Наследники пепла

Глава 7. Секрет Лиары.

Аль-Марходан встретил их тишиной. Не обычной тишиной заброшенного места, а чем-то более глубоким – словно сам город затаил дыхание, наблюдая за пришельцами. Улицы были широкими, вымощенными камнем, который когда-то блестел, но теперь покрылся трещинами и мхом. Здания возвышались по обе стороны – дворцы, храмы, жилые дома, – все в разной степени разрушения, но все ещё хранящие отпечаток былого величия.

– Здесь жило полмиллиона человек, – тихо сказал Ксенофон, ведя группу по главной улице. – Аль-Марходан был столицей империи, которая правила всем континентом Нордемир до войны богов. У них была магия, превосходящая всё, что мы знаем сегодня. Они могли летать без крыльев, говорить на расстоянии тысяч миль, исцелять любую болезнь.

– И что с ними случилось? – спросил Макс, оглядываясь на разрушенные фасады.

– Они встали на сторону Шабкары в войне против Моргаса, – ответил Ксенофон. – И когда Шабкара пала, Моргас обрушил на город всю свою ярость. За одну ночь полмиллиона жизней были уничтожены. Магия, которую он использовал, была настолько мощной, что до сих пор искажает реальность в этом месте.

Они шли дальше, и Макс начал замечать странности. Тени от зданий падали не в ту сторону, откуда светило солнце. Воздух мерцал, словно через жар над костром. Где-то вдалеке он слышал голоса – человеческие голоса, говорящие на незнакомом языке, смеющиеся, поющие. Но когда он оборачивался, там никого не было.

– Эхо прошлого, – пояснила Лиара, заметив его беспокойство. – Ксенофон предупреждал об этом. Город помнит своих жителей. Иногда эти воспоминания проявляются.

Брутан остановился у разрушенного фонтана в центре площади. Когда-то вода била из него ввысь, образуя замысловатые узоры. Теперь чаша была пуста и покрыта трещинами, но на её краю всё ещё сидела статуя – женщина с распростёртыми руками, словно обнимающая весь город.

– Шабкара, – прошептал Ксенофон, подходя к статуе. – Богиня-покровительница Аль-Марходана. Люди верили, что она защитит их. Но даже боги бессильны перед лицом абсолютного зла.

Он провёл рукой по камню, и внезапно статуя ожила. Не физически – она не двигалась, – но Макс увидел свечение вокруг неё, услышал голос, древний и печальный, говорящий прямо в его разум:

«Дети мои прости меня я не смогла вас спасти».

Макс отшатнулся, сердце колотилось в груди. Ксенофон положил руку ему на плечо.

– Остаточная магия. Последние мысли богини, запечатлённые в камне перед её падением. Не бойся. Это не может причинить вреда.

Они двинулись дальше, к центру города, где, по словам Ксенофона, находились главные крипты – подземные хранилища, где хранились все знания империи. Путь был долгим, и солнце начало клониться к закату, окрашивая руины в кроваво-красные тона.

Ксенофон нашёл вход в крипты – массивную каменную дверь, наполовину засыпанную обломками. Брутан и Лиара начали расчищать проход, отбрасывая камни в сторону. Работа была тяжёлой, и к тому времени, как они расчистили достаточно места, чтобы пролезть, стемнело.

– Остановимся здесь на ночь, – решил Ксенофон. – Утром спустимся в крипты. Сейчас слишком опасно – не знаем, что там внизу.

Они разбили лагерь в одном из полуразрушенных зданий неподалёку – когда-то это была гостиница, судя по большому залу с остатками столов и стульев. Брутан развёл костёр в центре зала, используя остатки деревянной мебели. Ксенофон приготовил простую еду – похлёбку из сухих овощей и вяленого мяса. Они ели молча, слишком уставшие для разговоров.

После ужина Ксенофон и Брутан быстро уснули, укутавшись в плащи. Но Макс и Лиара остались у костра, не в силах заснуть. Пламя танцевало между ними, отбрасывая причудливые тени на стены.

– Не можешь уснуть? – спросила Лиара тихо.

– Этот город он давит на меня, – признался Макс. – Чувствую, как магия пульсирует в каждом камне. Вижу потоки энергии повсюду, как паутину, опутывающую всё. Это подавляюще.

Лиара кивнула, глядя в огонь.

