Три дикаря для попаданки

В глазах Рикона злость, он сделал глоток из кружки, вытер рот ладонью, он внушал опасность, Лиза отчетливо ее чувствовала. Надо как-то с ним договориться, разузнать все об этом месте.

– Кто мы такие? Ты очень странная для дикарки, те никогда не задавали вопросов, их просто били и брали, а они отбивались, как дикие кошки, но все равно подчинялись рано или поздно.

Лиза отодвинулась дальше, быстро огляделась: небольшое помещение, стол, два стула, закрытая дверь, два окна, заколоченные досками. Поджимая под себя голые ноги, Лиза прижалась спиной к стене, обращая внимание, как Рикон смотрит на них, как дергается кадык на его шее и как он начинает чаще дышать.

Это нехорошо, совсем нехорошо.

Если его не провоцировать, не делать резких движений, а разговорить, попытаться хоть что-то узнать, может, он и не тронет ее, а наоборот, поможет?

– Я…я… правда не понимаю, где я. Я очнулась в лесу, там были люди, двое мужчин, испугалась, побежала, а потом появились вы.

– Ты слишком разговорчивая для дикарки. Может, ты только притворяешься ею, а сама хочешь подобраться к великим правителям и убить их? А может, того хуже, внушить им что-то.

– Убить? Кого убить? Вы в своем уме?

А вот это Лиза сделала зря, нельзя было злить Рикона. Рядом с головой девушки разбилась кружка, Лиза вжала голову в плечи, закричала, прикрыв себя руками.

Что вообще делать в таких ситуациях? Почему не учат в школе, как общаться с разгневанными и явно не трезвыми мужиками? Ерофеев, ее бывший жених, хоть и оказался бабником, но никогда не поднимал на нее руку.

Каких правителей она может убить? Лиза знает по имени только этого пьяного дикаря, а еще красавчика Кая и карлика Густа.

Но дальше ей просто не дали подумать и что-то сделать. Рикон схватил Лизу за волосы, поставил на ноги, шкура упала на пол, она снова оказалась совершенно голая перед посторонним мужчиной. Страх, который испытывала Лиза, сковал все тело, он бежал холодным потом по спине.

– И откуда ты такая взялась? Ты хоть понимаешь, что рядом с тобой испытывают мужчины? Ты представляешь, что они чувствуют?

Рикон так сильно сжал плечи девушки, что она не могла пошевелиться и вырваться из железной хватки. Лиза, подняв голову, смотрела в дикие глаза Рикона, на его вновь побелевший от гнева шрам.

– Отпустите меня, вот только попробуйте тронуть хоть пальцем, я напишу заявление в полицию о попытке изнасилования. Я не знаю, что тут происходит, но вам всем придется несладко.

– Маленькая развратная сучка, вторые сутки не выходишь из моей головы.

Рикон не слушает и не слышит Лизу, бросает ее на кровать, держа одной рукой за ногу, девушка пытается вырваться, пинается, но это все бесполезно, он слишком большой и сильный.

Вот мужчина другой рукой развязывает штаны, спуская их до коленей, одним движением распахивает кожаный жилет.

– Отпусти, не трогай, не смей меня трогать! – Девушка начинает задыхаться, страх новой волной обрушивается на сознание. Ее сейчас просто изнасилуют, жестко, грубо возьмут и будут трахать, не останавливаясь, пока она не потеряет сознание снова.

Так можно сойти с ума.

Лиза хочет еще что-то сказать, но замирает на полуслове, когда, опустив глаза вниз, видит внушительных размеров половой орган мужчины, полувозбужденный член вместе с большими яйцами раскачивается при каждом движении.

Вот именно этим ее и изнасилуют, порвут на две части. На ее глазах член наливался возбуждением, становился больше. Это не ее бывший несостоявшийся жених Ерофеев, у того все было гораздо скромнее, точнее, в два раза скромнее.

Рикон дернул девушку за ноги на себя, развел колени Лизы шире, жадно разглядывая ее между ног. Секунда, и его пальцы прошлись по максимально раскрытому перед ним лону. Она сводила его с ума, в голове пульсировало, лишь одно желание было сейчас: обладать ей, взять, подмять под себя, трахать до рассвета, забыв обо всем.

Она была сухая, он почувствовал, когда, зафиксировав ее ноги и зажав шею, Рикон провел по половым губам и резко вошел в девушку пальцами. Она вскрикнула, снова попыталась вырваться, из глаз текли слезы, но ему даже нравилось это.

