружкой Коринн вышла из дома и села на крыльцо. Это было ее любимое место, а тем более сейчас, когда в доме творился взрывной кавардак. Хотя лужайка теперь тоже выглядела ужасно. Коринн всерьез задумалась, не нанять ли какого-нибудь зомби, чтобы он ее расчистил? Папа всегда так делал… Но немного поразмышляв, она вспомнила, что теперь придется экономить. После оплаты процентов за перерождение, денег почти не осталось. И как родители могли быть настолько беспечны, что не отложили какую-то сумму на черный день? Коринн вздохнула.

Это же мои странные мама и папа. Разумеется, они не думали о каких-то там черных днях!.. Хорошо еще, что вообще позаботились о страховке!..

И Коринн поняла, что улыбается.

Вот так. Я нисколько не паникую. Родители будут довольны.

Взгляд привычно блуждал по округе. Коринн жила в хорошем районе, если так уместно выразиться касательно районов Некрополиса. Здесь редко можно было увидеть кровожадных зомби, неприкаянно бродящих по округе, а те, которые встречались, имели осмысленный взгляд и вполне добропорядочный вид. Здесь в переулках не клубились призраки, да и переулков почти не было. Жители района Варлок предпочитали тесным хижинам симпатичные домики-башни, вокруг которых можно было разбить сад или лужайку. Указатель напротив крыльца заявлял, что отсюда начинается Паутинная улица. Возле указателя стоял какой-то тип в сером плаще с капюшоном, надвинутым на лицо. Коринн показалось, что незнакомец смотрит прямо на нее. Этого еще не хватало! Она тряхнула волосами и отвернулась. С другой стороны лужайки к ее дому шагал наблюдатель. Его легко было узнать по острому стоячему воротнику, окаймленному узорами из серебра и по пепельному плащу. Коринн успокоено выдохнула. При наблюдателе с ней ничего плохого не случится. Она перевела взгляд обратно и обнаружила, что тип в капюшоне исчез. Отлично.

– Добрый день! – поприветствовала наблюдателя Коринн, когда тот добрался до крыльца.

– Здравствуй, Коринн. Меня зовут Лесли Гриббоу.

Не спрашивая разрешения, мужчина сел рядом с девушкой на ступени. Черный посох, увенчанный маленьким лошадиным черепом с двумя кристаллами вместо глаз, остался стоять на земле. Наблюдатель придерживал его рукой. Мужчина был худой, светловолосый и светлоглазый, с тонкими чертами лица. Короткие волосы торчали вверх, словно сотни маленьких иголок. Узкий подбородок скрывала куцая белая бородка. Наблюдатель поправил складки пепельного плаща и устремил свой взгляд вдаль. Коринн показалось, что это не он пришел к ней, а она сама навязывает наблюдателю свое нежеланное общество.

– После того, что случилось, – Гриббоу сделал легкое движение рукой, как бы невзначай указывая себе за спину, – меня закрепили наблюдателем за вашей семьей.

Коринн кивнула. Она знала, что так всегда и делается.

– Губернатор заботится о своих подданных. А особенно о настоящих детях, – Лесли наконец повернулся к Коринн и заглянул ей в глаза.

– Я не ребенок.

– Конечно нет. Конечно же, нет.

Он скупо улыбнулся. Коринн подавила нахлынувшее раздражение.

– Родители обсуждали с тобой то, что делали в своей лаборатории?

– Нет.

– Подумай хорошенько.

– Я знаю, что они занимались какими-то магическими опытами.

Коринн пожала плечами. Ей было нечего скрывать.

– Ты заходил в лабораторию после взрыва?

– …Да. Сегодня впервые.

– Нашла что-нибудь интересное?

Коринн фыркнула.

– Разве что кучу камней.

Гриббоу подарил ей внимательный взгляд. Его пальцы погладили древко посоха. Возможно, он с помощью магии проверяет, не вру ли я.

Она не могла сказать, так это или нет.

– Твой дом, Коринн, очень пострадал. Думаю, ты и сама это понимаешь. Зная твоих родителей, у тебя скорее всего теперь нет и денег? Я прав?

Коринн неопределенно мотнула головой. Ей совсем не хотелось делиться с Лесли Гриббоу своими проблемами.

– Очень печально, что так случилось.

Наблюдатель снова смотрел вдаль, туда, где за шпилями башен небо играло зеленым и лиловым.

Коринн молчала.

– Ты сможешь обратиться ко мне, если у тебя будут проблемы, – спокойно произнес Лесли.

Коринн была удивлена и едва выдавила смущенное «спасибо». Это первый человек, который предложил ей какую-то помощь. Может быть, его беспокойство не такое уж наигранное, как ей показалось? Коринн изучающее взглянула на наблюдателя. Нет, она не станет сейчас ни о чем его просить, но всегда неплохо иметь решение проблем про запас.

