Проклятие Пандоры

Вновь «вернувшись» в «бренный мир», вынырнувший из замешательства Ярослав изумленно увидел, что Лия за эти буквально пару секунд успела расстегнуть и снять блузку, отбросив её на кровать. Теперь Тернова смотрела на него испуганно и жалобно, однако освобождать дорогу и не думала. Парню на ум пришло странное сравнение, что такой вид может быть у побитой собаки, которую вдруг отходил палкой ранее любимый, берёгший и холящий хозяин.

Печально улыбнувшись, девушка тихо сказала:

– Это чтобы ты не подумал, что опять… – вновь грустная улыбка оставшейся в одной короткой юбочке девчонки.

Она опять отыграла дополнительные мгновения для неизвестных некто, сумев не то, что удивить, а просто обескуражить Яра, никак не ожидавшего такого «поворота».

– Надеюсь, это достаточные гарантии от розыгрыша? – уловив его замешательство, спросила Лия. Опустив голову и демонстрируя полную покорность, она даже заложила руки за спину, позволяя рассмотреть себя.

Именно сейчас Яр понял, насколько серьёзна опасность, угрожающая Ивониной. Да и им всем: несмотря на все свои недостатки, Лия Тернова не принадлежала к категории девиц ветреных и доступных. Её можно было ругать как угодно, но вот шалавой девчонка точно не была. Да, она относилась к своему телу цинично, как к выгодному активу, но торговать им собиралась всего один раз. С целью выгодно пристроить в такой непростой жизни. И вот кто и что заставил пусть и ехидную, но непродажную в этом смысле девицу удерживать его на месте даже таким способом… Это должна была бы быть действительно сверхпричина…

И всё равно он не мог её ударить или грубо отшвырнуть, хоть и видел, что сама Лия с дороги не отойдёт. Вступать же в прения было бы ещё хуже, ибо разговоры вести женщины и девушки умеют до бесконечности. Ещё и в силу возраста, Яр, даже вопреки желанию, не мог отвести взгляд от полуобнажённой девушки. Её точёный подбородок, тонкая, высокая шея и округлые плечи приковывали взор, как и остальные части Лииной привлекательной фигурки. Покорное откровение, демонстрируемое девушкой, образно говоря, вязало ноги, не позволяя ступить ни шагу.

Наконец, сбросив оцепенение, отнявшее у него ещё пару таких драгоценных сейчас секунд, Яр шагнул к Лие, прикрывшей глаза, осторожно взял её на руки и, поднеся к кровати, уложил на подушки. Мимоходом отметив, как явно испуганно напряглась девчонка, он прикрыл Тернову краем покрывала и, сказав «один-один», вышел из комнаты. Выскочив в коридор, он не увидел, как одноклассница в приступе бессильной ярости колотит кулачками подушку, размазывая по щекам слезы и зажав в зубах кончик покрывала, чтобы не разреветься в голос.

Оставив до лучших времён размышления о странном поведении хозяйки дома, Яр кинулся дальше по коридору. Он лишь утвердился во мнении, что Тернова усиленно отвлекала его от чего-то, что для неё (или кого-то, кто имел право указывать ей) было важнее, чем извечный девичий стыд и страх.

«Где же Ивонина?.. Чёрт, Андрей упоминал какую-то веранду. Где-то здесь ещё и эта чёртова веранда»!

Буквально ворвавшись в памятную Андрею комнату, парень к своему удивлению обнаружил, что там никого нет.

– Чёрт! Чёрт!! – заорал он в бешенстве и, пнув некстати подвернувшийся под ноги стул, направился к выходу.

