Вступление
Посвящается моим дорогим
дочерям Елене и Маргарите,
внучкам Еве, Виолетте, Ангелине, Софии,
внукам Богдану и Максиму.
Люблю, горжусь вами и благословляю
вас на счастье!
Июньская жара набирала силу, когда Елена, освободившись от всех дел, села в любимый «Мерседес», включила зажигание и, прежде чем тронуться с места парковки, с удовольствием откинулась на удобную спинку сиденья, расслабила тело… Из динамика полилась релакс-музыка. Елена закрыла глаза.
Первая половина дня была заполнена ежедневной суетой – встречами, переговорами, хождением по магазинам в торговом центре. Все это было важно, необходимо, но… утомляло.
А сейчас можно было расслабиться и в дороге получить долгожданный отдых. Музыка несла покой и умиротворение. Постепенно салон заполнялся прохладой кондиционера. «Десять минут, всего лишь десять минут покоя!» – мелькнула мысль в голове и тут же растворилась, затерявшись в звучавшей мелодии, в звуках криков чаек и дельфинов, в плеске волн.
Елена любила море, его величие и силу. Море манило ее всегда. И, когда она, устав от общения с людьми, от своей работы, летела навстречу с ним, повинуясь его голосу, окуналась в волны, радостно погружалась в глубину, море давало ей ту силу, ту чистоту душе, тот покой, который Елена так жаждала!
Она любила приезжать в такие места, где людей было меньше, а море чище, где можно было побыть наедине с ЕЕ морем. Да, да, именно так она и обращалась к нему, когда приезжала на каждую встречу: «Здравствуй, МОЕ море!» И, счастливо улыбаясь, медленно заходила в воду, протягивая к нему руки.
И море, чувствуя радость Елены и радуясь в ответ, несло навстречу свои легкие волны, омывая ее ноги, обдавая своими брызгами, даря ей свежесть, бодрость и очищая от городского смога и несмолкаемого шума автотрасс.
Больше всего ей нравилось ездить в Анапу – там было гораздо тише, чем в Сочи, Геленджике или в Крыму. И воздух чище. И, самое главное, там был песок! Елена любила его мягкость, сыпучесть, ей нравилось лежать на его желто-золотистом ковре под лучами солнца и чувствовать, как влажное после купания тело овевает легкий ветерок. А, когда солнечный жар донимал ее, Елена, легко поднявшись со своего песочного ложа, стремглав летела в объятия любимого моря.
Конечно, были и поездки за границу, и отдых на международных курортах, и отличные отели, и первоклассное обслуживание! Разве забудешь такое! Но, больше всего Елена любила СВОЕ Черное море, и это чувство было сродни первой юношеской любви.
А Анапа напоминала ей детство, когда она по два раза на лето приезжала сюда на отдых в детские лагеря. Именно в Анапе и произошла первая встреча Елены с морем. Ей тогда было всего восемь лет, но она хорошо запомнила, как стояла, испуганная, на берегу, как боялась зайти в воду, такую таинственную и непохожую на воду той горной реки, к которой девочка привыкла с малых лет!
И, наверное, она бы еще долго так стояла в нерешительности, если бы воспитательница не взяла ее за руку и не произнесла: «Пойдем, не бойся, малышка, море доброе!» И, так, держа ее ладошку в своей руке, шагнула в воду. И, как только маленькая Аленка вошла в воды моря, как только почувствовала легкость волн, она ощутила себя в полной безопасности!
И, это было тем удивительнее, что девочка совсем не умела плавать, потому что ее родители, боясь сурового нрава бурной горной реки, не пускали дочку на глубину и разрешали ей плескаться на мелководье под постоянным надзором взрослых.
Но, там, в Анапе, Аленка знала, что море ее друг и не боялась его, с радостью окуналась в его волны и, как могла, пыталась плавать «ну, хотя бы немножко, ну, хотя бы чуть-чуть!»
Елена открыла глаза, встряхнула головой, отгоняя легкую дремоту и воспоминания детства, глянула на наручные часы – уже двенадцать! Пора домой! Дорога занимала полчаса, если не было пробок.
