Проклятие Пандоры
- -
- 100%
- +
Вот такие злые мысли крутились в голове у Лии, и она прилагала максимум усилий, чтоб их отпечаток не прорвался сквозь используемую маску приветливости. Поэтому шла молча.
Молчал и Андрей, который видел, что задумала обиженная «статуэтка с пьедестала». Парень ошибался лишь в одном: приписывал все мстительные эмоции, проскальзывающие изредка на Лиином лице, только себе. О том, что раздражённая и обиженная Лия решила, причём ещё до его появления, наказать всех «обидчиков», Андрей даже и представить тогда не мог. Нет, он не питал иллюзий на счет этого падшего ангела, видел, что задел Лию, говоря с ней нарочито пренебрежительно. Знал, что она непременно отомстит, догадывался, по какой причине она «забыла» фломастеры и вернулась в класс, так же как понимал, куда и зачем его сейчас ведут. Но и только. Просто… Просто он боевик, а не аналитик. Аналитика – это к Тропарю. Ну и, если честно, все его мысли были заняты Людмилой. Её образ никак не хотел испаряться из сознания, грозя стать основополагающим фактором, определяющим всё его настоящее бытие.
Предчувствие опасности заставило отвлечься от дум. Парень предполагал такое развитие событий с самого первого мгновения появления Лии в классе после уроков, был готов к этому, но тренированное сознание всё равно отфиксировало поток внимания и подало тревожный сигнал.
Подняв голову, Андрей увидел «группу поддержки» и понял, что месть за попранный Лиин престиж и поставленное под сомнение лидерство ждёт его именно здесь. Сейчас… Во всяком случае, это они так думают…
Вся компания, ещё с самого первого мгновения утреннего общения горевшая желанием поставить его на место и вернуть status quo, собралась в этом укромном уголке парка, куда, пользуясь его «доверчивостью», завела Андрея Лия.
«Ба! – про себя удивился парень. – И Реутов, и Ждан с Вовкой… Ну, Вовка понятно, это его я с места подвинул. Так что обижен, но Ждан-то? Вон даже очкарика Брица привели. Этот, судя по всему, взят как свидетель. Для подтверждения факта виктории над строптивым Гаутом».
Удивило также присутствие Жанны Фоминой – некрасивой пухлой девчонки, которую наверняка все дразнили бы «пышкой» или «пончиком», если бы не непонятно как и на какой основе возникшая дружба с Лией.
Андрей молча опустил «дипломат» на скамейку и скинул куртку.
– Догадливый, – хмыкнул Константин Реутов, прозванный Котом, за повадки и отменную реакцию, выработанную пятью годами занятий в секции рукопашного боя. Он также скинул куртку и приглашающим жестом указал новенькому на центр импровизированного ристалища.
В его голосе Андрею неожиданно послышалось одобрение. Не уловил он также и неизбежной в такой ситуации мальчишеской ненависти со стороны этого непонятого им пока персонажа разворачивающегося спектакля. Видимо, сама драка, несмотря на несомненное умение, не доставляла Коту удовольствия. Он собрался драться лишь затем, чтобы избежать постыдного для подростка обвинения в трусости. Просто не мог не ответить на вызывающее поведение Андрея, демонстрируемое им в первые мгновения появления в классе.
А вот Ждан и Вовка, имея в союзниках Кота, явно предвкушали избиение Гаута, с удовольствием представляя, как униженный и раздавленный гордец будет вымаливать у них прощение. Они просто не встречались с серьезными проблемами и постановили считать себя «крутыми».
«А Кот нормальный парень», – мельком подумал Андрей, решительно шагнув вперед.
Ждан с Вовкой обошли с боков, и лишь Эдик Бриц, тихоня-очкарик, поспешно отступил в сторону, давая понять, что к происходящему непричастен.
– Может, миром договоритесь, – спросил он, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
– Бесполезно, – отрезал Ждан, – ща мы его поучим хорошим манерам. На будущее… – однако лезть вперёд не спешил.
– Мы?.. – демонстративно удивился Андрей. – Хороши герои – все на одного, – добавил он, взглянув на девушек, но ни одна, ни другая не поддержала парня, ни слова не сказав о восстановлении паритета и справедливости.
Жанна, уловив некую заминку, каблучком отшвырнула мусор от своих ног, расчищая место, и недоумённо произнесла:
– Мы что, зря сюда шли? Стоило ли торопиться!..
