Баланс. Конец Атараксии

– Готов.

– Готов ли ты отдать свою жизнь церкви и переродиться как Фи, забыв навсегда свою прошлую личность?

– Готов.

– Тогда я – Бета, наделяю тебя титулом Фи и отдаю эту маску, сохраняющую тайну твоего лица от ужасов нашего долга и непонимающего безумия толп. – Майя протянула маску Саннибу. Он молча принял ее и поспешил поклониться.

Девушка устало вздохнула и расслабилась, после чего вся напряженность покинула пространство. Она впервые проводила ритуал инициации самостоятельно; раньше эта ноша падала на Альфу или самого архидиакона, но сейчас их обоих не было на месте. Смотря на Санниба, она испытывала прилив некой жалости и даже материнской нежности, видя в нем скорее труп, чем полезного адепта Церкви, но делать было нечего.

Несколько дней назад архидиакон уже одобрил предложение Эрлеса об инициации Санниба. Майя не слишком одобряла это решение, всё-таки для того, чтобы стать полноценным адептом, требовалось несколько лет проходить в рядах апри, постепенно накапливая опыт. Но архидиакон прислушивался к Эрлесу, возможно, слишком часто. И сейчас, по его личной, особой рекомендации, Санниб практически день в день стал адептом Фи.

– А моя реликвия? – смущенно спросил Санниб. – Господин Эрлес рассказывал, что у каждого адепта есть собственная.

– Ага. Видимо, Эрлес любит поболтать обо всем, кроме того, что действительно нужно. – Майя устало схватила себя за голову. – Твоя реликвия, точнее реликвия Фи, в данный момент утеряна. Мы могли бы дать тебе другую, свободную, как ты видишь, мест у нас много, однако это противоречит кодексу. Но не беспокойся, мы точно знаем, что реликвия сейчас где-то на Севере, Зита и Эпсилон занимаются ее поисками.

– Понятно.

– Не бойся. – Майя захотела хлопнуть его по плечу, но, обозначив эту мысль как некорректную и непрофессиональную, отказалась. – Первое время тебе будут давать простые задания, пока архидиакон не уверится в твоих способностях на практике. Все-таки, он тебя еще не знает. В этих заданиях реликвия тебе не понадобится. Я бы даже сказала, первое время ты будешь просто собирать информацию, составлять досье и выступать в роли поддержки для остальных адептов. – Майя старалась намекнуть ему, что его уровень ближе к апри, чем к адепту, но, кажется, ее ирония прошла насквозь.

– Понял. Спасибо за объяснение, госпожа Бета. – Между ними, на несколько секунд, возникло неловкое молчание. Майя смотрела на Санниба, словно ждала чего-то еще.

– Не стой столбом. Только что ты стал адептом, и тебе пора выполнять свой долг.

– Как бы… – Санниб неуверенно замялся на месте. – Что мне нужно делать прямо сейчас?

– Этого я не знаю. Жди пока не вернется архидиакон, он тебя направит.

– Понял.

Санниб медленно поклонился Восьмерке и вышел из святилища. Майя смотрела ему вслед, подождала несколько минут, после чего выключила керосиновые лампы и последовала наружу.

Возле выхода из церкви стояли Эрлес и Пси, чьего настоящего имени Майя не знала, и разговаривали. После того, как она к ним подошла, Пси быстро покинул их. Майе были противны его необычные, ярко-красные глаза, как у ледокровых змей с Севера. Бывали случаи, когда он настолько пристально смотрел на нее, что Майя чувствовала, как тонет в этих глазах, напоминающих гнилые яблоки. Это ощущение пугало ее, но она успокаивала себя разницей в их рангах. Все-таки между ними было целых двадцать мест.

Его реликвия очень подходила ему, словно была создана им самим. Страйяаль – небольшой медальон, позволявший его владельцу становиться невидимым на короткий срок. Однажды у Майи был кошмар, как Пси стоит над ее кроватью, скрывшись благодаря Страйяалю, и смотрит на ее беззащитное тело. Неизвестной опасности, такой, к которой, как ни старайся, нельзя подготовиться, Майя боялась больше всего.

Эрлес был одним из самых старых членов церкви, уступая в этом только Омеге и архидиакону. Сам он, как адепт, носил титул Зита и давно отошел от дел; по крайней мере напрямую он не занимался Отпущением. Пару десятков лет назад столичный врач, который был в долгу у архидиакона, диагностировал у Эрлеса наследственную слабость мышц и хрупкость костей.