Включила радио – с бодрой музыкой ехать было веселее! Оглянулась на заднее сиденье. Гора пакетов с едой и подарками заставила улыбнуться: «Да, быть бабушкой – дело непростое!» Нажала на газ и… «Мерседес» рванул вперед. Слава богу, загородная трасса была свободна!
Ее ждал дом, дети и радость встречи с ними! Машина шла легко. И мысли Елены тоже текли легко…
Часть 1. Елена. Глава 1
Елена купила дом недавно, ей понравилась тишина и природа маленького поселка, скорее дачного, чем пригородного. Дом стоил дорого, но он того стоил! Хозяин, построивший дом, вложил в него не только деньги, но и душу: добротный, из ярко-красного кирпича, двухэтажный особняк выглядел надежно и очень красиво. По каким-то причинам хозяин решил уехать, но оставил за собой такой порядок, что Елене почти не пришлось ничего изменять и переделывать.
Дом был новый, пах деревом и свежестью, комнаты просторные, обои радовали глаз, светлые, французские окна открывали панораму внутреннего дворика – клумбы с яркими цветами, дорожки между ними, большие удобные качели, детская игровая площадка, теннисный корт и небольшой крытый бассейн.
Дом был построен буквой П и, скорее, напоминал английский загородный дом восемнадцатого или девятнадцатого столетия. Видимо, у его прежнего хозяина фантазия работала! Елена не встречалась с ним, дом покупала через риелтора, но, по словам местных людей, хозяин был «большим бизнесменом», очень неординарным, «так и не прижившимся к нашим местам» и «денег у него была куча!»
По тому, как быстро и качественно был построен этот дом, Елена понимала, что у Павла (так звали хозяина) были и деньги, и вкус, и желание создать свой европейский микромир в этом южном, залитом солнцем, месте. Как бы то ни было, но дом Елене понравился сразу, и она, не торгуясь, купила его.
Вместе с домом к ней «перешли» и люди, работавшие в нем при прежнем хозяине. Генрих был водителем машины и «смотрителем» просторного гаража, расположенного рядом с домом и вмещающего в себя три автомобиля сразу.
«Смотрителем» Генрих назвал себя сам при знакомстве, и он, действительно, таковым и являлся. День у него начинался с осмотра гаража, приведения его в порядок. Возле длинной кирпичной стены находилось много всяких ящичков, в которых Генрих держал нужные детали для мелкого ремонта.
И, хотя Елена предпочитала отгонять машину в службу ремонта при любой неполадке, Генрих ворчал себе под нос, что это расточительство денег, что можно все и самому сделать дома, и, что это будет и быстрее, и «дешево и сердито».
И, вскоре Елена убедилась, что руки у «смотрителя» были золотые, что в иномарках он разбирался отлично, и что, действительно, после его ремонта машина шла по трассе легко. Но там, где требовался серьезный ремонт, Генрих всегда говорил: «Береженого бог бережет, Мадам Елена! Гоните машину к мастерам!»
Он называл ее Мадам Елена с первых дней, и, вообще, был каким-то нездешним, каким-то утонченным в некотором смысле. Жил Генрих один в небольшом домике недалеко от гаража. Елена раз или два заходила к нему в гости и обратила внимание на чистоту в комнатах, на то, как вещи расставлены и разложены по своим местам, и порядок их не меняется.
Два месяца назад Генрих подошел к Елене утром, когда она садилась в свой «мерсик» (так любовно называла она машину). Потоптавшись возле Елены, он застенчиво, негромко произнес:
– Мадам Елена, у меня сегодня день рождения. Вы не зайдете ко мне вечером на часик, просто чтобы отметить эту дату?
Растроганная Елена поздравила и поблагодарила именинника.
– Во сколько?
– В девять вечера удобно прийти?
– Да, конечно, я обязательно буду!
Улыбнувшись, она села в машину и уехала по своим делам. По дороге думала о Генрихе, так недавно вошедшем в ее жизнь и ставшим уже неотъемлемой частью быта и дома. «Что же ему подарить?» – Елена задумалась.