– Не плачь, дикарка, или кто бы ты ни была, тебе понравится, я умею укрощать таких, как ты. Все вы одинаковые, сначала сопротивляетесь, а потом стонете на члене, прося еще и еще.

– Нет… нет… пожалуйста… не надо.

Лиза пыталась вырваться, но сил совсем не осталось, сколько бы девушка ни старалась, все было бесполезно. Это реально страшно, она раньше не понимала, как можно дать себя изнасиловать, покорно принять это издевательство. Надо бороться, умереть, но не дать ничего с собой сделать. Иначе как жить после всего?

Но сейчас поняла, что женщина бессильна, слаба и уязвима против грубой силы. Когда в нее вошло два пальца, в совершенно сухое влагалище, причинив боль, дернулась, сильно дернулась в сторону, завыла, прикусив губу от боли в ноге.

– Совсем сухая сучка, но ничего, сейчас ты будешь течь и просить еще, ползать на коленях и вымаливать, чтоб я брал тебя снова и снова.

– Нет, нет, не надо… прошу, не надо.

Было мерзко и противно умолять своего насильника не делать ничего, но Лиза сейчас могла только это. Воздух перестал поступать в легкие, мужчина навалился на нее всем телом, пристраивая член между ног. Лизе хотелось потерять сознание снова и не чувствовать ничего: ни боли, ни безысходности.

Но больше всего хотелось очнуться, вынырнуть из своего сна, из этой страшной реальности. Или даже лучше умереть, ведь она, по сути, никому не нужна, с четырнадцати лет одна.

– Лиза, Лиза, ты слышишь меня? Лиза?

Такой знакомый голос, но девушка не может понять чей. Он далеко, но ей так необходимо слышать его, идти за ним, только он может помочь выбраться из этого мира.

Резкий толчок, острая боль в голове, но дышать становится легче. Шум, голоса, грохот, что-то падает и разбивается.

– Эй, ты живая? Посмотри на меня.

Лиза медленно приходит в себя, и первое, что видит, – небесно-голубые глаза, они как морозное небо в солнечный день: яркие, ослепительные.

А дальше снова пустота и чернота.

Глава 9

– Кто такая?

– Не знаю, она была у Рикона, совсем голая, сопротивлялась.

– Он успел с ней что-то сделать?

– Нет, но был готов в любую секунду трахнуть девчонку.

Двое мужчин склонились над лежащей перед ними на узком топчане девушкой, их взгляды скользили по ее обнаженной фигуре, растрепанным волосам.

На руках – грязь и засохшая кровь, лицо – в подтеках от слез. Она дышала глубоко и ровно, красивая налитая грудь вздымалась при каждом вздохе. Тонкая талия, широкие бедра, длинные ноги. А между ними едва заметная полоска волос, совсем не как у их женщин.

– Это, наверное, та дикарка, что нашли в лесу, я слышал разговор стражников.

– Просто послушал и прошел мимо?

– Они были пьяны в стельку, я не придал их бреду значения.

– Обо всех, кого находят или ловят в лесу, сообщают сразу нам, Рикон этого не сделал, и Кай тоже, они были вместе вчера. Где он?

Мужчина, который только что повысил голос, посмотрел на брата, тот лишь пожал плечами, продолжая снова рассматривать девушку.

Арон и Грей, двое старших братьев и двое из троих великих правителей. Гуры Запретных земель, тех, что находились за Сумеречной долиной. Они владели всем и всеми на своей территории, охраняли земли, народ, что служил им, следили за порядком и требовали беспрекословного подчинения своей воле.

Но то, что их главный стражник, правая рука Рикон Суровый, ослушался, не донес им о дикарке, а еще втянул в эту ложь их младшего брата Кая, было плохим знаком.

– Роб! – Арон крикнул так громко, что задрожал огонь в факелах на стенах.

– Да, мой повелитель. – Молодой человек зашел в помещение, склонил голову, опасаясь смотреть на правителей и уж тем более на девушку, лежащую рядом.

– Ты был вчера на охоте?

– Да, повелитель.

– Расскажи, что там произошло?

Роб замялся, затянул туже пояс, быстро посмотрел на Арона. Тот стал медленно подходить, от этого становилось страшно. Рядом с ними всегда так, это не люди, а монстры, так говорит отец. Даже он боялся смотреть им в глаза, а Рикон был очень смелым войном.