– Ах да… – что-то вспомнив, мужчина полез во внутренний карман мантии. На свет был извлечен документ, – Это все теперь твое, – Лесли снова указал на дом за своей спиной, – Имущество родителей переходит к тебе.

Коринн снова кивнула. Это и так было понятно – Коринн стала обладательницей полуразрушенной башни и заваленного камнями газона.

– А вы правда знаете маму и папу?

– Разумеется. Их знают все, кто работает в Оппидуме.

– Здорово!

Коринн припомнила, что у четы Тирсов даже был там свой кабинет. Ее глаза загорелись.

– А могу я забрать из Оппидума родительские вещи?

– Хм, – Гриббоу взглянул на девушку в сомнении, явно пытаясь что-то прикинуть в уме. – Да, – сообщил он, подумав. – Тебе, конечно, не дадут вынести ничего серьезного, но дорогие сердцу мелочи вполне можешь забрать…

– Завтра?

Лесли Гриббоу поднялся на ноги.

– Завтра. Войдешь через главные ворота. Я предупрежу, чтобы тебя впустили.

– Спасибо!

– Если найдешь что-то в лаборатории родителей, и это будут не куски крыши, дай мне знать.

– Конечно, – легко огласилась Коринн.

– До встречи.

Неужели они не понимают, что лабораторию разнесло взрывом, и вещь, которая им так нужна, превратилась в щепки?

Она удивленно глядела на удаляющуюся спину наблюдателя.

Коринн засыпала лежа в кровати. Стоило ей расслабиться, как в голове зазвучали слова, распеваемые множеством хриплых голосов:

Вертятся механизмы —

Ломай, кусай и режь!

Шестеренки неведомой жизни —

Ударь молотком скорей!

Лязгают механизмы —

Врежь, врежь, врежь!

Шестеренки неведомой жизни —

Бей, бей, бей!

Коринн завозилась, желая заглушить голоса в своем сознании.

Возьми-ка кувалду, кто молод,

Возьми-ка топор, кто стар!

Зубами кусай за провод,

Руками порви метал!

Ломай, кусай и режь!

Бей, бей, бей!

Врежь, врежь, врежь!

Ударь-ка кувалдой скорей!

Наконец, поддавшись усталости, Коринн уснула, но и во сне песня продолжала звучать.

Глава вторая

Коринн позавтракала сухим куском хлеба и сыром, имевшим привкус совсем не благородной плесени. В кладовой еще оставались яблоки и банки с консервированным мясом, но еды было не так уж много, и она твердо решила экономить запасы. Осушив кружку какао, Коринн принялась одеваться. Прогулка по городу не значилась в списке ее любимого времяпровождения, но ради возможности побывать в Оппидуме, она рискнет. Для этого выбрано самое безопасное время – позднее утро, а также широкий плащ с огромным капюшоном, и узкий кинжал. Наверняка с посохом чувствуешь себя намного увереннее, да только родители так и не подарили магический посох.

Зомби бояться – по Некрополису не гулять!..

Коринн подбодрила себя и вышла из башни.

Стоял погожий день. Сквозь зеленую завесу неба пытались пробиться солнечные лучи, от чего воздух играл невероятными цветными бликами. Сначала Коринн решила заглянуть к родителям.

Мадам Грюфон и мадам Бедуа сидели в садике мадам Грюфон и тихо беседовали. На их руках спали розовые младенцы. Улыбнувшись маме и папе, Коринн отправилась вниз по улице.

Город, расположенный в ущелье, всегда имеет свои ямы и возвышенности. Коринн жила в одном из верхних районов, тогда как ее путь лежал через нижние. Оппидум окружал Некрополис по периметру, но Коринн нужны были главные ворота.

Она миновала свою школу – старинное белое здание, оцепленное кованной оградой. С легкой завистью проводила взглядом нескольких учеников, сидящих с книгами на коленях во внутреннем дворе. Коринн нравилось учиться. Новые знания давались ей легко. Она была на хорошем счету у преподавателей и ее никогда не ругали за крохотные молнии, прожигающие дырки в форме одноклассников или случайно созданные мороки. У девушки и мысли не возникало сделать что-то подобное. «Берите пример с Коринн. Она отлично себя контролирует», – говорили учителя.

В выпускном классе школьники начали изучать основы некромантии, чтобы подготовиться к поступлению в ГлавУ. Коринн на «отлично» усвоила теорию некромантии, историю некромантии, а также кодекс некромантии. И только с практическими тестами с самого начала ничего не заладилось.

