Бугорландские Хроники

Меняем сцену – война. (Некоторые кадры массовых батальных сцен мною уже сняты, это хорошо). И вот принцу приходит повестка в военкомат (или в суд, что тоже не плохо.) Ладно, решим так, – если Горох победит бугорландцев тогда повестка будет на войну, а если проиграет, тогда в суд. В этом случае у него будет хорошая возможность заснять сцены суда и казни заговорщиков, т.е. завоевателей.

И заключительная сцена – главная героиня, не пожелав закончить свои дни в монастыре, как все другие благопристойные особы ее пола и в ее ситуации, бросается под поезд. ( Вообще – то это тоже уже где-то было, да и поезда здесь ходят редко, – так можно поезда и вовсе не дождаться).

А может сделать из всего этого комедию? Принцесса, прогуливаясь тихой лунной ночью по крыше замка, поскользнулась на банановой корке, и … – Но тогда возникает другой вопрос – что она делала на крыше поздно ночью? Идея! Она – лунатичка! Или еще лучше – вампирша, и…

Не известно чем бы закончилась эта история в изложении Факса, но тут, по счастью, в его кинокамере сели батарейки. И пока он их менял у самого режиссера закончилось вдохновение.

2.7.5.

Но вернемся непосредственно к нашей экскурсии. Замок этот, как выяснилось, оказался ни чем иным, как музеем под открытым небом. В свое время у прапрадедушки нынешнего короля Фердинанда Пятого не оказалось средств на содержание такого огромного замка, вследствие чего ему пришлось переоборудовать старую цитадель под музей. Что позволило этому самому Фердинанду Пятому не только сэкономить огромные средства, ежегодно уходившие на содержание крепости, но и получить, вдобавок ко всему, значительные налоговые льготы.

Обо всем этом и еще о многом другом поведал Борода своим экскурсантам, то бишь клоунам – завоевателям пока они обозревали замок со всех сторон.

Впрочем, не успели клоуны как следует насладиться прекрасными видами древней крепости, как неугомонный гид повел их дальше – в мрачное и глухое подземелье. Здесь даже самым ярким солнечным днем было темно и сыро. Бедные клоуны невольно сгрудились возле смотрителя музея, державшего в руках маленький огарок сальной свечи. Тусклый свет, испускаемый этой свечой, выхватывал из темноты страшные картины средневекового прошлого. Всюду по каменным стенам сочилась вода, а под ногами шныряли наглые полуметровые крысы. На прогнивших от сырости балках белели, подвешенные на ржавых цепях человеческие скелеты. В общем, и целом подвал оставил в душах завоевателей крайне гнетущее впечатление. И у многих из них в тот момент возник резонный вопрос – «И стоило ради всего этого рисковать своей жизнью?» Такой подвал был им и даром не нужен. Доволен осмотром остался один только Факс, израсходовавший на съемку этих страшилок целых две кассеты с пленкой. Да еще Гороху все было нипочем, он знай диктовал Яшке технические характеристики исследуемого объекта:

– Подвальное помещение, вполне пригодное для хранения влагостойких изделий, и особо опасных преступников. В случае крайней необходимости его можно использовать и как массовое бомбоубежище…

О том, что крысы были заводными, а скелеты сделаны из пластика, и подарены музею одним из заграничных медицинских институтов, завоеватели, конечно же, не знали. Между тем все эти спецэффекты были предназначены специально для привлечения в музей впечатлительных иностранных туристов.

Глава 8. Пир на весь мир.

2.8.1.

После мрачного подземелья завоеватели в крайне подавленном состоянии поднялись в главный зал замка, где для них уже был накрыт стол по случаю благополучного окончания ознакомительной экскурсии. На огромном столе, за которым когда-то пировали обитатели замка, сейчас были расставлены мельхиоровые тарелки и кубки, стилизованные под старинное серебро. Меню было составлено исключительно по рецептам местной средневековой кухни. В каждой тарелке лежало по кусочку холодной телятины, хлеба грубого помола и заплесневелого сыра. В кубки было налито кислое дешевое вино.