– Мы поехали на запад от крепости, Рикон учил Кая выслеживать добычу, мы были рядом. Когда псы погнали дикую лисицу, все кинулись следом.

– Дальше.

– На поваленном дереве сидела дикарка, но мы это поняли только потом, когда зверек прыгнул ей в руки, расцарапав ладони. Она была совсем голая, распущенные волосы, испуганный взгляд.

– Это она? – Грей кивнул в сторону топчана.

– Да, она.

Роб замолчал, вновь посмотрел на девушку, а потом на двоих мужчин. Как бы он хотел быть таким же сильным, огромным и мощным, как они. Роб восхищался Греем за его благородство, уважал Кая как друга и боялся Арона до дрожи в коленях.

– Что дальше?

– Псы кинулись к ней, никто не стал их останавливать, все были удивлены увиденным. Я решил, что сейчас они порвут ее в клочья, как это было в том году с селянкой, что заблудилась в лесу. Но…

– Что «но» Роб?

– Они встали как вкопанные в метре от нее, прекратили скалиться, а заскулив, поджали хвосты и отошли. Мы, честно, видели такое впервые от них, они боятся только вас и плети.

– Чудеса, да и только, Арон, может, она ведьма? – Грей вновь с интересом начал изучать девушку. Он видел достаточно много женщин, и не только их земель, но эта, даже такая грязная, была невероятно привлекательной.

Грей отчетливо чувствовал, как начинает возбуждаться, чем больше он смотрит на нее, а еще это острое желание дотронуться до груди, сжать в ладони, ощутить твердый сосок, раздвинуть бедра и увидеть, что там.

– Грей! – крикнул старший брат, мужчина потряс головой, отходя от морока, что только что накатил на него. – Роб, мы слушаем тебя дальше.

– Дальше она кричала, ругалась, угрожала, говорила странные слова, я не понял их. Рикон сказал, что она дикарка и может любого обмануть, приказал ее поймать и отвести в крепость. Но она не хотела, кинулась убегать, ударилась о дерево и потеряла сознание.

– Значит, вы привезли ее в крепость и ничего не сказали нам? Вчера днем?

– Да. Я не знаю, я не вправе вам что-то докладывать, к тому же господин Кай все знал.

Роб вновь опустил взгляд в пол, ему сказали, что дикарку нашли у его отца в заброшенном доме у самого края крепостной стены. Слухи в их крепости расходятся быстро.

– Где наш младший брат?

– Он был в конюшне.

– Значит, Рикон велел всем молчать о дикарке, посадил ее в клетку, приставил рядом того полоумного карлика и решал сам, что с ней делать дальше?

Все это Роб не говорил, только подумал, сам Густ ему это рассказал, запинаясь и дрожа от страха. Парень испуганно отшатнулся в сторону, глядя на Грея, который пристально смотрел ему в глаза.

Роб слышал, что каждый из братьев Гуров, их великих правителей, наделен даром, но не знал каким, они это скрывали. Грей именно сейчас читал все его мысли, в голове резко заломило от боли, Роб схватился за нее.

Арон посмотрел на брата, плотно сжал челюсти, обдумывая, как поступают с предателями и теми, кто осмелится пойти против их воли и правил. С Каем они разберутся сами, он молод, к тому же Рикон был приставлен к нему как защитник и наставник, с мальчишки спрос малый.

А вот самому Рикону придется несладко. Нет, он не отделается быстрой и легкой смертью.

– Можешь идти, найди Кая, передай, что мы ждем его. И, Роб, не смей пытаться хоть как-то помочь Рикону. Я сам, лично вас обоих вздерну на виселице, не посмотрю, что вы отец и сын. Ты понял меня?

Роб снова отшатнулся, вжал голову в плечи, отец учил его быть смелым и сильным, но рядом с Гурами он теряется, они вселяют животный страх, он пробирает до костей, пропитывает все существо, лишает воли.

Парень поклонился и вышел, тихо прикрывая за собой дверь.

– Что делать с ней? – Грей обратился к брату, посмотрел в его лицо, неровный шрам, что шел ото лба, пересекая бровь, уходя вниз к шее, стал багровым. Арон был очень зол.

– Как ты нашел ее?

– Дикие псы лаяли как бешеные, те, что в вольерах у стены, пошел посмотреть, почувствовал страх и панику, а еще мысли. Не мог понять чьи, все перемешано: отчаяние, гнев, похоть. Рядом заброшенный дом, вот там Рикон и пытался загнать в дикарку свой хер.