Она так мало знала о нем! Генрих был немногословным в общении, о себе почти не рассказывал. Понадеявшись на свою интуицию, Елена купила ему дорогой портсигар и красивую пепельницу, заскочила по дороге в мастерскую к граверу, заказала на портсигаре надпись: «Генриху на добрую память от Мадам Елены».
Вспомнив о том, что зимой он на морозе разгребает снег во дворе, Елена зашла в торговый центр и присмотрела в одном из магазинов теплый кашемировый шарф. Поколебавшись в выборе расцветки, остановилась на сером с желтыми пятнышками. Эти пятнышки так гармонично сочетались с холодным серым оттенком. Она представила, как зимним днем этот шарф будет согревать Генриха, а желтые пятна будут напоминать ему о солнечных летних днях, и улыбнулась своим мыслям.
Затем увидела мужские серые перчатки с меховой подкладкой, такие мягкие, что их сразу захотелось надеть на руки и не снимать! Купив и шарф, и перчатки, захватив подарочный пакет, Елена поехала к граверу.
Надпись была готова. Предусмотрительный мастер, к которому она обращалась часто, упаковал и портсигар, и пепельницу в изящную оберточную бумагу и положил их в бархатную коробочку серого цвета. Заплатив граверу за работу и поблагодарив за заботу, Елена направилась по своим делам. Нужно было заехать во множество мест и все успеть!
Вечером она, выполнив все задачи, возвращалась домой, по пути вспомнила, что именинник живет один, и торт испечь ему некому. В результате в машине появилась коробка с небольшим тортом. Продавец пообещала, что торт будет вкусным.
Когда Елена пришла поздравить именинника, он ждал ее, одетый в парадный костюм – серые брюки со стрелками, отлично выглаженная рубашка голубого цвета, пиджак такого же цвета, что и брюки. Выглядел он празднично и намного моложе.
Елена с удивлением заметила, что ее «смотритель» – симпатичный мужчина с хорошей фигурой и обаятельной улыбкой! Привыкшая видеть его в старых потертых джинсах, свободном джемпере или широкой рубашке, она с удовольствием смотрела на его костюм, на него самого. Подумала, что правильно сделала, надев классическое платье цвета вишни.
Она перебрала все свои костюмы и платья, собираясь на встречу с ним, – слишком открытые с декольтированными вырезами на груди не подходили, торжественно вечерние выглядели бы помпезно, деловые костюмы были не к месту, а в джинсах и футболке как-то неудобно было идти на день рождение. Выбранное ею платье подходило лучше всего – оно молодило ее, подчеркивало фигуру, а классический стиль соответствовал статусу «мадам».
Елена оглянулась, ища глазами, куда поставить пакет с подарками, – как-то неудобно было дарить с порога. Генрих предложил ей пройти в другую комнату. Там был накрыт небольшой стол на двоих. Поздравив еще раз именинника, она вручила подарки. Он был удивлен и, словно ребенок, раскрывал упаковки, пока Елена усаживалась за стол.
Было приятно видеть, как радовался Генрих, как восторженно сияли его глаза! Он бережно погладил шарф, восхищаясь его мягкостью и красотой, накинул его на плечи и обернул вокруг шеи, сразу надел перчатки и торжественно пообещал, что зимой с удовольствием будет в них работать.
А, когда Генрих увидел портсигар и пепельницу, прочел дарственную надпись, его глаза подозрительно заблестели. Сдавленным голосом он произнес: «Благодарю, вас, Мадам, благодарю! Мне так давно никто не дарил подарки! Это так неожиданно и так приятно!»
Спохватившись, что забыл о гостье, он отложил подарки и стал подавать горячее.
Еда была простой и неприхотливой – курица, запеченная в духовке, мясной рулет, начиненный грибами в сметанном соусе, несколько видов салатов. Фрукты, конфеты в вазочках. Коньяк и вино.
Елена вспомнила, что торт оставила в прихожей, сходила за ним и, торжественно открыв коробку, поставила его на середину стола. Генрих заулыбался: «Вот, спасибо! А я и не подумал о торте! Значит, будем пить чай!»