Внезапно через приоткрытое окно веранды донесся сдавленный крик, скорее даже стон. Рванувшись вперёд, Яр полностью распахнул окно и выпрыгнул наружу. Миновав двор дома Терновых, он выбежал через калитку на улицу. Первое, что увидел парень, это чёрного цвета «Волгу», на каких обычно ездили партийные функционеры или сотрудники спецслужб. Следующим фрагментом из общей картинки, который выхвалит взгляд, была Лика. Двое незнакомых Тропинину-младшему парней тащили к машине вырывающуюся Ивонину, заломив девчонке руки и зажав рот. Секунда, и следующий стоп-кадр в сознании: похитители деловито пытаются втолкнуть всё ещё сопротивляющуюся девушку в узкую и низкую дверцу автомобиля. Яр точно оценивал свои силы и видел, что соперники вдвоем легко одолеют его в открытой драке. Тем более, потерявшего силы и не восстановившегося ещё после больницы.

Парни были старше и массивнее. Не толще, а именно массивнее, несмотря на то, что вид имели поджарый и хищный. Даже на неискушённый взгляд Тропинина-младшего, они были опасны, как голодный волк в дремучем лесу. Жалея, что нет рядом брата или Андрея, Яр понял, что ему «не светит». Но и Анжелку бросать было бы подлостью. Не простил бы он себе этого потом…

Имитируя пьяную походку, Ярослав двинулся вперед.

– Не, народ, чо за тема! Это моя тёлка! – промямлил пьяно, целенаправленно сокращая расстояние. – Западло, братва, я её сюда пригласил, мне её и танцевать…

– Свали! – без изысков бросил один из незнакомцев, продолжая клонить голову упирающейся девчонки, чтобы протолкнуть похищенную в автомобиль. Видимо, «вырубать» или калечить девушку они не хотели. Либо приказ был иной.

– Не, в натуре! Моя тёлка! – упрямо гнул своё Яр, с каждым шагом приближаясь к цели. Он знал, что у него есть всего пара ударов, прежде чем его сомнут. Но эти удары должны дать Лике те секунды, которые позволят ей попытаться убежать.

– Эй, зёма, не нарывайся на неприятности. Что тебе, девок мало? Другую найдёшь. Иди, веселись, пей. Вон хозяйка дома весьма хороша, – с усмешкой сказал появившийся из-за автомобиля третий парень.

«Чёрт!!! Трое! Точно хана»! – подумал Яр.

– А я эту хочу! – с пьяным упрямством выкрикнул он и, «споткнувшись», ловко обошел «третьего» имитировав потерю равновесия, падение и быстрый перебор ногами, чтобы асфальт носом не пропахать.

Заметив в глазах парня полыхнувшую ярость, Тропинин понял, что тянуть дальше – чистой воды самоубийство. В красивом прыжке он нанес одновременно два удара тем противникам, которые тащили Лику в автомобиль. Скользом приняв на предплечье прямой правой «третьего», опрокинулся на спину, настолько сильным и резким был удар, даже пришедшийся по касательной. Крутнувшись на земле, Яр подсек ноги обоим похитителям, не дав им встать, и, спружинив, вскочил навстречу «третьему». Уклонившись от его удара, контратаковал, но неудачно. Соперник был быстр и внимателен.

Вот тут-то вся красота и закончилась. На долю мгновения глянув на ситуацию со стороны, Яр понял, как ни банально это звучало, что его сейчас будут бить. Бить больно, грубо и профессионально, ибо все трое уже были на ногах. Один кинулся за убегавшей Ликой, но это не спасало. Этих ему и двоих за глаза хватит. Он далеко не брат и не Андрей, а соперники – не мальчонки из параллельного класса.

«Хоть бы не догнал»! – мелькнула заполошная мысль, и «завертелось». Он был благодарен Лике, которая, строго проинструктированная на этот счёт братом и Андреем, не стала устраивать глупой показушной солидарности «я тебя не оставлю», а, моментально оценив ситуацию, кинулась бежать со всех ног. Если бы она тупо осталась, то всё было бы напрасно. Как тогда, когда за ним с Леной пришли Гариковы уроды во главе со своим неизменным «паханом». Подруга, сама того не желая, но сковала его по рукам и ногам, оставшись, несмотря на его требование бежать. И хорошо, что Лика сейчас не повела себя также. Её бы всё равно изловили и увезли, а его покалечили бы зазря… Как в прошлый раз. Оно и сейчас отрихтуют неслабо. Однако разница между «тогда» и «сейчас» была ещё и в том, что это явно не Гариковы отморозки, с которыми он смог бы разобраться без большого ущерба для себя, если бы не присутствие Лены. Против этих Ярослав, сие он понял сразу, не выстоит более пары-тройки минут. Если не меньше…

