Яд за фасадом

Он с силой ударил кулаком по металлической столешнице. Звон покатился по кухне.

– И вы среди них. Убирайтесь.

– Игнат, – настаивала Мария, рискуя. – Тот, кто это сделал, осквернил ее память гораздо сильнее. Помогите мне найти его.

Он горько усмехнулся.

– И что вы сделаете? Будете тыкать бумажками в лицо тому, у кого руки по локоть в крови и чести? Я не для того отдал этому месту всю жизнь, чтобы теперь развлекать любопытных.

– Вы готовили для нее что-то особенное сегодня? – сменила тактику Мария. – Может, десерт? Она говорила, что вы хотели ее чем-то угостить.

Игнат замер. Его взгляд стал отрешенным.

– Фондан… Готовил фондан. С апельсиновым конфитюром… ее любимый. – он отвернулся, и его плечи сгорбились. – Но она не пришла. Отправила сказать, что не может. Что плохо себя чувствует.

Мария мысленно отметила: Злата отказалась от еды, приготовленной лично шефом. Почему? Потому что уже плохо себя чувствовала? Или потому что не доверяла?

– Игнат, – снова позвала она, но он резко махнул рукой.

– Вон. Сейчас. Или я вышвырну вас сам.

И тут Марию прорвало. Все накопленное за день напряжение – нелепая слежка, шок от смерти, унижения от Жданова, пьяные откровения Альберта и вот теперь это высокомерное, погруженное в свое горе упрямство – вырвалось наружу. Она резко шагнула вперед и легонько ударила его кулаком в грудь.

– А ты чего такой дерзкий? – ее голос, обычно такой ровный, зазвенел от ярости. – Я с тобой по-человечески разговариваю! Я не полиция, я не тычу в тебя бумажками! Я пытаюсь найти того, кто убил женщину, которую ты, как говоришь, боготворил! А ты строишь из себя трагического героя и мешаешь всем, кто пытается помочь!

Игнат отшатнулся, не от боли, а от неожиданности. Его надменная маска на мгновение сползла, обнажив растерянность. Он смотрел на эту хрупкую с виду женщину, из которой, казалось, било током.

– Ты думаешь, твое горе важнее всего на свете? – не унималась Мария. – У нее есть муж, у которого трясутся руки! Сын, который только что признался мне, что обворовывал собственных родителей! А ты тут разыгрываешь спектакль на своей священной кухне!

Шум привлек внимание. Дверь распахнулась, и на пороге возникли Аня и Жданов. Аня смотрела с испугом и восхищением, Жданов с каменным лицом, на котором, однако, читалось нескрываемое любопытство.

– Покровская, что здесь происходит? – произнес следователь, но без обычной для него повелительной интонации. Казалось, он ждал развития событий.

Игнат, наконец, нашел дар речи. Он не кричал. Его голос стал тихим и опасным.

– Выведите ее отсюда. Сейчас же.

Но Мария уже остыла. Ее вспышка прошла так же быстро, как и началась. Она выпрямилась, откинув волосы со лба.

– Хорошо. Я ухожу. Но запомни, Игнат. Пока ты варишься в собственном соку, убийца Златы, возможно, уже за городом. И если он скроется, часть вины будет на тебе. На твоей чести.

Она повернулась и прошла мимо ошеломленного Жданова и широко раскрывшей глаза Ани. Выйдя в коридор, она прислонилась к стене, чувствуя, как дрожат ее колени. Она ненавидела такие сцены, но иногда только так можно было достучаться. Через минуту из кухни вышел Жданов. Он молча посмотрел на Марию, и в углу его рта дрогнула едва заметная мышца. Не улыбка, нет. Скорее, признак уважения.

– Жесткие методы, Покровская.

– Работающие, – коротко бросила она в ответ.

– Возможно, – он кивнул. – Возможно.

И, развернувшись, пошел допрашивать официантов. Лед на кухне был сломан. Теперь предстояло посмотреть, что поплывет на поверхность. Мария сделала глубокий вдох, расправила плечи и снова вошла на кухню. Игнат стоял на том же месте, спиной к ней, его спина была напряжена, как струна.

– Я же сказал, уходите, – прорычал он, не оборачиваясь.

Мария, не говоря ни слова, метнулась к плите, схватила первую попавшуюся тяжелую чугунную сковороду и изо всех сил ударила ею по металлической Оглушительный грохот, похожий на выстрел, прокатился по кухне. Игнат вздрогнул всем телом и резко обернулся, его глаза вытаращились от шока.

– Сел! – скомандовала Мария, тыча пальцем в табурет. – Бегом! Где был? Что делал? Кто приносил ей кофе в кабинет?!

В дверях снова возникли силуэты Ани и Жданова. На этот раз следователь сделал шаг вперед, его лицо было мрачным.