Еда была на удивление вкусной, коньяк мягким, а вино отличного качества слегка терпким и чуть сладким. Постепенно Генрих разговорился, и Елена узнала историю его жизни.
Родом он был из Поволжья из семьи обрусевших немцев, приехавших в Россию еще в далекие царские времена и обосновавшихся в Санкт-Петербурге. Его предки были мастерами на все руки: и часы чинили, и по металлу чеканили, и корабли строили при царях.
Прадед по отцовской линии держал свою автомастерскую: тогда машины были редкостью, стоили дорого и не каждый мог себе позволить такую игрушку. Автомехаников было мало, их услуги высоко ценились, поэтому семья деда жила в стабильном достатке. У него было три сына, которые работали с отцом, став со временем отличными мастерами-механиками. После революции прадед попал под раскулачивание, и мастерскую закрыли. А его самого с семьей выслали в Поволжье.
Не выдержав такого поворота в судьбе, прадед скоро заболел и, промаявшись в болезни два года, тихо ушел, передав бразды правления старшему сыну. После его смерти, сыновья, свыкаясь с властью и обживаясь на новом месте, как-то сами собой разошлись в разные стороны, обзавелись семьями и собирались вместе лишь по праздникам.
Дед Генриха Николай (Никлос по-немецки) был младшим сыном, всю жизнь работал в автомастерской, в глаза власти не лез, с начальством не ссорился. Он был спокойным, деловитым, свою работу выполнял аккуратно, не торопясь. Его ценили за мастерство.
Женившись на русской девушке, он приобрел привычки тех мест, но помнил прежнюю жизнь и порядка в семье придерживался строгого, как было при его отце. До войны жена родила ему трех дочек, и он горевал, что некому передать свои знания, некому продолжить его род.
Воевал Николай на разных фронтах, показал себя храбрым и толковым солдатом, был несколько раз ранен, награжден медалью «За отвагу», но его немецкое происхождение повлияло на военную карьеру, и дальше лейтенанта он не поднялся.
После войны Николай вернулся домой, а через три года у него родился долгожданный сын Матвей. Но отец звал его немецким именем – Матис.
Мальчик получил в наследство от матери голубые глаза и медного цвета волосы, а от отца и его рода смекалку, смелость и твердый характер. Уже в детстве он всегда ремонтировал какие-то механические игрушки, мелкие бытовые приборы, приносимые соседями с просьбой починить. В школе учился Матвей отлично. И здесь ему пригодилась смекалка и хорошая память. Затем институт, профессия инженера, работа на автозаводе сначала автослесарем (сознательно отказался от должности инженера, чтобы набраться опыта), затем мастером, инженером, а потом и директором этого же завода.
Генрих помнил, как отец водил его по цехам, показывал всю цепочку сбора автомобиля. По отцовским стопам пошел и сын. Институт, работа у отца на заводе, встреча с невестой. Катя работала в заводской столовой помощником повара. Там и углядел ее Генрих. Катя была стройной, красивой хохотушкой, с ней было легко и весело серьезному Генриху. Потом свадьба, дети… Все, как у всех.
Слушая такой длинный рассказ Генриха, Елена поняла, как интересна судьба этого человека, сколько всего происходило за долгие годы в его семье!
– А, где сейчас ваша семья, Генрих? Где жена, дети? Почему вы один?
– Жена умерла три года назад. Болела. – Взгляд Генриха погрустнел. Отставив рюмку с коньяком в сторону, он вздохнул.
– А, мне все кажется, что она рядом!
– А, дети?
– Старший сын погиб, он был летчиком-испытателем, трагический случай, отказал мотор в новой машине на высоте…
Елена помолчала, она знала, что чувствует человек при утрате близких. Ей пришлось это пережить! Затем, уводя разговор в сторону от печальной темы, спросила:
– А, младший?
– Младший? – Генрих оживился. Улыбка появилась на его губах.
– Он живет на Дальнем Востоке, директор крупного автоцентра. У него все хорошо. У меня внук и внучка.
– Ой, Мадам Елена, я совсем забыл о торте! И чай уже настоялся!