Успев парировать три удара, Яр пропустил четвёртый, после пятого или шестого «поплыл», и, наконец, его сшибли на землю. Он ещё успел мельком подумать, – поражаясь, какие глупые мысли могут прийти в голову при такой ситуации, – что никогда больше не пойдет на футбол: мяч жалко.

Били его вдохновенно и со знанием дела. Судорожно закрывая наиболее ранимые части тела, Яр вдруг понял, что пинают в три ноги. То есть тот, что погнался за убегающей девчонкой, вернулся. При этом Анжелки рядом не почувствовал.

«Убежала! Ещё бы, разряд по художественной гимнастике. Комсомолка, блин, спортсменка»! – пришла в угасающее сознание радостная мысль. Он почти смирился с происходящим, но вдруг удары прекратились, как отрезало. Через секунду заворчал двигатель «Волги», и автомобиль со скрипом колёс рванул с места.

Несмотря на то, что с начала свалки всего-то прошло не более минуты-другой, Яру показалось, что за эти секунды он прожил целую жизнь. С трудом оторвав потяжелевшую голову от асфальта, парень увидел в окнах домов отблески проблесковых маяков. Простым языком – милицейской «мигалки». Собрав оставшиеся силы, он отполз с тротуара в кусты, привольно разросшиеся вдоль забора «дачи» Терновых. Объясняться с сотрудниками МВД ему сейчас хотелось меньше всего.

«Канарейка»[19] медленно проехала по улице, и отсвет проблескового маяка заметался вдали на витринах универсама. А потом совсем исчез. На счастье, сотрудники ДПС не увидели его, убравшегося с тротуара в кусты тем самым избавив парня от ночёвки в отделении и от нудной протокольной суеты…

Привалившись спиной к забору, Яр, сумевший-таки сфокусировать взгляд, осмотрелся по сторонам. Никого, только музыка, доносящаяся из окон дома Терновых, избавляла от иллюзии полного одиночества. Тропинин прикрыл глаза и попытался унять дыхание, «вслушиваясь» в собственный организм. Нет, он не потерял сознание. Просто сейчас, как учил брат, оценивал степень повреждений и пытался восстановиться после, чего уж там греха таить, хорошей трёпки, которую ему задали неизвестные ребятишки. Любители, ёлки, затаскивать чужих девчонок в свою машину.

«Очнулся» Яр от того, что Лика начала трясти его, схватив за плечи.

– Славка! Живой?! Вставай, идти надо! – спрашивала-уговаривала-настаивала Лика как заведённая.

– Те не добили, так ты решила?!

– Живой! – радостно воскликнула Анжелка. – Господи, живой! Вставай, я помогу!

– Чего тебя сюда понесло? – сердито спросил Яр, не пытаясь подняться. – В смысле к Терновым?

– Ну так записка… – изумлённо воскликнула Лика… – Как же, там ведь…

– Развели тебя, как детсадовку мелкую с этой запиской. Липовая она, – уже менее сердито, так – для порядка проворчал парень.

– Но я же не знала…

– А и пришла, но увидела, что Андрея нет, так чего рассиживалась тогда? – рявкнул Яр. Ну, это ему так показалось, что рявкнул, а так-то едва слышно просипел.

– Лийка сказала, что Андрей сейчас подойдёт. Он дескать куда-то побежал что-то выяснять… Надо чуть подождать, и он появится. Чтобы с её компашкой не пересекаться, она меня на веранду отвела. Посиди, говорит, подожди тут. Оттуда меня эти, – кивок в сторону улицы, где недавно стояла машина, – и уволокли.

