Давным-давно, когда история нашего мира была написана драконами и героями…
Vanara. Aufstieg der Bahedor by Mark Wamsler
Copyright © Wunderhaus Verlag, Dresden
Copyright © Mark Wamsler, 2020
© Галкина О., перевод на русский язык, 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Пролог
Лукас открыл дверь в кладовую и достал кусок копчёного окорока. Будучи командором городской стражи, в конце долгого дня он с нетерпением ждал своей порции сочного рагу, которое приготовила Ясмин. После всех тягот войны он каждый день мог порадовать себя скромными, но вкусными блюдами от своей жены. И кое-чем ещё: они с Ясмин подумывали о наследниках. А для этого ему нужно добиваться повышения жалованья. Возможно, придётся приложить усилия, чтобы получить у церкви новый рыцарский орден. Всё-таки за боевые заслуги в священной войне церковь даровала ему участок земли с имением в долине Леандерталь. Их дом стоял на склоне пологого холма и находился всего в дне езды от Аммерлинга.
Вдруг Лукас услышал рычание. Подняв голову, он прислушался. Мужчина вышел из амбара, плотно прилегающего к большому раскидистому дубу. Навстречу ударил холодный порыв вечернего ветра, заставив его поёжиться. Звук доносился откуда-то сзади, из-за амбара.
– Ясмин, я думал, ты загнала Ремо домой! – крикнул он в сторону хижины.
Лукас слегка покачал головой. Он не любил, когда пёс шнырял у амбара, норовя при первой же возможности стащить кусок мяса.
– Ремо, идём!
Взвалив окорок на плечо, Лукас двинулся в сторону дома. Становилось прохладно, и ему хотелось как можно скорее оказаться в тёплой хижине и насладиться ужином.
– Любимый, ты звал меня? Что ты говорил про Ремо? Он в спальне.
Едва голос жены затих, как Лукас снова уловил глухой рык.
– Если Ремо дома, то что это за чертовщина?
Он немедленно бросил окорок в траву и вынул кинжал. Не помешал бы и меч, который сейчас висел на стене спальни. Напряжённо вглядываясь в темноту, он осторожно двинулся вокруг амбара.
– Кто здесь? А ну, выходи!
Что-то подсказывало ему, что человек так рычать не может. Может быть, это медведь? Но медведи обычно не выходили так далеко из леса и не забредали в Леандерталь.
И вновь рычание. Лукасу начало казаться, что оно похоже на какой-то неведомый язык. На своей земле ему доводилось слышать много иностранных языков, но такой – впервые.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, Лукас поднял с земли камень и что есть силы швырнул его в сторону большого дуба. Раздался глухой удар, а затем яростный рёв.
Что бы это ни было, Лукас инстинктивно понял, что нужно немедленно бежать домой. Он уже хотел было развернуться, как заметил горящие в темноте жёлтые глаза. Лукас нервно сглотнул, чувствуя, как его прошиб холодный пот. Они были посажены слишком далеко друг от друга, чтобы принадлежать зверю. Звук повторился, напоминая гортанный, рокочущий иностранный язык. Глаза поднялись выше, и вот уже возвышались в кроне дуба на несколько аршинов выше головы Лукаса. А затем существо вышло из тени. Ветви деревьев с треском ломались, и Лукас чувствовал, как всё внутри сжимается от страха.
– Боже милостивый…
Этого просто не могло быть!
Он читал о них. Слышал народные предания. Посмеивался над ними вместе с другими рыцарями и солдатами.
И Лукас бросился бежать. Он мчался со всех ног назад, к своей хижине. Назад, к Ясмин.
– Дорогая, не выходи из дома… Ясмин… Прошу тебя, сиди здесь…
За его спиной доносились гулкие шаги и приглушённое рычание. Даже не оглядываясь, он понимал, что погоня уже совсем близко. Едва не споткнувшись о лежавший в траве окорок, он уже почти добрался до порога дома. Изнутри слышался лай Ремо.
Внезапно звуки позади него затихли, и Лукас осмелился обернуться. Пронзительное шипение. Всполох пламени в кромешной темноте. А затем жар и мгновенная вспышка обжигающей боли, в тысячу раз сильнее безжалостно палящего солнца над Акконом, на смену которой приходит вечный покой.