– Да, – хмыкнула Лия, – на ваши постные физиономии мы и в школе насмотрелись. Раз всё так, то быстрее приносите Гауту свои извинения и разбежимся, если не хватает духу поступить по-мужски. Учить его хорошим манерам, видимо, придётся мне.
Андрей понял, что Лия хочет видеть его избитым и униженным и, как следствие, покорным их воле. А Жанна… Жанна хочет того, чего хочет Лия.
Отвлечённый словами Лии, Скворцов «пропустил» первый удар. Он хотел просто сделать так, чтобы не выглядело совсем уж избиением младенцев, но Ждан дрался не в первый раз и бил, зная куда. А, может, у него что-то было зажато в кулаке. Из рассеченной брови потекла кровь. От второго удара Андрей «едва успел» уклониться, и кулак Ждана скользнул по плечу. Повинуясь сигналу, «друзья» накинулись на противника как собачья свора, ждавшая первого укуса и визга боли. Укус был, визга не было, но рефлекс сработал, и Ждан с Вовкой ринулись вперед, нанося беспорядочные удары противнику. Не желая калечить «малышню», Андрей уворачивался и парировал, краем глаза наблюдая за застывшим на месте Котом.
Внезапно во всеобщей неразберихе возникла неожиданная секундная пауза, когда «крутые парни» уже выдохлись, а новую порцию воздуха и боевого запала ещё не вдохнули…
– Правильно, правильно. Таких как Гаут надо учить, как собачек в цирке: сделал как надо – конфетку, плохо сделал – хлыстом по морде…
Услышав слова Лии, Андрей искренне удивился злости, прозвучавшей в голосе хрупкой на вид, миловидной девушки. Она, видимо, ещё не оценила рисунок боя, полагаясь по инерции на численное превосходство воздыхателей. До сих пор парень не воспринимал всё происходящее всерьез, так как владел рукопашкой в такой степени, что нелепое размахивание руками этих малолеток лишь забавляло его. После слов Лии волна жгучей ненависти, неожиданно для него самого, захлестнула Скворцова. В голове зазвенело от прилива крови, от вдруг возникшего на ровном месте злого азарта, и менее чем через минуту ноги Ждана торчали из-за скамейки, где тот финишировал после броска Гаута. Вовка, подскочив как-то по-кошачьи, боком, попытался ударить ногой, и Андрею не осталось ничего другого, как отправить его вслед за дружком. На грани восприятия Андрей был поражён тем, что, прекрасно понимая разницу уровня его подготовки и умения драться напавших на него мальчонок, он, по непонятной ему причине, в данный конкретный момент выбирал самые болезненные и травмирующие варианты ответа на атаку. Осознавая, что этих пацанов можно было вывести из игры много более комфортными для них способами, Андрей сделал зарубку на память, решив попытаться разобраться с таким феноменом на досуге. Точнее – с Антоном.
Долго думать ему не дали, и он теперь действительно едва увернулся от неожиданно резкого и профессионального удара Кота. До сих пор Реутов не принимал участия в драке, осознанно сторонясь нападения многих на одного. Теперь, когда Ждан и Вовка дружно и вдохновенно пускали слюни на траве газона, Кот недвусмысленно напомнил о себе.
Оценив благородство противника и его мастерство, Андрей, не желая наносить травмирующие повреждения, рывком ушёл с линии атаки. Проанализировав занятую Котом позицию, его самоустранение от предшествующей свалки и уверенный вызов один на один, Гаут понял, что Кот умеет бить, знает, куда и как это надо делать. При этом подлость и скотство благополучно обошли этого парня стороной. Во всяком случае – пока.
После первых двух – трёх выпадов, он отметил, что Кот в своей секции тренировался, как минимум, вдумчиво и увлечённо… Он был стремителен и точен, этот пока ещё котёнок, но, в конечном итоге, разделил участь Ждана и Вовки, ибо в единоборствах пропасть между спортивным вариантом и боевой их составляющей неизмерима и почти непреодолима.
Лия следила за происходящим округлившимися от испуга глазами. Едва ли не впервые за свою, пока ещё недолгую жизнь, девчонка стала свидетелем не мальчишеской потасовки, а реальной жестокой драки, без «рыцарских» правил «до первой крови», и наивных условностей, типа «по морде и по яйцам не бить».
Она с нескрываемым ужасом смотрела на скорчившихся на земле Ждана и Вовку, и на хрипло хватающего ртом воздух Кота. Того самого Кота, который был «грозой» всей их параллели и с которым связываться было себе накладнее, о чём в их школе знал каждый, кто достиг соответствующего возраста.