– Наивная, – пробормотал Яр, борясь с тошнотой, – давай убираться отсюда. А то как бы не вернулись…

Лика помогла парню встать, подставив плечо и, сколько было сил, стараясь тянуть его вверх. Яр с благодарностью принял помощь. Судя по всему, сотрясение он-таки получил, ибо перед глазами всё плыло, а ватные ноги почти не держали веса тела. С виду хрупкая Лика, спортсменка-гимнастка, была девчонкой крепкой, и бравировать, отказываясь от её помощи, было бы глупо. Опершись на девичье плечо, парень сделал неуверенный первый шаг, второй… потом попал в ритм, и дело пошло веселее. Так они тихонько побрели по улице, по молчаливому согласию стараясь оказаться как можно дальше от столь «гостеприимного» дома.

– Мы куда? – спросил, наконец, Яр во время одной из передышек.

– К Людке. Она ближе всех живет.

– Нет. Надо к нам…

– Да помолчи уж, – нарочито ворчливо заявила Лика, пытающаяся в этот момент остановить такси или попутную машину, – в твоём состоянии сейчас только по городу шарахаться. Ты морду свою видел? Сейчас – из серии «их разыскивает милиция»! И в кровище весь.

– Упал неудачно, – сердито буркнул Яр, но подчинился. Он просто вспомнил, что, по рассказам брата и Андрея, Лику прошлый раз подкараулили как раз возле их с братом дома…

Едва отбившись от бдительного таксиста, настаивающего, чтобы парня везти сразу в травмпункт, Лика расплатилась с ним, и парочка направилась к подъезду дома одноклассницы. «Штурмом» взяв три лестничных пролёта, они, наконец, оказались перед дверью квартиры, в которой жила Людмила с родителями. Лика постучала в дверь, не воспользовавшись звонком. Все Ракитины знали, что если стучат, то это пришли одноклассники к дочери. Если ко взрослым, то – звонок. А встретить сейчас в дверях кого-либо из родителей подруги им совершенно не хотелось. Не смертельно было бы, конечно, но… взрослые въедливые расспросы им сейчас зачем?

– Мамочки! – испуганно воскликнула открывшая дверь девушка, увидев гостей. – Лика! Яр! Боже! Да ты весь в крови!

Лика захлопнула дверь, и они с Людмилой, в четыре руки затолкав парня в ванную, принялись стаскивать с него пиджак и рубашку, вымазанные в крови.

– Э-э! Девушки, где ваш моральный облик?! – вяло попытался пошутить Яр, едва шевеля разбитыми губами, но опять не ко времени вмешалось головокружение.

– Заткнись! – совсем не зло рявкнула Людмила. – Ёлки! Глаз заплыл! Ты им что-нибудь видишь?.. Лика, блин, иди, поздоровайся и родителей отвлеки, хотя бы не на долго. А то придут посмотреть, кто явился в гости к дочери!

Лика ушла, а Людмила, властно сунув Яра под струю тёплой воды, принялась отмывать с него кровь. Наконец, она протянула парню пушистое тёмно-синее полотенце и, не сдержав улыбку, насмешливо сказала:

– Ты сейчас похож на обиженного нахохлившегося воробья.

– Сама ворона! – беззлобно буркнул Яр и, мгновение подумав, добавил, кивнув на полотенце. – Испачкается.

– А, ерунда, – поняла его сомнения Людмила и, махнув рукой, постираю, мол, ушла на кухню. Принесла табурет и, указав на него повелительным жестом, произнесла тоном приказа:

– Садись!

– Буит сделано, вашбродь! – дурашливо вытянулся Яр, но, скривившись от приступа боли, молча опустился на предложенную сидушку.

Людмила, пользуясь тем, что Лика отвлекает родителей, забирая всё их внимание на себя, но понимая, что эта отсрочка не бесконечна, сноровисто и быстро продезинфицировала многочисленные ссадины и залепила их лейкопластырем. Оглядела дело рук своих и, давясь смехом, протянула парню зеркальце (словно в ванной большого не было).