Торт оказался, действительно, вкусным, а чай ароматным. Елена продолжила разговор, наслаждаясь горячим чаем, в котором плавали дольки лимона.
– А, почему вы здесь? Почему к сыну не поехали?
– Да, так сложилось. В девяностые годы, когда завод, на котором работал, развалился, я познакомился с Павлом. Он тогда занимался торговлей, ездил по стране, ему нужен был опытный водитель и механик в одном лице. Так я у него и остался. В начале двухтысячных Павел стал главой концерна, у него был бизнес во многих странах. Я с ним колесил по всей Европе, был его личным водителем.
– Потом мы долго жили в Москве, я перевез туда свою семью. А, потом, на юге, Павел открыл свой филиал, построил этот дом, хотел здесь осесть. К этому времени я уже остался один. Приехал с ним. Только здесь Павел недолго прожил, уехал в Австрию, какой-то новый проект. Ну, а мне эти места понравились, и я остался.
Генрих улыбнулся.
– Вот, с вами познакомился. А у сына своя жизнь. Мы часто созваниваемся, сейчас же сотовая связь. К нему езжу раза два в год. В прошлом году он с семьей приезжал. Я их на море возил, потом в горы ходили. Хорошо время провели!
– А, по Павлу скучаете?
– Есть немного. Мы же столько лет вместе были! Привыкли! Он звонит, зовет к себе.
Елена напряглась. Терять такого человека ей не хотелось!
– И…? Вы поедете к нему?
Генрих покачал головой:
– Нет. Стар я уже для работы такой! Ну, если вы не выгоните! – он смущенно улыбнулся.
Елена засмеялась:
– Не выгоню!
Потом спросила:
– А, сколько вам лет исполнилось, Генрих?
– Пятьдесят один год.
Елена настолько была удивлена, что забыла о чае на некоторое время! Ей всегда казалось, что ему лет шестьдесят пять, не меньше! А, оказывается, они ровесники!
– Знаете, а ведь мне тоже пятьдесят один!
– Да, ну! – теперь настала очередь Генриху удивляться. – Да, вы выглядите на сорок лет!
– Ой, льстите!
– Правда! Вы так молоды!
– Ох, Генрих, диета, фитнес, танцы, косметика и режим! Только, когда внучки приезжают, вспоминаю, что я бабушка! – Они оба весело рассмеялись.
– А, я читал ваши книги! Еще до того, как мы познакомились! Мне нравится, как вы пишите, – легко, ненавязчиво.
– Спасибо, Генрих! Мне важно ваше мнение! – Елена благодарно улыбнулась.
За едой и разговором время пролетело незаметно. Елена глянула на часы. Без пяти двенадцать. Пора!
– Спасибо вам за этот вечер, Генрих! Я так приятно с вами его провела! Да, а где вы так научились вкусно готовить? Я сегодня о диете своей забыла!
– Это Катя меня научила. Она же поваром работала. Когда мы с Павлом жили, она ему готовила, как Даша сейчас вам. Катя любила меня кормить! Ну, а я, когда дома был, все рядом крутился, присматривался, как она готовит, интересно было. А, потом, когда она болела, сам научился.
Генрих проводил Елену до крыльца ее дома, благо идти было недалеко, по дорожке шагов сто. Она шла впереди. Он, чуть отстав, шагал за ней.
Ночь была чудесная – тихая, прохладная от легкого ветерка. Елена подняла глаза в небо – там, высоко, сияли звезды. Расставаться с Генрихом не хотелось. С ним так было интересно!
Но, вспомнив о том, что она хозяйка, а он наемный работник, Елена одернула себя и оглянулась на своего спутника. Он задумчиво смотрел на нее, его взгляд был мягким и загадочным. Елена тихо произнесла:
– Ну, вот и пришли! Спасибо, что проводили!
Возникла пауза. Затем, он еще раз поблагодарил ее за подарки, за общение. Пожав ему руку на прощание, Елена поднялась по ступенькам.
С того вечера отношения между ними изменились. Он так же называл ее Мадам Елена, подавал чистую машину, следил за порядком в гараже и дворе, но делал теперь это от души, без настороженности и официозности.