Наконец, Реутов смог глубоко вздохнуть и, глядя окрест помутнелым взглядом, предпринял отчаянную попытку подняться с земли и сесть на скамейку. Андрей помог, ибо единственно к кому из участников драки не испытывал негатива, так это к Коту.
Вспомнив о виновнице произошедшего, он развернулся в направлении Лии. Девчонки стояли, прижавшись друг к другу. Они обнялись так крепко, словно через минуту надо будет идти на эшафот. Волна ненависти вновь сжала сознание в тисках, отсекая все положительные эмоции. Злость искала выход и побуждала к действию.
– Что, – зло выдохнул парень, – зрители довольны? Тогда надо платить за просмотр…
Когда он шагнул в их направлении, Жанна испуганно взвизгнула и отскочила прочь. Так, словно боялась, что новенький ударит и её. Одновременно, естественно, совершенно случайно – хотя Андрей вдруг на мгновение засомневался в этом – толкнула подругу. Да так, что та буквально влетела в Скворцова, вскрикнув и уронив на землю кепочку Кота, которую надела на голову перед дракой.
Ухватив опешившую девчонку за волосы на затылке, Андрей запрокинул её голову и приник к губам долгим поцелуем. Лия замерла, как цыплёнок, увидевший перед собой коршуна, лишь уперев ладошки в грудь схватившему её парню. Она не пыталась при этом оттолкнуть и, судя по всему, боялась даже пошевелиться: так с ней ещё никто и никогда не поступал. Менее чем через минуту, отшвырнув на скамейку застонавшую от унижения и обиды Лию, Андрей кинул ей на колени упавшую с головы кепку. Оглядев место «побоища», он подхватил кейс и куртку и, резко развернувшись, побрёл прочь из парка.
Через некоторое время Скворцов почти пришёл в себя и, поразившись неожиданно возникшей на ровном месте собственной жестокости, сокрушённо подумал, что такого бурного начала не ожидал даже он. И что-то тут явно не так, если припомнить слова Антона о давлении на мозг и о попытках заставить делать нечто, противное самому складу характера подвергшегося воздействию…
Неожиданно его отвлёк от размышлений звонкий девичий голос.
– Андрей, ты где пропал? Я искала тебя везде! Они хотели… – голос прервался на мгновение… – Тебя били? Я не успела?
Достав платочек, Людмила кинулась к Андрею.
– Не надо, – поморщившись, ещё не отошедший от драки парень отстранился, и оттолкнул руки девушки, – помоги лучше Ждану с Вовкой. И Коту тоже, если он ещё не пришёл в себя. Они сейчас больше нуждаются в помощи.
Он вновь поморщился и стряхнул со щеки струйку крови.
– Или тебе тоже хотелось посмотреть, как меня колотят? Все на одного! Вы ведь любители зрелищ! Хуже волков! – зло прошипел парень, внутренне поражаясь и недоумевая, что с ним происходит.
Людмила отшатнулась. Губы задрожали, и глаза наполнились… нет, не слезами. Обидой. Она резко развернулась и пошла прочь, ничего не видя перед собой. Девушка тоже недоумевала, но она задавала себе совсем иной вопрос: почему этот новенький так быстро завладел её мыслями, воображением и стал одним из факторов, ежеминутно сопутствующих течению жизни… Ведь так не бывает, чтобы так быстро… Вдруг, не в силах совладать с пиком эмоций, Люда, сорвавшись на бег, бросилась к автобусной остановке.
– Чёрт, обидел, – запоздало мелькнула покаянная мысль.
Андрей разрывался в выборе: догнать её или оставить всё, как есть. Сердце требовало догнать, а разум, точнее самолично взваленная на себя роль… Инструкторы всегда говорили, что сердце – это дома. На задании – только разум, иначе не останется ни сердца, ни разума, а будет лишь один хладный трупик. И ладно бы только твой, но таким образом можно подставить ни в чём не повинных дорогих тебе людей.
Вздохнув и желая скорее добраться до Антона – «аналитического центра» их импровизированной «операции», – Андрей развернулся и пошёл прочь.
Глава 3
Ростов-на-Дону. Апрель 1990 года
Весть о неудаче, постигшей Реутова, не дошла не только до учительской, но даже многие одноклассники не знали о драке ничего. Подробности растворились среди непосредственных участников бесследно, и остальным оставалось лишь гадать, почему Кот, Ждан и Вовка вот уже третий день не появляются в школе. А те, узнав, что новенький не собирается распространяться о своих «успехах», на четвёртый день появились в классе и, как ни в чём не бывало, заняли свои места.