Дверь хижины отворилась и раздался голос Ясмин, заглушающий лай Ремо:
– Милый, что случилось? Почему ты крича…
Слова застыли у неё в горле. Оцепенев от ужаса, она наблюдала, как её муж тлеет в огненном вихре. Закричав, она вбежала в дом и дрожащими руками заперла дверь. Ремо разрывался от лая. Едва разбирая дорогу, она ринулась к чёрному ходу. Лукас со свойственной ему предусмотрительностью сделал там потайную дверь и спрятал её за книжной полкой. Ясмин рывком отодвинула полку и выбралась наружу.
Сзади слышался грохот и рёв, земля под ногами дрожала, а лай Ремо сменился коротким визгом, после чего резко затих. Ясмин бежала так быстро, как только могла. Слёзы обжигали глаза почти с такой же невыносимой болью, что и приближающиеся языки пламени. Раскатистый треск заставил её обернуться.
Их хижина, маленький амбар и кладовая для инструментов – всё было охвачено бушующим огненным штормом. Вся её жизнь была уничтожена за считаные мгновения.
Объятая ужасом и страхом смерти, Ясмин горестно всхлипнула и бросилась прочь, к маленькой просёлочной дороге. И тут наконец-то она заметила всадников. Они стояли на пригорке, и один из них явно был рыцарем: всполохи огня матовым блеском отражались в его доспехах и шлеме.
– Слава Создателю… Почтенные господа, помогите мне… Пожалуйста…
Задыхаясь от бега, Ясмин устремилась к неподвижно стоявшим силуэтам. В ночной тишине раздавались лишь лошадиный храп и рёв огня. Приблизившись к всадникам, девушка упала на колени.
– Помогите же мне! Мой муж… наш дом… Умоляю!
На одном из всадников действительно оказались рыцарские латы, в то время как двое других были облачены в военные мундиры из бархата и длинные мантии с капюшонами.
Рыцарь приоткрыл забрало. На его губах застыла едва заметная, но коварная ухмылка. Он слегка кивнул, и Ясмин с ужасающей ясностью поняла, что помощи ждать неоткуда. Один из всадников, закутанных в мантию, издал шипящий звук и с молниеносной скоростью протянул руку к Ясмин. В её горло вцепилась кожистая когтистая лапа ужасного чудовища. Ясмин попыталась разжать когти, но всё было тщетно. Она чувствовала, как жизнь медленно покидает её.
– Лукас, любимый…
Рыцарь снова кивнул. Всадник в мантии с резким хрустом повернул руку, а затем ослабил хватку. Бездыханное тело девушки с глухим ударом рухнуло в траву, и рыцарь мельком взглянул в её глаза, умоляюще и неподвижно смотрящие в ночное небо. Он опустил забрало, поднял своего коня на дыбы, и все трое умчались прочь, сопровождаемые в ночи огромной чёрной тенью.
Минул год.
Глава 1
И отворились врата
– Вот чёрт, я снова опаздываю!
Вана на мгновение остановилась, чтобы перевести дух. Капелька пота скатилась по пряди белокурых волос и упала на землю. Девушка подняла взгляд вверх, в безоблачное лазурное небо. Там, в вышине безмятежно сияло солнце, и, казалось, словно покровитель хорошего настроения, защищало город Аммерлинг.
Если бы не старая Гунда Трохренштайн, Вана бы успела вовремя. Но судьба распорядилась иначе, и старухе с её тележкой нужно было непременно угодить в трясину именно на пути Ваны, у которой и без того времени было в обрез. Рыцарский кодекс гласит, что нужно помогать всем, кто попал в беду, хотя Вана ещё не стала рыцарем, да и, скорее всего, никогда не станет. Но она любила помогать людям и, пожертвовав временем, прославилась благодаря своему доброму делу.
– Однажды я тоже стану рыцарем-гладиатором!
Помогая старой Гунде подняться, она вдруг задумалась над своими словами, которые снова вырвались совершенно не к месту. И, как обычно, за этим последовала ожидаемая реакция Гунды:
– Ох, прости меня, дитя моё. Слышу я неважно. Но теперь до меня дошло, что ты тоже мечтаешь пополнить ряды гладиаторов. Видишь ли, Ванара, старость порой так глупо шутит над нами!