Елена же стала мягче и добрее в общении с ним, он был ей понятен и почему-то дорог. Этот день рождения словно сблизил их, соединив вместе их судьбы. Она, по-прежнему, оставалась хозяйкой дома, а он был наемным работником, они выдерживали дистанцию, относились друг к другу с уважением, но оба знали – они ближе друг другу, чем показывают это.
Со временем Елена заметила одну особенность в поведении Генриха: во сколько бы она ни вставала и ни выезжала, он вставал раньше и ждал ее в гараже, во сколько бы она ни приезжала, он снова всегда ждал ее!
И ей приятна была его забота, она благодарила взглядом, им не нужно было слов.
Часть 1. Елена. Глава 2
Когда Елена въезжала в ворота, автоматически открывшиеся ей навстречу, Генрих уже ждал ее с улыбкой. Она не стала загонять «Мерседес» в гараж. Все равно скоро уезжать. Генрих открыл дверцу машины, достал сумки и понес их в дом. Елена никогда не просила его это делать. Он сам так решил и взял на себя эту обязанность. Это был еще один молчаливый договор между ними.
Елена, улыбаясь, пошла за ним. Как приятно окунуться в прохладу кондиционера! Просторный холл радовал светом, льющимся из окна, солнечные зайчики весело плясали по стенам, а большой диван манил к себе!
Генрих поставил сумки на столик у входа.
– Спасибо, Генрих! – Елена благодарно улыбнулась.
Он, молча, кивнул, чуть больше положенного задержал взгляд на ней и вышел.
Оставшись одна, Елена блаженно откинулась на спинку дивана, погрузившись в его бежевую мягкость: «Ах, как хорошо!» Она повела глазами по комнате. Золотисто-кремовая расцветка обоев расслабляла и призывала к отдыху.
Мебели было немного: возле широкого окна стояли три кресла в таком же исполнении, что и диван, журнальный столик из натурального дерева на резных ножках, возле стены высокая полка с комнатными цветами, создающая уют и завершенность этому маленькому оазису.
Экзотические цветы были одним из хобби Елены, она покупала их в разных местах, где бывала, привозила домой и каждому горшочку с цветком находила свое место! Когда она была свободна от дел или от написания очередной книги, Елена с удовольствием отдавалась любимому хобби – поливала цветы, разговаривала с ними и удобряла землю.
Когда же ее захватывал сюжет нового романа, и она погружалась с головой в жизнь своих героев, торопясь запечатлеть на ноутбуке все те мысли, которые приходили в голову при создании книги, ее домработница и по совместительству повар Даша с удовольствием брала на себя такую обязанность. Она тоже была любительницей комнатных растений.
Центральную часть холла занимал большой диван, на котором Елена сейчас отдыхала. Этот диван был популярным местом ее семьи. Дочки, приезжающие со своими семьями, любили посидеть на нем, «посплетничать» о том, о сем. Зятья с удовольствием падали на мягкий диван после азартной игры в теннис. А внучки просто обожали по нему бегать, прыгать и прятаться от Даши за большой спинкой дивана. Нравилось и Елене вот так, после приезда из города, посидеть на диванчике, вытянуть ноги на пушистом ковре, специально выбранном дизайнером в тон обоев.
Перед диваном была широкая лестница, ведущая на второй этаж. Поэтому, каждому сидящему на диванчике было видно, кто спускается или поднимается наверх. Елена еще раз поразилась замыслу Павла, прежнего хозяина дома, – такая лестница была удобна и красиво вписывалась в дизайн!
Выполнена она была из дерева, перила покрыты резьбой ручной работы. В декоративные столбики были добавлены вставки из малахита. Такие же плитки были вложены местами в ступени, тщательно отшлифованы и, казалось, влиты в дерево. Это придавало лестнице особенную красоту и изящество.
Генрих рассказывал, что для отделки лестницы Павел заказал привезти камни с Урала, а мастера пригласил из Подмосковья, самого лучшего в тех местах.
