Нескучные истории о любви. Сборник рассказов

Ущербная Луна…

Луна… Такая сонная и пушистая, каким бывает мой кот Уксус, придя после очередной прогулки. Луна лениво двигалась по темному небу. Настолько лениво, что ее движения были совсем незаметны. Она изредка пропадала в темноте не проснувшегося утра за мрачными тучами, которые брели по небу, не решив еще чем им заняться: толи собраться в одну большую тучу и просыпаться на землю последним мокрым снегом, толи омыть землю первым дождиком.

«Полнолуние» – подумала я. Мысли подобно Луне были сонными. Но совсем не пушистыми.

Если внимательно приглядеться, луна была не совсем круглой, или как называют такое состояние: ущербной. Если приложить палец со стороны ущербности, можно понять ее состояние – новая или старая. Если получается буква «С» – луна старая. Если «Р», -значит, растет. Значит, скоро полнолуние.

Луна оказалась старой. Жаль… Я загадала: если луна – новая, значит жизнь продолжается. Если старая, то пора собираться и уходить…

На кровати, на смятой простыне темно-синего цвета спит мужчина. Еще вчера он был моим кумиром, воплощением мечты, принцем из волшебной сказки. Еще вчера. А сейчас… Не важно. Сейчас я смотрю на луну. Смотрю на луну и отмечаю малейшие передвижения среди темных провалов облаков. Еще ночь. Еще темно и все люди спят в своих теплых постельках. Спят, как и мой мужчина: сладко и нежно. А мне не спиться. Сон улетел, и вместе с ним улетело ощущения блаженства, расслабленности и покоя. Остались только непушистые мысли. Воспоминания подобно тонкой и острой игле, воткнулись в мозг и не давали уснуть. Словно кто-то решил заставить меня срочно принять решение, именно сегодня. Именно сейчас, пока луна не перевалилась спать на другую сторону земли. В Америку. Или в Австралию. Нет, она движется на запад, а на западе – Америка.

Пытаясь избавиться от иглы, вспоминаю, когда я впервые оказалась в этот квартире, с этим спящим, по-детски подогнув под себя ноги, мужчиной. Я разглядываю его тело. Красивое, мускулистое, загорелое тело. Еще вчера я сходила с ума от его прикосновений, от одного взгляда в его глаза… А сейчас я просто разглядываю его, пытаясь поймать остатки возбуждения. Не возбуждает. Во сне он похож на ребенка. А я не хочу ребенка… Боль в голове утихает. Я больше не хочу этого мужчину. Я хочу уйти.

До открытия метро еще целых два часа. Не одеваясь, я иду на кухню, стараясь не шуметь, зажигаю газ и ставлю на синий холодный огонь чайник. Жду, когда закипит вода. Разве на холодном огне может согреться вода? Смотреть на чайник бессмысленно. Он все равно не закипит быстрее.

Смотрю на луну. В этом окне она другая. Более загадочная и почти круглая. Наверное, ее округлость зависит от угла зрения. Сейчас я не осмелюсь назвать ее ущербной. Мы смотрим друг на друга. Я, еще вчера счастливая, и луна, еще вчера абсолютно круглая. Нас объединяет это «вчера». И у меня, и у луны уже нет будущего. Мы катимся вперед, но наши дни становятся все тоньше и тоньше, пока не наступит новолуние. Сколько дней это будет продолжаться? Неделя, две? Не помню. И не важно. Наступит момент, я посмотрю в окно и увижу тонкий серпик и пойму, что мы с луной начинаем новый цикл жизнь. Что мы растем. Но не сейчас. Сейчас мы смотрим друг на друга…

– Что такая печальная? – спрашивает иронично.

– Не знаю. Пока сама не понимаю. Просто мне грустно и одиноко. А тебе? Как тебе там на небе? Ты тоже печальная…

– Да нет, мне хорошо.

– Не спорь, посмотри на свое отражение: в твоих глазах мировая скорбь. Ты свидетель разрывов, ссор, размолвок. Иногда ты видишь смерть. Люди ведь чаще всего умирают ночью. Правда? А ты видела влюбленных и счастливых?

– Видела. Не мало. Но влюбленные обычно смотрят друг на друга. Им не до меня. Они обращают на меня внимание только тогда, когда им надоедает быть вместе.

– Тебе обидно? Потому что с тобой общаются только когда хочется повыть?