– Гы-гы-гы! – передразнил Яр.

Взял предложенное зеркальце и, глянув в него, сокрушённо произнёс:

– Ну и рожа! Кирпича просит!

– Нет уж, хватит, – улыбнулась вошедшая в этот момент Лика. – И так отделали дай боже! Никакой кирпич за такое время не управится.

Глянув на часы, она ойкнула, и, бросив уже на бегу, что её дома ждут, выскочила из ванной в прихожую.

– Стой, куда! – слабо запротестовал Яр, выходя следом. – Без меня не ходи! Оденусь – провожу!

– Ага, с такой моськой? – насмешливо, но и ласково (и как они могут это сочетать?) воскликнула Лика, надевая туфли. – От тебя даже милиция, если увидит, в страхе разбежится. Чего уж про моих домашних говорить! Провожатель!

– Тогда звони брату. Одну не отпущу! – сердито заявил Яр, загораживая Лике выход из квартиры.

– Что значит не пустишь? Ты что, мой папа? – удивлённо и от этого чуть грубовато, спросила Лика. Вспыхнула, ойкнула и виновато потупила глаза.

Яр понял невысказанные извинения.

– Хочешь нарваться опять? Думаешь, пацаны успокоились? Мне что, морду били зазря? Не пущу!

Выдав тираду, Яр обиженно замолчал, прекрасно зная, что, если Лика не поймёт, то удержать её будет можно только силой, а это не в его правилах.

Лика коснулась рукой его плеча.

– Яр, я не то хотела сказать!.. Короче, я не права. Прости.

Лика, привстав на носочки, ткнулась губами ему в щеку. Отходчивое сердце Яра растаяло, и он понял, как эти лисицы, даже и малолетние, во все времена и народы умудрялись из мужиков верёвки вить.

– Да ла-адно! – растерянно пролепетал, чувствуя, что тоже стремительно краснеет. – Нечего тут телячьих нежностей разводить!

Секунду-другую сохранялось неловкое молчание.

– Людочка!

Людмила в испуге прикрыла рот ладошкой и на секунду зажмурила глаза, втянув голову в плечи.

– Анжела что, уже уходит?

– Нет, мамочка! – поспешно ответила девушка, заталкивая друзей в свою комнату с самым свирепым видом, какой могла принять. – Мы ещё физикой позанимаемся!

– Чем?! – едва не заорали в один голос Яр и Лика, но заткнулись, увидев ошарашенный вид Ракитиной-младшей, которая буквально через мгновение поняла, насколько глупо прозвучало сказанное.

Однако родители тактично «не заметили» невпопад вырвавшейся фразы. Они считали, что излишний контроль только порождает отчуждённость, а у детей такого возраста имеют место быть свои тайны. Если «тайны» не переходят определённых границ, то можно позволить «детям» поиграть во взрослость.

Людмила прикрыла дверь, и вся троица синхронно зажала рты ладошками, борясь со скоропостижным приступом смеха.

– Представляю, что было бы, если бы мои родители увидели ваше интим объяснение, – сказала Ракитина, отсмеявшись.

– Да уж, видок ещё тот, – произнёс Яр, окинув себя взглядом. – Хотя… Можно подумать, они думают, что вы никогда не видели мужика без рубашки.

– Му-ужик! – протянула Лика насмешливо. – Скажи спасибо, что штаны оставили… Ладно, пойду Антону позвоню… – и уже Людмиле – где у вас это чудо техники установили?

– Так в коридоре же, на подставочке…

Антон и, что больше всего удивило Людмилу, Андрей появились буквально через пять-семь минут после звонка. Учитывая расстояние, это было рекордом скорости.

– Людочка, кто там опять?

– Да ребята из класса ещё подошли…

– И что, все физикой заниматься?

Судя по ироничному тону отца, глава семейства так ей и поверил, что «физика – наше всё».