Дизайнер, создававший интерьер дома, был русским, много лет прожившим в Европе. Выслушав желание Павла, он быстро понял, что в интерьере должна сохраниться как европейская историческая и современная культура, так и российские традиции.
Поэтому, дом отличался удобством, колоритом, и отвечал всем потребностям ХХI века. Елена лишь добавила некоторые штрихи при въезде с помощью опытного дизайнера. Сама она браться за изменения стиля побоялась, столь продуманно и великолепно все было сделано. Дом строился навсегда! И это вызывало уважение всех, кто в нем жил, и кто приезжал в гости.
Елена прислушалась: со второго этажа слышен был детский приглушенный смех, это внучки играли с приходящей няней. Няня нужна была малышке Софи, но Елена ей дополнительно платила, чтобы девушка присматривала и за старшими внучками, когда бабушки не было дома или, когда она работала.
Елене нравилась няня Вероника – симпатичная двадцатидвухлетняя студентка пединститута. Она быстро нашла подход к трехлетней Софи, сумела так поставить себя, что избалованная родительской любовью девчушка мало капризничала в ее присутствии, всегда была занята какой-то игрой или разговором с няней. Разговаривала Вероника с Софи по-взрослому – не сюсюкала, как с маленьким ребенком, называла предметы и вещи полными словами. В общении с Софи няня придерживалась золотой середины: и хвалила, где надо, и была строга, когда нужно. Софи отвечала девушке привязанностью и уважением.
Дети часто приезжали к бабушке на отдых, и каждый раз Елена приглашала Веронику на недельку-две пожить у них и заниматься воспитанием и развлечением внучек. Для Вероники была выделена «гостевая» – так называли внучки комнату, где останавливались на кратковременный отдых друзья Елены, приезжавшие к ней иногда в гости. Впрочем, давно эту комнату они переименовали в «Вероникину».
– Наша Еленочка Викторовна приехала! – раздался веселый голос Даши.
Все, пора дальше двигаться! Елена встала с дивана. Подошла к столику, где стояли сумки, оставленные Генрихом. Стала разбирать их.
Улыбаясь, подошла Даша. Это была пухленькая невысокая женщина с круглым лицом. Как и Генрих, она была «домработницей и поваром при Павле», приехала с ним также из Москвы. Ей было сорок восемь лет, но выглядела она гораздо моложе. У Павла проработала последние пять лет. Уезжая, Павел дал и ей и Генриху отличную рекомендацию.
При покупке дома Елена недоумевала, что ей делать с этими людьми? Но, когда риелтор показал ей рекомендацию, отпечатанную на красивой лощеной бумаге с подписью и личной печатью Павла, это ее впечатлило. Подумав немного, она решила оставить их. И, не пожалела!
Даша была спокойной, доброжелательной хозяюшкой. Она успевала столько дел сделать за день, что у Елены часто возникала мысль: как она со всем управляется? Вставала Даша рано, и к восьми утра завтрак уже ждал хозяйку. Изучив характер и привычки Елены, она быстро научилась готовить здоровую, нежирную пищу, но иногда баловала хозяйку кулинарными изысками, за что Елена ей была благодарна.
Расписание работы Даша устанавливала себе сама, об этом они с Еленой договорились сразу. Когда и что делала Даша, как могла содержать такой большой дом в чистоте и при этом вовремя готовить и подавать еду, Елене было непонятно, но она была довольна всем!
В первые месяцы, подумав о том, что Даше будет трудно одной выполнять всю работу, она хотела взять ей помощницу, но Даша воспротивилась: «Чужой человек в доме! Зачем? Я и сама справлюсь, Елена Викторовна! Не волнуйтесь!» И Елена отступила.
И, действительно, у Даши во всем был порядок, «ни пылинки, ни соринки», вещи разложены и расставлены по местам, зеркала и стекла оконные сияли блеском и чистотой, еда была отменной, а сама Даша всегда была чисто одета, русые волосы убраны в пучок, на лице приветливая улыбка.