– Да не особо. Пусть воют. И ты повой… Легче станет.

– Не хочу. Или не могу. Сама еще не знаю. Вот проснулась и не могу понять, что же случилось. Может, сон дурной приснился?

– Что тебе приснилось?

– Не помню… Вдруг открыла глаза и поняла: что-то случилось. Со мной. С моими чувствами. Словно все чувства отрезали ножом. Понимаешь? Вчера еще я любила. Того мужчину, который сейчас спит там, в соседней комнате.

– Любила? Вчера? – на круглом диске луны появилось выражения недоумения, – а сейчас что уже не любишь?

– Не знаю. Смотрю на него, и не могу понять, что же произошло. Он вдруг стал чужим, и я понимаю только одно: вижу его последний раз. Знаешь, вдруг возникает такое странное ощущение: смотришь на человека, говоришь с ним и понимаешь, что это в последний раз. Больше ты его не увидишь. И становится так грустно и печально… Хочется все вернуть: дрожь в коленках от ожидания, телефонные разговоры по два часа, глаза, полные любви и обожания, слова любви. Ах, эти слова… А поцелуи. При луне… Ты же видела? Поцелуи, от которых кружится голова, от которых ты сходишь с ума…

– Все когда-то сходят с ума. Потом ум возвращается на место. Рано или поздно. Вот и твое время пришло…

Луна скрылась за набежавшим облаком. Смотрю, жду, когда она появится снова. В доме напротив зажигаются окна. Желтыми прямоугольниками. Люди просыпаются, ставят свои чайники на газ, выполняют свои утренние ритуалы. У них своя жизнь. Они безразличны к чужим окнам. Они безразличны к другим мирам. Они давно не смотрят на небо и забыли, что там живут звезды, что там бродят медведи. Они хотят спать и не хотят идти на работу. Что им мое ночное окно? А мне нужно с кем-то поговорить, поделиться своими чувствами. Иначе я просто сяду и разревусь от разрывающего чувства печали. А реветь мне сейчас совсем не надо. Реветь я буду потом. Одна. Сейчас мне надо собрать всю свою волю в кулак, одеться и уйти. А я сижу, жду луну, жду, когда закипит эта проклятая вода. Что-то она все не кипит и не кипит. Как будто специально. Газ что ли закончился?

Чайник неожиданно засвистел. Следила же, чтоб не пропустить, и все рано он опередил меня. Быстро погасив газ, прислушиваюсь: тихо. Он спит крепко, видит сладкие сны… Достаю чайный пакетик, наливаю кипяток. Пью обжигающий чай из стеклянного граненного стакана. И откуда он взялся в его квартире? Раньше я его не видела. Странно: еще вчера это была наша квартира. А сегодня уже его. Одна ночь, только одна ночь… Чай в стакане становится мутным и кажется уже не таким горячим в сумрачном свете не наступившего утра. Мягкое прикосновение света к моей щеке.

– Ты вернулась? Я ждала. Вот чай пью. Он почти остыл. Эти облака…

– Да, эти облака. Набежали с востока. Мешают смотреть на тебя.

– Ну и как я тебе? – иронично спрашиваю. Я же видела свое отражение в темном стекле, и в восторг оно меня не привело.

– Нормально. Поспать бы тебе…

– Потом посплю. Дома.

Луна снова скрывается в провал неба. Только что была, а стоила отвести взгляд, и уже нет ее. Ладно, что ей до какой-то одинокой девушки со странными мыслями в голове. Сама не разобралась, так ей и подавно не понять. А что, собственно, произошло? Ну, прошла любовь. Так ведь это нормально. Она всегда уходит. Только в сказках принц и принцесса живут долго и счастливо. А в жизни все не так. В жизни нет места сказке…

Ну, исчезла любовь как призрак, рассеялась, словно туман от первых лучей солнца, ушла, словно вода в песок. Только вот лучей солнца не было. Да и не призраком она ворвалась в мою жизнь.

Он влетел внезапно, стремительно. Ворвался в мою жизнь словно смерч, сметая все на своем пути: мои желания, мои сомнения, моих друзей, мои вечерние сериалы. Посадил меня на американские горки, и мы помчались…

Вверх. Вниз. Вверх.

Мертвая петля, крутой поворот…

Радость и смех. Удивление и неземное наслаждение. Жизнь полная удовольствий. Море новых и веселых друзей. Или приятелей? Или просто случайных знакомых? Ах, это не важно. Главное – весело…

Вверх. Вниз. Вверх. Вниз…

Слезы и боль. Ожидание звонка. Послания о любви. Ревность. Злость.