В ожидании начала банкета клоуны принялись с интересом рассматривать помещение, в котором сейчас находились. Огромный зал, сложенный из массивных каменных глыб больше подходил под жилище великанов, чем простых смертных. Люди в нем казались карликами и пигмеями. Неоштукатуренные стены были украшены головами тех тварей, что когда-то в изобилии водились в Бугорландии. Здесь были головы давно вымерших винторогих козлов, грациозных ланей, длинношерстных туров, саблезубых тигров и даже гигантских ящеров. Тут же висело и самое разнообразное вооружение, начиная с каменных топоров и кончая современными духовыми ружьями. Стекла в узких окнах – бойницах были сделаны из разноцветного витража, вследствие чего в зале даже в самый яркий солнечный день царили полумрак и прохлада.

– Прошу вас господа отведать нашей средневековой пищи, пригласил Борода заждавшихся экскурсантов к столу.

Ложек и вилок на столе не было, так, что есть пришлось, как и в средние века, руками. Проголодавшиеся завоеватели сразу же накинулись на еду, и мигом все смели с тарелок. Они не отказались бы и от добавки, только ни кто ее им так и не предложил.

Между тем Борода, видя, что все уже поели, встал из-за стола, и объявил во всеуслышание:

– Прошу на выход, господа, громко объявил Борода. – Экскурсия закончена, все свободны.

2.8.2.

– Ура, радостно закричали в ответ на это заявление клоуны, – теперь можно и поесть по человечески. И они тут же разбрелись по замку в поисках нормальной еды, и еще чего-нибудь интересненького. Не прошло и получаса, как рыцарский зал стал наполняться разнообразными трофеями, которые приносили, и сваливали в одну кучу раззадорившиеся клоуны. В числе этих трофеев были – ветхие средневековые гобелены, украшавшие много лет стены этого замка, бронзовые канделябры, старинные картины в позолоченных рамах и еще многое, многое другое.

– Ваше величество, с ужасом обратился Борода к царю, – прошу Вас, остановите это безумие.

Царю, такие грабительские действия своих поданных, тоже не понравились.

– Отс-тавить, громогласно просипел он на весь зал. – Немедленно вернуть все вещи на свои места. Что это за варварство такое, обязательно нужно все сломать или испортить.

– Но это же наша добыча, возмутились солдаты.

– Наша добыча – весь замок целиком, невозмутимо пояснил Горох всем присутствующим, – так, что пусть все остается на своих местах. Солдаты хмуро переглянулись между собой, им было не столько жаль, сколько лень относить эти вещи обратно.

– Кому, что не понятно? – подоспел на помощь царю, Гран-Градус. – Быстро все вернуть на место. Солдаты нехотя понесли вещи обратно. Царь же, подойдя к стенду с королевскими регалиями, приподнял стеклянную крышку и извлек оттуда королевскую корону образца позапрошлого века.

– Мечты сбываются, усмехнулся за его спиной Гран Градус. – Надевай ее и пошли праздновать.

– Если бы все было так просто, вздохнул царь, – корону нельзя просто так одеть, корону следует ВОЗЛОЖИТЬ!

Отложив корону в сторону царь добавил:

– Ищите лучше продукты, сейчас устроим грандиозный пир по случаю нашего первого успеха.

Такое приказания проголодавшимся солдатам два раза повторять не понадобилось. С радостными воплями они разбежались по углам и помещениям замка в поисках продуктов. Оказалось, что кладовые в замке просто ломились от всевозможных припасов. Бугорландцы, надобно заметить были народом очень запасливым, и расчетливым. Продуктов и вещей у них было такое количество, что для их хранения у бугорландцев даже не хватало собственных помещений. Поэтому местные жители, издавна, приспособили пустовавшие помещения музея для хранения всякого барахла и продуктов. И вот теперь все это добро стало легкой добычей завоевателей. Поначалу Борода, как смотритель музея, хотел было вновь вмешаться и попытаться как-то остановить это безобразие, но, посмотрев на голодных и усталых завоевателей, делать этого не стал. К тому же он сам частенько наведывался в эти кладовые, и теперь у него появилась прекрасная возможность списать недостачу на непрошеных гостей.

Между тем Хомяк разжег огонь в камине, и принялся за стряпню. Солдаты, сняв с себя каски и спасательные жилеты, стали помогать ему накрывать на стол. Главной их задачей при этом было расставить на столе красиво и аккуратно тарелки, ложки, вилки, кубки, и другую посуду. К продуктам же, предусмотрительный Хомяк, ни кого раньше времени не допускал. И правильно делал, иначе на стол нечего было бы ставить, всё расхватали бы, даже не донеся съестное до стола.