В ответ Вана лишь с грустной улыбкой взглянула на старуху.
– Да, действительно глупо…
Вана коротко вздохнула и побежала дальше. Надо было ещё заглянуть на рынок за провизией для тёти Мильды, но всё же ей отчаянно хотелось увидеть въезд гладиаторов в город.
Разумеется, наблюдать по выходным за торжественным шествием рыцарей и их свиты весьма увлекательно, но гладиаторы – это нечто особенное.
Вана остановилась у обочины и наспех окинула взглядом громадное сооружение в центре города, возвышавшееся до самого неба. Долгие месяцы над ним трудились мастера, чтобы проложить дорогу для драконьих бегов в честь праздника Арма Санкторум.
Снаружи мощную конструкцию из дерева и металла украшали флаги и знамёна. Только тот, кто выйдет на арену, сможет полюбоваться драконьими бегами во всей красе.
Она поспешила дальше. К счастью, ежедневный труд позволял ей оставаться в отличной форме.
На рынке царила оживлённая суета и было многолюднее, чем обычно. Кроме местных жителей у прилавков собрались толпы гостей. Как-никак, по выходным на Арма Санкторум торговцы предлагали свои лучшие товары, и каждый хотел закупиться до того, как всё будет распродано.
Пёстрая мешанина из криков базарного люда, лошадиного ржания, блеяния овец и гула голосов заполонила торговую площадь, своими бесчисленными лавками примыкавшую к Аммерлинскому собору. Вздохнув, Вана вытерла пот со лба. Она ещё раз взглянула на солнце и продолжила свой путь, перебирая в голове всё, что просила купить тётя Мильда. Сперва нужно зайти к мяснику, пока с прилавка не пропали лучшие куски мяса. А дальше – бегом на трибуну у городских ворот.
– До прибытия гладиаторов ещё час, – громко подбодрила себя Вана, протискиваясь сквозь толпу. В нос ударил целый букет ароматов: жареное мясо на вертеле, экзотические специи из восточных стран, и всё это было щедро приправлено запахом пота.
– Эй, с дороги! Не зевай по сторонам, пошевеливайся!
Рабочий с раздражённым видом бесцеремонно оттолкнул Вану в сторону и стал проталкиваться к прилавку. Ни один рынок не обходится без шума и толкотни, тем более сегодня.
Вана направилась в лавку мясника, как вдруг в густом потоке людей почувствовала металлический холод. Подняв взгляд наверх, девушка лицом к лицу столкнулась с рыцарем. Его забрало было поднято, и стекающий по лбу пот застилал глаза. Она уже хотела было пройти мимо, чтобы вновь не раствориться в своих размышлениях и мечтах, но рыцарь резко схватил её за запястье.
– Петер, ты видел? Классический приём карманника. Решила воспользоваться давкой на рынке, чтобы незаметно вытащить кошелёк у невинной жертвы.
Он издал короткий язвительный смешок, и его юный оруженосец тоже захихикал, демонстрируя щель между зубами.
Вана не дала себя в обиду:
– Нет, господин рыцарь, я вовсе не воровка. Я здесь исключительно с благими намерениями, и ваша клевета меня оскорбляет.
Рыцарь снова рассмеялся, обращаясь к оруженосцу:
– Гляди-ка, Петер, даже в столь неловкой ситуации эта мерзавка не забывает о хороших манерах и изъясняется весьма любезно.
Вана попыталась вырваться, но рыцарь держал её мёртвой хваткой.
– Сегодня ты уже точно не сможешь обворовывать невинных жителей. Я передам тебя городской страже, и будь уверена, ты проведёшь Арма Санкторум в Гнилой башне!
И пока его оруженосец злорадно скалил зубы, рыцарь потащил Вану за собой, по пути сердито расталкивая прохожих.
Вана снова попробовала освободиться. Она ведь так долго ждала этого дня, чтобы приехать в Аммерлинг и увидеть марш гладиаторов. А теперь её несправедливо отведут к городским стражникам? Что же скажет тётушка Мильда?
Вана изо всех сил ударила рыцаря по голени. Раздался приглушённый металлический звон. Боль пронзила ногу девушки, и та негромко выругалась.