Коринн отогнала непрошеные мысли. Здание школы осталось позади, а перед ней появились крутые ступени вниз. Под длинной лестницей начинался район Холодных Глаз, один из нижних районов города. Спускаясь по ступеням, Коринн поплотнее закуталась в свой неприметный широкий плащ. Он скрывал и хрупкую фигуру и возможное оружие. Единственное, что было не скрыть, это низкий рост.

Лестница вела прямиком на переполненную народом рыночную площадь. Рынок в Некрополисе работал всегда. Здесь можно было купить, пожалуй, все, что угодно, от экзотических притираний и компонентов для зелий, до тканей и сладких булочек. Здесь тебя самого могли поймать и продать на компоненты, если ты был не слишком проворен. Рыночные ряды уходили далеко вперед, за пределы видимости. Горожане толкались возле прилавков: кто-то придирчиво выбирал яды, кто-то спорил о качествах магических посохов в этом сезоне. Бойкие продавщицы-колдуньи не сходя с места варили зелья в котлах, здесь же на чугунных сковородах жарили мясо лавочники, зазывая желающих отведать кусочек. В клетках скучали различные твари, клекотали, хлопали крыльями и глазами, рычали, скулили, бились в агонии. Коринн ненавидела это место.

Опустив голову, она шла между рядов. Туфли вязли в грязи и луковой шелухе. Под ногами покупателей путались черные псы с белыми светящимися глазами. Баргесты. Их прославленной привычкой было преследование обреченного на смерть человека, но в Некрополисе они просто терялись от обилия возможностей, голодали и нервничали, а потом прибивались к рынку и клянчили еду. Осторожно обойдя несколько особенно крупных собак, Коринн, наконец, пробралась сквозь ряды и свернула в Ведьмин Переулок.

Сперва дорога тянулась вдоль магазинов. Коринн косилась на вывески: «Все для зомби» («Почувствуй себя живым» – гласила светящаяся приписка), Некромаркет «Черный день» («Лучшие товары из-под полы»), «Ведьмагазин» («Акция: три кротовых уса по цене двух!»).

Потом улица внезапно пошла вниз, а лавки остались позади.

Здесь уже никто не жил в собственных башнях. Маленькие тесные домики жались друг к дружке, едва оставляя место для дороги, мощеной потрескавшимися каменными плитами. Серо-синие стены были покрыты бурыми пятнами. Заклятья непроницаемости лежали на окнах, отчего прохожим оставалось только гадать, кто смотрит на них с той стороны стекла.

С ближайшего грязного крыльца поднялись два тощих зомби. Коринн сжала кинжал в кармане, хоть и понимала, что тонкое лезвие мало поможет в случае с умертвием.

– Слабая, – сказал один зомби.

– Вкусная, – добавил второй.

Две пары красных глаз уставились на девушку. В это время дня умертвия были не очень активны, вот и повстречавшиеся зомби брели вперед очень медленно, будто раздумывая над каждым шагом. Втянув голову в плечи от испуга, Коринн стрелой кинулась вперед, расталкивая мертвецов, и оказалась у них за спинами. Не останавливаясь, она бросилась дальше. Зомби неспешно развернулись и пошли ей в след. Дверь дома распахнулась. Из темноты выглянула лохматая женщина с крючковатым носом и сросшимися бровями.

– Джозеф! Морган! – заорала она, потрясая полотенцем. – Немедленно вернитесь к своей работе!

Зомби одновременно вздохнули и потащились в дом.

– Хозяйка, – сказал один.

– Злая, – добавил другой.

Коринн остановилась и перевела дыхание. Она хотела поблагодарить женщину, но впустив зомби в дом, та немедленно захлопнула дверь. Коринн напомнила себе, зачем она здесь, и устремилась вперед по улице. Хотелось бежать, но бегущая девчонка привлекает слишком много внимания. Интереса со стороны городских жителей Коринн совсем не желала.

Из очередного переулка вдруг выступила колдунья в черном платье и красной шляпе. Шляпа была древней, с рваными полями и высокой, загнутой набок тульей. Женщина держала перед собой металлический противень с печеньем. Ее властный взгляд заставил девушку сбиться с шага.

– Пятьдесят тэнебр – и печенье с предсказанием твое!

– Мне не нужно… – пробормотала Коринн, пытаясь обогнуть женщину сбоку. Но оказалась поймана за рукав цепкой рукой. Поднос с печеньем завис в воздухе.

– Я не люблю повторять! – процедила колдунья.

– Хорошо, – Коринн сдалась и полезла во внутренний карман за купюрами. Этак у нее совсем не останется денег!

Черная хрусткая бумажка перекочевал в ладонь колдуньи.

