Ангелия. Жизнь за тремя морями.

Наковальня и драгоценность.

На кухне суматошно передвигались две пары ног и мешались друг с другом руки. Столешница в муке и кляксах из варенья. На пол упал кусочек яблока, собрав в себя мусоринки сразу же.

– Мэрри, оно стекает!

– Да не торопись! Нужно было бортик побольше взять или начинки поменьше!

Фартуки и засученные рукава у обеих были запачканы чем попало. Что-то тут явно идёт не так!

– Подожди, подержи миску. Где ложка, Боже ты мой!

Хозяйка дома старательно укладывала начинку в форму, поправляя неудавшиеся мелочи. Кусочки яблока или груши так и норовили лечь не по форме, как той того хотелось. Жидкое тесто для пирога почему-то начало вытекать из дна формы, распластываясь по противню.

– Мы же хорошо всё закрепили… – Расстроенно произнесла Энджи.

– Не гунди раньше времени… – Пробубнила Мэрри, стараясь исправить ситуацию. – Давай, заливай дальше.

Осторожно девушка пустила струйку теста. Кусочки начинки погружались в него по кругу, точно в крем. Оп! И всё тесто закончилось.

– Нужно вот тут поднять! – Подсказала Ангелия, указывая на отслоившийся поддон. – Или, наоборот, надавить…

– Да чёрт бы с ним! – Махнув полотенцем выпалила Мэрри.

Она схватила этот противень, открыла разгорячённую духовку и засунула туда их творение. Послышался очень недовольный выдох от обеих. Хотя, скорее вздох облегчения. Пройдя по кухне, воткнув руки в боки, Мэрри поцокала языком и остановилась у открытой книжки на столе. «Заливной пирог с яблоками в корице», гласили первые строки на странице.

Безусловно, дамы внесли изменения в рецептуре. Добавили к яблокам кусочки груши, а вместо сахара воспользовались яблочным вареньем, изваляв фрукты в нём. Вряд ли именно это послужило провальной ошибкой, из-за которой всё пошло не так. Тесто-то они делали без отклонений!

– Вот дрянная книженция! – Взъелась женщина на сборник рецептов, и захлопнула его. – Вот сколько раз! А ни разу не получались рецепты отсюда! Ничего, если что-то пойдёт не так, зайдём к Оливеру, у него что-то купим.

Тем временем, Ангелия старательно начала намывать посуду, чтобы хотя бы её количество после готовки перестало раздражать. Уже без такого энтузиазма, вдвоём, они убрали замызганную кухню и уселись на стулья. Мэрри отряхивала рубашку от муки и капелек воды. Недовольно пыхтя, Ангелия вытаскивала из-под ногтей всё то, что туда попало.

– Ладно, ты сторожи, пошла я в порядок себя приведу. – Сказала Мэрри и ушла в сторону ванной комнаты.

Через время Ангелия подбежала к печке и осторожно приоткрыла дверцу, проверяя пышет ли оттуда жар. После, подкинула немного щепок в огонь и опять уселась на место. Постепенно начал появляться запах сладкого теста в комнате, он мешался с запахом запечённых яблок и груши.

Когда вышла Мэрри из ванной, то она сменила Ангелию, пока та тоже ушла переодеться. Скрипнув за собой дверью, девушка сразу же стала стягивать с себя перепачканную рубаху и мокрую юбку. Со спинки стула сняла подготовленное платье с тёплой юбкой и принялась наряжаться, разглядывая себя в зеркало. Как только завязала все узелки и бантики, так присела за своё трюмо и переплела растрепавшиеся за целый день волосы.

Взгляд девушки то и дело падал на кинжал, лежавший под зеркалом. Нежная улыбка появлялась на её губах каждый раз, как она вспоминала о врученном подарке от Марселя. Приятно было осознавать, что он так заработался за последние дни, лишь бы сотворить это чудо для неё.

Закончив плести косу, Ангелия завязала её тёмно-зелёной лентой, в цвет платья и включила торшер, потому что света с улицы уже не хватало. Она решила подкрасить себе ресницы и добавить лёгкого румянца на щеки для свежести. На днях Мэрри отдала ей свои косметические принадлежности, которыми никогда не пользовалась, вот Ангелия и выбрала из них для себя подходящие.

