– Как изволите. А я, пожалуй, выпью, – начальник следственного отдела нажал на одну из кнопок многофункционального телефона, расположенного напротив него, и, дождавшись короткого «да» из динамика, попросил, – Мария Александровна, будьте добры, принесите мне стаканчик горяченького чайку. Одну. Спасибо.

В ожидании чая Федор Ильич, достаточно моложавый, но довольно полный мужчина около сорока лет, начал перебирать листы документов на своем рабочем столе. Виталий молча ждал, когда на него обратят внимание.

В кабинет вошла секретарь с чашкой заваренного чая на подносе. Поставив посуду перед своим руководителем, она неторопливо покинула помещение, плотно прикрыв за собой дверь.

Федор Ильич обхватил чашку ладонью, ощущая тепло, исходящее от ее стенок. Затем медленно поднес посуду к губам и шумно отпил горячий напиток. Отставил ополовиненную чашку в сторону и посмотрел на подчиненного.

– Я не понимаю, Виталий Сергеевич, что с вами произошло, – Федор Ильич посмотрел подчиненному в глаза.

– Я тоже не понимаю вас, товарищ подполковник. Что вы имеете в виду? – Виталий положил руки на стол.

– Нет-нет. Я не хочу сказать что-либо плохого. Наоборот. Я даже очень рад, что сегодняшнее утро стало таким богатым на интересные события, напрямую связанные с нашей работой. Я просто не вполне понимаю, с чем это связано.

Виталий промолчал, удивленно вскинув вверх брови.

– В последнее время, Виталий Сергеевич, я, мягко говоря, был не особо доволен вашими успехами. Это, объяснял я себе, скорее всего, было как-то связано с вашим семейным положением. Понимаю, развод – дело непростое. Эмоциональное потрясение, душевное выгорание и тому подобное. Ну, ладно бы это длилось месяц или два. Ну, пусть год. Но два года! Это уж слишком.

Виталий продолжал молчать, уставившись на кисти своих рук.

– Забегая вперед, скажу. Начал было задумываться предложить вам написать рапорт об увольнении. А что? В эти последние два года дела у вас шли из рук вон плохо. Вы и до распада вашей семьи не особо то отличались успешностью в раскрываемости преступлений, а уж после… Нет-нет, – подполковник движением руки остановил собирающегося что-то сказать Виталия, – Говорю, что есть, Виталий Сергеевич. Говорю, что есть, – Федор Ильич снова отхлебнул горячего напитка, – Признайте, вы все показатели нам портили. И это при том, что начало вашей карьеры было впечатляющим. Но затем куда-то все ушло. Сколько лет вы сидите в капитанах? То-то и оно, – вздохнул подполковник, не дожидаясь ответа на последний вопрос.

Виталий продолжал молча выслушивать замечания начальства.

– И вдруг, ни с того, ни с сего, вы на сегодняшней планерке выдаете на-гора сразу две интереснейшие версии по двум преступлениям. Причем, почему-то вы, помимо вашего нынешнего расследования, решили поднять прошлогоднее нераскрытое дело, о котором, признаться, я и вовсе подзабыл. Я приятно удивлен. Поэтому и спрашиваю, что с вами такое произошло?

– Видимо, устал прозябать на задворках, – тихо произнес Виталий.

– Что? Не расслышал.

– Решил более ответственно подходить к своей работе, – громко ответил Виталий.

– Хорошо. Очень хорошо. Одобряю, товарищ капитан, ваше стремление, пусть и несколько запоздалое. Надеюсь, вы немедленно приступите к необходимым мероприятиям. Естественно, последнее дело в приоритете. Вполне согласен с тем, что вы предложили сделать в первую очередь. Вам следует… Впрочем, вы обо всем уже доложили. Поэтому, незамедлительно приступайте к работе. Ее у нас непочатый край.

– Разумеется. Разрешите идти?

– Не смею вас задерживать. О ходе расследования докладывайте мне лично. Идите. Надеюсь, то, что произошло сегодня, – это у вас не одноразовое прозрение, и впредь вы будете более ответственно относиться к своим прямым обязанностям.

– Надеюсь, – пробормотал Виталий себе под нос, поднимаясь из-за стола.

– Что, простите?

– Говорю, что постараюсь оправдать ваши ожидания.