Врач долго рассуждал, что это не просто слабость, а что-то связанное с мозгом, предлагал лечить кровопусканием и долго стремился проникнуть в череп Эрлеса. Тот всегда отказывался, ссылаясь на принятие болезни. Но вскоре это начало сказываться на работе. Он начал быстро уставать, медленно передвигаться, а однажды перепутал жертву и Отпустил не того. Это одно из наиболее серьезных табу в церкви, но архидиакон решил простить Эрлеса, договорившись, что впредь он будет его личным советником и заниматься второстепенной работой. Эрлес быстро согласился, став, своего рода, наставником для новых адептов и искателем юных талантов. Именно с того времени Пси сильно привязался к нему. Когда они оба находились в Церкви, Пси только и делал, что ходил за ним хвостиком.

Майя презирала Эрлеса за его, как она считала, трусость и слабость. По её мнению, архидиакон напрасно держал при Церкви бесполезного калеку, чьё место могли бы занять достойные кандидаты из числа апри. Но при всём этом, несмотря на довольно средний ранг Зита и физическую слабость, Майя побаивалась его.

Она была достаточно практична, чтобы понимать то, что в Церкви гораздо большее значение имеет время, в течение которого ты ещё жив, а не ранг. Тем более, согласно кодексу, ранг нельзя было изменить, и ты должен был прожить всю жизнь с ним, несмотря на растущие навыки. Хотя в случае Эрлеса это было неактуально.

В стенах Церкви Эрлес никогда не надевал маски, что раздражало ее также сильно, как и собственных страх перед этим немощным стариком. Эрлес носил один и тот же длинный плащ изо дня в день, прихрамывая при ходьбе, причем часто, он оказывался в чем-то испачкан. Длинные волосы он завязывал в пучок сзади, борода же у него не росла. Сам он создавал комичное впечатление, настолько, что Майе не верилось в то, что этот старик, когда-то был одним из опаснейших адептов Церкви. Его устрашение скрывалось, непонятно специально или нет, но обычный человек никогда не счел бы его угрозой. Майя не могла вычленить элемент, пугающий ее в нем. Быть может это его вечное спокойствие и веселье, или возраст, или то, что он на короткой ноге с архидиаконом и смеет называть его по имени. Она никогда с ним не работала, но ее отец говорил, что был бы счастлив иметь такого противника.

С другими адептами у нее также не складывались теплые или дружеские отношения. Придя в Церковь, поначалу она придерживалась только своего отца, из-за чего со временем ее начали сторониться все остальные. Все, кроме Мерка и Линды, хотя и с ними ее отношения только с натяжкой можно было назвать «приятельскими». Иные адепты предпочитали игнорировать Бету и общаться с ней лишь касательно долга перед Церковью. В какой-то степени Майе это даже нравилось: такая отрешенность ото всех остальных создавала в ее душе чувство собственной элитарности и приверженности к чему-то более высокому, чем остальные адепты.

– О, госпожа Майя, доброго дня. – Весело поздоровался Эрлес, крепко опираясь на трость. – Рад, что встретил вас так скоро. Как прошла инициация Санниба?

– Прекрасно, – пытаясь отмахнуться от разговора, сухо ответила Майя. – Вы, как всегда, подбираете отличных кандидатов.

– Очень рад! – Эрлес принялся копаться у себя в плаще. – Хорошо, что вы меня сами нашли, у меня для вас новое задание, свежее, мои апри только собрали досье.

– Вы всё-таки решили отказаться от обязанностей адепта и устроиться посыльным? Лично мне давно не хватало исполнительного апри.

– Все язвите. – Эрлес добродушно посмотрел на нее. – Ничего, молодость, все понимаю. Главное, чтобы ваш яркий темперамент не мешал долгу. Держите досье. – Эрлес протянул ей несколько листов. – Но если вас действительно не устраивает работа текущих апри, я могу переговорить с архидиаконом, и мы позаботимся об этой проблеме.

– Также, как вы позаботились о Килле?

– Все вспоминаете этого бедного мальчика! К чему ваша ирония, он же жив? Жив! И работает на меня в поте лица. – Эрлес быстро облизнул сухие губы. – Так что? Имя какого апри мне передать господину Аллану?

– Не стоит, – слегка вздрогнув от его резкости, ответила Майя и принялась читать досье.

Ее жертвой была девушка, жившая в одиночестве, в маленьком домике на окраине Крастера. Работала в цеху по производству тканей: фетра, вельвета и габардина – для нужд республики, по выходным бесцельно слонялась по городу. Излюбленным ее занятием был просмотр выступлений городских музыкантов, особенно она любила скрипачей. Никаких родственников, по крайней мере на территории Сорфисии, у нее не имелось. Майя расценила простоту такого задания, тем более принятого из рук Эрлеса, плевком в свое лицо.

