Операция «ВОЗМЕЗДИЕ»

Водители джипов были настоящими асами вождения в экстремальных условиях. Они мастерски объезжали все ямы, рытвины, колдобины и воронки, которыми изобиловало полотно дороги. Вообще любой выезд за пределы города был сопряжён с огромным риском и трудностями. На пути к аэропорту колонна спокойно могла попасть в засаду и быть обстрелянной из автоматов, пулемётов, гранатомётов или подорваться на фугасе. Кандагар во все времена и при любой власти снискал себе славу своей непокорностью, бунтарством, мятежностью, оппозиционностью. Он жил собственными законами, основанных на принципах «пуштунвали» – этого не писаного свода правил, философии и кодекса чести пуштунских племен. Здесь всегда было много недовольных. Вот и сейчас война в провинции шла постоянно. Воевали все против всех и между всеми. Боестолкновения были между сторонниками движения «Талибан» и органами местной власти, между наркоторговцами и государственной службой безопасности, между американскими войсками и объединёнными отрядами талибов и бывших моджахедов, между враждующими друг с другом группировками наркоторговцев, между отрядами пуштунских племён, контролирующих контрабанду. Война давно стала образом жизни и средством выживания для подавляющей части населения провинции. А потому мины всякие и разные: пехотные и противотанковые, самодельные взрывные устройства чуть ли не каждую ночь в большом количестве устанавливали вдоль дорог абсолютно все враждующие стороны. Сама сложившаяся в провинции обстановка вынуждала водителей быть предельно осторожными, но она же требовала не забывать о том, что двигаться следовало так же максимально быстро.

Расстояние в тридцать километров джипы покрыли менее чем за двадцать минут и затормозили возле укреплённого бетонными блоками и огороженного колючей проволокой контрольно-пропускного пункта американской военной базы. Из бойниц в бетонной стене сразу же, как только внедорожники остановились, показались стволы армейских автоматических винтовок. Всех прибывших в автомобилях тут же взяли на прицел американские десантники, охранявшие военную базу.

Прошло несколько минут, прежде чем из бетонного укрытия показался дежурный сержант и направился к джипу, стоявшему в голове колонны. Он приближался медленно, даже с некоторой осторожностью, держа палец на спусковом крючке своей автоматической винтовки. Сержант остановился в метре от первого внедорожника и замер в ожидании. Ждать долго не пришлось. Стёкла со стороны водителя и пассажиров почти одновременно опустились. Американский десантник сделал шаг вперёд и внимательно посмотрел на пассажиров внедорожника. Внутри джипа находилось пять человек. У всех были чёрные густые бороды. Их тёмно-карие глаза смотрели сурово и настороженно. На коленях лежали автоматы советского производства с укороченными стволами. Афганцы были одеты по-европейски. Сержант поочерёдно подошёл к двум другим джипам. В каждом из них так же было по пять человек. Тогда американец отошёл от джипов на несколько метров и громко спросил: «Кто из вас Абдольхамид Мохаммадзай?» Из джипа, стоявшего в середине колонны, раздался ответ на английском: «Я!»

– Хорошо! Пусть все выйдут из машины, а Вы останьтесь! – приказал сержант.

Однако никто не торопился выполнять его команду.

– Господин Мохаммадзай, прикажите своим людям покинуть джип! Я сам отвезу Вас к полковнику! – вновь приказал сержант. На этот раз человек во втором автомобиле, сидевший рядом с шофёром, что-то коротко сказал своим людям, после чего они моментально покинули салон джипа. Сержант подошёл к машине и сел на место водителя. Он дал сигнал и, резко вывернув руль, лихо объехал стоявший впереди автомобиль. Внедорожники, оставшиеся на площадке, рванулись следом и сделали попытку прорваться, но были мгновенно остановлены американскими солдатами. Как только автомобиль с сержантом за рулём оказался на территории военной базы, проезд тут же оказался перекрытым поднявшимся металлическим препятствием наподобие устройства на железнодорожном переезде. Видимо, охранники прибывшего афганца не ожидали такой негостеприимной встречи. Они тут же выскочили из машин, начали что-то громко кричать и грозно размахивать автоматами.

Сержант взглянул в зеркало заднего вида и сказал сидевшему рядом с ним человеку: «Господин Мохаммадзай, прикажите Вашим людям не бузить, а то у моих ребят могут сдать нервы, и они нашпигуют их свинцом!»