– Покровская! – прозвучало грозное предупреждение.

Мария обернулась к нему, но не сдавала позиций.

– Выйдите! – резко крикнула она Жданову. – Вы ему не верите, он вас ненавидит. Я его единственный шанс поговорить с кем-то, прежде чем вы его арестуете! ДАЙТЕ МНЕ РАБОТАТЬ!

Жданов замер, его челюсть сжалась. Он посмотрел на Игната, который смотрел на Марию с новой, странной смесью ярости и уважения, затем на разъяренную детектива. Медленно, невероятно, он отступил на шаг и вышел за дверь, уводя с собой изумленную Аню. Мария снова повернулась к Игнату.

– Ну, говори. За что ее убил? Кто мог это сделать?

– Я не убивал! – проревел он, но уже без прежней уверенности. Его защита была разрушена ее натиском.

– А кто? – не отступала Мария, впиваясь в него взглядом. – Кто зашел к ней после тебя? Кто мог подойти к кофемашине? Кто из вашей большой, дружной семьи «Хризантемы» решил, что ей пора умереть?

Игнат тяжело дышал, его грудь ходила ходуном. Он смотрел на Марию, ища в ее глазах ложь или игру, но находил только стальную решимость.

– Кофе… – наконец выдохнул он, его голос сломался. – Кофе обычно приносила Лиза. Горничная. Но сегодня я сам хотел… Я зашел к ней с фонданом, но она отказалась. Сидела за столом, была бледная. Говорила по телефону, злилась на кого-то… Потом велела принести кофе. Я… я был зол. Я ушел. Но я не подходил к кофе! Клянусь!

– Кому она звонила? Слышал?

– Нет. Но… – он замялся.

– Но что?

– Перед этим, перед этим у нее в кабинете был Семен. Бухгалтер. Он вышел от нее, весь красный, хлопнул дверью.

Семен. Имя, которое уже всплывало в разговоре с Альбертом. Человек, знавший все финансовые тайны семьи и ресторана. Мария медленно опустила сковороду на стол.

– Хорошо. Спасибо.

Мария вышла с кухни, хлопнув дверью. В коридоре её поджидали Жданов и Аня. Следователь проводил её тяжёлым, невыразительным взглядом, но не сказал ни слова. Он видел результат – Игнат заговорил. А значит, её методы, какими бы варварскими они ни казались, имели право на жизнь. А вот Аня не выдержала. Она схватила Марию за локоть и оттащила в сторону, подальше от ушей полиции.

– Маш, ты чего? Это ж чуть не до драки дошло! Я думала, он тебя сейчас на сковородке зажарит!

Мария прислонилась к прохладной стене, закрыла глаза на секунду и выдохнула

– Фух.

Когда она снова посмотрела на подругу, в её глазах читалась и усталость, и странное облегчение.

– Иногда, – тихо сказала она, – бываю и такой. Некоторых людей их же собственным оружием бить надо. Его оружие хамство и пафос. Пришлось ответить тем же.

– Но сковородой-то зачем? – не унималась Аня, с испугом и восхищением глядя на подругу.

– Чтобы перекричать грохот в его голове, – пояснила Мария, уже приходя в себя. – Чтобы он услышал не очередного следователя, а кого-то, кто не боится устроить скандал в его святыне. Сработало.

Она оттолкнулась от стены, снова собранная и целеустремлённая.

– Игнат дал два имени. Лиза, горничная, которая обычно приносила кофе. И Семен, бухгалтер, который вышел от Златы перед самым убийством, хлопнув дверью. Бухгалтер, который, по словам Альберта, «сдал» его матери. Очень интересно.

– Лиза… – задумчиво протянула Аня. – Та самая, тихоня, которая всё время молчала и глаза в пол опускала?

– Та самая. Думаю, нам с тобой пора с ней поговорить. По-девичьи. Без сковородок и следователей.

Они обменялись понимающими взглядами. Роли распределились. Жданов работал официально, Мария нет. И пока он оформлял протоколы, они с Аней могли добраться до того, что скрывалось за испуганным взглядом горничной.

Глава седьмая

Лизу нашли в подсобке, среди коробок с салфетками и моющими средствами. Она сидела на низкой стремянке, съежившись, словно пытаясь стать как можно меньше. Когда вошли Мария и Аня, девушка вздрогнула и вжалась в стену, словно мышь, загнанная в угол.

– Лиза, мы не причиним тебе вред, – мягко начала Мария, присаживаясь на корточки перед ней, чтобы быть на одном уровне. – Мы просто хотим поговорить.

– Я уже все рассказала тому следователю, – прошептала Лиза, не поднимая глаз. – Я ничего не видела и не слышала. Я просто шла мимо, когда все случилось.