Глава 1
– Ассоль, поставь стакан, и пошли скорее работать! Уже минут пятнадцать гости ждут тебя, − рассержено прошипела Алла, сверкнув в меня недовольным взглядом.
– Господи, да я же на минуту вышла, воды попить. Так в горле пересохло.
Сделала еще глоток и побежала в зал, чтобы не пропустить ни одного важного клиента.
Пару недель назад подруга помогла мне устроиться в один хороший ресторан официанткой. Не то чтобы это была работа мечты, но я не чуралась и с удовольствием приняла ее предложение. А что еще остается делать, учась на втором курсе медколледжа, куда я поступила против воли моего опекуна. Будь неладен Ивар Якубин! Видите ли, хотел отправить меня на обучение в Швейцарию! И зачем мне это надо? Я сама поступила в колледж, и никто мне не помогал, никто не платил бешеных денег. У меня есть свои мозги, благодаря которым я теперь имею стипендию. Да маловато, но все же я собой горжусь. А работу решила найти, чтобы откладывать деньги на свою мечту.
– Ассоль, бегом к седьмому столику, там уже хотят сделать заказ, − сообщила мне администратор, на что я кивнула и, проверив на месте ли блокнот, побежала к столику.
Ресторан, в котором я теперь работала, постоянно участвовал на выездных мероприятиях подобных тому, что сейчас было в музее. Очередной аукцион антикварных вещей, собранные деньги которого пойдут на благотворительность. Почему−то в это мне верилось с трудом, но как знать.
Подойдя к столику, я вдруг замерла, в ступоре посмотрев на удивленного Ивара. Какого черта он здесь делает?
– Добрый вечер. Что будете заказывать? – произнесла слегка дрожащим голосом, понимая, как сильно мне может влететь.
– Начну с главного, Ассоль, − прорычал он, одарив меня гневным взглядом, ― какого хера ты делаешь здесь, да еще и в роли официантки? Напомни, где ты сейчас должна быть?
– Я там, где и должна быть.
– Нет, девочка, ты должна быть на дополнительных занятиях по химии. Или забыла?
Я сглотнула и посмотрела на него свысока.
– И все же, вы сделаете заказ?
– Ивар, давай после ужина выяснишь отношения с этой пигалицей, − произнесла спутница Якубина, которую я и заметила только после этих слов.
– Владлена, закрой рот, − рыкнул Ивар, так и не оторвав от меня взгляда. ― Ассоль, сегодня твой последний рабочий день. Можешь уже собираться.
– Я сама решу, что мне делать. Ведь я уже взрослая девочка.
– Пошла отсюда, взрослая девочка. Заказ пусть примет другой официант.
Его слова неприятно проехались по моей душе. Хотелось влепить ему пощечину. Значит, я не устраиваю его в роли официантки, ну что же, пусть сидит голодный.
Развернувшись, я с гордо поднятой головой ушла на кухню. Хотела скрыться с чужих глаз, но понимала, что на работе это практически невозможно.
– Ассоль, ты чего?
– А, Вера Степановна, седьмой столик попросил другого официанта.
– Что? Почему?
– Что происходит? – зашипела Алла, подбежав ко мне.
– Алла, иди прими заказ у седьмого столика. Бегом!
Подруга недовольно зыркнула в мою сторону и, подняв подбородок, пошла выполнять приказ администратора.
– Что произошло, Ассоль?
– Ничего, Вера Степановна, вы можете не переживать. Просто за тем столом сидит мой опекун, и он против того, чтобы я работала.
– Вот еще! Проблем только не хватало от Якубина.
– У Вас их не будет, как и меня у Вас в ресторане.
– Разберемся, ты главное, не расстраивайся.
Я кивнула и пошла к выходу, решив за всем понаблюдать около двери. Недолго музыка играла, как говорится. А я всего лишь хотела насобирать денег и полететь в Севилью. Для кого−то это покажется глупым, а для кого−то, например Ивара, смешным. Он уж точно может позволить себе такие поездки хоть десять раз в месяц. И уверена, скажи я ему о своем желании, он бы быстро все организовал. Но нет, я хотела полететь за свой счет.
– Скажи мне, девочка, а как так получилось, что сам Якубин твой опекун? – поинтересовалась Вера Степановна, наблюдая за тем, куда я смотрю.