Вверх. Вниз. Вверх…

Париж. Ночи, полные любви и страсти. Поцелуи. Ах, эти поцелуи…

Вверх. Вниз…

Страх. Страх потерять его…

Вверх. Вниз…

Страх одиночества…

Любовь штука опасная. Ты заполняешь все свое жизненное пространство одним человеком. Только с ним ты счастлива. Только с ним…

А когда его нет…

Когда он уезжает…

Ты лежишь на диване, смотришь все подряд по телевизору и ничего не смотришь…

Читаешь, все, что попадет под руку, и не читаешь…

Ты с ним. Только с ним. И когда ты ешь, ты думаешь, что бы ему предложить, а когда ты принимаешь ванну, ты мечтаешь, чтобы он сидел рядом и говорил, говорил, говорил…

Увидишь в магазине интересную штучку, и думаешь: а понравится ли ему… Вся жизнь – ему. Все мысли – ему. И без него нет смысла в этой жизни. И ты хочешь умереть вместе с ним. Как в сказке: в один и тот же день. Потому что без него – не жизнь.

Но вдруг приходит момент, и ты уже можешь дышать без него. Ты вдыхаешь полной грудью чистый и прозрачный воздух и не задыхаешься. Ты наслаждаешься новой книгой, которую читаешь одна, и не замечаешь, что он сегодня задержался. Ты вспоминаешь, что не звонила своей школьной подруге так давно, что и не вспомнить когда. Ты звонишь ей, и вы разговариваете не о нем. Приходит день, и ты даже можешь думать не о нем. О другом. О других. И неизбежно возникает вопрос: куда ушла любовь? Не важно, почему. Важно: куда?

…Мой Бог спит словно ребенок. Мой бог, мой кумир, мое счастье – вчера. Что произошло вчера? Что убило мою любовь? И как я скажу ему, что я больше его не люблю? И скажу ли… И надо ли…

Снова лунные блики заиграли на уже остывшем стакане. Поднимаю его и смотрю на луну сквозь коричневую жидкость по названию чай. Луна так выглядит еще печальней… Нет, лучше смотреть на нее через оконное стекло. Если бы было тепло, я открыла бы окно и смотрела на нее только через воздух. А так нас разделяет стекло. Дышу на него. Протираю кружок для луны и прижимаюсь лбом к холодному стеклу. Хорошо. Лбу хорошо. А мне все так же плохо…

– Слушай, луна. Ты все знаешь, ответь мне на вопрос: куда ушла любовь? Только не посылай меня к ветру. Это только у Пушкина ветер все знает. Я в сказки не верю…

– Любовь всегда уходит. Она не вечна.

– А что остается? Пустота? Если ушла любовь – в сердце дыра. Чем заполнить?

– Почему пустота? Любовь уходит не вдруг, не в один момент. Она уходит понемногу, по капельке, каждый день. И пустоту заполняет что-то другое. Мир большой, он не терпит пустоты. Он заполняет ее сразу же… Другим, другими…

– Да все это только слова. Если ушла любовь, ничего уже не нужно. Человек уже не нужен. Больно. Пусто. Ничего не хочу. Я чувствую вот здесь – пусто, и от этого больно… Ты не понимаешь…

Я больше не хочу говорить с луной. Поворачиваюсь к окну спиной и пью совсем невкусный и холодный чай. Сколько времени прошло? Час?

Что я тяну? Ах, да: жду, когда метро откроется. И пойду. Домой. Или от него. Скорее всего: я ухожу. И от этого мне и печально. Уходить всегда сложно. Но оставаться еще сложней.

Я тихо вошла в комнату, где спит мой вчерашний бог. Он спит, посапывая во сне. Красивый, черт возьми. Сажусь в кресло и наблюдаю за ним… Вот вздрогнули ресницы, словно он просыпается. Нет, это только сон. Что-то пробормотав, он переворачивается на другой бок, представив моему взору красивую мускулистую спину. Родинка под правой лопаткой. Я любила ее целовать. Маленький шрам чуть ниже поясницы, он так и не сказал, что это за шрам. Когда я делала ему массаж, я всегда пальцем проводила по всей длине шрама, приговаривая «У собачки боли, у кошечки боли, а у моего милого не боли…» Пальцы дрогнули, словно захотели пробежаться по шраму. Пальцы… не я…

Итак, что же было вчера? Вчера мы отмечали женский день. Все как обычно: мимозы, вино, кино… Нет, вчера все было прекрасно.

