Яд за фасадом

Глава первая

Июль выдался на редкость жарким. Воздух над асфальтом дрожал, расплываясь маревами, а от раскаленного капота их старенькой, но верной «Тойоты» исходил волнами зной, который не мог победить даже кондиционер, работающий на полную мощность.

– Блин, ерунда какая-то, – с тоской произнесла Мария Покровская, отрывая взгляд от объектива фотоаппарата с длиннофокусным объективом. – Скучная. То найди им породистого лабрадора, который сбежал на прогулке с любовником-пуделем, то проследи за мужем. И ведь не откажешь, черт возьми. У тебя должна быть репутация.

На пассажирском сиденье, устроившись с ноутбуком на коленях, Аня фыркнула. Ее рыжие волосы были собраны в небрежный пучок, а пальцы порхали по клавиатуре, выводя на экран какие-то загадочные строки кода.

– Репутация «ищейки частного образца»? – проскандировала она, пародируя солидного телеведущего. – Маш, а чего ты хотела? Расслабься, считай это платной практикой в искусстве слежки. И загар у нас с тобой сейчас шоколадный.

– Не слежка, а наблюдение, – поправила ее Мария, снова прильнув к видоискателю. – А загар у нас «оттеночный салонный», исключительно благодаря тональному крему. Я уже мечтаю о нормальной еде. Один раз поесть не в машине, не на бегу, а в хорошем ресторане. С белой скатертью, с бокалом холодного совиньона и таким стейком, чтобы пахло дымком, а не бензином, как в этой консервной банке.

– Мечтательница, – усмехнулась Аня. – Как только наш Казанова… – она кивнула в сторону роскошной гостиницы «Венеция», из стеклянных дверей которой как раз вышел ухоженный мужчина лет сорока с дорогой спортивной сумкой через плечо, -…благополучно проследует на свою тайную квартиру к балерине из кордебалета, мы сразу же махнем в тот самый ресторан. Я уже забронировала столик.

Мария щелкнула затвором, автоматически фиксируя «улику».

– О-го! Где? – в ее голосе впервые за весь этот скучный день прозвучал искренний интерес.

– В «Хризантеме». Слышала, конечно? Говорят, там божественная фьюжн-кухня и самая обаятельная хозяйка в городе Злата Королькова. Лично ведет бизнес, лично обхаживает важных гостей. Ходят легенды, что ее улыбка может уладить любой конфликт.

– Звучит как очередной пиар-миф, – скептически хмыкнула Мария, следя, за подъездом – Но против «божественной кухни» я не спорю. Ладно, объект движется. Заводи нашего железного коня, пора закругляться с этим цирком.

– Едем,. Сначала долг, потом ужин в райском месте. И кто знает, может, это дело о пропавшем лабрадоре, всего лишь прелюдия к чему-то действительно интересному.

Мария откинулась на спинку кресла, с наслаждением вытянув ноги.

– Хотелось бы, – вздохнула она. – А то я уже начала забывать вкус настоящего приключения.

Аня захлопнула ноутбук и повернула ключ зажигания. Двигатель заурчал, обещая скорое освобождение от душной ловушки.

– Эй, смотри, выходит! – внезапно оживилась Аня, тыча пальцем в лобовое стекло.

Из-за угла «Венеции» появилась стройная высокая блондинка в легком летнем платье. Неверный муж, которого они только что запечатлели со спортивной сумкой, направился к ней широкой улыбкой.

– Да нет, – скептически протянула Мария, – Здесь никакой измены. За три дня наблюдений он ни разу не встретился с кем-то из женского пола. Может, это коллега по работе?

– А ты тоже с коллегами по работе так целуешься в щёчку и даришь дорогие подарки? – ехидно подняла бровь Аня.

Мужчина тем временем обнял блондинку и с изящной фигурой и протянул ей маленький бархатный браслет. Солнце ярко сверкнуло на металлической застежке.

– Чёрт! – выдохнула Мария, вцепляясь в фотоаппарат.

Затвор щёлкал несколько раз подряд, с жадностью фиксируя улыбку женщины, поцелуй в щёку и главное момент, когда он застегивал браслет на её запястье. Идеальная улика.

– Ну вот, – с облегчением выдохнула Мария, опуская камеру. – Теперь можно и поесть. Дело закрыто. И скажи спасибо своей паранойе, что мы задержались на эти лишние пятнадцать минут.

– Всегда пожалуйста, – с самодовольным видом ответила Аня, включая поворотник. – Едем в «Хризантему». Наш скучный рабочий день официально окончен.