– Знаю, что ты имеешь в виду. Не магию, конечно, но тяжесть истории. Все эти люди, которые жили здесь, любили, строили планы. И все мертвы за одну ночь. Это напоминает мне.

Она замолчала, и Макс увидел, как её рука потянулась к медальону на шее.

– Твою семью? – осторожно спросил он.

Лиара медленно кивнула. Несколько секунд она молчала, борясь с собой. Потом глубоко вздохнула и начала говорить:

– Мне было двенадцать. Мы жили в маленькой деревне на границе Аквилеи, место называлось Рейвенхолм. Отец был кузнецом, мать – целительницей. Обычная, счастливая жизнь. У меня был младший брат, Томас, ему было восемь. Он хотел стать рыцарем, когда вырастет.

Её голос дрожал, но она продолжала:

– Культисты Моргаса пришли ночью. Они искали артефакт, древний амулет, который, по слухам, был спрятан в нашей деревне. Никто не знал, где он, но это не остановило их. Они начали допрашивать жителей, пытая их, убивая тех, кто не мог ответить.

Макс чувствовал, как внутри него сжимается что-то болезненное. Он хотел остановить её, сказать, что не обязательно продолжать, но понимал, что ей нужно выговориться.

– Отец попытался защитить нас, – продолжала Лиара, её глаза блестели от слёз, которые она не позволяла пролиться. – Он схватил молот и бросился на культистов. Они убили его первым. Мать закрыла собой меня и Томаса, умоляла пощадить нас. Один из культистов, высокий мужчина в красной маске – я никогда не забуду эту маску – просто рассмеялся и перерезал ей горло.

Макс не мог говорить. Он просто слушал, чувствуя, как боль Лиары становится его болью.

– Томас попытался убежать, – голос Лиары стал ещё тише. – Но его догнали. Я видела я видела, как они.

Она не смогла закончить. Слёзы, которые она так долго сдерживала, наконец прорвались. Макс инстинктивно подвинулся ближе и обнял её. Лиара не сопротивлялась, уткнувшись лицом ему в плечо, тело её сотрясалось от рыданий.

Они сидели так долго, пока огонь не начал угасать. Наконец Лиара выпрямилась, вытирая слёзы тыльной стороной ладони.

– Прости, – прошептала она. – Я не я не плакала об этом десять лет.

– Не извиняйся, – мягко сказал Макс. – Как ты выжила?

Лиара горько усмехнулась.

– Спряталась. Как трусиха. Забилась под половицы в подвале, пока культисты жгли деревню. Пролежала там два дня, слушая крики, запах дыма. Когда выползла, от Рейвенхолма остался только пепел.

Она подняла глаза на Макса.

– Вот почему мне нужен Кристалл Вече. Вот почему я готова принять проклятие. Культисты взяли у меня всё – семью, дом, детство. Человек в красной маске я узнала потом, что это был один из помощников Вексиса. И с тех пор я посвятила жизнь одной цели – уничтожить культ. Уничтожить Вексиса. Отомстить за всех, кого я потеряла.

– Лиара, – начал Макс, но она перебила его:

– Знаю, что скажешь. Что месть не вернёт их. Что ненависть разрушает. Ксенофон уже говорил мне это сотню раз. Но я не могу остановиться. Это единственное, что удерживает меня на плаву. Если я перестану мстить, что останется? Пустота.

Макс взял её руку.

– Останешься ты. Человек, который достаточно силён, чтобы выжить после всего этого. Достаточно храбр, чтобы продолжать бороться. Лиара, ты не просто месть. Ты – надежда. Надежда для всех тех, кто пострадал от культа, что кто-то остановит их.

Лиара посмотрела на него, и в её глазах появилось что-то новое – не надежда, не совсем, но может быть, начало веры в то, что он прав.

– Почему ты здесь, Макс? – спросила она неожиданно. – Настоящая причина. Не деньги, не приключения. Почему ты рискуешь жизнью ради этого?

Макс задумался. Он никогда не формулировал это вслух.

– Потому что всю жизнь я был никем. Переписчиком, который копирует чужие слова, чужие подвиги. Я читал о героях, о людях, которые меняли мир, и мечтал быть как они. Но всегда думал, что это невозможно. Что я слишком слаб, слишком обычен. А теперь теперь у меня есть сила. Настоящая сила. И я хочу использовать её для чего-то важного. Не для себя. Для тех, кто не может защитить себя сам.