– В конце девяностых мой отец с Иваром начинали свой общий бизнес.
– Тааак…
– Семь лет назад я стала сиротой, а отец в завещании попросил Якубина быть моим опекуном, пока я не закончу учебу.
– Вот как, теперь понятно. У вас плохие отношения?
– Не то чтобы, просто я не хочу от него зависеть, вот и все.
Я вернула взгляд в зал, давая понять, что разговор окончен. Не особо любила разговаривать на эту тему, а уж тем более посвящать в личную жизнь абсолютно чужого человека. Да у меня даже Алла не знала о существовании опекуна, не то что я начальству своему расскажу.
Снова бросила взгляд на Ивара и едва не прорычала в голос оттого, как вежливо он улыбнулся моей подруге. Что за бред? Со мной груб и невежлив, а ей улыбочки шлет! Ну, гад!
Решила, что он не стоит моего внимания, и ушла на кухню. Лучше уж за поварами понаблюдать, чем за хамами.
Нет, раньше у нас были нормальные отношения, но все изменилось, как только мне исполнилось восемнадцать лет. Ивара словно подменили. Совсем другой человек стал. Спасибо, что съехал от меня, и я не вижу каждый день его хмурую моську. Иначе бы я точно с ума сошла. Да и его вечные претензии уже бы мне в горле стояли. Почему его отношение ко мне изменилось, я так и не поняла, да и выяснять это не собиралась. Мне было плевать, я жила своей жизнью. Обидно было, может быть, совсем чуть−чуть, но и на это у меня были свои причины.
– Ассоль, аукцион идет уже полчаса, а ты даже глазком не глянула. Так и собираешься торчать на кухне? – зло пропыхтела Алла и потянула меня за руку в зал.
– Господи, Алла, я иногда поражаюсь сама себе. Как я до сих пор терплю твое хамство.
– Просто не будь занудой, вот и все, − хмыкнула она, сверкнув в меня недовольным взглядом.
С каждым днем ее надменный вид раздражал меня все больше и больше. Пора это заканчивать.
Мы вошли в зал, где уже вовсю богатенькие дяденьки отдавали бешеные деньги за старинный антиквариат. Я этого не понимала, но и не осуждала. Главное, чтобы финансы потом действительно пошли на благотворительность.
– Знаешь, что я придумала?
– Что? – я повернулась к Алле, которая с наслаждением смотрела на Ивара.
– Я уведу его у той барышни и приручу. Он будет мне в ноги кланяться, только бы я была всегда рядом с ним.
– Что? Алл, ты с ума сошла? Якубин тебя по стенке размажет, если узнает, что ты такое говорила.
– А тебе-то что? Ты с ним знакома, что ли, или сама претендуешь на мое место?
– Дурочка, нужен он мне. Сама не знаю, как избавиться.
– Что ты сказала? Что значит избавиться?
Господи, зачем я это вслух произнесла.
– Ты что, хвостом перед ним крутишь?
– Алл, тебе не кажется, что ты заговариваешься? Следи за своим тоном, ладно?
– Ладно, − рыкнула она, а в следующую секунду я упала на дорогущие старинные часы.
Бок пронзила дикая боль. На весь зал раздался грохот, сопровождающийся моими стонами. Я не сразу поняла, что произошло, а когда немного смогла прийти в себя, увидела разрушенные часы, поверх которых, собственно, я и лежала.
Вот это я попала…
Где же была чертова охрана в это время?
Открыла глаза и поняла, что на меня со злостью смотрит Ивар. Он был буквально в гневе, и его плотно сжатые губы не обещали мне ничего хорошего. Уверена, мужчина меня в порошок сотрет.
Мне бы встать и хоть что−то произнести в свое оправдание, но тело так сильно болело, что я пальцем пошевелить не могла. Думаю, это просто шок.
Якубин подошел ко мне ближе и, присев рядом, пальцами убрал с лица пряди волос. Я на миг прикрыла глаза наслаждаясь его мнимой нежностью, которая длилась буквально несколько секунд. До того момента, как он вынес мой приговор.
– Девочки, ты хоть понимаешь на какие бабки влетела?
– У меня есть немного сбережений, − прохрипела я, понимая, что говорить тоже удается с трудом.
– Полмиллиона, − прорычал он.
– Чего? – с неуверенностью спросила я, понимая, что меня это не спасет.