– Ты явно обделена умом, как и все твои сверстники. Никогда не наступай на ногу человеку, одетому в броню.
Пока рыцарь тащил отчаянно упиравшуюся Вану, рыночная жизнь с её привычной суетой неизменно шла своим чередом. Карманников, промышлявших здесь ежедневно, солдаты и рыцари то и дело прогоняли сердитыми окриками, поэтому никому не было до них дела.
Вдруг рыцарь остановился. Вана уже хотела укусить его за предплечье, когда краем глаза заметила небольшую кучку людей, не похожих на простых завсегдатаев рынка.
– Скажите, граф фон Нау, что это за диковинный фрукт вы нашли? – Голос был спокойным, но в то же время властным.
Вана поднырнула под руку рыцаря и смогла разглядеть богато одетого мужчину в окружении нескольких стражей в доспехах, заслонявших его от толпы.
– Кардинал Харбингер? Какая честь! Что привело вас сюда, в эту помойную яму?
Граф фон Нау склонил голову, но Вану не отпускал. Его оруженосец тоже поклонился, держа Вану за другую руку, но гораздо слабее. Кардинал Харбингер. Вана была наслышана о верховном священнике, возглавлявшем орден Гладиаторов.
Кардинал задумчиво потёр свой длинный подбородок.
– Что ж, людям моего положения иногда просто необходимо беседовать с простолюдинами, чтобы придавать им сил и вселять в них надежду, давая понять, что церковь знает об их нуждах.
При очередной попытке освободиться граф фон Нау пнул её в живот.
– Постойте, почтенный граф, чем же всё-таки провинилась эта юная дева, что заслуживает такого обращения?
Вана сплюнула и, тяжело дыша, перевела взгляд на кардинала в роскошном одеянии и его солдат. Не успела она и слова вымолвить, как граф начал первым:
– Ваше Превосходительство, у меня есть подозрение, что эта дрянь – карманная воровка. Я как раз собирался передать её городской страже.
Кардинал с серьёзным видом взглянул на Вану, и та в ярости крикнула графу:
– Вы лжёте! Я хотела выполнить поручение моей тёти, а потом посмотреть на гладиаторов. Только и всего!
Граф фон Нау и его оруженосец прижали её к земле.
– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне в присутствии Его Превосходительства? Сейчас я научу тебя уму-разуму. Прежде чем ты окажешься в башне, я задам тебе хорошую трёпку…
– Довольно! – Голос кардинала пронзил рыночный гул, и граф замер. Пот с его забрала капал на Вану. – Вы можете это доказать? Вы собственными глазами видели, как эта девица что-то украла? Она обокрала вас или вашего оруженосца?
Прежде чем граф успел ответить, кардинал угрожающе добавил:
– Помните, граф, что клевета – это грех, и ложь никогда не должна исходить из уст рыцаря.
Граф на мгновение зажмурился, словно обдумывая сказанное. Затем он взглянул на Вану и сердито сверкнул глазами.
– Нет, Ваше Превосходительство, у меня нет никаких доказательств. Это всего лишь моё предчувствие, судя по тому, как она двигалась, с каким напором пыталась просочиться в толпу.
Кардинал поднял руку и окинул Вану и рыцаря благосклонным взглядом.
– В эти тяжёлые времена нами не должны управлять подозрения и осуждение. Грядёт великий праздник, праздник радости и надежды.
Он пристально посмотрел Ване в глаза, и, хотя ей было неловко от этого взгляда, она ответила взаимностью.
– Отпустите её. Даже если она воровка, Господь распорядился так, чтобы она была поймана в назначенное время и понесла заслуженное наказание. А пока пусть она вместе с простым людом проведёт несколько часов в радости и веселье.
Кардинал требовательно кивнул, и граф с оруженосцем отпустили Вану. Гневно взглянув в их сторону, девушка склонилась перед кардиналом в лёгком поклоне.
– А теперь ступай. Выполни свои поручения, чтобы не опоздать на марш гладиаторов. – Кардинал улыбнулся Ване со странным выражением лица.
Прежде чем уйти, она показала оруженосцу неприличный жест и поспешно скрылась в толпе. По дороге в её ушах раздавался голос кардинала: «Такие люди повсюду ищут повод, чтобы устроить войну или засаду». Но её мысли заглушали его слова: «Лживый подонок! И этот человек смеет называть себя рыцарем!»