Лиара улыбнулась – настоящей, тёплой улыбкой.

– Ты хороший человек, Макс. Лучше, чем я. Надеюсь, этот мир не сломает тебя.

– Не сломает, – ответил он с уверенностью, которую не совсем чувствовал. – Потому что вы со мной. Ты, Ксенофон, Брутан. Вместе мы сильнее.

Они снова погрузились в молчание, но теперь оно было комфортным, почти интимным. Костёр догорал, превращаясь в угли. Где-то вдалеке раздался вой ветра, пробегающего по руинам древнего города.

– Лиара, – позвал Макс, прежде чем они заснули. – Обещай мне что-то.

– Что?

– Когда всё закончится, когда мы победим культ обещай, что не уйдёшь. Что найдёшь себе новую цель, новую жизнь. Не позволишь прошлому определять твоё будущее.

Лиара долго молчала. Потом тихо сказала:

– Постараюсь.

Это было не совсем обещание, но для Макса этого было достаточно.

Они уснули у догорающего костра, рядом друг с другом, находя утешение в присутствии друг друга. И в эту ночь Максу не снились кошмары о войне богов и разрушении. Ему снилась деревня, залитая солнечным светом, где люди смеялись и жили обычной, счастливой жизнью. И рядом с ним была Лиара, тоже улыбающаяся, свободная от призраков прошлого.

Когда рассвет пробился сквозь щели в стенах разрушенного здания, они проснулись, готовые спуститься в крипты. Но что-то изменилось между ними. Невидимая стена недоверия рухнула. Теперь они были не просто союзниками. Они были друзьями. И возможно, чем-то большим.

Ксенофон, просыпаясь, заметил это изменение. Он посмотрел на них, кивнул про себя и ничего не сказал. Но Макс поймал его взгляд и увидел в нём предупреждение.

Старик знал о проклятии. Знал, что когда Макс возьмёт Кристалл Вече, он увидит смерть всех, кого полюбит. И судя по тому, как он смотрел на Макса и Лиару, он понимал, что между ними рождается нечто, что сделает проклятие особенно мучительным.

Но Макс не позволил этому испугать себя. Что бы ни ждало их впереди, он был готов. Потому что теперь у него была причина бороться не только за мир, но и за конкретного человека. За Лиару.

Глава 8. Раскрытое прошлое Ксенофона.

Спуск в крипты Аль-Марходана начался с первыми лучами рассвета. Вход представлял собой узкий проход, вырубленный в скале, с каменными ступенями, уходящими вниз во тьму. По обеим сторонам стен были высечены рунические символы – древние знаки защиты, которые всё ещё слабо светились голубоватым светом, несмотря на прошедшие столетия.

Ксенофон шёл впереди, держа перед собой магический кристалл, который излучал достаточно света, чтобы осветить путь. За ним следовали Макс, Лиара и Брутан, каждый погружённый в свои мысли после событий прошлой ночи.

Ступени уходили глубоко вниз – Макс насчитал больше трёхсот, прежде чем они наконец достигли подножия. Воздух здесь был холодным и сухим, пахло древностью и чем-то металлическим. Перед ними открылся огромный коридор, стены которого были покрыты барельефами, изображающими сцены из жизни древней империи – празднества, войны, коронации королей, ритуалы магов.

– Невероятно, – прошептал Макс, останавливаясь перед одним из барельефов. На нём была изображена женщина в короне, окружённая светом, – очевидно, богиня Шабкара. – Они сохранились так хорошо.

– Магические печати, – пояснил Ксенофон. – Эти крипты были созданы, чтобы пережить любую катастрофу. Даже падение богов не смогло их уничтожить полностью.

Они двинулись дальше по коридору, который постепенно расширялся, превращаясь в огромный зал. В центре зала возвышался круглый каменный стол, вокруг которого стояли двенадцать высоких кресел, высеченных из единого куска мрамора. На стенах висели знамёна, истлевшие от времени, но всё ещё различимые – гербы двенадцати великих домов Аль-Марходана.

– Зал Совета, – сказал Ксенофон, его голос эхом раскатился по пространству. – Здесь собирались двенадцать архимагов, которые правили империей. Здесь принимались решения, которые определяли судьбу миллионов.

Брутан подошёл к одному из кресел и провёл рукой по резьбе.

– И где они теперь? Все эти могущественные маги?