– Нет, пап, ребята за Ликой. Они её домой проводят. А то поздно уже, а им по пути, – сунув нос в большой зал, где родители смотрели какой-то фильм, ответила Людмила, представив, как мать с отцом крутили пальцами у виска, потешаясь над всей этой «комедией с физикой». При этом она, пользуясь тем, что её руки из зала не видно, энергичными жестами показала Антону и Андрею, чтобы они проходили в её комнату.

Войдя в девичью «светёлку», Антон кинул взгляд на Лику, но по её виду понял, что девушка не пострадала.

– У меня всё хорошо. Яр вот только… – сказала Ивонина.

Коротко кивнув, Тропинин-старший принялся осматривать брата.

– Да всё со мною в порядке, – сердито буркнул парень, смущённый повышенным вниманием к своей персоне.

– Ага, – практически в один голос воскликнули Андрей и Антон. – По роже сразу видно, что всё тип-топ! Глаз почти не открывается и сотряс, судя по всему, не детский такой! Хорошо хоть кости целы.

С этими словами Андрей достал уже знакомую Лике плоскую коробочку и пристроил на плече у Яра.

– О, как мне в прошлый раз, – сказала Лика, тут же поймав безмерно удивлённый взгляд подруги и с ужасом подумала, что сейчас ляпнула то, что совсем и не следовало говорить.

– Что с глазом делать будем? – вполголоса спросил Андрей у Антона, покачав головой и осуждающе посмотрев на Ивонину.

Девушка сникла и замолчала.

– Тебе как, братишка, долгий и муторный путь или быстрый и болезненный? – переадресовал вопрос младшему брату Тропарь.

К великому изумлению хозяйки комнаты, парни, все втроём, перебрасывались короткими фразами, говоря на понятном друг другу языке. То есть братья знакомы с новеньким явно не первый день. Судя по всему, очень давно. И это открытие несказанно изумило Людмилу. Она просто не могла понять, как же так, если Андрей появился в их классе всего ничего… Или она чего-то не знает такого, что известно всем присутствующим, в том числе и Лике, которая общалась с парнями на той же самой «волне». И вот это её «как в прошлый раз»… Какой такой прошлый раз? Лично она ничего такого о «прошлом разе» от лучшей подруги до этого вечера не слышала… Девушка почувствовала, как некое подобие обиды из-за такого недоверия заполняет её сознание, но вида не подала, решив: всему своё время. К тому же чётко поняла: если бы совсем не доверяли, то сейчас к ней бы с избитым Яром не пришли.

– Как по мне, то лучше быстрый, – «созрел» тем временем для ответа Ярослав.

– Сам напросился, – совершенно серьёзно сказал Андрей, после чего повернулся к девушкам:

– Марля или бинт есть?

– Так пластырь, – округлив глаза воскликнула было Людмила, впервые общаясь с Андреем в такой тональности. Без наносного и лишнего. Деловито и… как-то более приятно для неё, что ли…

– Людочка, лапушка, – на полном серьёзе, не играя и не подкалывая, произнёс Скворцов, – пластырь потом, а…

– Тогда есть бинт, – прервала девушка поток ненужных в данной ситуации пояснений, – стерильный.

– Тащи, – протянув руку, потребовал (совсем, кстати, необидно) Андрей.

Получив требуемое, он порылся в карманах своей ветровки и достал флакончик с какой-то жидкостью. Оторвав кусок бинта, парень щедро плеснул на него из флакончика и протер кожу вокруг заплывшего глаза Яра.

Вновь порылся в кармане, уже в другом, и достал оттуда металлическую коробочку, напоминающую по виду футлярчик для дорогой перьевой ручки. Открыв, Скворцов извлёк из неё скальпель, ранее закутанный в пропитанную дезинфицирующим раствором марлю.

Обе девушки явно и заметно вздрогнули, увидев такие «садистские» приготовления.

Хмыкнув, Андрей переглянулся с Антоном и Яром, и иронично скомандовал:

– Слабонервным можно отвернуться.