Свои мушкеты завоеватели, как и положено в военное время, поставили в специальные пирамиды. Так, чтобы в любое время ими можно было быстро воспользоваться. На сторожевой башне замка был поднят Гороховский флаг в знак того, что отныне замок полностью принадлежит завоевателям. Под флагом стоял дозорный, который должен был следить за появлением неприятеля и в случае чего сразу же трубить тревогу. Дозорный этот сменялся каждый час.

Но вот, наконец, усилиями Хомяка и его многочисленных добровольных помощников праздничный ужин был готов. Пиршественный стол был заставлен всевозможными яствами, какие только можно было пожелать. Здесь были – жареные до ярко-золотистой корочки индейки, запеченные в тесте сосиски, молочные поросята, воздушные мясные пироги с олениной, бочонки с пивом, бутылки с дорогим вином, терпкие маслины, фаршированные анчоусами оливки, устрицы в лимонном соусе, гроздья винограда и многое другое. Сочные персики и апельсины соседствовали с пирожными «бизе», жареные гуси с яблоками лежали на одном блюде с копченными бараньими ребрышками и свиными окороками. Одних только сыров было около сорока видов, колбас больше двадцати.

При виде такого разнообразия продуктов клоуны поспешили поскорее занять свободные места за столом. Когда же все, наконец, расселись, и вино было разлито по кубкам, первым взял слово царь Горох:

– Ну…, за то…, чтобы этот замок служил нам долго и на радость.

– Ура, закричали все сидящие за столом, и залпом осушили кубки, после чего дружно набросились на еду. Даже Факс, и тот на время отложил в сторону свою кинокамеру. На какое-то время в зале установилась относительная тишина, было слышно только глухое урчание, да треск перемалываемых костей.

2.8.3.

Поздним вечером, сидя в мягком кресле у жарко натопленного камина, с бокалом старого вина в руке, Горох объявил пирующим:

– Ребята, вы как хотите, а я отсюда ни куда не уйду. Мне этот замок нравится. Есть в нем что-то такое – притягательное… Такое, от чего просто невозможно отказаться. Решено! С этого момента повелеваю считать этот замок моей главной резиденцией, и называться он будет отныне – «Горохшин». Чтобы каждый проезжающий мимо точно знал, чьи это владения. И да будет так – отныне и навсегда. Попрошу, он кивнул Яшке, -подготовить соответствующий указ. Завоеватели единогласно поддержали такое царское решение, дружно осушив за него свои кубки.

– Стойте, стойте, заорал тут слегка уже захмелевший Шампиньон. – Что же это получается, – Гороху замок, Гороху резиденция, Восточная башня, опять же,– ему… – А нам, баронам, что, – шиш с маслом?

– Берите, что хотите, сделал красивый жест Горох. – Все, что сможете отсюда унести.

– Вот это я понимаю, вот это по-нашему, обрадовался Шампиньон, успокоено садясь на свое место.

– Позвольте, встрепенулся мирно дремавший до этого на дальнем конце стола Борода. – Чё это вы тут распределяете? Какие еще резиденции? – Музей не сдается.

Солдаты дружно заржали в ответ.

– Перед Горохом все сдаются, сострил Гран-Градус.

– Поздняк метаться, осадил аборигена царь, – что сделано, то сделано. Обратной дороги нет. Скажи-ка лучше, отец, а священники в вашей стране имеются?

– Сначала натворят делов, недовольно пробурчал абориген, – а потом о священнике вспоминают. Грешить не надо тогда и священник не потребуется. Вам сейчас не священник, а тюрьма светит…

За такие дерзкие речи солдаты хотели немного побить смотрителя музея, но царь не разрешил. У него на Бороду были свои планы.

– Этим зажравшимся козлам никогда нас не понять, сколько их не бей, заметил Горох при этом. – Они же все тут уроды, самые настоящие – моральные уроды.

– А что, у вас в стране и тюрьмы есть?

Борода смутился.

– Ну как сказать… – Можно сказать что ее и нет… – Почти…

– Как это – почти? – не понял Горох. – Тюрьма либо есть, либо ее нет…

– Это у вас она либо есть либо нет, а у нас ее скорее нет, чем есть…

Клоуны в очередной раз собрались побить несчастного аборигена, но Горох опять им этого не позволил.

– Ступай-ка ты милок в ближайшую тюрьму и проверь есть она или нет. А мне на глаза больше не попадайся, второй раз так легко не отделаешься.