– Мертвы, – просто ответил Ксенофон. – Все до единого. Когда пал Аль-Марходан, они пытались защитить город последним заклинанием – магическим щитом, который должен был отразить атаку Моргаса. Но щит не выдержал. Обратная волна энергии испепелила их всех в один момент.

Лиара обошла стол, изучая каждое кресло.

– Почему вы так много знаете об этом месте, Ксенофон? Вы были здесь раньше?

Старик медленно кивнул.

– Да. Пятьдесят лет назад, когда я был молодым членом культа Моргаса. Мы пришли сюда искать артефакты, которые могли помочь нам открыть врата между мирами.

Он сел в одно из кресел, внезапно выглядя намного старше и усталее.

– Думаю, пришло время рассказать вам полную правду. О том, кто я такой. О том, почему я посвятил свою жизнь борьбе с культом.

Остальные трое собрались вокруг, садясь на ступени, ведущие к возвышению. Макс чувствовал, что то, что они услышат, изменит их понимание всего, что происходило.

Ксенофон начал говорить, его голос был тихим, но каждое слово звучало чётко в тишине крипт:

– Я родился восемьдесят лет назад в маленькой деревне на севере Аквилеи. Был третьим сыном бедного фермера, никаких перспектив, никакого будущего. Но у меня был дар – я мог видеть магию там, где другие её не замечали. Чувствовал потоки энергии в земле, в воде, в воздухе.

Он посмотрел на Макса.

– Как и ты, мальчик. Мы с тобой похожи в этом.

Макс кивнул молча, чувствуя странное родство со стариком.

– Когда мне было двадцать, в нашу деревню пришли люди из культа Моргаса, – продолжал Ксенофон. – Они искали новых членов, молодых людей с магическим даром. Обещали знания, силу, место в новом мире, который они строили. Я был наивен, отчаян, хотел вырваться из нищеты. Я пошёл с ними.

Его глаза затуманились, погружённые в воспоминания.

– Первые годы в культе были удивительными. Меня учили магии, настоящей, древней магии, которая превосходила всё, чему учили в академиях. Я быстро рос в рангах, становился всё более могущественным. К тридцати годам я был одним из высших жрецов, правой рукой самого Вексиса.

– Вы знали Вексиса лично? – спросила Лиара, наклоняясь вперёд.

– Знал, – кивнул Ксенофон. – Но это был другой Вексис, не тот, который существует сейчас. Тогда он был просто человеком – фанатичным, да, безжалостным, да, но человеком. То, чем он стал позже это нечто совсем другое.

Он встал и начал ходить по залу, опираясь на посох.

– Культ верил в простую истину: боги предали смертных. Триста лет назад, во время Великой Чумы магии, боги могли остановить разрушение, но не стали. Они позволили миллионам погибнуть. Почему? Потому что люди перестали им поклоняться так, как раньше. Стали слишком независимыми, слишком могущественными благодаря своей собственной магии. Боги испугались, что смертные станут их равными.

– И поэтому культ хотел уничтожить богов? – спросил Макс.

– Не уничтожить, – поправил Ксенофон. – Заменить. Моргас обещал стать новым богом, который не будет требовать слепого поклонения. Который даст смертным настоящую свободу и силу. Мы верили в это. Я верил в это.

Он остановился у одного из барельефов, на котором была изображена битва между светом и тьмой.

– Нас послали в Аль-Марходан пятьдесят лет назад. Небольшую группу – пятеро высших жрецов, включая меня и Вексиса. Наша цель была найти Книгу Врат – древний том, который содержал заклинания для открытия проходов между измерениями. Мы искали неделю, прочёсывая каждый коридор, каждое помещение в этих криптах.

– И вы нашли её? – тихо спросил Брутан.

– Нашли, – подтвердил Ксенофон. – В самой глубокой части крипт, в запечатанной комнате, охраняемой древними заклинаниями. Мы взломали печати, вошли и там я увидел нечто, что изменило всё.

Его голос дрожал от эмоций.

– Книга была там, да. Но не только книга. В той комнате был алтарь, а на алтаре – тело. Мумифицированное, сохранённое магией тело одного из двенадцати архимагов Аль-Марходана. И рядом с телом была табличка с надписью на древнем языке.

Ксенофон замолчал, закрыв глаза, словно переживая тот момент заново.

– Что там было написано? – не выдержал Макс.

Ксенофон открыл глаза, и в них плескалась боль.