На грани истины

Ее первый звонок был Антону. Его номер она нашла в общем чате, который создали для организации поминок. Он ответил после четвертого гудка.

– Алло? – его голос звучал устало и настороженно.

– Антон, здравствуйте. Это Дарья, подруга Маши.

Короткая пауза.

– А… Дарья. Привет. Чем могу помочь?

Вежливо, но холодно.

– Я… мне нужно поговорить о Маше. О том проекте, над которым вы работали. Это важно.

На другом конце провода воцарилась тишина, такая густая, что можно было услышать собственное сердцебиение.

– Я не понимаю, о чем ты, – наконец сказал он, и его голос стал резче, отстраненнее. – У нас было много проектов. И я не думаю, что это уместно обсуждать сейчас. Особенно с… посторонними.

Посторонними. Слово прозвучало как пощечина.

– Я не посторонняя! – не выдержала Дарья. – И я знаю, что Маша дала мне флешку с материалами в тот вечер. Чтобы я посмотрела.

Еще более длинная пауза. Когда Антон заговорил снова, в его голосе появились стальные нотки.

– Послушай, Дарья. Я понимаю, тебе тяжело. Но не стоит выдумывать всякие флешки. У Маши не было никаких секретных проектов. И даже если бы и были, это коммерческая тайна. Я не могу это обсуждать. И тебе не советую копать. Ни к чему хорошему это не приведет. Доброго дня.

Он положил трубку. Дарья сидела с телефоном в руке, чувствуя, как по щекам горькими полосами текут слезы. Это была не просто грубость. Это был предостерегающий сигнал. «Не советую копать».

Следующей была Алиса, подруга Маши из мира блогерства, всегда улыбчивая и болтливая. Но и тут Дарью ждал ледяной прием.

– Ой, Даш, я вообще ничего не знаю о ее работе! – затараторила Алиса, едва Дарья заикнулась о новых проектах Маши. – Мы тусовались, веселились. О ботинках говорили, о платьях. А вся эта бизнес-скука… Нет, милая, не ко мне. И знаешь, я бы на твоем месте не лезла в это все. Маша умерла, страшное дело. Нужно помнить хорошее, а не в какие-то темные истории ввязываться. Правда? Береги себя!

И она быстро попрощалась. Один за другим звонки упирались в глухую стену. Кто-то отмалчивался, кто-то прятался за общие фразы о скорби, кто-то, как Антон, прямо говорил «отстань». Образ Маши, яркой и открытой, начал обрастать тенями. Казалось, все вокруг знали какую-то тайну, какую-то грань ее жизни, о которой Дарья даже не подозревала. И все дружно молчали. Отчаявшись, она позвонила Олегу. Его номер она с трудом нашла в старых переписках с Машей. Он ответил не сразу. Дышал в трубку тяжело и ровно.

– Говори, – прорычал он наконец.

– Олег, это Дарья. Мне нужно…

– Знаю, кто это, – перебил он. – Чего надо?

– Я хочу понять, что произошло с Машей. Может, ты что-то знаешь? Может, она говорила о каких-то проблемах? Угрозах?

Он фыркнул, и этот звук был полон ненависти.

– Проблемы? Ее проблемы начались, когда она променяла нормальную жизнь на весь этот свой гламурный цирк! На этих своих ушлых дружков. Она сама себя погубила. А ты знаешь что? Иди к ним со своими вопросами. Ко всем этим Антонам. Они тебе все расскажут. Только смотри, чтобы с тобой того же не вышло.

Он бросил трубку, не попрощавшись. Дарья опустила телефон. Руки дрожали. Угроза в его словах была неподдельной. Но была ли это угроза от него самого? Или предупреждение о других? Она осталась сидеть в темноте, чувствуя себя абсолютно одинокой. Каждый звонок не приближал ее к истине, а только отодвигал ее, окутывая тайной. Машины друзья, ее коллеги, ее бывший, все были готовы говорить о ее светлой памяти, но никто не хотел касаться темных сторон ее жизни. Стена молчания была не просто нежеланием говорить. Она была организованной. Словно кто-то предупредил их всех. Или они боялись чего-то сами. Дарья подошла к окну и посмотрела на темнеющий город. Где-то там ходил убийца. И где-то там была правда о ее подруге. Она больше не могла доверять звонкам. Нужно было действовать иначе. Напрямую. Лично.

Она посмотрела на нарисованную флешку в своем блокноте. Ключ был в том проекте. И единственный, кто мог знать о нем хоть что-то, был Антон. Она не стала бы ему звонить. Она пойдет к нему. Тишина в квартире после разговора с Олегом стала звенящей. Слова «Иди к ним… Только смотри, чтобы с тобой того же не вышло» висели в воздухе, как ядовитый газ. Это была не просто грубость озлобленного человека. Это было… знание. Предупреждение, вывернутое наизнанку.

Дарья медленно обошла комнату, будто впервые видя свою собственную квартиру. Книги на полках, аккуратные стопки бумаг, идеальный порядок – все это вдруг показалось наивным, хрупким щитом против того хаоса и лжи, что скрывались за порогом. Она пыталась действовать по правилам: звонить, спрашивать, искать помощи. Но правила этой игры писал кто-то другой. Тот, кто приказал всем молчать. Она остановилась перед своим рисунком, планом роковой вечеринки. Ее взгляд упал на маленькую фигурку в дверном проеме спальни. Человек в темном худи. Стоит спиной. Никто из опрошенных «друзей» о нем даже не заикнулся. Как будто его и не было.