– Уж постарайтесь, пожалуйста, постарайтесь…

«Ох, уж мне этот Зяба. Прибавил работенки, – подумал Виталий, выходя из здания УВД, – Надо будет снова с ним встретиться. Нам есть, о чем поговорить, так сказать. И все же, какой он молодец, этот маленький очкарик. Так мне помог».

***

Еще буквально позавчера Виталий был ошарашен тем представлением, что ему устроил его бывший одноклассник. Кто бы мог подумать, что этот нюня (ну, таким тот был в школьные годы) способен удивить его, человека, казалось бы, привычного ко всему. Однако, с этой задачей ему, Зябе, очень даже удалось справиться. Не сразу, конечно. Нет. Но все же удалось.

«Как это вообще было?», – вспоминал Виталий, направляясь по заранее отмеченному для себя маршруту. Сегодня ему было необходимо попасть в отделение банка, располагающегося неподалеку от дома, где произошло недавнее убийство. Это дело, это расследование, было поручено ему, нерадивому капитану. Возможно, оно станет очередным «висяком». Но, возможно, и нет. Зацепка, которую Виталий собирался проработать, была эфемерная, взятая, можно сказать, с потолка, если не упоминать при этом Зябу, подкинувшему ему эту самую зацепку. В банке Виталий собирался ознакомиться с архивом интересующих его видеозаписей, способных (а способных ли?) пролить свет на личность возможного преступника. Причем, сегодня капитан почти (ох, уж это пресловутое «почти») не сомневался в успехе следственных мероприятий. И эту уверенность в нем породил не кто иной, как тот самый тюфяк Зяба.

Позавчера, в субботу, когда Зяба (или, пожалуй, он все же должен теперь звать его Анатолием, Толей, Толиком, наконец) изложил ему свой взгляд на те материалы, которые случайным (или неслучайным?) образом попали в его руки, Виталий откровенно высмеял своего нежданного гостя. С чего тот взял, что все происходило именно таким образом? Тоже мне фантазер-обыватель, бесконечно далекий от понимания всех тонкостей работы следователя. Пожалуй, если бы не его, Виталия, неважное физическое состояние после пятничной гулянки, он даже выслушивать бы не стал своего визитера. Кто он такой, чтобы представлять свою версию, свое видение ему, профессионалу, практикующему в течении многих лет? Нет. Не его это дело, постороннего человека. Однако, Виталия почему-то заинтересовало мнение бывшего одноклассника. С не вполне здоровым воображением Толика (в самый начальный момент Виталий именно так воспринял россказни своего гостя) он продолжил знакомиться уже на кухне, куда снова пригласил пройти своего школьного товарища, предложив ему за чашечкой чая побеседовать на интересующую их обоих тему.

На кухне хозяин вскипятил воду в чайнике и заварил свежий чай. Угостил Анатолия ароматным напитком и сам сделал несколько глотков из своей кружки. Сказал, что с интересом слушает своего собеседника. И хотя к самим фантазиям Анатолия Виталий поначалу отнесся не вполне серьезно, он все же решил внимательно выслушать их, поскольку у него самого на этот счет не было ни одной идеи. А так, сообразил он, подробное, хоть и фантастическое, изложение дел Зябой (тьфу ты, Анатолием, конечно же) предоставляет ему возможность справиться с тем поручением Оксаны Викторовны, их криминалиста, которым она, естественно, из самых благих побуждений (а то из каких еще?) обременила его в эти не самые легкие выходные. Ну вот, представил себе Виталий в ту минуту, в понедельник теперь у него будет хоть что-то, чем он сможет воспользоваться, чтобы отчитаться перед начальством. И пусть этот отчет станет чем-то из разряда неправдоподобного и немыслимого, но это гораздо лучше, чем вообще ничего. Да, Толик, снова подумал тогда про себя Виталий, спасибо тебе за предоставленную возможность заполнить хоть какими-то идеями его пустую, раскалывающуюся от похмелья голову. Ведь самому ему, Виталию, в том состоянии, в котором он пребывал, было вообще не по силам что-то придумать, чтобы не заработать очередное взыскание на службе. Поэтому то он и решил до конца выслушать своего товарища, ознакомиться, так сказать, с его бредом. Впрочем, изначально настроенный скептически (все, что он услышал, действительно, казалось бредом некомпетентного обывателя), Виталий относился ко всему, сказанному Анатолием, еще и как к некоему развлечению, помимо всего прочего, как оказалось, еще и вполне полезному для него лично, за что он, собственно, и был признателен своему гостю. Тем не менее, помимо благодарности за нежданный подарок, Виталий испытал еще одно достаточно неприятное для себя чувство. Изнутри его охватила неприятная горечь, вызванная уязвленным самолюбием. А ведь он то, профессионал, признался себе Виталий, не сумел до такого додуматься. Чтобы как-то оправдать себя в собственных глазах, он начал выискивать отсутствие логики в рассуждениях Анатолия. Виталий вслух сомневался в существовании самой возможности той или иной ситуации, о которой ему рассказывал этот чудаковатый очкарик, он отрицал ту последовательность событий, которую тот выстраивал. Однако, как ни странно, Виталию это плохо удавалось, что вызывало в нем и удивление, и внутреннее раздражение. Впрочем, с последним чувством он справлялся превосходно. Во всяком случае, внешне.