Вана была вне себя от ярости из-за случившегося, и прежде всего потому, что снова потеряла драгоценное время. Похоже, этот граф фон Нау ещё и притворялся благородным и прославленным рыцарем. Гнев в её душе сменился лёгкой грустью. Она вздохнула. Как бы ей хотелось быть гладиатором! Благородным, сильным, сострадательным, а не как этот лжерыцарь. Но всё же она родилась девочкой. Ей не суждено было носить доспехи и помогать слабым и обездоленным. С досадой она оттолкнула в сторону стоявшего на пути мула и проскользнула между пухлым фермером и старушкой-травницей.
Она ненадолго задержала дыхание, юркнув под мышкой раздетого по пояс кузнеца, и наконец добралась до лавки мясника Клёппеля. Разумеется, там тоже стоял гвалт, слышались смех и ругань, торговцы громко зазывали покупателей, предлагая свой товар и называя цену. Вана расталкивала народ локтями, получая толчки в ответ. Ей нельзя медлить, ведь время было упущено, поэтому она продолжала упорно пробираться вперёд, пока не оказалась у прилавка. Она начала было искать глазами Карла, помощника мясника, как вдруг кто-то грубо прижал её к краю широкой деревянной столешницы. Угрюмого вида служанка с кустистыми бровями и кривым носом толкнула её в спину.
– Куда ты лезешь, паршивка? – Голос служанки идеально сочетался с её суровой внешностью.
– Постойте-ка, люди добрые, здесь, оказывается, прекрасная дама! – Карл отвесил наигранный поклон в сторону насупившейся служанки. – Славная женщина, которую Господь наделил такой красотой, не должна портить свой дивный облик из-за гнева.
Подмастерье мясника с улыбкой подмигнул. Злоба испарилась с лица служанки, сменившись лёгким румянцем, и та почти шёпотом сделала заказ.
– Два фунта говяжьей печени, сейчас принесу. Эта дама не только услада для глаз, но ещё и знает толк в сытной и вкусной домашней еде.
Сияющая служанка взяла мясо, ещё раз неодобрительно взглянула на Вану и подвинулась назад.
– Вана, безумно красивая Вана. А я уже думал, что на сегодня повидал всех красавиц, прогуливающихся в этом чудесном месте.
Улыбнувшись, Вана покачала головой. При виде без умолку болтающего помощника мясника её гнев на графа фон Нау и служанку моментально угас.
– Карл, старый подхалим, ты всё никак не уймёшься?
Они оба расхохотались. Карл открыл дверцу лавки.
– Ну, Вана, заходи, а то совсем опоздаешь. Хозяин тебя уже заждался. Опять целый день развлекалась, играя в рыцаря?
Вана нырнула в толпу галдящих и ворчащих посетителей, и Карл повёл её внутрь, попутно крутя пальцем у виска и успокаивая зевак:
– Не волнуйтесь, господа, просто эта белокурая бестия немного не в себе и, как видите, всерьёз возомнила себя мужчиной. Поистине печальный случай. Давайте же, как благочестивые христиане, уступим дорогу этой заблудшей душе.
Гул голосов стих, и теперь Вана ловила на себе сочувствующие взгляды. Она легонько толкнула Карла в бок.
– Ну, спасибо. У меня сегодня и так полно поводов для беспокойства, а теперь ты ещё выставляешь меня ненормальной.
Карл потрепал её по волосам.
– Давай-ка подумаем: вечно разгуливаешь в мальчишеской одежде, ругаешься похлеще гнома, да ещё и хочешь стать гладиатором? Нет, Вана, всё это ненормально и совершенно не подобает женщине.
Карл подмигнул ей. Он слишком хорошо знал её; в конце концов, Вана была знакома с ним с раннего детства. Карл нравился ей, хоть и был легкомысленным повесой и приспособленцем. Выглядел он довольно привлекательно, у него были крепкие, мускулистые руки. Его лицо обрамляли спутанные пряди тёмных волос, а ещё он просто обожал женщин, и те отвечали ему взаимностью.