И, только, когда приезжали гости или дочки со своими семействами, Елена, жалея Дашу, приглашала женщину, живущую неподалеку, на дневную работу по дому. И, тогда тон у Даши становился командирским, она распоряжалась умело своей помощницей, впрочем, не обижая ее. Работа спорилась, все дела делались незаметно для гостей, стол ломился от угощений, гости были сыты, хвалили Дашины золотые руки, а Елена была рада, что все идет «тип-топ»!
Сама Елена, в отличие от ее творческих коллег, не любила хаоса и беспорядка, ей нравилось, когда вокруг нее была чистота и красота. Поэтому, труд Даши она ценила и в деньгах, оплачивая дорого ее работу, и в заботе о ней: поздравляла с праздниками и днем рождения, покупала подарки, старалась предоставить ей максимальные удобства в доме.
Жила Даша в отдельной комнате на первом этаже недалеко от кухни. Это было очень удобно ей, поскольку она никому не мешала, рано вставая и занимаясь своими ежедневными хлопотами.
Даша, как и Генрих, была одиночкой. Что-то не сложилось в ее судьбе: вырастив дочку одна, она так и не вышла замуж, хотя мужчинам нравилась и приглашения руки и сердца получала часто. Но, то ли не встретила свою половинку, то ли в молодости обожглась, и, поэтому, предпочитала жить самостоятельно.
Даша не боялась никакой работы. Как она сама о себе рассказывала, «ходила по домам, была в домработницах уже двадцать лет». Дочь выросла, окончила институт с дипломом экономиста, работала в хорошей торговой компании, вышла замуж, жила в Москве с семьей. Хотела забрать мать к себе, но Даша отказалась, не привыкла сидеть, сложа руки. Хотя по дочке и внучке скучала, с гордостью показывала Елене их новые фото.
В первое время, когда Елена только приобрела дом, она хотела и Дашу, и Генриха называть по имени-отчеству. Ей казалось, что это более уважительно, но оба воспротивились, привыкшие к тому, что Павел всегда их называл на «ты» и по имени. Поэтому, Елена оставила все попытки изменить форму общения с прислугой. Единственное, к чему она постепенно смогла их приучить, это обращаться к ним на «вы».
Сейчас, пока Елена отдыхала, Даша что-то готовила на кухне, оттуда выплыли в раскрытую дверь ароматно-пьянящие запахи.
– Елена Викторовна, обед уже готов. Минут через десять можно кушать, – Даша приветливо улыбнулась, вытирая руки о полотенце, перекинутое через правое плечо.
Это было ее привычкой – держать полотенце при себе и, по необходимости, сразу вытирать руки.
– Хорошо, Даша, спасибо! Возьмите вот, пожалуйста, пакеты. Здесь мясо, овощи, фрукты. Там, в маленькой упаковке, соус новый, не разлейте его. В коробке пирожные.
– Елена Викторовна, ну, зачем вы себя утруждаете?! Мы с Генрихом вчера были в городе, все купили, вон, холодильник забит.
– Ничего, Даша, мне это не в тягость, а в радость. Вот еще пакет для вас. Там фартук новый и удобный.
– Ой, спасибушки, Елена Викторовна! И, как вы заметили, что я свой фартук прожгла на днях? – Даша удивленно покачала головой.
Несколько дней назад, по случаю приезда дочек с детьми, Елена устроила пикник во дворе. Вечером на маленькой лужайке были расставлены стол и стулья. Даша хлопотала над столом, устанавливая тарелки с едой, а Генрих занялся мангалом. Когда Даша близко подошла к огню, искры от костра прожгли ей фартук.
Конечно, фартуков у Даши было несколько, один красивее другого. Но, именно этим она дорожила сильнее всего, – его подарила ей на 8 Марта Елена, и на боковом кармане была вышита надпись: «Даше с пожеланиями счастья от Елены Викторовны!»
Елена тогда заметила, как Даша расстроилась. И, сегодня, увидев в отделе товаров для дома этот симпатичный фартук, не удержалась и купила, решив порадовать свою домработницу. Впрочем, никогда Елена так ни в глаза, ни за глаза Дашу не называла. Ей больше нравилось слово «домоправительница», так как Даша действительно умело и по-хозяйски управлялась с домом, содержа его в надлежащем порядке.