И Царь, не обращая больше ни какого внимания на смотрителя музея, провозгласил очередной тост:

– Ну, за то, чтобы у нас все было, а нам бы за это ни чего не было. В ответ раздался громкий одобрительный гул и звон серебреных кубков.

Глава 9. Некоторое время спустя.

2.9.1.

Отпущенный на свободу Борода, тем временем, не спеша брел по направлению к Трунштейну. Настроение у него самое что ни на есть мерзопакостное.

Мало того, что он в одночасье лишился и работы, и крыши над головой, так теперь ему нужно было еще и перед королем объясняться по поводу потери музея. И объяснения эти предстояли не самые веселые. Король Виргеум был очень прижимистым королем, и строго спрашивал со своих подчиненных за любую поломку своего имущества, даже самую незначительную. А тут вообще целый музей отобрали. Борода мог бы сослаться на численное превосходство противника, если бы не одно маленькое обстоятельство. Маленькое, но весьма существенное для Бороды. А именно то, что на момент начала захвата музея он отсутствовал на рабочем месте. А это было уже явное должностное преступление. И угораздило же его пойти именно сегодня за этими чертовыми ягодами. И ягод, как следует, не набрал, и музей потерял.

В таких вот нерадостных раздумьях добрел, наконец, Борода до Трунштейна.

Однако попасть внутрь королевской резиденции было не так-то просто. Главные ворота замка охранял грозный страж, облаченный в длинный черный балахон с глубоким, полностью скрывающим лицо, капюшоном. На иностранцев это одеяние всегда производило крайне удручающее впечатление, Дюбель же (так звали стражника) чувствовал себя в таком необычном одеянии весьма комфортно. В нем в любую погоду было тепло, сухо и можно было даже подремать, незаметно от посторонних глаз.

Дюбель единолично охранял замковые ворота с 10 часов утра до 19 часов вечера. В ночное время ворота замка не охранялись вовсе. Ведь страж у ворот был нужен не столько для охраны, сколько для показного величия, на тот случай если страну ненароком посетит какая-нибудь иностранная делегация. За ночную же охрану, нужно было платить по двойному тарифу, поэтому прижимистый Виргеум давно уже отказался от ночной стражи, и саморучно, каждую ночь, запирал ворота замка на засов.

Стражнику же – было скучно просто так стоять целый день у ворот, поэтому он постоянно дремал на посту, облокотившись на свою алебарду, если ни кого не было поблизости. Либо, что еще хуже, цеплялся к каждому входящему или выходящему из замка с разными дурацкими вопросами и разговорами. Так, за сном и разговорами быстрее проходило его рабочее время.

Бороде же сейчас было не до пустой болтовни, и он, тихо ступая на цыпочках, попробовал незаметно прошмыгнуть мимо стража ворот. Не тут – то было.

– Ты чего это здесь делаешь? – поинтересовался Дюбель, не открывая глаз.

– Мне к Виргеуму надо, срочно, по делу…

– Если ты на счет прибавки жалования, пробормотал стражник, сильно зевая, – то ни чего не выйдет, я сегодня уже просил. Ну, а уж если мне не дали, то тебе и подавно откажут. А будешь настаивать – так вообще выгонят вон из музея.

– Уже, печально промямлил Борода

– Что – уже? – не понял стражник.

– Уже, говорю, выгнали.

– Ну, и правильно, заметил Дюбель, в очередной раз зевая. – Давно пора.

Но тут Борода изловчился, и прошмыгнул мимо стражника внутрь замка.

2.9.2.

Поднявшись бегом по парадной лестнице на второй этаж, он без стука, как к себе домой, ворвался в рабочий кабинет короля. Малознакомый с местной спецификой сторонний наблюдатель с первого взгляда и не догадался бы, куда он попал. Все стены этого королевского кабинета были увешаны всевозможными удочками, марлевыми сачками, гербариями с засушенными злаками и растениями. На подоконниках в обрезанных картонных коробках из-под молока созревала рассада с капустой, кабачками и сладким перцем.

Прямо посреди кабинета стоял массивный круглый стол из орехового дерева, на котором сейчас были разложены всевозможные рыбацкие прибамбасы – лески, грузила, поплавки, спиннинговые катушки, воблеры и много других не менее интересных вещей. Владельцы всех этих вещей находились тут же, за этим самым столом. Помимо короля Виргеум здесь также присутствовали – первый мудрец королевства – Али ибн Лура, военноначальник Тортенсон, а также Корень, простой солдат, допущенный в эту компанию, единственно из-за своих уникальных рыбацких способностей. Ни разу за свою долгую рыбацкую карьеру не возвращался он с рыбалки без рыбы. Он мог поймать рыбу даже там, где ее сроду не было. Однажды он поймал рыбу даже в бассейне. Злые языки поговаривали, что он сам же туда ее перед этим и запустил, но, тем не менее – факт остается фактом, он был лучшим рыбаком королевства.