– Если однажды сюда заявится чей-то разгневанный муж или даже рыцарь, чтобы разорвать тебя на куски, не жди от меня помощи, пустоголовый болтун! – пробился сквозь шум знакомый голос мясника. Старина Клёппель протиснулся сквозь развешенные куски говядины и сердито взглянул на обоих. Хозяин лавки был высоким, дородным и довольно крепко сложенным, как и подобало человеку его ремесла. Голова его была почти лысой, зато на лице красовалась длинная косматая борода.
Поравнявшись с Ваной, он рассмеялся и приобнял её.
– Что, опять припозднилась? Ну, рассказывай, за чем сегодня пожаловала. Как поживает Мильда?
Сколько Вана помнила, мясная лавка с давних лет снабжала постоялый двор тёти Мильды. Они с господином Клёппелем были закадычными друзьями. После кончины дяди Вальберта он много помогал ей и всегда готов был отдать тот или иной кусок мяса за полцены или даже даром. Вана второпях продиктовала заказ, надеясь, что ничего не забыла.
– Хватит валять дурака, возвращайся к покупателям, – приказал господин Клёппель Карлу, небрежно прислонившемуся к говяжьей туше. – И оставь женщин в покое. Предлагай им колбаски с прилавка, а не кое-что другое, понял?
Увидев, что Вана смущённо покраснела, он добавил:
– Ох, прости, крошка. Ты ведь прекрасно знаешь моего Карла.
«Моего Карла». Своего родного сына мясник Клёппель давным-давно потерял в крестовых походах, и теперь, казалось, нашёл ему замену в лице подмастерья.
– И‐и‐и‐и… четыре фунта копчёных окороков. На этом всё?
– Да, господин Клёппель. Сегодня в «Хромом Кабане» будет много гостей, поэтому еды должно хватить всем.
Вана протянула ему деньги и озадаченно почесала затылок. Точно ли она ничего не забыла?
Мясник вернул ей несколько серебряных монет и принялся складывать товар в тележку.
– Сразу положи сдачу к себе в сумку и не потеряй, как в прошлый раз, ладно?
Он с укоризной взглянул на Вану. Ему ли не знать, какой легкомысленной она порой бывала.
– Ну хорошо, Вана. Я положу ещё кое-что и вечером пришлю к тебе Карла вместе с повозкой, годится?
Девушка кивнула и вдруг застыла на месте, услышав удар колокола. Мысли о прочих распоряжениях тёти Мильды вылетели у неё из головы.
Господин Клёппель бросил быстрый взгляд в сторону собора.
– Гладиаторы идут. Поторапливайся, Вана. Не забудь: твой заказ у меня.
– Благодарю вас, господин Клёппель. И передайте от меня привет болвану Карлу!
Вана ещё раз обняла старого мясника, а затем, поспешно сунув монеты в сумку, пробежала через склад и покинула лавку через чёрный ход.
И опять колокольный звон. Неужели так поздно? Она совсем не думала о времени. Вана выругалась. Это бывало с ней очень часто. Ну почему она всё время опаздывала? Неужели нельзя было хоть раз сделать что-нибудь вовремя? Но как же быть, если судьба постоянно подкидывает ей внезапные встречи, как, например, с надменным графом фон Нау?
Вана неслась со скоростью ветра и легко, словно олень, перепрыгнула через недовольно хрюкавшую свинью, а через секунду увернулась от чертыхавшегося солдата городской стражи. На бегу она мельком ловила запахи и звуки города, который, несмотря на тяжёлые времена, пребывал в радостном предвкушении нескольких безмятежных дней.
У городских ворот уже сгущалась толпа, и, наряду с жителями Аммерлинга, к деревянным перилам проталкивались гости из других городов и деревень, напирая на стоящих впереди стражников. Гигантская конструкция для драконьих бегов уже стала местной достопримечательностью, и всё же каждому не терпелось подойти ближе, чтобы как следует рассмотреть гладиаторов. Шествие прославленных, благородных воинов – особенное событие. В воздухе царило оживление.
Вана в два счёта перемахнула через изгородь, и толстый стражник, тщетно пытавшийся преградить ей путь, крепко выругался и снова повернулся к толпе.