– Долларов. Полмиллиона долларов. Ровно столько стоит моя семейная реликвия. А теперь и твоя свобода.
Его слова не то чтобы повергли меня в шок, они просто меня убили. Он назвал сумму, которую я даже в интернете никогда не видела. Это же сколько получается на наши? Миллионов десять? Да я даже этого не знаю! Господи, за что мне это?
– Поднимайся, у нас будет серьезный разговор.
– Ивар, я не могу встать.
– Черт!
– Ивар Викторович, простите за этот нелепый случай. Девушка обязательно все возместит, − тут же засуетился организатор аукциона, недовольно сверкая в меня взглядом.
– Я сам все решу. Вы бы лучше охрану подбирали нормальную! – рявкнул Якубин и, подхватив меня на руки, понес из зала к выходу. ― Кино закончилось, расступитесь.
Вот такого Ивара я боялась. Он был грубый и жесткий, и иногда казалось, что вот еще чуть−чуть, и он разозлится не на шутку. Такой мог прихлопнуть рукой на раз.
Хмурый, сердитый, но до чего же все−таки красивый. Да, этот вывод я сделала не из−за удара головой. Я давно считаю, что Ивар очень красивый мужчина, к которому меня тянет не на шутку. Но вот говорить ему об этом я не собиралась. Это было бы моей самой большой ошибкой. Хотя как знать, может, то, что я рухнула на его часы в полмиллиона долларов, и есть моей ошибкой. Ведь теперь я понятия не имела, как мне выбираться из долговой ямы, размер которой я даже боялась представить.
– Я не знаю, зачем Алла меня толкнула, − прохрипела я взволнованным голосом.
– Хочешь сказать, что не сама?
– Я, по−твоему, похожа на идиотку?
Ивар посмотрел на меня хмурым взглядом и, остановившись у машины, дождался, когда водитель откроет дверь.
– Честно говоря, немного похожа. Ты раздолбала часы за бешеные бабки.
– Я понимаю. Как и то, что мне предстоит их отработать.
– За жизнь успеешь?
От его слов мне стало не по себе. Мурашки по телу побежали, и я поежилась, понимая, что он не шутит. Да уж, какие тут шутки могут быть, когда ты встряла на кругленькую сумму.
– Твоя подруга ответит за то, что сделала, но и ты тоже влипла по полной.
Я сглотнула от его грубого голоса и на миг прикрыла глаза.
Ивар усадил меня в авто на заднее сидение и сам разместился рядом со мной. Сначала его близкое присутствие меня напрягало, а потом я не заметила, как начала засыпать.
Проснулась от легкого прикосновения пальцев к щеке. Открыла глаза и замерла, поняв, что головой улеглась на плечо Якубина. Вот это меня угораздило.
– Прости, − резко отодвинулась от него и зашипела.
В боку прострелило болью. Я поморщилась и вся сжалась.
– Болит? – рыкнул мужчина, а я медленно кивнула.
– Куда ты меня привез?
– В клинику. Обследоваться надо. Может, что сломала.
Водитель снова открыл для нас двери, а Ивар помог мне выбраться из машины, и тут же подхватил на руки. Его забота меня удивляла. Казалось бы, он должен меня убить за то, что я натворила, а он еще и в клинику меня привез.
– Мне еще только «поломок» не хватало.
– Шутишь, уже хорошо.
Оказавшись в кабинете врача, Ивар уложил меня на кушетку. Он до сих пор выглядел хмурым, но и радости от него я точно не ждала. Главное, чтобы совсем не разгневался.
– Осмотрите ее на наличие ушибов. Девочка нежная, но непослушная. Не может сидеть на одном месте, − сообщил он доктору, а мне так и хотелось закатить глаза. Что он такое говорит?
– Что произошло?
– Упала на деревянные часы. Ушиблась, кажется.
– Вы присаживайтесь, Ивар Викторович, сейчас я осмотрю пациентку.
Якубин присел на стул с противоположной от меня стороны, а доктор, подойдя ближе, улыбнулся.
– Раздевайтесь.
– Что? Ааа…
– Мне нужно осмотреть ваше тело на ушибы. Снимайте блузку.
– Я не буду раздеваться при мужчине. Точнее… пусть Ивар выйдет.
Услышала хмыканье, и тут же прозвучал приказной тон мужчины.