– Поесть мы успеем, – деловито ответила Мария, уже перезаряжая карту памяти в фотоаппарате. – А сейчас нужно клиентке предоставить доказательства. Чем свежее улики, тем убедительнее. И не будем же мы есть в таком виде.

Она обвела себя жестом. Легкие летние брюки были помяты после долгого сидения, а на белой блузке виднелось пятно от пролитого утром кофе. Аня, обычно напоминающая яркую птичку, тоже выглядела потрёпанной: макияж слегка поплыл от жары, а рыжие волосы выбивались из пучка еще безнадежнее. Аня вздохнула, с тоской посмотрев на исчезающую в потоке машин «Венецию».

– Ты права, как всегда. Являться в храм кулинарии, пахну бензином и разочарованием – моветон. Значит, план такой: мчим в офис, скидываем фоточки, оформляем отчет, я делаю тебе новый макияж, а ты выбираешь, в каком платье я буду выглядеть сногсшибательнее.

– Только без этих твоих ядовито-розовых помад, – предупредила Мария, заводя машину. – Мы идём ужинать, а не на охоту.

– Ох, полегче с классикой, – засмеялась Аня, набирая сообщение клиентке: «Материал готов. Передадим в течение двух часов. Детали при встрече». – Ладно. Вперед, к доказательствам супружеской неверности и потом к стейку! Надеюсь, в «Хризантеме» подают что-нибудь посерьезнее салата «Цезарь» и подозрений.

Аня тронулась с места, и старая «Тойота» плавно выкатила на залитую солнцем улицу. План был прост и ясен. Но, как это часто бывает, ему не суждено было сбыться. Едва они зашли в их скромный офис, пропахший кофе и старой бумагой, и Мария начала скидывать фотографии с камеры на ноутбук, чтобы составить краткий отчет, дверь распахнулась. На пороге стояла их клиентка, Жанна. Ее лицо было бледным, глаза лихорадочно блестели.

– Ну что, Маш? Доказательства есть? – выпалила она, почти не дыша.

Мария, не отрываясь от экрана, кивнула.

– Конечно, есть. Я как раз вам их скидываю на почту.

– Дайте посмотреть сейчас! – Жанна подошла вплотную, ее пальцы нервно барабанили по столешнице.

Мария развернула ноутбук. На экране одна за другой поплыли фотографии: улыбающийся муж, поцелуй в щеку, бархатная коробочка и, наконец, крупный план его руки, застегивающей изящный браслет на запястье блондинки. Жанна смотрела, не мигая. Сначала в ее глазах читалось торжество, потом недоумение, а следом волна такого шока и боли, что Мария невольно отвела взгляд.

– О, Боже… – взвизгнула Жанна, отступая на шаг. – Я так и знала, что он кому-то изменяет… Но это же моя сестра. Как она могла?

– Жанна, ну бывает, – сдержанно и чуть устало ответила Мария. Она видела в работе разные извороты человеческой натуры, но предательство внутри семьи всегда било по нервам особенно сильно.

Жанна ничего не ответила. Ее лицо застыло в маске холодной ярости. Рывком она достала из сумки толстый конверт и с силой швырнула его на стол.

– Вот ваш гонорар. Спасибо.

И, не сказав больше ни слова, она развернулась и выбежала из офиса, хлопнув дверью так, что задребезжали стеклянные перегородки. В наступившей тишине Аня свистнула.

– Вот это поворот. Сестра… Жестко.

Мария медленно взяла конверт, не глядя сунула его в ящик стола и закрыла ноутбук.

– Ну что ж. Работа есть работа. А наш ужин, похоже, стал еще желаннее. Мне сейчас как никогда нужен тот самый стейк и бокал холодного вина. Чтобы забыть этот взгляд.

– Согласна на все сто, – Аня уже хватала свою сумку. – Давай валить отсюда. В «Хризантему». Нам обоим нужна мощная доза красоты и спокойствия после этого цирка.

Они вышли на улицу, где уже спускались сумерки. Они еще не знали, что спокойствие – именно та роскошь, которой им не сможет предложить ни один, даже самый роскошный ресторан. Спустя час они были в просторной, но уютной квартире Марии. Беспорядок на кухне красноречиво свидетельствовал о жизни холостячки, зато гостиная с большим мягким диваном и книжными полками до потолка дышала покоем. Но главным местом действия сейчас стала спальня, а точнее – распахнутая дверь гардеробной.