Пульс стучал в ушах, а сердце колотилось всё сильнее и сильнее. Она оказалась в особом месте на большой трибуне возле городской стены. Трибуна предназначалась для знатных жителей Аммерлинга и была забита до отказа. Вана пробиралась под рядами сидений, изредка вжимаясь в грязь, чтобы проползти под деревянными перекрытиями.
– Ну наконец-то. Мы уже думали, что ты не придёшь! – язвительно произнёс звонкий голос Алины.
Вместе со своими приятелями Эгоном и Олафом она сидела наверху, спрятавшись между рядами, и приветственно протягивала руку. Алина – лучшая подруга Ваны – была на год старше неё. Она усмехнулась.
– Ну же, золотце, вот-вот всё начнётся!
Вана никак не могла смириться со своим прозвищем, полученным из-за золотистых волос. Она с усилием выпрямилась, поприветствовала друзей ответным рукопожатием и вытерла пот с лица.
– Мы решили, что сегодня старая Мильда не выпустит тебя из дома!
– Я что-то пропустила?
Под трибуной было темно и душно. Пахло жареной едой и конским навозом. И всё же они заняли весьма удобное место. Пусть время от времени из щелей сверху на них капало вино, их взору открывался вид ничуть не хуже, чем у богатых господ. Эгон откусил смачный ломоть хлеба и протянул его Ване.
– Пока собираются только простые рыцари и знать, – произнёс он с набитым ртом, указывая в направлении ворот. – Но стражники наверху башни сообщили, что гладиаторы уже на окраине Аммерлинга и появятся с минуты на минуту. Наверное, и кардинал Харбингер тоже здесь.
Вана не совсем понимала чавкающего Эгона, который взволнованно водил пальцем по деревянной перекладине. Не отрывая взгляд от городских ворот, она кивнула.
– Да, кардинал уже в городе.
Олаф и Эгон были ровесниками Ваны. Друзья знали друг друга с тех пор, как были совсем маленькими и вместе играли на улицах Аммерлинга, то и дело норовя попасть под лошадь.
– Этот дуралей Грегор остался помогать отцу прибираться в комнатах для гостей. Готов поспорить, его точно вырвет от омерзения.
Компания засмеялась, и Вана невольно сглотнула. В конце концов, она тоже приехала сюда для того, чтобы выполнить просьбу тёти Мильды. Но мясо она купила, а больше ничего и не нужно, верно?
– Эй, ты, проглот, оставь и мне немного!
Похоже, Олаф слишком жадно уплетал хлеб, что совершенно не нравилось проголодавшемуся Эгону. Только парни собрались устроить драку из-за последнего куска, как по городу снова разнёсся звон. На этот раз колокол ударил четыре раза, по одному удару на каждый постулат рыцарского кодекса:
Господу – слава,
Церкви – защита,
Драконам – смерть,
Слабым – оплот.
– Они здесь! – выдохнула Алина и заворожённо замерла, зарывшись обеими руками в свои длинные каштановые локоны. Вана тоже на мгновение затаила дыхание и сквозь извилистые деревянные перекладины посмотрела в сторону ворот. Ей пришлось выпрямиться и приподняться повыше, чтобы получше рассмотреть арену из-за собравшейся толпы зрителей. Если бы на этот раз городские ворота открылись, то не пустили бы ни конницу рыцарей, ни проезжих торговцев, ни повозки крестьян. Глашатай[1] Арма Санкторум громогласным голосом возвестил о прибытии новых участников.
– Благородные дамы и господа Аммерлинга. Почтенная знать и досточтимые отцы церкви Ной-Изендорна. И конечно, вы, жители города и гости со всех уголков страны. Сегодня этот день настал!
Публика разразилась овациями, и четверо ребят под трибуной подхватили общее ликование радостными возгласами.
– В этом году верховные главы церкви вместе с почтеннейшим кардиналом Харбингером избрали местами проведения Арма Санкторум города Карбенар, Хелу, Торнштадт и наш славный Аммерлинг!
Толпа снова взорвалась восторженным криком.
– Ура-а‐а, да здравствует Аммерлинг! – завопил Эгон, а Олаф, задрав голову, пытался поймать языком капли вина.
Вана сидела словно зачарованная. Совсем скоро она впервые увидит настоящих гладиаторов. Интересно, как они выглядят вблизи? А сколько их будет? Сгорая от нетерпения, девушка прикусила губу.