– Я выходить не буду. Быстро разделась и дала возможность осмотреть тебя. Я долго ждать не буду!
Сейчас спорить не было смысла. Я видела, что он зол, и ничем хорошим мои возражения закончиться не могут.
Выдохнув, снова ощутила боль в ребрах. Медленно поднялась и, отвернувшись от Якубина, сняла с себя блузу.
– Надеюсь, лифчик снимать не надо? – произнесла язвительным тоном, злясь на него за то, что я должна при нем оголяться.
– Скажу ― снимешь!
На эти слова я отвечать не стала. Позволила доктору осмотреть себя, ощупать. Позже мне сделали рентген, где и подтвердилась трещина в ребре. Ну вообще прекрасно! Мало мне долга в полмиллиона, так еще и лечиться надо! Так мало того, после этого меня повели еще на компьютерную томографию, и тут я полностью осела. Еще и за это с меня спросят.
Блин!
– Я могу забрать ее домой? – спросил Ивар, когда я полностью оделась и не чувствовала себя как проститутка, которую выбирают мужики.
– Можете, Ивар Викторович, но девушке понадобится должный уход.
– Обеспечу.
– Вот тут я прописал все необходимое. Повезло, что трещина небольшая и повязка не нужна. Но напрягаться точно не стоит. И недели две никакого секса.
Боже, от этих слов я покраснела. Нашел кому говорить! Это же касается только меня! При чем тут Ивар и моя половая жизнь?
– Оплату пришлю на Ваш счет.
Ивар подхватил меня на руки и понес обратно в машину. По дороге заехал в аптеку и накупил кучу лекарств для моей персоны. Нет, то, что он всегда был заботлив, это я знаю, но чтобы вот настолько… на руках, в машине… у него железные нервы.
– Ивар, а мы куда едем? – поинтересовалась я, заметив за окном незнакомый пейзаж.
– Мы едем в мой загородный дом. Тебе сейчас нужен свежий воздух.
– Но у меня работа!
– Ты еще не поняла, что я тебе запретил работать? Или забыла, что у тебя треснуло ребро из−за твоей же работы и чокнутой подруги? Разговор окончен! Ты будешь жить за городом. По крайне мере сейчас!
Его тон был слишком резок. Я понимала, что все это заслужила, но мне вдруг стало так обидно, что я не сдержалась и заплакала. По щекам покатились слезы. Ничего, я сильная девочка, справлюсь как−нибудь.
Справилась, даже когда душ принимала и морщилась от боли, справилась, вытираясь и одевая на себя халат. А звать грубияна на помощь уж точно не собиралась. Он и так увидел слишком много.
Завязывая халат, обратила внимание на красный след в области ушиба. Завтра точно будет синяк. У меня вообще очень нежная кожа и слишком быстро появляются синяки.
Выйдя из ванной комнаты, поймала на себе все тот же нахмуренный взгляд. Ивар поднялся с дивана и, обойдя меня, грубо произнес:
– За мной!
Я даже подпрыгнула на месте и, развернувшись, пошагала за мужчиной. Он привел меня в свободную комнату с уже расправленной кроватью.
– Ложись отдыхай. Утром будет медсестра.
– Послушай…
–Считаю до трех. Раз…
Я вздохнула и медленно прошла к кровати. Спорить с ним сил уже не было. Хотелось отдохнуть. Я улеглась на мягкую кровать и тут же прикрылась одеялом, прячась от него как можно сильнее. Мало ли что он надумал. Хотя доктор же сказал…
– Сейчас принесу обезболивающее.
– Ивар? – позвала я, когда он собирался выйти из комнаты. ― Чего тебе от меня нужно?
― Ты уже решила, как будешь рассчитываться за разбитые часы? – неожиданно для меня поинтересовался он. Я думала, снова станет рычать.
Якубин посмотрел на меня разъяренным взглядом, отчего я вся сжалась и от страха прикусила губу. Не нравилось мне видеть его гнев. Я и так не могу привыкнуть, что в нем больше нет того доброго приветливого дяди, а тут еще его территория и моя вина.
― У меня нет таких денег. Ты же знаешь, − произнесла дрожащим голосом, понимая, что он воспримет мой страх не больше, чем попытку надавить на жалость.
― Должность официантки не позволила заработать хорошо?