Таким образом, весь «цвет» местного рыболовства сидел сейчас за круглым столом и увлеченно обсуждал вопрос, куда завтра пойти рыбачить. Вариантов было два. Либо на дальнюю заводь, где в это время года можно было поймать неплохого хариуса, либо к кривой березе, где в любое время дня и ночи хорошо брали на червя мелкие пескарики. Виргеум предлагал не увлекаться гигантоманией и довольствоваться малым, все же остальные хотели поймать более крупную рыбу. И вот когда совещание достигло своего апогея, и все уже чуть было не передрались между собой, в кабинет и зашел бывший смотритель музея. Несколько минут он просто стоял у круглого стола и печально смотрел на происходящее. Но потом просто так смотреть ему надоело, и он тихонько кашлянул. Все враз замолчали и удивленно уставились на него.

– Ты что ест здесь делайт? – первым опомнился Тортенсон.

– Ваше благородие, и вы туда же! Бедный я и несчастный, запричитал Борода, – остался я один одинешенек… – В смысле без крыши над головой.

– Что такое, испугался король, – неужели музей сгорел?

– Хуже, Ваше Величество…

– Как хуже? Неужели град побил мою капусту?

– Еще хуже…

Виргеум схватился за сердце,

– Так я и знал, это проклятая тля все – таки добралась до спаржи.

– Да причем здесь ваша спаржа-маржа, разозлился не на шутку Борода. – Царь Горох захватил Музей, и выгнал меня оттуда к чертовой матери.

– Тьфу ты, сразу успокоился Виргеум, – разве можно так пугать наше величество. С такими подданными я, когда-нибудь, точно, инфаркт заработаю. Только я не понял, что – ты там бормотал про горох? Гороха в этом году мы мало сажали…

– Да не горох, дерзко перебил короля Борода, – а – царь Горох! Его Вы вообще еще не сажали… – Это он… меня… и из музея выгнал… – Бездомный я теперь… – А за что…

– Опять, небось, рабочий время ягода ходить гулять, грозно заметил Тортенсон. – Теперь бистро-бистро ходи наряд.

– Караул, заверещал Борода.

– И караул тоже. Заступайт прямо сразу. Раз, два, раз, два.

Робкие замечания Бороды о том, что царь Горох будет ждать их завтра на поле у главного входа, Виргеум отверг сразу же – категорически и бесповоротно.

– Завтра у меня весь день занят, заявил король, – мы идем на тихую заводь.

– К кривой березе…

– Я сказал на заводь…

– Ну, вот сам и иди на свою заводь мелочугу ловить, а мы пойдем к березе. В порыве спора ни кто и не заметил, что спорщики всё перепутали, но сейчас это было ни кому уже не важно. Главное было настоять на своем.

Виргеум, как видно из всего происходящего, был правителем не злобным, можно даже сказать мягким правителем. Поэтому его подданные часто и подолгу с ним спорили, особенно в неофициальной обстановке. В официальной же обстановке все бразды правления государством держала в своих твердых руках его жена – королева Киса де Мура, с которой спорить уж точно ни кто не решился бы.

Между тем Борода, видя, что разговор опять уходит в сторону от основной темы, вновь встрял в разговор:

– Какая там к черту береза, когда у нас, в смысле у вас Горох музеи отбирает. Государственное, между прочим, имущество.

– Государство – это мы, заметил с некоторым пафосом Виргеум. Эту фразу король услышал еще в школе, и так она ему понравилась, что он частенько втыкал ее в разговор, в тему или не в тему. Сейчас получилось в тему.

Все призадумались. Если разбираться с этим Горохом по всем правилам придворного этикета, – с арестом, погонями, зачитыванием приговора и отрубанием головы виновным, то на это уйдет как минимум весь день, а это значит, что о завтрашней рыбалке можно было бы забыть. Тем более что завтра была суббота – выходной день. А в Бугорландии больше всего на свете не любили двух вещей – давать в долг, и работать в выходные дни. Поэтому, все тут же принялись искать всяческие отговорки, лишь бы не ходить на эти разборки. Но ничего путного придумать не смогли. Тогда всю свою злость горе – рыбаки перевели на бывшего теперь уже смотрителя музея.