– Ну, командор, показывай свой арсенал! – с коммерческим видом потирая руки, объявила Аня, заглядывая внутрь. – Вечер предстоит знаковый. Первый полноценный ужин после трех дней прозябания в автомобиле. Это требует особого подхода.

Мария, уже успевшая принять душ и смыть с себя пот и пыль неудачного дела, с улыбкой наблюдала, как подруга листает вешалки с платьями.

– Арсенал скромный, – пожала она плечами. – Три классических «маленьких черных», одно вечернее для особых случаев, которое надевалось один раз, и пара летних сарафанов.

– Скучно, предсказуемо и практично, – констатировала Аня. – Как твои методы работы. Но сегодня, моя дорогая, мы добавим детективу немного… хакерской харизмы.

Она вытащила из глубины гардероба платье цвета спелой вишни, которое Мария купила под влиянием минутной слабости и ни разу не надела.

– Аня, нет! – засмеялась Мария. – Я в этом буду похожа на перезревшую клубнику.

– Ты в этом будешь похожа на женщину, которая знает себе цену и идет ужинать в лучший ресторан города, а не на совещание в прокуратуру, – парировала Аня, настойчиво сужая ей платье. – Посмотри на этот оттенок! Он тебя освежает. И вырез – достаточно скромный, чтобы не кричать, но достаточно соблазнительный, чтобы заинтриговать.

Мария покрутилась перед зеркалом, с удивлением отмечая, что подруга права. Яркий цвет делал ее серые глаза ярче, а строгий крой подчеркивал фигуру.

– Ладно, – сдалась она. – Но только если ты наденешь что-то не кислотно-зеленое. Твое платье в стиле «самоцвет на дискотеке восьмидесятых» может ослепить официанта.

– Не твоя забота, – с достоинством ответила Аня, доставая из своей бездонной сумки элегантное платье глубокого изумрудного цвета. – Я припасла вариант. Идем в ногу со временем, а не наперекор ему.

Через полчаса, стоя у зеркала в прихожей, они ловили на себе свое отражение. Две такие разные и такие неразлучные подруги. Мария – в своем вишневом платье, с собранными в низкий пучок волосами, излучающая сдержанную уверенность. Аня – в изумрудном, с рыжими локонами, рассыпавшимися по плечам, вся – энергия и азарт.

– Ну что? – подмигнула Аня своему отражению. – Готовы покорять «Хризантему»?

– Готовы ужинать, – поправила ее Мария, с наслаждением вдыхая свободу движений без духоты автомобиля. – И, надеюсь, никого не расследовать.

Она взяла сумочку и открыла дверь. Прохладный вечерний воздух встретил их обещанием приятного вечера. «Хризантема» оказалась именно таким местом, о котором мечталось в душном салоне автомобиля. Неброская снаружи, внутри она поражала безупречным вкусом: приглушенный свет, отбрасывающий мягкие тени на стены цвета слоновой кости, столики с тяжелыми льняными скатертями и едва уловимый аромат цветочных духов, смешанный с соблазнительными запахами со сковородок. В воздухе висел негромкий гул приглушенных разговоров и мелодичный перезвон хрусталя. Мария откинулась на спинку стула, с наслаждением пробуя свой совиньон блан. Холодная кислинка идеально снимала остатки дневного стресса.

– Знаешь, а я, кажется, начинаю верить в пиар-мифы, – тихо сказала она Ане, кивая в сторону зала.

Туда, где между столиками, словно настоящая бабочка, порхала хозяйка заведения – Злата Королькова. Она была воплощением энергичной элегантности. На ней было простое черное платье, которое говорило не об отсутствии фантазии, а о знании своей силы. Ее улыбка, широкая и искренняя, казалось, могла растопить лед. Она на мгновение останавливалась то у одного столика, чтобы обменяться парой любезностей с важным господином, то у другого – чтобы легким прикосновением к плечу похвалить выбор блюда молодой паре.

– Видишь? – Аня с восторгом следовала за Златой взглядом. – Я же говорила. Это не просто ресторан, это ее личный театр. И она его прима.

В этот момент Злата, словно почувствовав их взгляды, обернулась и встретилась с Марией глазами. Она не смутилась, а легко и грациозно направилась к их столику.

– Добрый вечер, девочки, – ее голос был низким и бархатистым. – Я Злата. Рада видеть вас в моем доме. Надеюсь, все нравится?

– Все прекрасно, – искренне улыбнулась Мария. – Просто идеальный антидот после тяжелого дня.