― Ивар, моя должность тебя волновать не должна…
― Ошибаешься, девочка, − прошипел он, и, вернувшись, присел возле меня на кровать, ― теперь меня волнует все, что касается тебя.
― Чего ты хочешь?
― Тебя! В роли моей любовницы.
― Что? – ошарашено уточнила я, подумав, что мне послышалось.
– Такова цена расплаты…
Глава 2
– Ты совсем обалдел? Думаешь, я та, которая будет спать со всеми подряд ради денег? – прошипела я, злясь на его предложение.
Ивар улыбнулся и перехватил меня за руку. От его касания по телу побежали мурашки, и я попыталась вырваться из его захвата, но у меня ничего не получилось.
– Я рад, что ты не такая. Но и прощать тебе долг я тоже не собираюсь.
– Я не буду спать с тобой только потому, что ты щелкнул пальцами. Мой мужчина будет тот, кто полюбит меня, а я его. И не смей манипулировать мной и распоряжаться моим телом.
– Мне нравится твой настрой. Но я не слишком люблю, когда мне дерзят. Подбирай тон, девочка.
– Послушай, Ивар, до тех пор, пока я была малолеткой, ты относился ко мне с уважением, что изменилось теперь? Три года ты относишься ко мне, как к какой−то вещи. Чем я заслужила это? Или, может, надоело со мной нянькаться? Так не приезжай и не запрещай мне делать то, чего хочу именно я. А может, ты поэтому хотел отправить меня в Швейцарию, чтобы я не маячила у тебя перед глазами.
– Все сказала? – рыкнул мужчина и, поднявшись с кровати, прошел к окну. ―Ты будешь выполнять мои указания. Хочешь того или нет!
– Я не буду спать с тобой! Можешь сразу убить меня, я хоть с родителями встречусь.
– Не неси херни, − прорычал он, резко обернувшись ко мне. В его глазах полыхал гнев. ― И просто не зли меня. Сейчас отлежишься, а потом делом займешься.
– Каким еще делом? – удивленно уточнила я, уже боясь представить, что он себе надумал.
– Потом узнаешь. Придумал кое−что для тебя.
– Послушай…
– И прекрати мне перечить. Не бойся, подкладывать тебя ни под кого не собираюсь.
– Только под себя, да?
– Сама прибежишь, − рявкнул он и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Нормальный расклад. Нет, как можно было до такого додуматься? Я любовница Якубина? Да как он смеет?
Я, конечно, не спорю, мужчина он видный, симпатичный, но я терпеть не могу такую наглость. А уж Ивар был очень наглый… вернее, даже не так, он очень требовательный, жесткий и порой грубый. И его это предложение ввело меня в ступор. Раньше мы общались просто как друзья. Ивар всегда меня поддерживал и помогал в сложные моменты жизни. Он понимал, что мне не просто в один миг остаться без родных, и всячески пытался меня отвлечь. Но что изменилось потом? Почему он стал таким диким? Еще и эти слова «сама прибежишь». Да нет, милый, я за тобой бегать точно не буду. Как бы сильно ты мне ни нравился.
Улеглась в кровать и с носом зарылась в одеяло. Сейчас придет еще со своими лекарствами.
И только сейчас мне вспомнилась моя дура подруга. Это же все из−за нее случилось. Она меня специально толкнула, чтобы мне навредить. Господи, да как она посмела так со мной поступить? Неужели страсть обладать этим мужчиной настолько затмила ее разум? Глупо, слишком глупо с ее стороны. И Ивар этого не простит. Но что, если он предложит ей то же самое, что и мне? Алла ведь согласится и тогда еще посмеется мне в лицо.
Черт! Это совсем не то, чего бы я хотела.
– Не спишь еще? – в комнату вернулся Ивар со стаканом в руке и блистером таблеток.
– С тобой разве уснешь?
– Держи, − он достал из блистера одну таблетку и протянул ее к моим губам.
– Я сама, − буркнула я, отстранившись от его руки, но взгляд Ивара не говорил о его согласии, ― Ивар!
– Рот открыла!
От негодования у меня дыхание участилось. Я сжимала губы, не позволяя ему дать мне таблетку в рот, и из−подо лба смотрела на злое лицо мужчины. Сдаваться я не собиралась. Только вот Якубин думал совершенно иначе.