– Слушай, откуда ты это все взял? – спросил хозяин дома, когда Анатолий закончил описывать свой личный взгляд на последнее дело, вести которое Виталию поручили буквально четыре дня назад.

– Не знаю, – пожал плечами Анатолий.

– Не знает он, – проворчал Виталий, – И тем не менее, ты представляешь мне красочную картину происшедшего, основываясь лишь на предварительных данных криминалистической экспертизы, на тех фотографиях, что ты ненароком подсмотрел в случайно попавших в твои руки документах. Кстати, еще раз напомню: о том, что эти документы оказались у тебя, ты не должен никому…

– Конечно-конечно, Виталик, – быстро проговорил Анатолий, – Я буду нем, как рыба. Я понимаю. Извини.

– Ладно, – благосклонно промолвил Виталий, – Верю. И все же. Объясни, что именно в тех материалах, что ты увидел, натолкнуло тебя на воссоздание тех образов, с которыми ты поделился со мной?

– Это трудно объяснить.

– И все же попытайся. Что-то же ты увидел такое, что не сумел увидеть я или кто-то другой, кому по своему статусу просто положено было бы разглядеть. Разглядеть, рассмотреть, заметить что-то, что позволило бы представить себе такое же, что воссоздалось в твоей голове. Признаюсь, в твоих историях есть что-то эдакое, что вполне бы могло быть на самом деле.

– Ты мне не поверишь, – произнес Анатолий, виновато опустив глаза.

– Почему? Ты скажи, а я решу, верить тебе или нет.

– Если честно, то я и сам не знаю, как это у меня получается.

– То есть?

– Ну, я просто смотрю на предметы (в данном случае это вещи с места преступления), и в моем мозгу сама собой всплывает определенная история с определенными персонажами, которая, как мне кажется, могла бы объяснить происшедшее.

– То есть ты создаешь версию случившихся событий не на основе оставленных преступником следов, не на…

– Нет-нет. Ты меня не понял. Или, скорее, это я не вполне понятно излагаю свои мысли. Как раз-таки именно тот порядок: сами вещи и то, как они располагаются на месте преступления, то, в каком они находятся состоянии, какие эти вещи вообще и прочее, – все это и пробуждает во мне мои видения.

– То есть, все-таки видения? Ты что, экстрасенс?

– Нет. Я далек от экстрасенсорики, – скромно улыбнулся Анатолий, – Назовем это моим больным воображением.

– Не пугай меня, – пошутил Виталий, отчетливо представив себе чистую белую палату психбольницы.

– Но это случается именно таким образом. Я не могу объяснить, с чем это связано, почему это происходит, но что есть, то есть.

– Так. Ладно. И давно это у тебя?

– С детства, – признался Анатолий.

– Интересно-интересно. И где же ты в детстве мог найти секретные документы, связанные с каким-либо преступлением? – усмехнулся Виталий.

– Такого и не было, – пожал плечами Анатолий.

– Слушай, я сейчас не в том состоянии, чтобы разгадывать твои загадки. То ты говоришь, что…

– Я не соврал. У меня не было в детстве видений, связанных с подобными делами, буквально вчера попавшими мне в руки. Тогда было другое.

– Что, например? – Виталий снова почувствовал себя не очень хорошо: чай не снимал похмельный синдром, а выпитых двух бутылок пива, видимо, было маловато, чтобы облегчить его страдания.