Афганец кивнул в ответ, достал из нагрудного кармана мобильный телефон. Он нажал на кнопку и, когда ему ответили, коротко бросил в трубку: «Спокойно, братья! Всё нормально! Ждите меня!».

Минут через пять быстрой езды внедорожник остановился возле здания, в котором раньше находились различные службы аэропорта, а сейчас располагался штаб военной базы американских войск в зоне ответственности «Юг». Сержант вышел из машины. Вслед за ним салон автомобиля покинул и афганец.

– Прошу, господин Мохаммадзай, следовать за мной! – сказал американский десантник и открыл дверь штаба. Они прошли длинным коридором и поднялись на второй этаж. Там, где когда-то был центр управления полётами, теперь находился кабинет начальника гарнизона. На двери висела табличка с надписью «полковник Рассел Клиффорд».

– Проходите, господин Мохаммадзай! – сержант открыл дверь, пропуская афганца впереди себя. – Вам придётся немного подождать! Полковник Клиффорд сейчас подойдёт! Не желаете выпить?

– Спасибо, сержант! Я афганец и, хотя мне довелось учиться в Штатах, но я не смог привыкнуть к вашему обычаю, пить во время деловых встреч! Если не трудно, дайте лучше горячего зелёного чаю!

– Хорошо, я сейчас распоряжусь! – ответил сержант и покинул кабинет, оставив пуштуна в одиночестве.

*****

Полковник Рассел Клиффорд занимал две должности: он одновременно и командиром военной базы, и начальником гарнизона американских войск в провинции Кандагар и Гильменд. Пока в его кабинете в ожидании пребывал афганец, полковник в это же самое время направлялся на взлётную полосу. Через полчаса туда должен был приземлиться военно-транспортный самолёт из Кабула с важным гостем на борту. Начальник гарнизона знал, что из Кандагара уже приехал человек. Сержант по рации доложил полковнику Клиффорду, что пуштун прибыл и ждёт в штабе.

– О’кей, сержант! Займите его на полчаса! – коротко бросил начальник гарнизона в трубку радиотелефона.

Открытый «Ранглер» полковника хорошо был известен всем службам аэродрома, поэтому, когда джип начальника гарнизона подъехал к взлетно-посадочной полосе, дежурившие солдаты отдали ему приветствие, заблаговременно подняв шлагбаум. Автомобиль полковника, не притормаживая, на большой скорости вырулил на небольшую площадку, где обычно встречали прибывших гостей.

Военно-транспортный самолёт из Кабула в это время уже появился в поле зрения командира базы. Не прошло и пяти минут, как воздушное судно по установленной глиссаде начало заходить на посадку. Его шасси коснулись бетонной полосы, и, пробежав несколько сотен метров, самолёт остановился. Затем он развернулся и, двигаясь по рулёжной дорожке, направился в сторону ангара, находившегося рядом со взлётно-посадочной       полосой.

Полковник Клиффорд на своём «Ранглере» следовал за приземлившимся самолётом. Начальник гарнизона остановился возле левого борта. Двигатели транспортника ещё работали, когда солдат подогнал к самолёту трап. Бортовая дверь воздушного судна открылась, и в её проёме показался человек, которого ждал Рассел Клиффорд.

– Хеллоу, Джордж! Как долетел? – весело, как старому знакомому, громко прокричал полковник, задрав голову вверх. Это было не удивительно, ведь они знали друг друга уже почти два года, хотя и принадлежали к разным ведомствам: один служил в воздушно-десантных войсках, а другой – в Центральном разведывательном управлении США. Но так получилось, что судьба, вернее операция по наведению демократического порядка в Афганистане свела их вместе.

– Рассел, дружище, ты же знаешь, что я отвратительно переношу перелёты на транспортных самолётах! Никакого комфорта! А тут ещё на подлёте к аэропорту попали в жуткую болтанку! – начал жаловаться резидент ЦРУ. – Это тебе не привыкать к тряске, а меня буквально выворачивало наизнанку! Но интересы нашего государства требуют жертв, поэтому ничего не поделаешь! Стерпел!

– Лучшее средство от болтанки – это хорошая порция виски до того, как попали в неё! – хохотнул Рассел Клиффорд.

Глава резидентуры ЦРУ в Афганистане Джордж Ламберт осторожно спустился по трапу и после дружеского рукопожатия с полковником направился к его джипу.