Фильм выбрали вместе. Он любит боевики, я предпочитаю фантастику. Такие яркие динамичные фильмы со спецэффектами. Смотреть их дома не интересно, а вот в кинотеатре…. Поэтому пошли смотреть мелодраму. Фильм нам понравился. Значит, фильм – не причина исчезнувшей любви. А может, что-то произошло раньше? Неделю назад? Месяц назад?

Месяц назад мы были у моей подруги Машки. Он, как всегда, встретил меня с цветами. А тут позвонила Машка и пригласила в гости. Просто так. Без повода. Мы немножко повздорили, так как цветочные магазины уже закрылись, а покупать большой «веник» он не хотел. Предлагал подарить Машке мои мимозы, а я отказалась. Они же мне были подарены. Почему я должна их отдать? Даже Машке? В итоге он купил большой букет, собранный якобы флористом. Такой большой дизайнерский веник из роз и травы в целлофановой обертке. И мы отправились к подруге. Молча. Он дулся на мое упрямство, я обиженно молчала. Может, в этот момент любовь треснула? Или позже, уже у Машки?

Что было у Машки? Чай. Заварной, зеленый. Торт, испеченный на скорую руку. Нет, то была шарлотка. «Как же я люблю шарлотку» – сказал мой Бог, уплетаю третий кусок. Машка покраснела. Я не обратила внимания. Но я ни разу не пекла эту шарлотку. Просто, я ее не люблю. А Машке я доверяю. Или доверяла. Она же со мной с института вместе. Жили вместе в общаге. Голодали. Обсуждали женихов. Когда в моей жизни появился он, я первым делом поделилась с Машкой. А потом я все реже и реже забегала к ней поболтать, и все реже звонила ей. В моей жизни не осталось времени на Машку. Он заполнил все мое время, все мои мысли, всю мою жизнь. Когда я последний раз была у Машки? Бог мой: полгода назад! Значит, полгода мы не виделись, а тут она звонит и просто так без повода приглашает в гости, печет эту шарлотку, да еще выясняется, что мой любимый без ума от ее шарлотки! Он что, уже ел ее? Ах, Машка, Машка… Как она могла? Но с другой стороны: ведь любовь ушла моя, а не его. А может, это его любовь ушла. Давно уже ушла, а я и не заметила. А что я замечала? Да ничего…

Когда он не звонил мне, я умирала от тоски, я набирала его номер по несколько раз. Этот холодный голос: «Абонент отключен или находится вне зоны действия сети». Словно холодный душ. Словно в прорубь в крещенские морозы. Но я набирала и набирала его номер, я боялась, что с ним что-то случилось: он попал в аварию, на него напали бандиты, у него сердце остановилось… Да мало ли что может случится с красивым мужчиной в большом городе. Но я никогда не думала, что он просто мог отключить телефон… А ведь мог… Легко… Он никогда не давал мне повода думать, что у него другая женщина. Да и не было у него другой. Или все же была?

Сердце сжала тонкая рука ревности. Вот он лежит передо мной обнаженный и беззащитный. А сколько раз он так лежал с другой? Или с другими? Он так красив. У него должно быть много женщин… Но он же выбрал меня! Вот уже более года он только со мной. Со мной ли? Как узнать? А Машка с ее шарлоткой? Почему она тогда покраснела? Разбудить и спросить? А если скажет, что он был с нею, что тогда? Что тогда я должна делать? Плакать? Ударить в его такие когда-то любимые синие глаза? Повернуться и гордо уйти? … Зачем спрашивать, когда не уверен в ответе. Когда не уверен в своей реакции… И зачем спрашивать, когда любовь ушла. Моя любовь ушла. Ее уже не вернешь. Мелочи, такие маленькие и незаметные, словно капельки росы. Когда идешь по утренней траве, ты не замечаешь росу. Просто твои джинсы становятся мокрым. И все. И в любви так же. Ты идешь по жизни, и маленькие капельки раздражения, непонимания, неуверенности делают твою любовь все меньше и меньше. И в один момент ты просыпаешься и с удивлением замечаешь, что любовь уже совсем маленькая. Или ее уже нет. Совсем. Как сейчас у меня. И неважно, когда она ушла, и неважно, почему. Важно только одно: мне придется привыкать жить без нее. С пустотой в сердце и тоской в душе. И если когда-нибудь в это пустое сердце вновь войдет сильное и яркое чувство… Как там говориться: надежда умирает последней?