– Умница. Держи, – колдунья протянула Коринн печенье, вылепленное в форме довольно уродливой крысы. – Откуси ей голову, – посоветовала женщина. Коринн совершенно не хотелось пробовать сомнительную выпечку. Но взгляд колдуньи по-прежнему цепко следил за девушкой.

– Ну же, ешь, – подбодрила женщина.

Коринн откусила маленький кусочек. На вкус печенье было… как пресное тесто, жесткое и холодное.

– Не так уж плохо, правда? – колдунья улыбалась. Коринн увидела бумажку, выглядывающую из тела печенья-крысы. Она потянула промасленный кусочек пергамента к себе.

– Ну? Что там?

Казалось, колдунье тоже было интересно. Коринн расправила бумажку и вчиталась в крохотные буковки:

«Один предаст, другой продаст, а третий выведет на свет».

Коринн потрясла головой в недоумении. Как она и думала, «предсказанье» оказалось бредом, простым выманиванием денег. Колдунья заглянула ей через плечо, но никак не прокомментировала увиденное.

– И что это, по-вашему, значит? – не выдержала Коринн.

– Я не знаю. Я просто пеку печенье. Бумажки с предсказаниями появляются сами, – колдунья поправила свою шляпу, – На этот раз и правда какое-то туманное пророчество… Но я уверена, ты все поймешь. Со временем, – и выдав профессиональную улыбку, женщина наконец посторонилась, давая Коринн дорогу.

До Оппидума оставалось всего несколько улиц. Коринн снова едва не бежала. Не смотря на самое спокойное время дня, Некрополис жил своей привычной жизнью и эта жизнь была чуждой, а потому враждебной.

Дорога сделала несколько неожиданных поворотов между домами, и вывела на широкую площадь. Первым выступал из камня Главный Университет. Здесь Коринн могла бы учиться. Напротив ГлавУ располагались центральные ворота Оппидума – крепости, взявшей в кольцо весь город, в которой работали лучшие некроманты и жил сам Губернатор. Коринн даже подумалось, что университет расположен так близко к крепости, чтобы ученики видели, к чему должны стремиться. Все мечтали работать в Оппидуме. Все мечтали хотя бы там побывать. Увидеть хоть одним глазком, как там внутри.

Проходя мимо ГлавУ, Коринн вдруг узнала бывших одноклассников. Смеясь и переговариваясь, они выходили из здания. Коринн не осталась незамеченной. Фиакр Воронье, увидев ее, ухмыльнулся и ухватился за новый учебный посох. С небольшой заминкой, парень выставил руку вперед, и магический кристалл посоха извлек из себя нечто черное. Коринн едва успела отпрыгнуть. Грязная холодная вода упала рядом с ней и обрызгала ноги. Как всегда растрепанный, черноволосый Воронье засмеялся своей дурацкой шутке. Он был самым отстающим в классе.

Надеюсь, этот идиот не скоро совладает со своей магией. Вряд ли он хотел меня обрызгать. Скорее, задумывал обездвижить или сжечь молнией плащ.

Нацепив на лицо непроницаемую маску, Коринн поспешила ко входу в Оппидум. Пусть все видят, куда она направляется. Пусть думают, что она… Она – что? Не важно, пусть гадают.

Стены Оппидума были покрыты скульптурами, словно вылезающими из камня. Это были мужчины, женщины, дети и разные химеры, сплетенные в непостижимые узоры. Каждый день расположение фигур менялось.

Коринн дошла до главных ворот, как ей посоветовал Лесли Гриббоу. Ворота некромантской крепости не нуждались в охране. Сами двери выглядели, как гигантская морда нетопыря. Два ряда зубов показались Коринн очень впечатляющими. Она заикающимся голосом поведала дверям о своем визите. Пасть нетопыря открылась. Коринн неуверенно шагнула вперед, внутренне ожидая, как страшные зубы сомкнуться на ее теле. Что, если наблюдатель не предупредил двери (или кого он там должен предупреждать?) о ее приходе?.. Тогда ворота Оппидума перекусят малышку – Коринн пополам на глазах у ее бывших одноклассников. Коринн сглотнула комок страха… И поняла, что уже внутри. Пасть нетопыря с лязгом закрылась за ее спиной. Коринн была в Оппидуме.

Перед девушкой, и всяким, кто вошел бы через главные ворота, раскинулся гигантский зал. Стены были скрыты за каменными деревьями и огромными змеями. Змеи держали фонари, горящие мягким синим светом. Деревья покачивали каменными ветками. И ни единого человека, у которого можно было бы спросить дорогу. Коринн присмотрелась и увидела впереди две лестницы, уводящие в противоположные стороны. «Ну и куда мне идти?» – пробормотала она.