– И где это вы пропадали? – подняв троицу, как можно более строго спросила классный руководитель Эмма Кирилловна, по молодости лет «Эммочка» в неофициальном ученическом «табеле о рангах». – Что случилось?
– Да приболел я, Эм Кириллна, – тяжело вздохнув, сказал Ждан. – Грипп потрепал… Просто эпидемия какая-то, слышали по телеку? – невольно бросил взгляд на Андрея. – Зараза такая. Приставучий, сил нет…
– Ага, – поддержал друга Вовка. – Не отбиться никак! Треплет, треплет, а потом раз… и отстал. Отпустил, как ни в чём не бывало. Под глазами вот только…
Молча стоявший Реутов обвёл класс суровым взглядом, и тихие смешки умерли не родившись.
Эммочка растерянно посмотрела на Ждана, чувствуя подвох. Спросила с сомнением:
– Разыгрываешь? А сам где-нибудь с друзьями пропадал? Я вот родителей в школу вызову…
– Не, ни в коем случае, Эм Кирилловна! Не разыгрываю. Он и друзей с катушек сбил… Мо-ощный, гад!
– Ну-ну, – многозначительно произнесла учитель, за многозначительностью скрывая легкую растерянность. Она понимала, что её обманывают, но также понимала и то, что большего от парней не добиться. В том, что произошло, – пусть не сразу, но предстояло разобраться, тем более, что ранее таких вольностей как многодневное отсутствие в школе за этими неплохими по сути учениками не наблюдалось.
Быть классным руководителем, когда самый малолетний твой ученик всего лет на пять – шесть младше учителя, весьма непросто. Эмма Кирилловна, тяжело вздохнув, как незадолго до этого Ждан, разрешила непутёвым робингудам сесть. Урок начался.
После этого разговора все, кто знал или догадывался об истинной причине отсутствия Реутова, Жданова и Васильева, были уверены, что уж теперь-то они, если не все, то уж Кот непременно, жестоко отомстят новенькому. Но ссора, как ни странно, каким-то образом устранив разногласия между ними, расставила всё на свои места и даже сблизила, внушив обоюдную симпатию.
Со временем одноклассники успокоились. Только Лия Тернова злилась на себя и на парней, ставших причиной её неудачи. Она усматривала в этой оплошке начало крушения единоличного первенства в классе. Впервые что-то вышло вопреки придуманному ею сценарию, впервые самоуверенная и избалованная девчонка вынуждена была подчиниться обстоятельствам, а не создавать их по своему усмотрению. Тернову это нервировало, выбивая из размеренного ритма жизни. Такой уж она была человек. Интрига – её вторая сущность, и если все вокруг просто жили, то Лия играла, стремясь создавать жизнь такой, какой хотела бы видеть. Она не находила себе места, если что-то шло вопреки её воле и выходило за рамки личных представлений о правильном направлении движения.
Хитрая девица затаилась, решив отомстить Андрею иным способом. Она старалась как можно чаще бывать рядом с ним, оказывая знаки внимания, демонстрируя расположение и покорность. Словом, вела себя так, словно извинялась за то, что стала невольным свидетелем неприятных для парня событий. Кроме того, Лия с удивлением отметила, что новенький неравнодушен к этой дуре Людке, которую она же сама к нему и усадила. Вот это было в Лииных глазах вообще оскорблением, и она решила ускорить развитие событий, запланированных ею и её старшими друзьями.
В субботу на перемене к Андрею подошёл Ждан и без предисловия сказал:
– Слушай, ты реально ничего так парень. Действительно крутой. А я тогда подумал, что просто быкуешь… Пойдём сегодня с нами. У нас вечеринка намечается. Там соберутся нормальные ребята. Тоже крутые. Я познакомлю…
– Что за гулянка-то? – Андрей демонстративно сторонился всех этих новомодных терминов и понятий из американского кино. – Где?
– Да у Терновых дача свободна. Лиечкины предки к родокам подадутся, а дшерь непутевую бросают дома в гордом одиночестве прозябать. Народ решил не дать околеть от скуки бедной изгнаннице. А она и не против!
– А кто из наших ещё будет? – Скворцов мысленно поморщился от нарочито киношного сленга в исполнении «одноклассника».