Когда она спускалась по лестнице, то видела, как хозяйка уже вытаскивала пирог из духовки. Что-что, а вот аромат всё же был приятный! Вид, правда, пришлось немного приукрасить. Естественно, то, что вытекло из формы подгорело и не дало красиво выложить на тарелку пирог. Пришлось кое-где подрезать, кое-что выкинуть и в конечном счёте присыпать пудрой сверху, чтобы не было видно неровностей.

– Вроде неплохо получилось! – Обрадовалась Ангелия, глядя на готовую композицию.

– Похоже на то. – Задумчиво ответила Мэрри, пробуя на вкус срезанный краюшек. – Кажется, что даже съедобно!

– Конечно съедобно! Мы столько с ним провозились! – Возмутилась девушка.

Мэрри сразу засмеялась в ответ:

– Всё, давай уже скорее пойдём! Ойвинд явно заждался нас.

Верно, самый большой человек острова уже давно ждал сегодня гостей. С самого того момента, как жена его хорошего друга зашла после обеда в его кузню и сообщила, что вечерком они зайдут на чай, если тот не занят! Кузнец пораньше закончил работу, погасив печь, даже не задумываясь о последствиях недоделанных мелочах в изделиях. Он умылся, от сажи и копоти, даже бороду расчесал и завязал в тугой хвост вьющиеся волосы. Ойвинд уже заварил чай, зажег камин, поставил три кружки на стол – одна большая, две поменьше, три тарелки, три вилки. Включил одинокий светильник над деревянным столом и уже второй раз вскипятил чайник!

Когда только он увидел на тропинке идущих в сторону его дома два силуэта, то сразу же поспешил к двери. Вглядываясь в окно, он всё топтался около входа, внимательно вслушиваясь в звуки. Только за дверью послышались тихие женские разговоры и раздался характерный тройной стук тонких костяшек по двери, как сразу же могучая рука кузнеца упала на ручку. Дверь отварилась. Две обворожительные и добродушные улыбки озарили вечернюю пелену.

– Вот и мы! – Радостно вскрикнула Мэрри, разводя руками.

– Доброго вечера, мистер Ойвинд! – Подхватила её Ангелия, приподняв в руках тарелку с приготовленным пирогом.

– Проходите. – Кивнул им мужчина и отошел от прохода.

В его глазах появился всплеск теплоты. Он вовсе не улыбался сейчас, но точно был очень рад видеть гостей. Дамы поставили своё блюдо на стол и мирно сели на указанное им место. Пока Мэрри отрезала каждому по кусочку пирога, а Ойвинд разливал горячий чай, первая всё рассказывала о прошедшем дне. Когда спросила, как прошел день у кузнеца, то тот лишь ответил:

– Молотом махал.

Пирог оказался чудным на вкус. Так что вся возня, которую надо было с ним совершить прошла не напрасно. Правда, по взгляду Мэрри можно было сказать лишь то, что она разочарована. «Словно обычную шарлотку поела», прозвучали потом недовольства дома.

Кузнецу, кажется, всё было по вкусу. Съев свой большой кусок, он отрезал себе ещё, даже бороду и усы попачкал в сахарной пудре, которую старательно вытирал каждый раз, как только начнёт жевать очередной кусочек.

Мэрри делилась со здоровяком разными новостями, которые слышала от жителей. У кого-то приболела корова, чьи-то помидоры подмёрзли за холода, а какая-то девушка вот-вот скоро родит, только очень уж она хочет уплыть в Портовый, видно там её суженный, которого она так никому и не раскрыла до сих пор. Ойвинд только кивал на рассказ, внимательно глядя на эмоциональность женщины с интересом. Лишь изредка он спрашивал:

– А как Люси? А Бен с Питером? Оливер в порядке?

Ангелия всё дивилась тому, как же он интересуется всеми. Кажется, что он совсем необщительный, хотя так оно и есть на самом деле! Но всё же, он хочет узнать практически про каждого живущего тут. Даже про Имаму спросил!

В какой-то момент, Ангелия отвлеклась от разговора и загляделась в окно. Отсюда очень хорошо видно, как горит свет в лесной деревне, как крутятся вертушки около леса. Даже каждого проходящего к таверне можно разглядеть при желании. Вон – Кэтти прошла под ручку с неизвестным парнем.