– Это лучший комплимент, который я могу услышать, – Злата коснулась ее плеча легким, почти невесомым жестом. – Тогда не отказывайте себе ни в чем. На десерт обязательно попробуйте фирменный шоколадный фондан от нашего шефа Игната. Это нечто. Приятного вечера!

И она снова упорхнула, оставив за собой шлейф доброжелательности и уверенности.

– Ну что? – Аня подняла бокал. – Я предлагаю тост. За успешное завершение дела о неверном муже и его коварной свояченице. И за то, чтобы следующие наши дела были такими же простыми… и оплачиваемыми.

Мария с улыбкой чокнулась.

– Согласна. Простыми и скучными.

Она сделала глоток вина, с наслаждением оглядывая зал. Здесь было так спокойно и уютно. Здесь пахло деньгами, вкусной едой и благополучием. Спустя пару минут Злата снова появилась у столика.

– Что нибудь еще желаете?

– Спасибо, здесь просто шикарно,

– Искренне ответила Мария. – Вы давно открылись? Чувствуется, что у всего здесь уже есть своя история.

– О, нет, всего несколько недель,

– С легкой гордостью ответила Злата.

– Но мы стараемся создавать атмосферу сразу. А знаете, мне кажется, я вас где-то видела.

Она внимательно, но без навязчивости посмотрела на Марию. Та лишь улыбнулась:

– Возможно.

– А, вспомнила! – лицо Златы озарилось.– Вы же… частный детектив? Мария Покровская? Я видела ваше интервью в журнале после того громкого дела с пропавшей наследницей. Очень впечатлило.

Аня с интересом перевела взгляд с подруги на хозяйку ресторана. Мария слегка смутилась от неожиданного признания.

– Да, это я. Но сегодня я здесь исключительно как гость, чтобы насладиться вашей прекрасной кухней.

– Тем более приятно,

– Злата коснулась ее плеча легким, почти невесомым жестом.

– Значит, наш дом прошел проверку на профпригодность. Отдыхайте, девочки. И обязательно попробуйте фондан от нашего шефа Игната. Это нечто. Приятного вечера!

И она снова упорхнула, оставив за собой шлейф доброжелательности.

– Ну вот, – Аня подняла бокал, как только Злата отошла. – Теперь ты знаменитость. Представляешь, если бы она узнала, что мы только что сдали ее коллегу-ресторатора по делу о супружеской неверности?

– Тише ты, – засмеялась Мария. – Давай просто ужинать. Я предлагаю тост. За успешное завершение дела и за то, чтобы следующие наши дела были такими же простыми.

Она сделала глоток вина, с наслаждением оглядывая зал. Здесь было так спокойно и уютно. Мария направилась в дамскую комнату, чтобы освежиться. Удивительно, как всего пара глотков вина и смена обстановки способны стереть воспоминания о душном дне в машине. Она уже мысленно выбирала между стейком и рыбой, когда толкнула тяжелую дверь. И замерла. Перед огромным зеркалом в позе полной опустошенности стояла Злата. Всего несколько минут назад она сияла, а сейчас опиралась о мраморную раковину, словно не в силах держаться на ногах. И самое главное ее глаза были красными, а по щекам пролегли свежие следы слез. Увидев в отражении Марию, она вздрогнула и резко отвернулась, сделав вид, что поправляет волосы.

– Злата? Что-то случилось? – не удержалась от вопроса Мария.

– Да нет, все нормально, пустяки, – голос хозяйки ресторана дрогнул, выдавая ее с головой. Она с силой смахнула непослушную слезу. – Мы с утра с сыном поругались. Глупости. А теперь дозвониться не могу. Но все хорошо, не переживайте. Отдыхайте.

Ее улыбка была натянутой и неестественной. Мария, привыкшая читать людей, мгновенно поняла – проблема была куда серьезнее, чем обычная ссора с подростком. В позе Златы читалась не досада, а настоящая паника, граничащая с отчаянием.

– Вы уверены? Может, чем-то помочь? – предложила она, чувствуя, как внутри просыпается профессиональный интерес, смешанный с искренним участием.

– Нет-нет, спасибо, не стоит, – Злата резко выпрямилась, снова пытаясь надеть маску гостеприимной хозяйки. – Все наладится. Если я вам понадоблюсь, я буду в своем кабинете.

С этими словами она быстро вышла, оставив Марию одну в тихой, прохладной уборной. От нее пахло дорогими духами и слезами. Мария медленно подошла к раковине и включила воду. Вечер внезапно перестал казаться таким безоблачным. Яркий образ уверенной в себе женщины потерпел крушение, обнажив хрупкость и боль.