Тем временем глашатай носился по площади в своём пёстром наряде и как неистовый проповедник распалял толпу.
– Многие рыцари приезжают в Аммерлинг в этом году, и в жизни некоторых молодых людей скоро наступят перемены. Церковь нуждается в храбрых воинах, и только лучшие из них будут достойны носить гладиаторские доспехи и станут послушниками рыцарского ордена.
Вана вдруг подумала о старухе Трохтенштайн. Женщина-рыцарь. Какой вздор. Она стряхнула с себя нахлынувшую грусть.
– Сам дьявол посылает своё войско на наши земли, но Господь не оставляет нас. Ибо кого он дарует?
– ГЛАДИАТОРОВ! – взревела толпа.
– Стать Божьим заступником и носить священные доспехи, оберегая церковь, это не только великая честь. Это предназначение, самоотверженность и нерушимая вера. Готовы ли вы, почтенные жители Аммерлинга?
– ДА-А‐А‐А! – в один голос закричала публика вместе с четырьмя зрителями, незримо прятавшимися под трибуной.
– Тогда поприветствуйте: Служители нашей церкви. Каратели из Ной-Изендорна. Покровители всех верующих и обездоленных. Сокрушители драконов. Охотники на демонов. Гладиаторы!
Колокольный звон слился с ликующим рёвом толпы. Зажав уши, Вана повернулась к Алине, которая тоже затыкала уши пальцами. Эгон от волнения выронил недоеденный хлеб, а Олаф ещё крепче вцепился в перекладину. Вдруг всё стихло, лишь изредка раздавались шорох и покашливание. С грохотом и скрипом открылись городские ворота.
– Тум… Тум… Тум… Тум, – послышался мерный гул шагов.
Вана затаила дыхание, а вместе с ней замер и весь Аммерлинг. Теперь, когда все крики и приветствия умолкли, она смогла их увидеть. Ослепительно сияющие серебристо-белые доспехи. Казалось, что сам Бог пролил небесный свет на гладиаторов. Они входят в ворота. Воины-латники. Их боевые доспехи были больше и тяжелее, чем обмундирование простых рыцарей. Их плечи и грудь покрывали толстые слои брони, защищавшие от когтей и огня, а шлемы, по сравнению с латами, казались совсем крохотными. Ростом гладиаторы были выше трёх аршин, и, хотя их миссия и заключалась в том, чтобы уничтожать чудовищ, сами они напоминали демонов из потустороннего мира. Один за другим гладиаторы выходили на площадь в сопровождении оруженосцев и свиты.
Разумеется, Вана прекрасно знала, что у каждого из воинов есть любимое, избранное оружие, но на сегодняшнем шествии латники несли в правой руке своё привычное снаряжение – массивное драконье копьё. Внушительную процессию замыкали всадники и знаменосцы, и Вана была абсолютно уверена, что не видела в жизни ничего прекраснее с того дня, как на свет появился её жеребёнок Хикки.
С изумлённо раскрытым ртом Вана заёрзала из стороны в сторону, чтобы как следует разглядеть происходящее. В жизни это зрелище оказалось куда более захватывающим, чем она представляла в самых смелых мечтах.
Гладиаторы выстроились в шеренгу, и Вана насчитала шестерых. Оруженосцы и знамёнщики окружили их спереди и по бокам, а в сверкающих доспехах воинов отражались разноцветные флаги и вымпелы[2]. Впереди, зычно отдавая приказ, мчался всадник. Когда гладиаторы вскинули вверх руки с копьями, благоговейная тишина сменилась бурными аплодисментами и возгласами одобрения. Четверо тоже хлопали в ладоши и кричали, да так, что Олаф едва не свалился с деревянной перекладины, но Вана в последний момент ухватила его за пояс.
Воины сняли шлемы, и оруженосцы поспешили забрать снаряжение. Вана сосредоточенно моргала, вглядываясь в лица. За высокими наплечными доспехами было трудно различить не только лица, но и головы, но зато сейчас она могла рассмотреть первого рыцаря. У мужчины были тёмные, коротко остриженные волосы, и он приветствовал зрителей добродушной улыбкой. Его лоб блестел от пота.