Арон посмотрел на брата, Грей всегда отличался практичностью и сдержанностью, но внешне они с ним были похожи. Он умел управлять своим гневом, в отличие от него. Арон вспыхивал моментально, мог убить одним ударом кулака, внутри него кипела огненная лава, которую даже ему с трудом приходилось сдерживать.

Он взглянул на девушку, та все еще была без сознания, ее обнаженная грудь, припухшие губы, раскинутые по топчану волосы пробуждали откровенное желание обладать.

Просто вот сейчас раздвинуть ноги, освободить из тесных брюк член, помассировать налитые семенем яйца, поставить ее раком и вдалбливаться до хрипоты.

– Арон! Прекрати, я слышу все твои мысли.

– Разве ты не думаешь о том же?

Глава 10

– Кто вы такая?

Лиза испуганно дернулась в сторону, прижимая ткань, которой была накрыта, к груди, когда, открыв глаза, увидела перед собой старуху.

– Ну, наконец-то, очнулась. Я уж думала посадить тебе на грудь жабу, чтоб она вытянула из тебя страх и дремоту.

– Какую жабу?

– С Сумрачных болот, какая еще у меня может быть?

Девушка приподнялась на локтях, зажмурилась, но вновь открыла глаза. Голова раскалывалась, а каждую косточку в теле ломило от боли. Последнее, что она помнила, это Рикон, его дикий, полный похоти взгляд, он трогал ее между ног, а потом уперся туда возбужденной плотью, готовый войти в нее и изнасиловать.

Она умоляла не делать ничего с ней, оставить в покое, но мужчина душил так, что Лиза была готова потерять сознание в любую секунду. А потом она слышала голос, он звал ее по имени, и снова чернота.

Лиза схватилась за шею, в горле саднило, огляделась по сторонам. Она была в просторной комнате, было тепло и светло. На стенах висели фонари, на полу лежали шкуры и ковры, в помещении было два окна, но они все завешаны темной тканью.

Пахло какими-то благовониями, справа в углу стояла большая ванна, на тумбе около нее свечи и аккуратно сложенная ткань.

Она сама лежала на огромной кровати, укрытая мягким пледом, рядом столик с кувшином и бокалом с красной жидкостью. Лиза села, свесив ноги вниз, прикрывая наготу. Взяв бокал, жадно выпила все его содержимое, не опасаясь, что там может быть какая-нибудь отрава, напиток походил на слабое ягодное вино.

– Что ты с ним сделала?

Девушка даже вскрикнула от испуга, поставила бокал обратно. В этом странном месте можно остаться заикой на всю жизнь, за последнее время с ней столько всего произошло, что вспоминать страшно. И если ее еще хоть раз кто-то напугает, она будет, как тот карлик, повторять все слова по два раза и смотреть на всех с дурацкой улыбкой.

Рядом опять появилась женщина, Лиза даже отшатнулась назад. Отвратительно-отталкивающая внешность: маленькие, глубоко посаженные, почти бесцветные глаза, морщинистое лицо, перекошенный в левую сторону рот, растрепанные седые волосы.

Она походила на всех ведьм вместе взятых из детских сказок.

Низкого роста, сгорбленная, она внимательно смотрела девушке в глаза, что-то бормотала, а когда взяла Лизу за руку, то, прикрыв веки, начала бормотать громче.

– Отпустите меня, прекратите трогать. И что здесь за манера такая – постоянно меня хватать!

Старуха не обращала на ее слова внимания, вцепилась так, что Лизе казалось, еще немного, и она выломает ей сустав.

– Так что ты с ним сделала?

Старуха резко открыла глаза, начала их выпучивать, склоняя голову, ладонь другой руки приложила к Лизиному лбу, отчего девушка хотела отшвырнуть странную особу в сторону, но головная боль моментально прошла.

– С кем, с ним?

– С этим важным индюком, чтоб отсох его стручок.

– Вы о ком?

За это время Лиза успела повидать не одного важного индюка, но догадывалась, о чьем стручке идет речь.

– Ничего, я ничего не делала, он сам.

– Конечно сам, а еще его похоть и дурость.

Эта странная бабка начинала ей нравиться, говорит самую суть, как ее подружка Каринка. Та шпарит, что думает, а если кого-то не устраивала правда, то он мог идти лесом.

– А еще твое лоно, оно, как живой цветок, распускается, его энергия действует на мужчин, они теряют голову от похоти и вожделения. Но это только начало.