– Рассел, афганец прибыл? – поинтересовался гость, – мне сегодня же надо вернуться в Кабул.

– Да, Джордж! Он уже ждёт нас в моём кабинете! Я распорядился, чтобы его встретил сержант Кендел.

*****

Афганский гость, о котором говорили американцы, в это время сидел в кабинете полковника Клиффорда и с нетерпением ждал новых «хозяев» провинции Кандагар.

Прибывший пуштун был хорошо известен американским спецслужбам как весьма влиятельная личность и не только потому, что ещё несколько месяцев назад он был губернатором провинции Кандагар и стоял во главе самого большого пуштунского племени. Главное заключалось в том, что Мохаммадзай считался крупнейшим подпольным оптовым торговцем наркотических средств в огромном регионе, объединявшим провинции Фаррах Гильменд, Нимроз, Кандагар, Заболь и Урузган. Для американской разведки так же не было секретом, что, будучи владелец банка, он тайно кредитовал производство героина. Этот пуштун по праву считался одним из самых богатых людей в Азии и мог считаться некоронованным королём южных и восточных провинций Афганистана.

Кроме того, Мохаммадзай был не только коммерсантом, но и профессиональным воином. В зоне проживания свободных пуштунских племён, к коей относилась и провинция Кандагар, говорили, что настоящий пуштун, появившись на свет, сразу же тянется не к материнской груди, а к оружию. Отец Абдольхамида был генерал-полковник и во времена короля Захир-шаха командовал Кандагарским армейским корпусом. Естественно, что Абдольхамид, достигнув совершеннолетия, был направлен отцом на учёбу в элитный военный колледж в США. После возращения на родину юноша по настоянию отца поступи в военное училище Харби Пухантун, где Абдольхамид с отличием закончил пехотный факультет. Он быстро дослужился до командира батальона. С этой должности по рекомендации советских военных советников Мохаммадзай был направлен на учёбу в Москву. Пять лет, которые он провёл в столице СССР не прошли даром. Абдольхамид получил блестящее академическое образование, прекрасно выучил русский язык. После возвращения на родину Мохаммадзай получил звание полковника и был назначен на должность заместителя командира пехотной дивизии. Будучи человеком прогрессивных взглядов, он принял самое активное участие в Апрельской революции 1978 года. Вскоре ему присвоили звание генерал-майора и отправили в родной Кандагар командовать 2-м армейским корпусом. Однако после убийства Нур Мохаммада Тараки, законного президента страны, Мохаммадзая арестовывали, этапировали в Кабул и там без суда и следствия по личному приказу нового руководителя Афганистана Хафизуллы Амина бросили в тюрьму Пули Чархи. От смерти генерала Мохаммадзая спас ввод ограниченного контингента советских войск. Вот такая информация была собрана сотрудниками резидентуры ЦРУ в Кабуле на бывшего губернатора провинции.

Абдольхамид никогда не испытывал к американцам чувства симпатии и уважения. За время учёбы в США он успел хорошо узнать менталитет янки. Ему не пришёлся по душе их цинизм, жадность и меркантильность, которые они старались замаскировать пространными и демагогическими разговорами об интересах своей страны и мирового сообщества в целом. Даже будучи очень молодым и не опытным в жизненных проблемах человеком, Абдольхамид смог рассмотреть хищный блеск, появлявшийся в глазах его заокеанских «друзей», когда речь заходила об их скрытой личной выгоде, выражавшейся в виде определённой суммы долларов. В колледже за деньги можно было добиться много, например, стать старостой класса, президентом совета и даже «круглым» отличником. А вот Советский Союз его удивил. «Шаурави», как называли афганцы советских людей, отличались от американцев в лучшую сторону. Встать на сторону оппозиции и бороться против Ограниченного контингента заставила нелепая случайность. Советская штурмовая авиация однажды по ошибке нанесла массированный ракетно-бомбовый удар по району, в котором проживали семьи офицеров 2-го армейского корпуса. Большинство из них погибли, в том числе жена и дети генерала Мохаммадзая. Тот случай имел огромный резонанс. После него почти все офицеры корпуса вместе с командиром ушли в оппозицию и с оружием в руках стали бороться против своих недавних союзников и друзей. В жизни так иногда происходит….