– А все ты виноват, заорал в гневе король на несчастного Бороду. – Сначала музей мой потерял, а теперь еще хочешь, чтобы мы и без отдыха остались. Да тебя в тюрьму за такие дела посадить следует!

– А, што ваше величество, это мысль, дерзко поддержал короля Корень, который на рыбалке, а также во время приготовления к ней (а сейчас был именно такой случай) позволял себе некоторые вольности. – Посадите его в тюрьму до понедельника, а там разберетесь, что к чему. Ему все равно теперь жить негде… – Да и королева его там не увидит, она терпеть не может такие заведения. Больше всего рыбаки боялись, что Бороду ненароком увидит королева, и поинтересуется, – «а что тот здесь делает?» Тогда вся их рыбалка точно накрылась бы. В государственных делах королева любила порядок, превыше всего.

На том и порешили – посадить смотрителя музея на выходные дни в тюрьму. А в понедельник – отдохнувшие, с новыми силами, вновь вернуться к решению этого вопроса. Наказав, строго настрого, Бороде отправляться прямиком в тюрьму, и никоем образом при этом не попадаться королеве на глаза, рыбаки вновь вернулись к главной теме своего разговора – о тихой заводи и кривой березе.

Глава 10. На следующее утро…

2.10.1.

На следующее утро, в Горохшине, Царь Горох прощался со своим верным другом и соратником Гран – Градусом. Еще вчера вечером, на праздничном пиру, было решено, что в замке останется небольшой гарнизон, состоящий из Гран-Градуса и Кери. Сам же Горох, с оставшимися солдатами, пойдет дальше вглубь страны. Одного замка завоевателям было мало. Чтобы основательно укрепиться в этом государстве, им нужно было завоевать еще как минимум парочку крепостей.

– Прошу тебя только об одном, сказал Горох, крепко обнимая Гран-Градуса на прощание, – сбереги этот замок. Кроме него у нас пока и нет ничего. Так, что, если, что – действуй по обстоятельствам.

Гран-Градус молча кивнул в ответ, хотя, что подразумевалось под фразой «действуй по обстоятельствам» ни знали, ни он, ни сам царь Горох.

Попрощавшись таким вот образом со своим другом, царь вышел, не оглядываясь, за ворота. Его объевшееся войско, с больными животами и раскалывающимися от вчерашней попойки головами, нехотя последовало за ним. Из захваченных трофеев завоеватели не взяли с собой ровным счетом ничего. Во – первых у них и своего барахла было навалом, – целая тележка. А во – вторых, ни кто не хотел тащить на себе лишний груз, тем более что все они надеялись поживиться еще чем-нибудь при захвате следующего замка.

2.10.2.

Одни лишь бароны прихватили с собой из замка большой персидский ковер, да и то не для себя, а приспособив его как попону для своей свиньи. Еще им приглянулись огромные лосиные рога, висевшие в тронном зале над камином. Эти рога Батон, не долго думая, закрепил ремнями на голове все той же свиньи. Сделал он это не столько для красоты, сколько для увеличения ее боевой мощи. Теперь баронская свинья издали стала походить на гигантского древнего ящера – бронтозавра.

Поначалу Батон хотел было взять с собой еще много всякого барахла (картины, там всякие, бронзовые подсвечники, и все такое), но Шампиньон вовремя его остановил.

– Жизнь и так коротка, сынок. И не стоит захламлять ее всякой ерундой. Бери только то, что тебе и впрямь по душе. Батон подумал, подумал, и… решил идти налегке.

Таким вот образом завоеватели, окрыленные первым успехом, отправились завоевывать очередной бугорландский замок. На этот раз Царь решил не мелочиться, и ударить в самое сердце неприятеля – а именно – захватить столицу страны – замок Трунштейн. Тем более, что добраться до него теперь не составляла особого труда. От Горохшина (бывшего Музея) к Трунштейну вела прямая дорога из желтого кирпича. Вдоль обочины росли многочисленные кусты роз, правда еще не распустившихся. А для совсем уж непонятливых туристов были выставлены специальные указатели. И хоть указатели стояли задом наперед и слова на них были не совсем понятные – «вотевц агороД», но завоевателей это ни чуть не смутило. Все же знают, что у этих иностранцев – все не как у людей.