Я встаю и выхожу из спальни, бросив последний взгляд на объект моей когда-то безумной любви.

На часах всего полшестого. Снова ставлю чайник на огонь. Луна вопросительно заглядывает в кухню. Не хочу отвечать. Но она настойчива. Преследует меня маленькими бликами на граненном стакане. Красиво. Стакан красив. Чай отвратителен. Зачем тогда я грею чайник? Если не хочу пить чай? Зашла на кухню и машинально поставила чайник на газ. Как много вещей, как много поступков мы делаем автоматически. Автоматически любим друг друга, автоматически целуемся, по ходу дела ревнуем, походя обижаем. А вечером – в кровать и занимаемся любовью. Или уже не любовью? Тогда что же мы делаем? И не удивительно, что мы не замечаем, как уходит любовь…

Игла боли понемногу отпускает меня. Освободившееся место по капельки заполняет равнодушная пустота. Такая объемная и холодная пустота. И почти пушистая. Как луна. Вспоминаю о ней. Луна все также созерцает мир. Отстраненно и равнодушно. Без сочувствия и сопереживания. Мудро. Но я хочу не мудрости. Хочу… А чего, собственно, я хочу?

– Вот: допью чай. Хотя я совсем не хочу его допивать. Но надо как-то убить время. Любовь я уже убила, осталось каких-то полчаса. Их убить легко. А потом метро откроется, и я пойду. Ты меня проводишь? – в моем голосе появились просительные нотки. Все же у меня еще остались кой-какие желания, и одно из них – не идти одной по темным скользким улицам.

– Провожу. Только ты поторапливайся, тучи бегут быстро, скоро ты меня не увидишь.

Я смотрю на запад: там темно. На востоке уже солнышко пробивается, розовеет небо. А на западе чернота и пустота. Такая же, как в моем сердце. Дождь, что ли собирается? Или последний снег? Слезы неба… Небо тоже умеет плакать. Только о чем его слезы? Об уходящем времени? О прошедшей зиме? Или это слезы сочувствия?

– Ладно, успею…

Выйдя на цыпочках из кухни, беру свою куртку. Медленно открываю дверь, выхожу и так же тихо закрываю, чтобы не хлопнуть. Щелк. Дверь захлопнулась. Все. Обратно дороги нет, ключи лежат на столе рядом с недопитым чаем в старом стакане, который помог мне убить последние часы в этом доме. На лифте не спускаюсь. Бреду по пропахшей чужими проблемами пожарной лестнице на два этажа ниже, и только там нажимаю на кнопку вызова лифта. Мне все время кажется, что Он сейчас проснется и бросится за мной. А я еще не решила, хочу ли этого. Одна часть меня, та, которая заставляет меня идти тихо и не шуметь, надеется на то, что он сейчас проснется и броситься за мной. Что он возьмет меня на руки и отнесет в тихую и уютную кровать. Нашу кровать. И мы будем снова любить друг друга. Не машинально, не по привычке. Любить …И все будет хорошо. Но другая «Я» говорит мне: «Уходя – уходи. Разбитую чашку уже не склеить. Одна ночь, даже полная страсти не заменит тебе целой жизни любви…».

До метро мы идем вместе с Луной. Она освещает мне путь подобно дорожным знакам, вспыхивающим в темноте при свете фар. А уличные фонари, как всегда, не горят. Мама в детстве говорила мне: «Наверное, фонарщик еще не проснулся». Не проснулся… В лужицах подтаявшего снега я вижу отражения маленьких лун, словно она, не желая превращаться в месяц, раскололась и разлетелась на сотню кусочков, и каждый зажил своей личной жизнью. Маленькие лунята резвятся, обгоняют меня и друг друга, мерцая и даря мне последние капельки света и немного надежды. Старательно обхожу холодные белые блики. «Спасибо» – говорю каждый раз, когда мне удается не наступить в черный провал воды на покрытом снегом асфальте.

– А как тебе каждый раз исчезать и снова появляться? Ты помнишь что-нибудь из своей прошлой жизни? Ну, когда ты была старой?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.