Глава вторая

Мария вернулась за столик с легким осадком на душе. Яркий, почти театральный образ Златы теперь был испорчен – из-за него проступали трещины настоящей, живой боли.

– Что так долго? Уже заказала нам тар-тар из тунца и ту самую томленую телячью щеку, о которой все говорят, – сообщила Аня, с восторгом разглядывая содержимое своей тарелки с закусками. – Изучай меню дальше, тут есть еще десяток шедевров, которые требуют немедленного поглощения.

Мария машинально взяла меню, но мысли ее были далеко.

– Знаешь, я только что видела Злату в уборной, – тихо начала она.

Аня подняла бровь, ожидая продолжения.

– Она плакала, Ань. Глаза красные, сама вся разбитая. Говорит, с сыном поругалась, но я не верю. Это было похоже на что-то большее. На отчаяние.

– Сыновья это всегда нервно, – философски заметила Аня, но тут же насторожилась, увидев выражение лица подруги. – Маш, ты же не собираешься… Мы здесь отдыхаем, помнишь?

Мария вздохнула и отложила меню. Чтобы переключиться, она обвела взглядом зал, прислушиваясь к тихому переливу фортепиано и гудению довольных голосов.

– А ведь правда, как здесь красиво, – сказала она, стараясь вернуть себе настроение. – И музыка, и еда, и весь этот антураж. Здесь нет ни одной фальшивой ноты.

– О, да! – с готовностью согласилась Аня, всегда радуясь смене темы на более приятную. – Потому что хозяйка все здесь делает от души. Это же сразу видно. Не для галочки, не для прибыли, а потому что иначе не может. Каждая деталь – это ее личная история.

И правда, казалось, сама душа Златы жила в этих стенах: в идеально подобранном свете, в улыбках подобранного персонала, в ароматах, доносящихся с кухни. Это место было ее детищем, ее миром, который она создавала с любовью. Именно эта мысль заставила Марию снова нахмуриться. Если этот мир был так важен для Златы, то что же могло заставить ее плакать здесь, в его сердце? Что могло быть настолько сильным, чтобы разрушить ее уверенность и спокойствие? Внезапно из глубины ресторана, оттуда, где предположительно находился кабинет хозяйки, донесся приглушенный, но резкий звук. Это не был звон разбитой тарелки или возглас радости. Скорее, это был короткий, обрывающийся на полуслове крик. Или стон? Музыка не прервалась. Разговоры за столиками не смолкли. Казалось, никто, кроме Марии, ничего не заметил.

– Ты слышала? – тихо спросила она, встретившись взглядом с Аней.

– Что? Слышала что? – та недоуменно покачала головой.

Но Мария уже не слушала. Ее взгляд был прикован к коридору, ведущему вглубь ресторана. Туда, где осталась Злата. Туда, где она сказала: «Я буду в своем кабинете». Холодная тяжесть, не имеющая ничего общего с кондиционированным воздухом, сдавила ей грудь. Вечер, едва успев начаться, уже был безнадежно испорчен. Мария замерла, вслушиваясь в тишину, что повисла за отзвучавшим криком. Сердце колотилось где-то в горле. Аня, уловив ее напряжение, отложила вилку.

– Маш? – тихо позвала она.

Ее взгляд был прикован к темной арке в конце зала, за которой угадывался коридор. Тот самый, куда скрылась Злата. Прошла всего пара минут, но они тянулись мучительно долго. И вот из-за той самой двери, за которой должен был находиться кабинет, донесся приглушенный, но отчетливый женский крик. Короткий, обрывающийся, полный ужаса. А следом – глухой стук, будто упало что-то тяжелое. В зале на секунду воцарилась тишина, будто звук врезался в музыку и разбил ее. Кто-то из гостей засмеялся громче, заглушая неловкую паузу. Но несколько человек у окон тоже замерли, с недоумением глядя в ту же сторону. И тут все завертелось.

Из-за той же двери выскочил молодой официант в белой рубашке и черном фартуке. Его лицо было белым как мел, глаза выпучены от неподдельного ужаса. Он бежал, не разбирая дороги, задел плечом поднос у входа в кухню, и с оглушительным грохотом на пол посыпались столовые приборы.

– Вызовите скорую! – кто-то крикнул из глубины зала.– Хозяйке плохо!