– Ассоль, открыла рот, − прорычал он последний, раз и не дождавшись моего ответа, грубо схватил за подбородок, надавив на лицо и тем самым заставив меня открыть рот.
Это было больно. И обидно. Мне даже заплакать захотелось.
Он таки запихнул мне в рот таблетку и тут же подставил к губам стакан с водой.
– Залить? – рявкнул он, разозлившись не на шутку.
Но я тоже была девочкой не из робкого десятка, особенно когда меня злили и относились ко мне как к вещи.
Я демонстративно выплюнула таблетку, даже не обратив внимания, куда она полетела. Перехватила руками его руку за запястье и, смотря на него сквозь слезы, грубо прорычала:
– Видеть тебя не могу! Урод!
Ивар грубо схватил меня за шею и резко повалил на кровать. Я пискнуть не успела, как он оказался сверху, и, несмотря на мои брыкания, достал новую таблетку, и засунул ее мне в рот, и, склонившись надо мной, хрипло прорычал:
– Ты будешь делать то, что я скажу тебе, и не смей выделываться. Я могу быть очень грубым и не посмотрю, что ты раненая пташка.
И он так же резко отпустил меня, поднялся с кровати и, пройдя к двери, бросил напоследок:
– Водой запей. Это обезболивающее.
Закрыл за собой двери, позволив мне наконец−то выдохнуть. Но выдохнула лишь потому, что осталась одна в комнате. А на душе снова начала кровоточить рана. По щекам покатились слезы обиды. Вспомнились мама и папа, которые никогда не позволяли себе кричать на меня. Мы всегда спокойно обсуждали все важные вопросы или спорные моменты. Никто никогда голоса не поднял друг на друга. И тем более никто не позволял себе вести себя со мной так грубо, как это делает Якубин.
Я смахнула слезы и, всхлипнув, поднялась на колени. Дотянулась к стакану с водой, морщась от боли в ребрах, и таки запила эту долбаную таблетку. Спасибо хоть ребра не задел, дурак!
Медленно встала с кровати и, пройдя к двери, закрыла ее на замок. Не хватало еще, чтобы посреди ночи ко мне пришел, маньяк!
Да уж, подпортил Ивар мое мнение о нем. Раньше я думала, что могу влюбиться в него, а теперь фиг! Полностью меня оттолкнул. Но и это к лучшему! Что было бы, если бы я влюбилась? Страдания, сопли и слезы? Ну уж нет, вот это первый и последний раз плачу из−за него. Ни один мужчина в мире не достоин женских слез.
Снова всхлипнув, я постаралась сглотнуть вязкий ком в горле и, стащив с края кровати сложенное покрывало, набросила его себе на плечи. Закуталась как можно плотнее и присела на пол около панорамного окна.
Как бы сильно мне сейчас хотелось обнять маму. Вдохнуть ее родной запах и почувствовать тепло нежных рук. Моя родная мамочка.
Достала из−за ворота блузки цепочку с небольшой подвеской в виде ангела. Это мама с папой подарили мне на четырнадцать лет. Их последний подарок… с тех пор я ни разу его не снимала. Мой Ангел−Хранитель. Я чувствую, что родители всегда рядом.
Поцеловала подвеску и снова спрятала ее под блузку.
Я не буду плакать, мамочка. Я не буду плакать, папочка. Когда я разбила коленку во дворе, тогда очень плакала и помню, как сильно вы переживали. А я не хочу, чтобы вы с неба смотрели на меня и видели, как я плачу. Обещаю вам, я буду счастливой.
Утром я проснулась разбитая. Мало того что снова начало болеть в области ребра, так еще и полночи, проведенные в слезах, отлично отобразились на моих опухших глазах. Я прямо чувствовала это.
Открыла глаза и замерла в ступоре. На кровати около моих ног сидел Ивар. Хмурый, уставший, синяки под глазами. Что это с ним? Ах да, как он попал в комнату?
– Прости, я погорячился вчера. У тебя такая нежная кожа, что легко оставляет следы.
– Спасибо, мало мне синяков.
Я поняла, о чем он говорит. И дураку понятно, что на подбородке остались следы его пальцев.
– Болит? – он хотел прикоснуться, но я повела головой.
– Переживу. Как ты вошел в комнату?
– Ты забыла? Я у себя дома.