– Ну, тогда, например, я прекрасно видел, точнее, мог себе представить, что вы, мои одноклассники, собираетесь со мной сделать в ближайшее время. Какую очередную забаву собираетесь устроить. Какую роль в этой вашей забаве стану играть я. Поверь, я никогда не ошибался.

– Так ты у нас еще и ясновидящий? – Виталию вновь померещилась больничная палата, заполненная разными психами. Это видение, уже его видение, рассмешило его.

– Ты чего смеешься? – Анатолий не понял причины веселья товарища.

– Да так, померещилось… Не обращай внимания. Продолжай.

– А чего продолжать то?

– Приведи пример из своих детских представлений. Или видений. Называй, как хочешь.

– Ну, к примеру, возьмем тот случай, о котором нам всем вчера напомнил Саша.

– Ты про игру в охотников?

– Про нее. В тот раз по вашим лицам, по ухмылкам и косым взглядам в мою сторону я догадался, что вы затеваете против меня какую-то пакость. Тогда-то в моей голове и всплыли некоторые соображения о том, что может приключиться. Что, собственно, и произошло в ближайшее время.

– Значит, ты все же у нас провидец. Так? Но, если ты смог все это себе представить, почему не избежал затеянного нами?

– Я не провидец. Ну, может, совсем чуть-чуть, – Анатолий издал нервный смешок, заставивший Виталия подозрительно покоситься на сидевшего напротив него человека, – У меня просто очень богатое воображение, подпитываемое собственными страхами и выстраивающее определенную последовательность возможных событий, которые могли или могут произойти. А по поводу попытки избежать неприятностей лично для меня скажу так. Я пытался их избежать, эти неприятности. Честно. Но в тот момент, о котором мы говорим, я также увидел, что что бы я тогда не предпринял, куда бы я от вас не сбежал, исход будет один. Чуть раньше или позже вы все равно довели бы свою игру до конца. Для меня все было предрешено.

– Ладно. Давай, забудем ту историю. Мне, да и ребятам нашим, стыдно. Правда-правда. Но мы об этом тебе уже говорили.

– Забудем, – согласился Анатолий.

– Хорошо. Вернемся к нынешним делам. Значит, говоришь, просмотрел материалы, и в твоей голове всплыла картина преступления? Так?

– Что-то вроде того.

– И все же, мне непонятно, почему ты считаешь, что все происходило именно так, а не иначе, – сказал Виталий, внимательно взглянув на Анатолия, – Давай, начнем с обсуждения прошлогоднего случая. Рассмотрим его.

– Давай, рассмотрим тот случай, – кивнул Анатолий.

– Основной версией там является присутствие неких неизвестных гастролеров, ограбивших и убивших хозяев дома с целью завладеть их денежными средствами. Да. Мы проверили. Потерпевшие зачем-то сняли со своих счетов почти все свои сбережения. Но это могло быть для чего угодно. За это никто не обязан отчитываться. Идем дальше. После убийства преступники (по материалам следствия предположительно их было двое) тщательно подчистили за собой все свои следы, – Виталий поморщился от очередного болевого ощущения в области висков, – Затем они скрылись в неизвестном направлении. Да. В этом деле много провалов, много непонятного и неразгаданного. Кто эти люди, которые сумели проникнуть в дом потерпевших, а затем покинуть его, оставшись никем не замеченными, откуда они могли узнать о снятии пенсионерами крупной суммы буквально за три месяца до своей смерти? Даже точное время преступления установлено лишь предположительно. Между девятью вечера и шестью утра следующего дня. Но там, действительно, все карты смешала высокая температура в помещении за счет разожженной газовой плиты. Поэтому время смерти потерпевших вполне могло быть не тем, которое указано в материалах следствия. Допускаю, что убийство было совершено гораздо ранее. В тот час, о котором упомянул ты.

– А я что говорил?! – воскликнул Анатолий.

– Подожди. Не сбивай меня с мысли.

– Молчу-молчу.

– Итак. Ага. В деле, значит, было указано, что, когда были обнаружены трупы, в доме работала газовая плита. Так. И что мы имеем? Да ничего мы не имеем! По-моему, это полный висяк. С чего ты взял, что это именно их сосед, у которого, напомню, железное алиби, причастен к тем событиям? Ведь, ну, ничто на него не указывает, не намекает.

– Мне это просто привиделось, – Анатолий покраснел.

– Привиделось ему, – проворчал Виталий, – Богатое, я скажу, у тебя воображение. И больное.