От внезапно нахлынувших воспоминаний Абдольхамида отвлёк звук открывавшейся в кабинет двери и громкий голос полковника Рассела Клиффорда.

– Господин Мохаммадзай, приветствую Вас! Простите великодушно, что заставил ждать! Я встречал мистера Ламберта!

Мохаммадзай отошёл от окна, возле которого стоял, и сделал пару шагов в направлении вошедших американцев.

– Рад видеть Вас, мистер Ламберт! Как долетели? – улыбнулся афганец, пожимая руку, протянутую ему резидентом ЦРУ.

– Спасибо, господин Мохаммадзай, всё нормально! Думаю, мы не будем терять время на пустые вопросы и ответы на них, а приступим сразу к делу?! – не то спрашивая, не то утверждая, сказал гость из Кабула.

– Хорошо! Тогда давайте пройдём в комнату отдыха! – предложил полковник Клиффорд, жестом руки приглашая гостей следовать за ним. – Прошу!

Командир военной базы открыл дверь, как радушный хозяин, давая возможность первым войти резиденту ЦРУ и важному афганцу. В комнате отдыха было довольно прохладно. Еле слышно работал кондиционер. На маленьком столе стояли бутылки со спиртными напитками и тут же с ними соседствовали небольшие вазочки, наполненные разными печеньями и другими местными сладостями. Пока гости полковника усаживались за столом, Клиффорд бросил в заварочный чайник большую порцию заварки и залил кипятком из электрического термоса, стоявшего там же на столике. Он знал, что его афганский гость пить виски или джин не будет, поэтому заранее заготовил всё необходимое для чаепития.

Если сказать честно, то полковнику Клиффорду афганцы не понравились с первого дня своего прибытия в эту страну. Они казались ему грязными, ограниченными, нецивилизованными людьми, скорее дикарями, с которыми следовало говорить исключительно на языке силы или бомбовых ударов, а потом уже выдвигать свои условия. Ведение любых переговоров с противником полковник считал проявлением слабости. Но сейчас он обязан был любезничать с одним из таких дикарей, так как этот дикий пуштун являлся самым богатым человеком всего юга Афганистана, а деньги и богатство действовали на американского полковника просто магически. Наличие у кого-то большого количества долларов заставляли Рассела Клиффорда на время забывать о своих жизненных принципах.

– Что будете пить, мистер Ламберт! – на правах хозяина и в силу секретности переговоров полковник был вынужден лично обслуживать своих гостей. Солдата, который обычно делал это вместо полковника, он отпустил. – Итак, господин Мохаммадзай, Вы, чай, как всегда?

– Спасибо! – кивнул в ответ пуштун, налил в пиалу немного чая, сполоснул чашку, вылил в пепельницу и только после такой мудреной процедуры налил себе полную пиалу чая.

– А мне, полковник, плесните треть стакана чистого виски и бросьте побольше льда! – Несколько устало проговорил мистер Ламберт, откинувшись на спинку кресла. Клиффорд быстро выполнил заказ резидента и поставил перед ними на стол стакан со спиртным.

– Ну что, господа, начнём? – сказал резидент ЦРУ, одним глотком почти опустошив стакан. Он поставил его в сторону и достал из нагрудного кармана металлический футляр с сигарой.

– Простите, но я закурю! – он зубами оторвал один конец, прикурил, и, прищурив глаз от дыма, с удовольствием глубоко затянулся. – Итак, господин Мохаммадзай, мы крайне обеспокоены тем, что Вы срываете поставки в оговоренных объёмах и в установленные сроки. Деньги Вам переведены! Ваш товар мы покупаем по завышенной цене. Да, да, по завышенной! Ну, а Вы…

– Хорошо! Если, господа, считают, что у меня завышены цены, тогда покупайте товар у других поставщиков! – спокойно ответил афганец.

– Но ведь так нельзя вести бизнес! Вы пользуетесь тем, что являетесь монополистом! – раздосадовано вскричал резидент. Он даже как-то нервно стал мять в руках дымящуюся сигару, но быстро совладал с собой. – Ладно, не будем о цене! Что со сроками, и сохранятся ли объёмы?

– Мистер Ламберт, я придерживаюсь договорённостей, но Вы их не соблюдаете сами!

Резидент строго посмотрел на полковника Клиффорда, но тот совершенно не обратил внимания на многозначительный взгляд представителя ЦРУ.

