Ермак. Война: Война. Интервенция. Революция

На сегодняшний день последний роман цикла. Который, тем не менее, заканчивается таким образом, что не остаётся ни тени сомнения, что будет продолжение – ведь не может же книга и цикл закончиться на полуфразе и на полудвижении. По крайней мере, не здесь и не сейчас.Дальше…По содержанию: получает развитие подразделение боевых пловцов и подводных лодок, и потому начало войны с Японией не только следует максимально оттягивать и отсрочивать, но наоборот, спровоцировать именно в эти дни, когда соотношение сил и средств максимально благоприятно для России. Однако желания российских властей совпали с такими же устремлениями властей японских, и потому всё началось именно тогда, когда всё было готово. Хотя и тут вмешался его величество Случай, однако всё-таки война покатилась по тому руслу, которое было как бы выгодно для нас (все рассуждения идут с точки зрения стратегической и геополитической, ибо конечно же и на самой удачной войне происходит потери, смерти, увечья и прочие военные «прелести»).Параллельно с этими чисто военными приключениями раскручивается линия революционно-политическая, ибо конечно же Тимофей является одной из главных «целей» для боевых организаций самых разных партий, включая и большевиков. И потому по этой линии тоже происходят события громкие и кровавые, причём появляются в нашем поле зрения имена и вовсе знакомые из нашей исторической реальности.И поскольку и там, и там события провисли в незавершёнке, то как раз и понятно, что будет книга восьмая. Так что – ждём…

Но заноза, которая называлась Великобританией, заставляла тревожно сжиматься сердце.Всякий раз, как жизнь сталкивает с этим феноменом, я думаю, отчего попаданчество цветет у нас таким буйным цветом. Этого нет ни в англо, ни в испано, ни во франкоязычной литературе, ни у немцев. А в России так много, что придуман специальный субжанр – попаданчество. Добавляла на LiveLib аудиоверсиию книги Игоря Валериева, с Литреса, в форме добавления книги есть пункт «книжная серия», даже не особо удивилась, увидев: «АСТ-попаданец».Видно сильно в русском человеке ощущение вселенской несправедливости. Вера, что можно исправить то что на каком-то отрезке истории пошло не так. Что, выправив этот отрезок, можно радикально изменить к лучшему сегодняшнюю нашу жизнь. Герой «Ермака» Тимофей Васильевич Оленин, ведущий род от легендарного покорителя Сибири Ермака, перенесся из нашей современности в конец девятнадцатого века, где стал четырнадцатилетним казачком, спас жизнь цесаревичу Никки и, сделавшись его наперсником и другом, повел Россию иным путем, в обход подводных камней, стеля соломку во всех местах, где в нашей реальности падала."Война" седьмая книга серии, содержание шести предыдущих кратко излагается в предисловии, слушатель, решивший начать знакомство с циклом не останется в неведении относительно подвигов героя на ниве государственного устроения, предшествующих описываемым событиям. Николай правит мудро и сурово, но справедливо, да и могло ли быть иначе, при такой-то правой руке? Оленин глава Тайной канцелярии с особыми полномочиями.Его стараниями царь женат вовсе не на Александре, которую сплавили ненавистному английскому Георгу, а на французской принцессе, родившей российскому престолу совершенно здоровых деточек, страна спешным порядком готовится к Русско-японской войне, главный наш союзник внезапно Германия, главные враги Англия и Япония – в общем, та еще клюква.И такая неколебимая уверенность в том, что сложнейшие переплетения силовых линий, определяющие пути, по которым движутся государства, можно заставить работать в соответствии с твоими планами, просто ткнув в средоточие их отвертку. Такая самовлюбленность в сочетании с нежеланием признавать реальные проблемы Империи. Ни слова о положении рабочих и крестьян, сплошь самовосхваление и шапкозакидательство.Чтение Игоря Князева прекрасно как всегда. Но книга оставляет желать много лучшего, как в части художественных достоинств, так и с точки зрения матчасти. Все-таки агрессивная имперскость, уместная на политическом ток-шоу, в художественном произведении выглядит странно. и это еще очень мягко сказано.И да, я таки вспомнила один американский роман про условного попаданца – «22.11.63» Стивена Кинга. Неплохо бы автору его почитать. Просто чтобы понимать, что такое литература.