– Ну, я, Кот, Тернова с Фоминой, естественно. Винишко попьём, музыку послушаем.
– Винишко?
– Да ты что, лёгкое совсем, так, компот. Я себе спиртное не позволяю. Ещё чего, так в алкоголики можно загреметь!
– Знаешь, не тянет что-то.
– Из-за Лийки? Да плюнь! Баба она и есть баба. Все они дуры… Просто у её паханов хатка крутая и есть где посидеть. Ну и лаванды немеряно…
– Лаванды?! Цветов, что ли? – иронично хмыкнул Андрей, «не понявший» о чём речь…
– Ну, ты и древний ископаемый! Лаванда – лавандосы – лавэ – баблосы. Денюжка.
– Так и говори, а то на какой-то тарабарщине болтаешь.
– Ох, и отсталый же ты, братец! Даром что дерёшься как Брюс Ли! Перевоспитывать тебя надо! – усмехнулся Ждан, всем своим видом демонстрируя, что его слова – шутка и не более. – А на Лийку плюнь. Я не мирить вас собрался. Просто хочу познакомить с действительно реальными пацанами…
Увидев усмешку на губах Андрея, Ждан удивлённо спросил:
– Чо смешного-то? Я, типа, не анекдот травил!
– Ты этимологию слова «пацан» знаешь?
– Не, а что?
– От иностранного слова «поц». «Поцен» – это то же, только меньшего размера. Если интересно, поинтересуйся на досуге…
– Да нафиг эта нтимо… Как там?.. Чего «логия»?.. Ну, ты, понял… Короче, придёшь, нет? А то как бы замиряться надо. Чо, так и будем волками смотреть друг на друга?
– Куда и когда?
– Не знаешь, где Лийка прозябает?
– Не интересовался.
– А, лады. Тогда к шести вечера к «стекляшке» подгребай. Ну, кафе через квартал от школы.
– Договорились. Буду.
– Да, компания там солидная. Надеюсь, кроме школьного костюма, у тебя найдется какой-никакой костюмишко выходной? И на цветы хозяйке…
– Наскребём по скудости своей малую толику для хорошего человека, – иронично хмыкнул Скворцов.
– Ну и ладушки…
Вернувшись домой, он, радуясь, что застал Антона на месте, рассказал о поступившем предложении.
– Тоха, ты не в курсе, что там за «солидные пацаны» в компании у Кота и Ждана? Говорят, есть интересные люди.
– И нашей «сильной личности» не мешало бы с ними познакомиться?
– Тох, не остри. Чего такой взведённый? – немного даже обиделся Андрей.
– Да настроение превосходное. Сегодня Яра забираю.
– Выписали? Вот здорово, поедем…
– Не, – покачал головой Антон, – тебе в гости к Терновой. В больничке сам справлюсь.
– Да ну её! Кукла, ватой набитая! Лучше за Яром съездим.
– Не торопись, – Антон указал рукой на кресла. Мол посидим, поговорим без суеты. – Там ситуация такая. Это не «пацаны» в компании у Ждана. Наоборот. Он у них так, шестёрка на подхвате. А Кот там вообще не при делах. Его, как и тебя, туда усиленно тянут. Видимо, тоже будут стараться приручить. Такие, как ты и он, им нужны.
– Да уж, – подтвердил Андрей, показывая другу, что эти расклады он и сам давно уже понял, – Кот рукопашник неслабый. Просто практики маловато. Реальной практики, а не спаррингов на тренировках по спортивным правилам.
– Вот, вот. И ещё неизвестно – зачем тянут… рукопашников, – Антон выставил верх указательный палец, привлекая внимание друга, – так что сходи обязательно. Там компашка тёплая. Сливки, так сказать, общества, районного масштаба. Мальчики и девочки «мэйд ин из-за бугра» собираются вместе, чтобы повеселиться на папашкины и мамашкины деньги…
– Лавандосы…
– Чего?
– Да просветили сегодня меня, сирого, об основах русского языка некие продвинутые личности…
– А… Привыкай. Скоро со словарём по-русски общаться будем… – Антон раздражённо махнул рукой, выразив своё отношение к такому засорению родного языка… – Далее. Самое интересное. Там, с высокой степенью вероятности, будут некие Гарик, в миру Игорь, и Марк. Лепшие мои кореша, – подражая жаргонизмам определенного слоя молодежи, зло произнес Антон. – Вот это самое интересное. Это они отработали Яра и Ленку. Слышал краем уха, что избивать и калечить, и даже убивать – им не впервой.