– О чем вы говорите? Что за цветы? Вообще, вы не подскажете, как отсюда выбраться? Я чисто случайно попала, сама не знаю куда. Это ведь съемки какого-то реалити-шоу? Что за канал? Я обещаю, что не стану разглашать то, что тут происходило и происходит, хотя все это мне ой как не нравится. Особенно Рикон и попытка изнасилования, это, между прочим, статья, я не помню, какая именно, но это реальный срок за решеткой. А что, если бы ему удалось? Я так-то не собиралась трахаться с кем попало.

Старуха убрала руки, отошла от девушки на шаг, взгляд с загадочного сменился на непонимающий. Лиза замолчала, понимая, что с ней на эту тему разговаривать бесполезно, очередная сумасшедшая. Что Рикон – тварь паскудная, что карлик, что красавчик Кай, а вот его повидать было бы интересно.

Старуха заулыбалась, Лиза прикусила язык, словно сказала лишнего, хотя она только подумала.

– Где я?

– Ты у великих Гуров, повелителей Запретных земель, тех, что за Сумеречной долиной.

– То есть это не Ростовская область или Подмосковье? Может, Вьетнам?

Старуха смотрела на девушку не моргая, начала опять бормотать, перебирая на шее длинные бусы. Лиза пригляделась и замерла от ужаса, это были зубы, человеческие зубы, что висели на веревке.

Твою же мать, как сказала бы Каринка.

– Вы кто такая?

– Зови меня Хильда. Иди прими ванну, от тебя воняет, как от дикой куницы, позже тебе принесу еды, ты должна быть готова к приходу великих Гуров.

Мысль о ванне радовала, а вот приход неизвестно кого – нет. Гуры – это, видимо, мужчины, но с ними в последнее время у Елизаветы напряженные отношения.

Взять хоть бывшего, Ерофеев получил отставку, так нет, все равно названивает, написывает в полной уверенности, что Лиза его простит и примет обратно, мол, ну кому она нужна такая, с лишним весом и комплексами.

– Не думай о нем.

– О ком?

– У него душа как тухлая вода в гнилом болоте.

Эта тетка что, читает мысли?

– Нет, я не читаю, вижу немного прошлое. Но, то место, откуда ты явилась, я не вижу его.

Странная женщина, Лиза встала с кровати, все так же прикрываясь покрывалом, пошла в сторону ванны. Господи, она сейчас душу дьяволу готова отдать, чтоб оказаться в ней.

Оглянулась, но старухи Хильды уже не было на месте, начала ее искать взглядом по комнате, но она исчезла, словно растворилась в воздухе.

Нужно выбираться отсюда, а для начала принять ванну, смыть с себя грязь, засохшую кровь, чужие прикосновения, найти одежду.

Лиза потрогала воду, она была достаточно горячей, бросила покрывало на пол, стала медленно забираться в ванну. Тело покрывалось мурашками от удовольствия, а еще хотелось пищать от счастья.

Села, полила лицо водой из ладоней, рядом лежал белый кусок, понюхала, это оказалось мыло, пахло приятно. Быстро намылила руки, лицо, шею, грудь, намочила волосы.

Опустилась полностью под воду, вынырнула, снова начала тереть себя. Господи, какое счастье просто помыться, она словно заново родилась. Встала в полный рост, не опасаясь, что кто-то может зайти и увидеть ее, кажется, уже вся крепость успела разглядеть ее титьки и даже больше.

На другом краю ванны лежал кусок тряпки, намылила его, начала шоркать себя им до покраснения кожи. Снова легла, мышцы расслабились, подняла первую руку, посмотрела на запястье, там, где была татуировка цветка.

Его лепестки переливаются всеми цветами радуги, как если бы Лиза увидела ее, и сердце наполнилось радостью. Провела по нему пальцами, вверх до плеча, по груди, которая стала чуть полнее, а соски набухли. А еще внизу живота тянуло, и закручивался горячий вихрь, но такого не должно быть, она после стресса, ее чуть не изнасиловали.

Ее тело в этом странном месте стало другим: стройнее, подтянутее, но ведь такое не могло произойти за одну ночь, если это на самом деле съемки и все вокруг лишь декорации.

Это какая-то магия или волшебство. Но ей нравилось такое преображение, Лиза чувствовала себя сексуальной, желанной, хотелось показать себя такую подруге, коллегам, надеть облегающее платье, а не те бесформенные рубашки и футболки, которые она носила всегда. Ей даже хотелось, чтоб Ерофеев увидел и начал кусать себе локти.