– Мы договаривались с Вами о поставках необходимых ингредиентов. У меня нет возможности приобретать их в нужном объёме!

– Сколько Вам надо?

– Приблизительно тысяча восемьсот тонна.

– Да это тридцать железнодорожных цистерн! Вы с ума сошли, господин Мохаммадзай?

– Нет! Но у меня на складах скопилось много сырья. Просто для того, что бы выполнить наши договорённости, мне необходимо именно такое количество!

– И как это всё переправить? Это же десятки автоцистерн! Сопровождение! Охрана! Это целая операция!

– Не беспокойтесь, господин Ламберт! Вы доставьте только в Пакистан и договоритесь с тамошним правительством нам не мешать. Транспортировку и расходы я беру на себя!

– Хорошо! Я не обещаю сразу поставку в таких объёмах, но постараюсь! Скорее сделаем это поэтапно!

– Постарайтесь, постарайтесь, господин Ламберт! Это в интересах нашего долгосрочного и взаимовыгодного сотрудничества, – улыбнулся пуштун.

– Прекрасно! Сроки обговорим позже в рабочем порядке. Оплату за необходимый материал следует произвести заблаговременно и в полном объёме! – сказал резидент ЦРУ и выжидающе посмотрел на афганца, ожидая ответной реакции на свои слова. Он знал, что пуштун опытный коммерсант и навряд ли станет оплачивать полностью товар, который получит по частям. Но неожиданно для резидента и полковника Мохаммадзай совершенно спокойно коротко бросил: «Согласен!»

Гость из Кабула с облегчением вздохнул и добавил: «Перевод сделаете вот не эти два счёта в равной сумме!»

После этого он протянул афганцу карточку с необходимыми банковскими реквизитами. Полковник Клиффорд тем временем, затаив дыхание, наблюдал, как лихо резидент ЦРУ провёл сделку на сто миллионов долларов. «Настоящий ковбой!» – с лёгкой завистью и небольшим восхищением подумал он о мистере Ламберте.

– Господин Мохаммадзай, – вступил в разговор полковник, – наши колонны, следующие с грузами продовольствия и горючего из Кабула, на пути следования постоянно подвергаются атакам талибов.

– Вы жалуетесь мне? – удивлённо вскинул вверх брови пуштун. – Но ведь американцы находятся в состоянии войны с талибами. Что же удивительного в том, что они нападают на ваши конвои?

– Однако у Вас есть охранное предприятие, господин Мохаммадзай! – сказал полковник.

– Так в вашем распоряжении, мистер Клиффорд, целая воздушно-десантная дивизия! – отпарировал афганец, – к тому же моих охранников не хватит для обеспечения прохождения американских тыловых колонн.

– Просто мне кажется, что афганец быстрее договорится с афганцем! – улыбнулся полковник, пропустив сарказм пуштуна мимо ушей.

– Так Вы хотите, чтобы я в качестве посредника договорился бы с представителями талибов и кочевниками о беспрепятственной проводке ваших тыловых колон по маршруту Кабул – Кандагар – Лашкаргах? – переспросил Клиффорда афганец.

– Вы меня совершенно правильно поняли, господин Мохаммадзай!

– Ну, Вы же понимаете, что это мероприятие стоит определённых денег?

– Конечно!

– Думаю, что начинать следует с суммы…., – после этих слов пуштун вынул из бокового кармана ручку, взял со стола салфетку, написал на ней цифру с внушительным количеством нулей и затем передал салфетку полковнику. Глаза начальника гарнизона округлились. Было видно, что он хотел сказать что-то весьма резкое, но сдержался. Полковник Клиффорд ещё раз бросил взгляд на цифру и затем передал салфетку резиденту ЦРУ. Ламберт посмотрел и, хмыкнув, сказал полковнику: «Видимо, господин Мохаммадзай решил сыграть «фифти-фифти»! Не так ли, господин Мохаммадзай?» Сумма, которую запросил пуштун, не отличалась от той, которую запросили с него за поставку необходимых ему химикатов.

– Однако проблемы армии меня не интересуют! Это трудности мистера Клиффорда! – заявил Ламберт, возвращая салфетку полковнику. – А потом платежи будут проходить по разным ведомствам и каналам.