– Согласен.

– Ладно. Что еще? Повторю. Насколько я помню, в материалах следственного отчета не было ничего такого, чтобы указывало на человека, по сути, обвиняемого тобой в злом умысле. Особых следов после себя преступник или преступники, кем бы он или они не были, не оставили. Да. В деле указывалась бочка для сжигания мусора, которую ты, должен признать, искусно вплел в свою версию. Как и газовую плиту, что на самом деле вполне очевидно. Но в бочке, кроме золы, ничего не было обнаружено. Это нам тоже ничего не дает. Все. Больше ничего нет. Но ты вдруг увидел не только того, кто совершил убийство, но и подробно представил его мотивы. И это при том, что в деле отсутствовали какие-либо существенные улики или маломальские зацепки, на основании которых можно было бы предположить участие в преступлении вообще какого-либо конкретного лица. В очередной раз напомню, у соседа потерпевших железное алиби. Несколько человек видели, как его провожали будущие жертвы, как он сел в такси и уехал на вокзал. Так? Так. И что мне теперь со всем этим делать? Даже если ты прав (заостряю твое внимание на слове если), каким образом мне доказать его причастность к убийству? Наличие его отпечатков в доме потерпевших в счет не идет. Он был там и не раз. Также, как были в том доме и другие люди, живущие по соседству. Почему ты их не принимаешь к сведению?

– Никого другого я не смог себе вообразить, – пожал плечами Анатолий, – И что тебе делать дальше, я тоже не знаю. Ты специалист в расследованиях. Я лишь дал тебе ниточку к распутыванию этого дела, а как ты поступишь с этой ниточкой – решать тебе.

– Легко сказать. Дал он мне ниточку. А как мне за нее зацепиться? – буркнул Виталий.

– По поводу мотива можно начать с проверки всех банковских дел этого человека, – Анатолий сделал робкую попытку подсказать, – Для начала. Сделать необходимый запрос в соответствующие заведения. Ну, не знаю, как это еще у вас делается. Узнать, был ли он кому-то должен крупные суммы, сумел ли он погасить долги. И если так, то проверить, откуда тот человек смог взять деньги на погашение этих долгов.

– У нас полстраны кому-то что-то должны. Ну, допустим. Я проверю. Что-то еще?

– Можно повторно опросить водителя такси, отвозившего его на вокзал. Выяснить, не делал ли он каких остановок по ходу движения. Ну, таких, о которых я тебе говорил.

– Можно, конечно, – Виталий потер виски, – Но даже если новые показания водилы совпадут с твоим рассказом, что с того? Орудия преступления ведь нет. И в твоей истории, согласись, предполагаемый злодей по возвращению домой позаботился, чтобы предмет, которым были нанесены смертельные ранения супругам, исчез навсегда и бесследно. Что мне предъявить новому фигуранту дела? А? На это что ты мне скажешь?

– Что скажу? – Анатолий почесал затылок, – Скажу, что ты бы мог оказать на подозреваемого психологическое воздействие.

– О как, – усмехнулся Виталий, – Это что-то новенькое. Просвети.

– Криминалист отметил, что смерть потерпевших наступила из-за нанесения им по голове множественных ударов тупым предметом. Характерные отметины дают предположение, что этим предметом был тяжелый молоток. Даже его предполагаемые размеры были указаны.

– И что с того?

– Найди похожий молоток. Измажь его, ну, не знаю, красной краской, например. И с этим предметом приди к подозреваемому. Посмотри на его реакцию. Виталь, ну, не мне тебя учить, как проводить дознание. Или как это еще у вас называется?

Виталий был обескуражен предложением Анатолия. С минуту он молча смотрел на товарища, не зная, что ему ответить.

– Это не дознание, – наконец, хрипло произнес он, – Это блеф, который может мне стоить очень дорого.

– Извини. Но я не знаю, что еще предложить, – Анатолий выглядел виноватым.

– Твои сказки увлекательны, но не имеют под собой никаких оснований.

– Как скажешь, – Анатолий понурил голову.

– Ладно, Толик. Все то, что я сейчас от тебя услышал, полная чушь, конечно. Но все равно спасибо тебе за увлекательную беседу. Это было забавно. И даже увлекательно. Но это ничего не… А хотя… – Виталий вдруг сообразил, что у него есть возможность еще немного развлечься и одновременно с этим указать непрофессионалу на его истинное место. Тем не менее, начал он с другого, – Знаешь, твое пиво помогло, но не так, как хотелось бы. Лучше бы ты сегодня угостил меня коньячком.