– А вот с этого места подробнее, – мгновенно насторожился Андрей.
– В восемьдесят девятом. В августе. Нашумевшее убийство парня и девчонки в парке. Яру и Ленке почти ровесники. Были… Там конкретно туши свет… Девочку изнасиловали и потом хладнокровно добили ножом.
– А что, уголовного дела не было? Ведь если даже ты связываешь это убийство с Гариком и его компашкой, то что, менты вообще слепые?
– Не гони на ментов, – грустно махнул рукой Антон, – я, если заметил, теперь тоже мент. Вот только повадки иные. Мне как тому волчаре в козлиной шкуре: капусты вокруг огород, а меня всё на мяско тянет. Не уверен, что приживусь. Ну, посмотрим со временем…
Друзья переглянулись. Их готовил Комитет. Для себя. Но… Ситуация изменилась, и в родную структуру им теперь хода не было. Вышвырнули и забыли «в свете и по причине»… Парадоксально, но факт: Комитет сейчас начинали утюжить по полной. Причём – указивки о «реформах» идут с самого верха. Если бы не скрытность, с которой всё это происходило, то можно было бы сказать – в своей же собственной стране КГБ громят, как вражескую шпионскую сеть.
Народу мозги промывали обстоятельно и системно. И обалдевший от свалившихся на него «откровений» народ как-то не задавался вопросом, что под вопли о сталинских репрессиях громят спецслужбу своей же собственной страны вот прямо сейчас. И, естественно, молодые комитетские парни двадцати пяти или тридцати лет как раз-таки и виноваты, если послушать всякие вкрадчивые голоски, во всём произошедшем в тридцатых годах двадцатого века. В ход шло всё: все эти бредни про репрессии, в одночасье заполонившие книжные прилавки и периодику в «самой читающей стране», кино с чекистами-садистами, вся эта героизация и романтизация «жертв кровавой гэбни», ГУЛАГов и прочее… А на этом фоне – выведение за штат и вышвыривание из системы самых опытных кадров. В том числе молодых – едва закончивших полную подготовку, солидную на минуточку, и достигших возраста практического применения полученных знаний. Взять хоть их самих: готовили-готовили конкретно и обстоятельно для определённого рода деятельности, затратили массу времени и средств, а в результате вышвырнули и запретили им проходить службу в недрах Комитета. В этом плане им «кислород перекрыли» полностью и решительно, чем свели на нет результаты усилий многих элитных спецов, ещё войну прошедших и не понаслышке знающих, что такое от погони и от собак в лесу уходить или от собак, но на двух ногах во враждебном городе… Двенадцать лет предметного обучения псу под хвост… Готовых спецов… В общем друзья старались этой темы не касаться. Но если нельзя говорить, то думать-то никто не запретит и не помешает…
– В общем, не гони на ментов. Им – тоже нелегко: младший брат кровавой гэбни. Дёрнись не по теме, и… – сокрушённо хмыкнул Антон и продолжил, словно никакой заминки на размышления у обоих не было… – Ладно, проехали… Короче, дело было, естественно, возбуждено, но… менты, как ты изволил выразиться, как всегда «не в курсе». Убийцы, настоящие, не пойманы, несмотря на принятые меры. Улик нет.
– Вот так-таки и нет? Или… А кого убили-то? – понимающе нахмурился Андрей, прекрасно понявший горько-ироничное «как всегда не в курсе», прозвучавшее в словах друга.
– Парень и девчонка с Военведа. У мальчишки отец в Афгане погиб за год до того, как его убили, а у девочки – на момент убийства едва вернулся из-за речки и снова уехал в командировку. В Таджикистан. Как человек, знающий обстановку и не выслуживший из-за вывода войск два разрешённых законом года в горячей точке. Они семьями дружили, ну и дети тоже, естественно. В тот парк парень девочку на свидание повёл. Типа серьёзно всё, как у взрослых… Не в плане…
– Да понял… В смысле, что романтика и прогулка… Значит – «или»: заступиться некому, отцов на месте нет… Да, а матери-то что?
– Тоже ничего нового: одна не вынесла и «ушла» вслед за мужем, так что парень жил с бабушкой, а вторая всамделишно ушла от мужа и дочери, потому как «молодые годы все на тебя потратила, а ты до сих пор не генерал и достали твои командировки». Не дословно, но суть. Так что – тоже с бабушкой.