– Тогда будь любезен: отвези и меня домой. Мне там будет гораздо комфортнее и безопаснее.
– Ассоль, я же извинился за вчерашнее.
– Серьезно? И я должна так быстро забыть то, что ты вчера творил? – нахмурилась я, вспоминая, как он пытался засунуть мне в рот таблетку. И ему это таки удалось! Но какой ценой? Синяки на лице?
– Я понял.
– Понял он. Может, в следующий раз ты меня побьешь?
– Дура, что ли? Не неси херни.
– Дай таблетку, только мне в руку. У меня снова болит бок.
– Сначала позавтракай, − он кивнул на прикроватную тумбочку, где стоял поднос с едой. Удивил!
Я была не против поесть, тем более в желудке было пусто со вчерашнего вечера.
Осторожно стала подниматься на кровати, чтобы спиной улечься на подушку, но поморщилась, испытывая жгучую боль. И нет, это не ребра, а именно ушиб тканей. Все же знатно я вчера приложилась.
– Что такое? Сильно болит?
Ивар тут же поправил подушку и помог мне удобнее разместиться на кровати. Но я даже и подумать не могла, что следующее его движение будет настолько наглым. Он резко распахнул мой халат и начал пялиться на мой ушиб. Но все бы ничего, если бы не факт отсутствия на мне лифчика.
– Ты совсем обалдел?
Я попыталась закрыться, но Ивар не позволил.
– Прекрати! Я что, сиськи не видел? Такие же, как и у всех! Я смотрю на твой синяк. Надо мазь принести!
– Как у всех, это у твоих бабочек ночных! А я не все! И не смей больше пялиться на меня.
Я таки отвоевала край халата и наконец−то прикрыла свое тело от его наглючих глаз. Ты смотри чего удумал! Грудь мою рассматривает! Конечно, проверяет, что ему досталось. Он же меня в любовницы записал. Только фиг ему, а не секс со мной.
– Ешь, через час медсестра придет, − рыкнул он, снова присев на кровать рядом со мной.
– Не удивлюсь, если одна из твоих. Еще и ролевые игры любит.
– Ассоль, ты иногда невыносима.
– Отвези меня домой, − попросила я, наблюдая, как он с тумбочки поднял поднос и поставил его на специальную подставку, напоминающую маленький столик. Как раз перед моим носом.
– Ты вроде любишь булочки с ветчиной, − отметил он, оставив без внимания мою просьбу.
Я бросила взгляд на еду. Да уж, знатно постарался. Бутерброды, овощной салат, йогурт, и даже чашка кофе.
– Хоть бы в туалет после завтрака не побежать. От такого замеса и пронести может.
– О Господи! – услышала я тяжелый вздох и победно улыбнулась.
А кто говорил, что со мной будет легко?
Вскоре после завтрака действительно пришла медсестра. И, к моему удивлению, это была не миловидная девушка двадцати пяти лет, которых привык вызывать на ночь Ивар. Это была приятная женщина лет сорока. Она сразу же мне улыбнулась и поинтересовалась моим самочувствием. С ней приятно было общаться, и, главное, возникло желание, чтобы она осталась здесь как можно подольше. От нее шла приятная энергетика и приятное общение.
– Скажите, а Вы надолго к нам? – решила уточнить я у тети Вари, которая позволила себя так называть.
– Ну… думаю, до тех пор, пока тебе не станет легче.
– Ой, как здорово! Теть Варь, а Вы не могли бы сказать Ивару, что я буду долго лечиться? И вообще, меня можно отправить домой.
– Разумное решение, − услышала я грубый голос и тут же напряглась.
Вот черт, он все слышал.
– Только такие приколы с Верой не прокатывают. Ты будешь лечиться столько, сколько понадобится. И именно здесь.
– Кто бы мог подумать, Ивар Викторович подслушивает женские разговоры. И почему я не удивлена.
– Вера, как состояние Ассоль? – он пропустил мое замечание мимо ушей, либо просто не стал акцентировать на нем внимание.
– Синяк, конечно, лиловый. Я сейчас ее намажу, чтобы скорее проходил. И вколю обезболивающее, потому что таблетки тут не очень спасут.
– Укол? Опять синяки будут… − горестно вздохнула я, начиная жалеть свое тело.
– У тебя такая нежная кожа?