– Надо подумать, господин Мохаммадзай! – ответил Клиффорд и поднялся из кресла, давая тем самым понять, что разговор закончен. Полковник вышел из комнаты отдыха в кабинет, подошёл к столу и по селектору уже хотел вызвать дежурного, но пуштун не торопился уходить.

– У Вас есть вопросы, господин Мохаммадзай? – несколько раздражённо спросил полковник Клиффорд. Интуиция подсказывала ему, что сейчас будет поднята весьма нелицеприятная лично для него тема, и шестое чувство не подвело. Афганец, сидя в кресле и устремив взгляд на резидента ЦРУ Ламберта сказал: «Полковник, если мы с Вами решаем общие проблемы и являемся как бы и где-то компаньонами, то не смогли бы Вы каким-то образом воздействовать на десантников разведывательного батальона. За последние дни бойцы этого подразделения проявляют излишнюю резвость. Они по непонятной причине очень уж сильно активизировались! День назад, например, разгромили мой склад, уничтожили сырья почти пятьсот тонн. Заметьте, полковник, оплаченного уже сырья. Вы не выполняете свою часть нашего джентльменского соглашения! На чей счёт прикажете записать издержки? Как будем делить убытки? Надеюсь поровну? Кстати, Вы меня информировали об одной дате начала операции, а её ваши десантники провели на два дня раньше. Это значит, что Вам армейские офицеры не доверяют, а стало быть, они специально ввели Вас в заблуждение относительно начала операции».

На полковника Клиффорда в этот миг было страшно смотреть. Он побледнел, его нижняя губа от волнения и обиды чуть задрожала. Казалось, что через секунду он расплачется. Но этого не произошло. Полковник сумел взять себя в руки. Он выдержал короткую паузу и после этого сказал: «Мы решим этот вопрос, господин Мохаммадзай! Но должен поставить Вам на вид, что Вы и Ваши люди не всегда выполняли свои обязательства перед американскими войсками, но я не ставил Вам это в укор!»

Полковник хотел ещё что-то добавить, и он наверно ещё долго говорил бы о проблемах взаимоотношений местного населения в лице господина Мохаммадзая и американских войск, но в разговор вступил резидент Ламберт.

– Господа, господа! Я знаю, о чём идёт речь. Думаю, что данный вопрос мы обязательно обсудим, но в другой обстановке, когда времени будет побольше. Вы согласны?

– Хорошо, господин Ламберт! – недовольно ответил пуштун.

Полковник, стоя за спиной афганца, облегчённо вздохнул и вызвал дежурного по штабу. Когда тот вошёл в кабинет, он сказал: «Сержант, проводите господина Мохаммадзая до КПП!»

*****

В комнате после ухода афганца отдыха воцарилось молчание. Джордж Ламберт, поглядывая на полковника, самостоятельно налил себе в стакан изрядную порцию виски, бросил пару кубиков льда и, с удовольствием сделав большой глоток, вернулся в кресло. Усевшись поудобней, он закурил очередную сигару.

– Что за проблемы, дружище? Ты же здесь босс! Ты сам и чёрт, и бог на всём юге этой дикой страны! Разве десантники тебе не подчиняются

– Джордж, это моя проблема! И я её решу! – несколько удручённо ответил полковник Клиффорд.

– А что это вдруг наши парни стали столь активны? Им пообещали большие премиальные? – стал допытываться резидент Ламберт.

– Да тут один очень ретивый полковник прибыл из Багдада, представитель разведуправления министерства обороны.

– Из Багдада? Почему из Багдада? Какое отношение имеет Ирак к Афганистану?

– В том-то и дело, что никакого!

– Ну и…

– Мы, десантники, никакого отношения к Багдаду не имеем. А вот наши армейские разведорганы находятся в оперативном подчинении генерала Роберта Хаксли. Видимо, в Пентагоне решили, что Ирак и Афганистан – это один регион. Сам генерал в Ираке, а сюда с инспекционной проверкой прибыл его заместитель. Вот этот полковник и спланировал тот злосчастный рейд! О результатах ты слышал. Я присутствовал при постановке задачи командиру разведывательной роты. Операция должна была проводиться завтра, а потом её взяли и перенесли. Короче, провели вчера операцию. Я узнал о её начале, когда парни уже высадились в районе и начали боевые действия.

– А что ты думаешь, почему вдруг перенесли дату операции? – настороженно спросил резидент, – похоже, что пуштун прав и тебе не доверяют, дружище!