Потом взгляд девушки перевёлся на толстые тёмного цвета шторы, которые обрамляли эти окна, представилось, что они чаще всего бывают закрытыми. Позади потрескивал камин. Кресла и шкура на полу обволакивались светом тёплого огня, создавая непередаваемый уют. А на шкафу на заветной полке от танца пламени переливались камни в украшениях. То зелёный блик упадёт, то сиреневый, то лазурный, гранатовый, малиновый. Так это выглядело убаюкивающе.

Ангелия опомнилась, когда перевела взгляд на кухню. Суровый внимательный взгляд кузнеца вколотился в неё. Девушка сразу сжалась, подобралась и уставилась в свою кружку с крепким чаем.

– Не стесняйся. – Бархатно проговорил вдруг Ойвинд. – Встань, да погляди.

Как самая послушная гостья, Ангелия сразу же стала подниматься из-за стола. Мэрри довольно взглянула на неё, а после продолжила свой рассказ. Осторожно девушка подошла к необычным изделиям. Глаза разбегаются! Чего тут только нет! Камушки разных цветов, украшения любых форм.

– Вы позволите мне их снять с полки? – Недоверчиво спросила девушка, помня прошлый неудачный опыт.

В ответ кузнец кивнул. В руках оказалась маленькая диадема с голубым камушком сверху. Можно было подумать, что она была предназначена для маленького ребёнка – на столько небольших размеров! Потом Ангелия взяла брошь в форме орла с красным глазом и золотыми когтями. Интересно, от чего же тут оказалась эта коллекция и кому это всё принадлежало?

Я мало чего помню из детства. Лишь как мы плавали с отцом на разных кораблях от одного города к другому. Ни одного пристанища не запомнил, а вот путешествия помню. Нравилось мне плавать. Нравились паруса. Я всегда на них смотрел. Ложился на пол, да всё любовался. Днём. Ночью. В дожди. В снега. Такие они были воздушные и гладкие. Матушку не помню. Даже не знаю почему она не была с нами. Быть может, померла от чего, а быть может и оставила меня. Одному Солнцу известно.

Когда мы приплывали в город, то отец начинал работать на кузне. Я с малых лет к нему в помощники заделался. То держал, то носил, то дров подкидывал. Пока юнцом не стал. Мне нравилось ковать. Как и отцу. Род у нас такой, что тут поделать.

Мы многого переделали. Снаряжали армии. Делали оружие для воинов и гвардейцев. Мечи. Ножи. Сабли. Латы. Щиты. В городе, где мы селились все начинали о нас прознавать. Просили у нас по мелочи что-то подлатать, кому дверь починить, кому окно.

Почему-то мы не задерживались по многу в одном месте. Пожили год-два и снова на корабль на край света. Я не задавался этим вопросом – это было в порядке вещей для меня. Отец не особо разговорчивый был, всё равно бы и не рассказал.

Бывали голодные времена. Бывали холодные. Времена без ночлега. Времена постоянной прибыли. Времена вечной сытости. Многое мы повидали вдвоём. Когда мне стукнуло лет так двадцать от роду, отец встретил одного пирата. Остин Дальник звали его. Рассказ о прекрасном острове, где жизнь идёт своим чередом задела отца за живое. Да и меня тоже. Слепо доверившись этому незнакомцу без кусочка уха, мы отправились с ним.

Так и оказались на острове, который стал для нас домом. Поселили нас с рабочими, отстроили мы кузню и начали там ковать. Работы было хоть отбавляй! Ох и славное было времечко…

Когда-то приплыл один корабль туда, чтобы накупить чего в дальний путь да отдохнуть. С ними плыла одна девица. Стройненькая, хрупкая, щечки-яблочки, глаза зелёные-зелёные, да коса почти до пят. Ох, я молодой обалдуй и не смог перед ней устоять! Сиротой она осталась. Плыла на дальние земли, желала начать свою жизнь по новой. Не знаю какие волшебные силы дали ей эти мысли, но она не поплыла со своим кораблём. Осталась у нас. Поселилась с одинокой старушкой, что коз держала.

Помню, какие бессонные ночи я проводил. Всё слонялся по извилинам серпантина, да не мог найти покой. Сердце так и стучало в мои рёбра, только я её видел хоть силуэтом, точно, как молоток по гвоздю! Да как мне стало тяжело молот в руках держать, словно силы покинули! Я решил, что она та, которую я готов покорять, каким бы не казался бестолковым чучелом.