– Извини, не подумал.

– Что ты, что ты? Это было сказано не в укор тебе. Сам виноват. Перебрал вчера. Давай, сделаем следующим образом.

– Что?

– Сейчас я сгоняю в аптеку. Возьму что-нибудь от головы.

– Хочешь, я схожу?

– Нет-нет. Я уж как-нибудь сам. А ты посиди у меня, подожди здесь. А чтобы не заскучал, – Виталий поднялся из-за стола и кивком головы пригласил Анатолия следовать за собой, – я дам тебе ознакомиться кое с чем.

– С чем? – Анатолий тоже встал с табуретки.

– Идем-идем. Заодно я проверю, насколько богата твоя фантазия. Сумеешь ли ты меня еще больше удивить.

Они вышли из кухни и прошли в комнату. Виталий подошел к компьютерному столику и включил стоящий на нем ноутбук.

– Что ты делаешь? – спросил Анатолий.

– Сейчас объясню, – ответил Виталий, дожидаясь появления на экране устройства окна для ввода логина и пароля, – Во-от. Еще немного, еще чуть-чуть. Та-ак.

Он запустил проводник и стал просматривать содержимое каких-то папок. Найдя нужное, Виталий открыл сразу два документа. Немного подумав, присоединил к ним третий.

– Может, все же объяснишь, что происходит? – снова спросил озадаченный Анатолий.

– Сейчас-сейчас. Уже скоро. Еще немного. Та-ак. Готово, – Виталий встал, уступая место Анатолию, – Садись.

– Зачем?

– Я пока сбегаю за лекарством, а ты ознакомься с этими тремя делами из моего личного архива.

– Что это?

– Это давно закрытые дела. По всем ним уже предъявлены обвинения, фигуранты получили реальные сроки.

– И для чего мне все это?

– Удиви меня. Обрисуй картину преступлений, воссоздай мотивы преступников и их личности. Часа тебе хватит на все про все?

– Но ведь ты сам сказал, что это уже раскрытые преступления. Там все уже известно. Все представлено на бумаге. От меня что требуется?

– Хочу посмотреть, насколько твое воображение может оказаться приближенным к действительности.

– Не понимаю, – признался Анатолий.

– Смотри, – Виталий встал за спиной Анатолия и немного наклонился вперед, водя мышкой по столу. В голову снова ударила боль, поэтому он тотчас же принял вертикальное положение, – Вот, блин, – поморщился Виталий, – Ладно. Это я не тебе. Смотри. Я тут немного поколдовал с текстами. Сохранил их на рабочем столе под другими именами. Вот. Видишь? Убрал из оригиналов все лишнее. Оставил лишь самое начало, где описывается место преступления. Даже отчет криминалиста убрал. Оставил лишь фотографии с места событий. Посмотри и скажи, что видишь. Полный текст документов я закрыл, чтобы у тебя не было соблазна заглянуть в их результирующую концовку. Папка с этими файлами запаролена. Ты же не хакер, Толь? Признавайся. Не сможешь вскрыть пароль?

– Да нет. Ничего такого.

– Вот и хорошо, что не хакер. А то знаю я вас таких ушлых. Ладно. Читай, выдумывай. Я скоро вернусь, и мы продолжим наш разговор. Ты же никуда не торопишься?

– До понедельника я совершенно свободен.

– А ты, оказывается, не лишен чувства юмора, Толя. В детстве я за тобой такого не замечал.

– В детстве ни ты, ни кто-то иной со мной вообще особо не общались.

– Все меняется, Толик, все меняется, – Виталий дружески похлопал Анатолия по плечу, – Я пошел…

Через минут сорок Виталий вернулся. Вместе с какими-то лекарственными препаратами, в основном, витаминными комплексами, он принес бутылку коньяка, которую тотчас же и открыл, поставив ее на журнальный столик. Достал из небольшого серванта две рюмки и установил их рядом с бутылкой. Сел в кресло неподалеку от Анатолия и разлил напиток в хрустальную посуду. Предложил товарищу поддержать его намерения, но, получив категорический отказ, выпил сам. За первой рюмкой сразу же последовала вторая. Закусил напиток шоколадом, разломанным на отдельные дольки.

<12345...7>