Суматоха нарастала, как снежный ком. Из кухни выбежал шеф-повар Игнат, сдвинув на затылок колпак, его лицо было искажено гневом и беспокойством. Мария вскочила с места. Ее профессиональный инстинкт оказался сильнее оцепенения.

– Аня, оставайся здесь, – бросила она и, не слушая возражений, направилась к тому самому коридору.

Она видела, как по этому же коридору пронесся, сметая все на своем пути, высокий мужчина – Виктор Корольков, муж Златы. Его обычно спокойное лицо было искажено гримасой паники. Мария подошла к самому краю зала, к началу коридора. Дверь в кабинет была распахнута настежь. Оттуда доносились приглушенные всхлипывания горничной, сдавленные вопросы Виктора и тяжелое, хриплое дыхание официанта, того самого, что выбежал первым. Она не видела, что там внутри. Но холодный комок в желудке подсказывал ей – это не просто «плохо». Это что-то необратимое. Ее отдых окончен. Прерванный ужин в «Хризантеме» только что превратился в начало нового, самого мрачного дела.

Глава третья

Хаос нарастал, как приливная волна. Гости вскакивали с мест, пытаясь разглядеть, что произошло. Персонал метался между столиками и коридором, потерявший всякую выдержку. Музыка умолкла, и теперь зал оглашался лишь нарастающим гулом встревоженных голосов. Мария, отбросив все сомнения, рванулась вперед. Ее вишневое платье стало ярким пятном в этой суматохе, но выражение лица не оставляло сомнений – она знала, что делала. У входа в коридор ее преградил дородный администратор, пытаясь восстановить порядок.

– Прошу прощения, сюда нельзя!

– Мария Покровская, частный детектив, – отчеканила она, доставая из сумочки визитку и сунув ему в руку так быстро, что он не успел сообразить. – До приезда полиции важно сохранить обстановку. Пропустите.

Его растерянности хватило на секунду, но этой секунды Марии хватило, чтобы уверенным движением отстранить его и шагнуть в коридор. Она шла, не оборачиваясь, чувствуя на себе взгляды десятков людей. Позади слышались быстрые шаги – Аня, верная своей натуре, проигнорировала просьбу остаться и следовала за ней, как тень. Дверь в кабинет была распахнута. В дверном проеме застыл Виктор Корольков, его спина была напряжена, а плечи неестественно опущены. Рядом, прислонившись к стене, всхлипывала юная горничная, та самая, тихая Лиза. А на полу, возле массивного дубового стола, лежала Злата. Мария мягко, но настойчиво оттеснила Виктора плечом, войдя в кабинет. Воздух здесь был густым и тяжелым, пахнущим дорогими духами, дорогим деревом и чем-то еще… сладковатым и химическим.

Злата лежала на боку, в неестественной позе, словно кукла, которую бросил ребенок. Ее прекрасное лицо, еще недавно озаренное улыбкой, было обращено к потолку, глаза широко раскрыты, застывшие в немом ужасе. Никаких следов крови не было, только легкая синева вокруг губ и нездоровый оттенок кожи выдавали нечто страшное. В нескольких сантиметрах от ее расслабленной руки на персидском ковре лежали осколки изящной фарфоровой чашки. Темно-коричневое пятно кофе растекалось по дорогой шерсти, словно ядовитый цветок. Рядом валялась серебряная ложечка. Мария не прикасалась ни к чему, лишь присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть. Ее взгляд скользнул с бездыханного тела на разбитую чашку, на пятно, на ложечку, на стол, где стоял второй, нетронутый кофейный набор и графин с водой.

– Никто не входит, – тихо, но властно сказала она, обращаясь ко всем, кто стоял в дверях. – И никто не выходит. Ничего не трогать. Аня, вызывай полицию. Немедленно. Она подняла взгляд и встретилась глазами с Виктором. В его взгляде читалось не просто горе. Там был шок, непонимание и страх. Чистый, животный страх.

Пока Аня доставала телефон, Мария медленно обвела взглядом кабинет. Ее аналитический ум, отточенный годами работы, уже сканировал пространство, выискивая несоответствия, детали, улики. Ее взгляд упал на массивный дубовый стол. Рядом с нетронутым кофейным сервизом и графином с водой стоял открытый ноутбук. Экран был темным, но сама его открытость, рабочее состояние казались немым криком, застывшим моментом, прерванным смертью. Из-за спины донесся голос Ани, уже говорившей с дежурным участка. Закончив вызов, она подошла ближе, стараясь не смотреть на тело.