Увидев, как девчонки испуганно, но отрицательно помотали головами, улыбнулся и резюмировал:

– Ну, как знаете…

Протерев свои руки тем же раствором и развернув Яра к свету, он кивнул Антону, моментально подошедшему с уже подготовленным куском принесённого Людмилой бинта. Убедившись, что Антон держит бинт как надо, Скворцов опять утвердительно кивнул, тщательно примерился, выбрав место, и резанул надувшуюся кожу у заплывшего глаза Ярослава.

Девчонки испуганно, но тихо вскрикнули, увидев, как из рассечённой кровяной шишки хлынуло… Пусть и не поток, но… в общем, солидно так крови натекло на подставленную марлю.

Обтерев вокруг раны тем же куском бинта, который ранее щедро полил жидкостью из флакона и затерев кровь, Андрей воспользовался поданным Людмилой пластырем, заклеив разрез.

– О, другое дело, – тихо сказал Яр, – хоть глаз видит теперь.

– Ибо открывается! – назидательно произнёс Антон. – Ну что, братишка, готов к передислокации?

– Да, – поддержал Антона Андрей, – не след гостеприимством злоупотреблять…

– Лика, ты, надеюсь, догадалась позвонить матери и сказать, что ты у Людмилы? Она сейчас должна уже вернуться с дежурства. Может забеспокоиться, увидев, что тебя нет? – спросил у девушки Антон.

– Да. Ей я позвонила сразу после того, как сообщила вам о Яре.

– То есть всё в порядке?

– Да, но…

– Ну?!

– Я пообещала, – несколько смущаясь ответила девушка, – что вы меня проводите. Ну… чтобы не волновалась, как я домой пойду…

– И правильно сделала, – в один голос воскликнули парни, переглянулись, улыбнулись, и Яр принялся натягивать рубашку и пиджак, принесённые братом взамен окровавленных.

Людмила с удивлением смотрела на парней, понимавших друг друга с полуслова и делавших всё чётко, слаженно, как давно спаянная дружбой команда. Но особенно, во все глаза – на Андрея. Такими она видела всех их, и особенно Андрея, впервые. Сейчас он был совершенно другим. Не таким, как в классе. Глядя на то, как он общается с Антоном, с Ликой, как заботливо осматривает Яра, как они в ответ легко и просто общаются с ним, она поняла, что вот это и есть его истинное лицо.

Поняла также, что рядом с нею происходят странные события, о которых она до сегодняшнего вечера и не подозревала, мысля масштабами школьной неспешной жизни. И даже Яр, которого она до истории с Лагутиной никак не выделяла из общей массы остальных парней класса, оказался на поверку совсем не таким, каким представлялся ей всё время своего обучения в их школе. Вступиться за Лену, а потом и за Лику, подравшись с несколькими более старшими и сильными парнями – как ей успела вкратце поведать подруга – причём понимая, что в этой драке преимущество явно не за ним, а вот теперь спокойно перенести все эти процедуры со скальпелем… как же плохо она знала окружающих людей… И ещё старик со своим подарком… Не об этом ли он говорил, когда подарил ей очень красивый кулон, которым она, кстати, ещё не успела похвалиться Лике? Ведь Андрей действительно не такой, каким он виделся ей изначально…

Ей стало и страшно, и радостно одновременно. Страшно от осознания много большего масштаба опасности, чем простые школьные «разборки» из-за девчонки или случайная криминальная ситуация, в которую, волею случая, были вовлечены её одноклассники – Яр и Лена Лагутина. Она поняла, что это системная опасность. Давящая и подминающая всё. И крутится эта системная опасность именно вокруг друзей, ведь опять в её жернова попал Яр и теперь Лика. Как минимум вокруг друзей, а, может, и вокруг неё самой. Людмила также поняла, что друзья знают об этой системе больше, но скрывают это знание от неё. Может, не доверяют. Может, берегут, не желая втягивать в их недетские игрушки.