– Очень нежная, Вер. Будь осторожна, − отметил Ивар, продолжая смотреть куда угодно, но только не на меня.
– Насколько это возможно.
– Все, я уехал по делам. Не шалите, со двора ни ногой. Буду после пяти.
Ивар.
– Скатертью дорожка, − услышал вслед и только покачал головой, не собираясь реагировать на колкости малышки.
Забрав ключи и телефон, вышел на улицу. Сегодня была отличная погода, и работать особо не хотелось. Но мне необходимо уладить несколько важных вопросов, а уж потом можно и отдохнуть.
Машина стояла уже за воротами. Рядом припарковано еще пара авто с охраной.
– В город, на Нивки, − обратился к водителю и уселся на заднее сидение.
В мыслях постоянно крутилась Ассоль. Девочка. Когда же ты успела вырасти. Стала совсем взрослой, умной, а главное, такой дерзкой. Черт! Как я люблю. Язвочка. Вроде только ребенком была и воспитывал тебя как дочь, помогал во всем, а тут раз уже ― и двадцать один. Время летит. Нет, я помню, когда ей только восемнадцать исполнилось, меня словно переклинило. Уже тогда я понял, что она повзрослела и может нравиться парням. Придет время, и приведет ко мне своего жениха, и вот тут я понял, как встрял. Какой нахер жених, когда я ревную эту девочку с такой силой, что готов убить каждого, кто косо на нее глянет. Только вот какого хрена я испытываю ревность, понять не могу. До ее совершеннолетия ничего подобного не было и быть не могло, а потом словно кувалдой по голове, и все вдруг изменилось. Разве такое бывает?
Разблокировал экран телефона и взглядом замер на теплой улыбке. Сфотографировал, когда малышке исполнилось двадцать. Долго любовался ею, порывался удалить фото, да так и не смог. В итоге поставил на заставку экран телефона. Только бы сама девочка не увидела. Ох, чувствую, влетит мне тогда.
Какая же она ведьма все−таки, заворожила меня.
Заблокировал экран и убрал телефон в карман.
Нужно разобраться с этой овцой, что вчера толкнула Ассоль. Барышня явно не поняла, что натворила, и думает, что так просто удастся соскочить с темы? Хрен ей. Ответит по полной, как посмела поднять руку на мою девочку.
– Рома, где Гена? – обратился к водителю, который внимательно следил за дорогой.
– Сейчас по пути заберем, как обычно.
Я кивнул и перевел взгляд на пейзаж за окном. Сейчас бы на море рвануть, отдохнуть от городской суеты.
Через минут пятнадцать Рома притормозил около остановки, где уже стоял в ожидании мой помощник Гена.
– Приветствую. Как дела?
– Здравствуй. Это ты мне скажи, как дела? Что по офису?
– Завтра встреча с предполагаемыми компаньонами. Сегодня у Вас совещание с отделом директоров.
– Гена, мне нужно, чтобы сегодня же ты привез мне ту пигалицу, подругу Ассоль.
– Которая толкнула девочку? Алла, кажется.
– Да. В офис привези ее часам к трем.
– Понял. Что−то еще?
– Да. И цветы закажи. Отправь за город.
– Какие, сколько, для кого.
– Гена, цветы ко мне домой. Надеюсь, объяснять не надо, для кого они?
– Понял, − кивнул он, доставая из кармана телефон. ― Какие?
– Чтобы женщина была в восторге.
– Хорошо, сейчас с бабой посоветуюсь. Так будет проще.
– И своей бабе закажи. А то обидится. Приревнует.
– Она деньги хорошие получает…
– Гена, не выделывайся. Отчет предоставишь. Мне надо знать, что девочка довольна.
– Я понял, не дурак.
Я бросил на него строгий взгляд и снова отвернулся к окну.
Порадую Ассоль, настроение подниму. Может, добрее станет.
Я, конечно, не прав, погорячился вчера. И злюсь, что посмел оставить следы на ее нежном теле. Эти синяки на лице. Черт! Я обычно боюсь прикоснуться к ней, а тут словно с цепи сорвался. И снова виной тому моя ревность. Нет, вчера ревность была ни при чем. Просто как объяснить свое поведение, когда она стала взрослой, а меня рвет на куски рядом с ней? Готов сам себя связать, чтобы не вредить ей больше. И хочется, и колется.