Стена молчания. Она была не просто тактичной. Она была сговором. Кто-то приказал им заткнуться. Кто-то, кто обладает властью. Или деньгами. Или чем-то таким, чего они боятся больше, чем полиции. Мысль была леденящей. Это означало, что убийство Маши не было импульсивным актом. Это была спланированная операция. С последующей зачисткой информации. Дарья почувствовала приступ тошноты. Она была не просто одинока. Она была мишенью, которая уже полезла в самое логово, громко спросив: «Эй, а кто здесь убийца?»

Ее пальцы сами потянулись к телефону, чтобы набрать Соболева. Сказать ему, что ее запугивают. Что все врут. Но она снова остановилась. Что она скажет? «Майор, все со мной вежливо поговорили и пожелали всего хорошего, но я чувствую, что меня предупредили»? Он высмеет ее. Спишет на паранойю. Нет. Ей нужны были не ощущения. Ей нужны были факты. Улики, которые нельзя игнорировать. Дарья села за стол, откинула чистый лист и написала сверху: «КТО ЗАСТАВИЛ ИХ МОЛЧАТЬ?» Ниже два столбца.

АНТОН:

· Боится профессиональных последствий? (Но проект – это же деньги, слава. Почему скрывать?)

· Угрожают ему лично?

· Сам причастен и хочет замести следы?

ОСТАЛЬНЫЕ (Алиса, др.):

· Дали денег за молчание?

· Запуганы? (Но кем? Олегом? Слишком грубо. Кем-то более влиятельным.)

· Участники чего-то боятся незаконного ?

Дарья обвела последний пункт в обоих столбцах. Это была единственная нить, которая связывала всех: и нервного Антона, и болтливую Алису, и грубого Олега. Они боялись разоблачения чего-то большего, чем просто убийство. Что могло быть на той флешке? Не просто бизнес-план. Неужели… компромат? Доказательства чего-то преступного? И Маша, такая яркая и бесстрашная, решила этим воспользоваться? Или, наоборот, уничтожить? Дарья встала и начала нервно ходить по комнате. Звонить больше было бесполезно. Это только предупредит того, кто стоит за стеной, что она все еще копает.

Нужно было менять тактику. Она остановилась и посмотрела на часы. Был восьмой вечер. Рабочий день кончался. Дарья быстро набрала в поиске название компании, где работали Маша и Антон. Нашла адрес офиса. Современный бизнес-центр в центре города. План сформировался мгновенно, отчаянный и безумный. Она не пойдет к Антону домой, где он может просто не открыть дверь. Она поймает его на работе. Завтра. Когда он будет выходить с офиса. Словно случайная встреча. И поговорит с ним лицом к лицу, без телефонов, глядя в глаза. Посмотрит, как он будет врать ей вживую. А пока… Пока нужно было сделать то, чего она боялась больше всего. Вернуться туда.

Она взяла ключи и вышла из квартиры, не дав себе времени передумать. Ей нужно было снова пойти в дом к родителям Маши. Не для соболезнований. Для обыска. Она должна была найти хоть какой-то намек на то, чем занималась Маша в последние дни. Старые заметки, черновики, второй экземпляр файлов… Что угодно. Пока молчаливая стена вокруг тайны не стала для нее братской могилой.

Глава пятая

Сумрак быстро сгущался, окрашивая знакомые улицы в тревожные, чужие тона. Дарья шла, засунув руки в карманы пальто, и старалась не оборачиваться. Но спина ее горела. Это началось еще у подъезда родителей Маши. Пока она лихорадочно, под предлогом помочь с документами, перебирала бумаги в комнате подруги (бесполезно: ни намека на проекты, только старые фотографии и счета), ее не покидало чувство, что за ней наблюдают. Острое, животное. Теперь, на почти пустынной улице, оно вернулось с удвоенной силой.. Ее собственные шаги отдавались глухо по асфальту. И еще один. Чуть сзади. Синхронно? Или ей показалось?

Она прибавила ходу, сердце застучало где-то в горле. Ледяные пальцы страха сжали затылок. Не паранойя. Нет. Она резко свернула за угол в более оживленный переулок с небольшими магазинчиками. Остановилась у витрины кофейни, делая вид, что изучает меню. В отражении в стекле, искаженном светом неона и тенями, мелькнула темная фигура. Высокая, в капюшоне или объемной куртке. Мужская? Женская? Невозможно было разглядеть. Фигура замедлила шаг, прошла дальше, не глядя на нее.

Дарья выдохнула, чувствуя, как колени подкашиваются. Совпадение. Прохожий. Она потянула за ручку двери кофейни, решив переждать, отсидеться за столиком с горячим чаем. Но дверь не поддалась. «ЗАКРЫТО» гласила табличка. Обернувшись, она не увидела никого подозрительного. Переулок был почти пуст. Только пара влюбленных вдалеке да машины, проносящиеся по главной улице. Решив не искушать судьбу, она почти побежала к выходу на большую улицу, где было людно и светло. Такси. Нужно было найти такси и быть дома.

Она зашагала быстрее, почти не глядя по сторонам, уткнувшись в экран телефона, пытаясь вызвать машину. Пальцы дрожали, сбивались с кнопок. Скрип тормозов. Резкий, слишком близкий. Дарья вздрогнула и отпрыгнула на тротуар. Рядом с бордюром замер черный внедорожник с тонированными стеклами. Он стоял так, будто только что подъехал, но двигатель был заглушен. И она не слышала, чтобы он подъезжал. Сердце ушло в пятки. Она замерла, не в силах пошевелиться, ожидая, что сейчас распахнется дверь. Но ничего не произошло. Машина молчала, темная и непроницаемая, как скала. Стекло со стороны водителя было опущено на пару сантиметров, и оттуда тянуло струйкой сигаретного дыма.