Но сейчас ей надо думать не о бывшем женихе, а о способе попасть домой.

Лиза встала, выбралась из ванны, вода с волос стекала по спине на пол, потянулась за тканью, что лежала на столике, но замерла в испуге, четко ощущая, что она в комнате уже не одна.

Глава 11

Девушке боялась обернуться назад, сердце чаще забилось в груди, пульс зашкаливал. Лиза не понимала, что с ней, это был страх, но смешанный с волнением в предвкушении чего-то невероятного.

Казалось, что света стало меньше, по стене медленно прошлась тень, она вцепилась в ткань пальцами. Дыхание сбилось, а когда со спины ее обнаженные плечи накрыли руки и сильно сжав, дернули в сторону, прижимая к стене, заставляя прогнуться. Лиза громко вскрикнула от испуга, выронила ткань, уперлась ладонями в шершавую поверхность.

Она хотела обернуться, посмотреть на мужчину, что был сзади, но не могла. Его рука уже спустилась, сжимая талию, бедра, ягодицы. Он делал все грубо, продолжая другой рукой удерживать ее шею, фиксируя в нужной позе.

Он быстро шарил по телу, гладил, мял, не давая пошевелиться, ломая любое, хоть малейшее сопротивление.

– Я… постойте… что вы… что вы делаете?

У Лизы получалось только открывать рот, ни одного слова не было слышно. А потом она вспомнила, словно яркая вспышка мелькнула в сознании, она это уже видела: в том странном, наполненном реальностью сне, перед тем как она очнулась в клетке.

Там ее прижимали к стене, мужчина брал, вонзаясь огромным членом в нежную плоть, а Лиза, вместо того чтоб испытывать унижение и боль, готова была кричать от удовольствия.

Вот его пальцы прошлись между ягодиц, крупные, сильные, надавили на анус, спустились ниже, по-хозяйски вошли во влагалище. Мужчина трахал ее ими, раздвигая эластичные мышцы, задевая неизвестные ей до сегодняшнего момента точки. Лиза начала дышать чаще, прикрыла глаза, спина напряглась, тело вытянулось в натянутую струну.

– Давай смочи мои пальцы своей влагой, тебе она пригодится.

Он говорил те же слова, что и во сне, но сейчас все происходящее было абсолютной реальностью, Лиза прекрасно это понимала. Отчетливо пахло мужским телом, кожей, металлом, а еще виноградным вином. Его хриплый и низкий голос, как и жар, исходящий от него, окутывал тело девушки, а крупная ладонь, что накрыла грудь, кажется, обжигала до костей.

Лиза не понимала, чего в ней больше: страха или любопытства, сопротивления или желания безоговорочно подчиниться этому человеку. Он продолжал грубо входить в нее пальцами, а она текла, сочилась влагой возбуждения, удивляясь самой себе и нарастающему дикому желанию.

У нее никогда не было такого, с бывшим женихом было все примитивно, хотя иногда удавалось получить удовольствие. Лизе всегда не хватало его ласк, времени для разрядки и оргазма, но она стеснялась сказать об этом.

А этот просто подошел сзади, взял пальцами то, что словно принадлежит ему, не сказав практически ни слова. А она, как последняя голодная шлюха, просто стоит, разведя ноги шире, отклячив зад, ловит ощущения, которых у нее никогда не было.

Позор, господи, какой позор. А еще считала соседку озабоченной.

А потом Лиза закричала, нет, ей казалось, что она кричит, но на самом деле только глотала ртом воздух, царапала стену перед собой. Он вошел в нее огромным членом, почти разрывая, насаживая, натягивая, как податливую куклу, крепко удерживая на месте.

Член был слишком большой, а тем, что она сопротивлялась, делала только хуже. Попыталась расслабиться, часто дышала, ей все равно было не вырваться из его хватки.

Толчки стали глубже, он доставал до самой дальней стенки влагалища, девушка так отчетливо ощущала крупную головку, толстый ствол, что раздражал, двигаясь внутри нее.

Он трахал, имел ее, грубо удерживая на месте, одной рукой ухватив за талию, другой сдавив грудь.

Это было безумие. Половой акт на грани насилия. Грубый, голодный, животный. Он имел ее, как самец – самку в лесу, осталось только вжаться сильнее в стену, прикусить загривок и вбиваться сильнее.