Увы, но старость моего отца быстро сбила с ног. Только первая седина вспыхнула, как искра на его бороде, так сразу он стал другим. С самой первой его болезни я понимал к чему всё идёт. Когда я его похоронил, то через пару месяцев прекрасная Камила поселилась со мной.

Мы жили бок о бок, она готовила мне вкусную еду. Пела волшебные песни своего степного народа. Она была похожа на самый нежный цветок! А эта русая коса, которая едва касалась пола, когда она танцевала…

Через год мы сыграли свадьбу. Здорово погуляли тогда всем островом! В знак своего замужества, Камила отрезала косу по пояс. Объяснила она это тем, что так принято на её родине – знак того, что теперь она принадлежит мужчине. Я очень ужаснулся, конечно, тогда. Но попросил, чтобы вновь она её отрастила, потому что не стоит это того.

Как-то раз приглянулось ей одно колечко у приезжих торговцев. Разумеется, мне для неё ничего было не жалко. Но лишь тогда я призадумался, на сколько сильно ей нравятся украшения.

Я никогда не делал никаких тонких работ. Знал лишь – махай молотом, да печь пожарче растапливай! Меч выковать – одно занятие. Лепесточек сотвори – ум даже сообразить не может как это!

Разве меня это остановило? День ото дня я проводил в кузне. То камень ломался, то изделие кривое, то ещё какие-то трудности… Но когда я ей подарил первое колечко, то радости такой я никогда не видел. Вот это вот, с узором незамысловатым. Моя любимая прыгала и верещала, исцеловала всего меня, всё в бороде закапываясь. Так я и начал дарить для неё каждый год в её день одно украшение.

У нас родилась дочь. Боги Ветра и Звёзд подарили нам её под покровом ночи. Этот крохотный комочек счастья подарил мне первые трогательные слёзы. Мы назвали её Альвой. На первый её день рождения я сделал для неё подвеску. Этот серебряный цветочек висел у неё на груди до самого взросления. Первая её диадема с сапфиром. Она была в ней как маленькая принцесса…

Альва вся была как мама. Только цвет волос мой отхватила. Волос чёрный-при-чёрный, да глаза зелёные. Какая красавица…

Когда на остров пришла болезнь, то наш дом она не обошла стороной. Первая слегла Камила. После неё и Альва проснулась с горячкой. Никто не мог помочь. Ни приезжие лекари, ни наши местные лекарства, ничего не помогало. Я был готов отдать всё, лишь бы поменяться с ними местами. Я был готов пройти через любые муки… Я готов был помирать один в любой выгребной яме от этой заразы… Лишь бы знать, что они останутся живы. Боги не услышали мои молитвы. Ни Бог Океана, ни Бог Грома.

Я похоронил их своими руками. Как и многие тогда хоронили своих близких и родных. Когда поднялся вопрос о том, чтобы все здоровые уплыли – я отказался. Не мог я покинуть родной мне дом, зная, что он навсегда опустел. Я хотел сгинуть со всеми остальными, кто останется тут.

Джоннатан меня не мог оставить. Как верный друг, он день и ночь приходил ко мне. Как итог – уговорил отплыть. Я помню своих красавиц. По сей день я творю им каждый год подарки, которые оставляю на полке. Если их души всё еще посещают этот мир, то знаю, что они радуются каждому из них.

На столе лежало множество сделанных украшений. Про любое Ойвинд мог рассказать историю. Он помнил, как подарил каждую брошку, как надел каждое кольцо, как долго и кропотливо работал над каждым кулончиком. Мужчина брал одно за другим, погружаясь в память, отчётливо представляя своих любимых, которых потерял.

Мэрри нет-нет, да пускала слезу под конец рассказа. Она тоже потеряла друзей там, многих, даже через чур близких. Кому как не им обоим знать ощущения этой утраты.

Теперь Ангелия поняла, почему эти украшения так дороги для кузнеца. Это не просто память и не просто драгоценности. Это его чувства, его эмоции, его положительная энергия, которая греет стены этого дома. И каждый год он дополняет этот маленький очаг, который излучает свет с этих полок.

Долгожданная весть.

Корабль с Портового прибыл ночью. Для многих он был как глоток свежего воздуха после знойной духоты и жары. Привезённые продукты питания больше всего были необходимы для жителей. Зима давала о себе знать отсутствием должного количества овощей, фруктов, зелени и зерна. Разного рода пища для домашнего скота так же была востребована, даже обыкновенное сено.

Приблизившись к родным берегам, корабль остался неразгруженным. Только с наступления утра на пристани стало людно. В дом капитана тоже принесли коробки и мешки – всё для продажи, плюсом шло мясо кабана, купленное в городе на еду, да немного рыбы. Так что на сегодняшний день занятий было достаточно. Разобрать товары, пересыпать крупы, помочь с приготовлением тушенки.

Невзначай Мэрри поинтересовалась у мужчин и парней, которые приносили всё к дому про интересующий уже долгое время всех вопрос. Но все как один мотали головой и пожимали плечами. Опять ни одной бумаги, ни одного известия нет. Ангелию это уже никак вовсе не волновало. Возможно, она даже на оборот отмахивалась от этого с облегчением, но не показывала виду.

Многие жители поспешили за свежими овощами. Пускай даже их разнообразие было не таким великим по сравнению с тёплыми месяцами. Приходили темнокожие соседи в сопровождении своих кошек и детей, которые хватались с неподдельным желанием за сладкие фрукты.

Вечером пришла Кэтти. Она тоже зашла за покупками, но за одно принесла вещи, которые им приносили на починку. Сегодня она к тому же была по-непривычному весёлой.

– Здравствуйте! – Крикнула она у порога с открытой дверью, едва заглянув в дом.

Ангелия сразу подскочила со стула. Углубившись до этого в чтение, сидя за столом, она совсем не заметила, как кто-то подошел к двери. Мэрри тоже вышла из-за угла, придя из подсобки.

– Ой, Кэтти! – Провозгласила Ангелия, подойдя ко входу.

– Привет! Что, опять всякие заумности читаешь? – С язвительной улыбкой спросила швея.

– Если честно, то не совсем… – Засомневалась девушка в ответе на этот вопрос. Кинув взгляд на вещи в руках подруги, она сразу спросила, – Это наши вещи?

– Ага, решила сразу занести, раз пришла.

Кэтти передала вещи и встала руки в боки, быстро обегая взглядом наполненные корзины товарами. Ангелия положила вещи на кресло, и постаралась найти золотые монеты по своим карманам штанов.

– Я сейчас сбегаю, у Мэрри возьму чем расплатиться. – Кинула она.

– Не надо! – Сразу остановила её Кэтти. – Я возьму у вас продукты, этого хватит.

– Ох, ну ладно. – Засомневалась Ангелия, сразу стараясь сопоставить равноценность их работы с какими-то овощами.

Дочь швеи набрала разного, сразу видно, что про запас. Пока Ангелия всё складывала в сумки, по та решила у неё спросить:

– Не хотела бы завтра сходить подышать свежим воздухом? Уже потеплело, можно сходить на обрыв за лесом, думаю, не так и холодно будет.

– Звучит неплохо. После обеда я буду свободна.

– Угу. – Кэтти отвлеклась, смотря куда-то в сторону, её взгляд следил за кем-то. – Тогда зайдёшь за мной, как сможешь? Как раз по пути…

– Да, конечно.

Попрощавшись, Кэтти ушла. Оставшийся вечер ничем примечателен не был. Ужин, снова чтение книги, которая теперь была странным учебником биологии, и сладкий сон в свежести ночной комнаты.

Утром и до обеда Ангелия была дома одна. Мэрри, как сладко пахнущая цветущая яблоня, сегодня отправилась к одной из соседок на чай в честь дня рождения. Это удивило девушку, потому что она думала, что его всё-таки должны отмечать в таверне, как положено. Оказалось, что женщина не из тех, кто любит такие шумные праздники, поэтому позвала своих подружек, чтобы тихо и мирно посидеть. К тому же, её муж со всеми остальными был в море, и ей только оставалось отмечать его в девичьем кругу.

Обедала Ангелия одна, ведь хозяйка дома, как и ожидалось пришла сытая, да сразу отправилась на дневной сон. Он ей очень полюбился за время одиноких холодных недель. Сама Ангелия тоже иногда предпочитала его, особенно в дни, когда рано просыпалась и тренировалась. Но сегодня она должна была идти на встречу с Кэтти.

То, что девушка позвала её на прогулку было удивительно. «Подышать свежим воздухом» звучало от неё непривычно. Неужели ей самой надоело просиживать вечера в таверне за бокалами спиртного?