– Серьезно? – Майя метнула в Эрлеса убийственный взгляд. – Обычная провинциальная девчонка? И вы посылаете меня в Крастер, чтобы Отпустить ее? Она быстрее умрет от лихорадки, чем я доеду в Крастер.

– Ох, прошу прощения перед вами и вашим невероятным мастерством! – Эрлес так актёрствовал, что даже поклонился Майе, испытав лёгкий укол в спине. – В следующий раз я лично попрошу у архидиакона замолвить словечко перед Мёртвыми Письменами, чтобы на них отразилось имя какого-нибудь монарха или инквизитора высшей ступени, в общем, личности достойной вашего таланта! Я прямо сейчас побегу в покои адептов с громогласной просьбой, чтобы за вами кто-нибудь доел.

– Хватит. Я поняла.

– От чего же? Не хотите, чтобы какой-нибудь адепт марал об неё руки? Тогда я прямо сейчас пойду к господину Аллану и попрошу заменить для вас задание. Все-таки тратить время Беты на бедную девочку – это никуда не годится.

– Повторю еще раз. Я все поняла. – Майя молча скомкала досье и положила в карман. – Сегодня же прибуду в Крастер и разберусь с этим.

– Благодарю вас от каждого из богов нашей Церкви. Сразу за всех восьмерых. Вы отдаете себя нашему долгу целиком! – Эрлес развернулся и медленно зашагал прочь, оставляя Майю наедине со своей яростью. Она была в шаге от того, чтобы обнажить реликвию и проткнуть эту немощную спину. Долгий вдох. Быстрый выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Кулаки сжаты, руки направлены по туловищу. Она спокойна и профессиональна. Держится ровно так, как и подобает ее высокому рангу.

***

В кабинете слабо пахло формалином и прокисшим молоком. На нескольких столах все пространство было занято перегонными колбами, маленькими шприцами, пробирками и огромными бутылями с разноцветными, пузырящимися жидкостями. Тишина царствовала в этом помещении, и любой, зашедший сюда, дважды обдумывал, так ли сильно он хочет ее нарушить. Стояло множество шкафов, чьи полки были забиты разнообразной литературой. На книгах не было ни следа пыли. Это был кабинет Линды.

Линда была адептом, после одного случая также отошедшим от практической работы, но, чтобы оставаться полезной Церкви, она перешла в своеобразный вид снабжения, став экспертом по ядам и другим химикатам. Естественно, к этому уже были предпосылки.

Всю свою работу она выполняла, в основном, бесконтактно. Некоторые из адептов чурались ее, считая, что Отпущение должно происходить чисто, без использования чего-либо, кроме клинков, стрел или рук. Но Линде не было до этого дела; архидиакон считал ее крайне полезной, посему ей позволялось служить Церкви подобным образом.

Ее рост мог сравниться с любым республиканским мужем, когда Линда стояла подле Майи, на ее собственной инициации, создавалось ощущение, словно она сошла с каменной стены, на которой располагались лики Восьмёрки. Седые пряди аккуратно перемешивались с остатками чёрных и были прекрасны в своей хаотичности, обрамляя угловатое лицо. Подбородок был длинный и вытянутый, без малейшего намёка на закруглённость. При том, что её общее телосложение не отличалось от среднего у женского пола, за её плечами, казалось, можно спрятать целую армию, ожидающую приказа от королевы.

Мерк любил к ней часто захаживать, используя ее яды для своего баллока. Постоянное желание по пустословить никак не резонировало с ее жаждой тишины. Она считала свое время самоценным и никогда не начинала разговор самостоятельно, отвечая только на вопросы, причем на вопросы, на которые могла ответить. Но какое-то искаженное ответвление родственной связи между ними присутствовало, словно Линда была ему сестрой по очень дальнему колену.

– Здравствуй, – проговорила ей в спину Майя. – Препарат готов?

Линда махнула изящным указательным пальцем на коричневый футляр, стоявший на столе. В нем лежал аккуратный бумажный сверток с несколькими таблетками.

– Побочные эффекты?

– Головокружение, недомогание, кратковременная усталость, тошнота, кратковременные, а иногда и долговременные кровоизлияния, боли в животе, потеря равновесия, возможны потери сознания, в особых случаях могут проявиться галлюцинации и кошмары, всё крайне индивидуально. В основном для организма никаких последствий, но если принимать его постоянно, то, скажем так, он тебе больше не понадобится. Произойдёт полная атрофия репродуктивной функции.

– Понятно. – Майя спокойно посмотрела на сверток. – В любом случае, я ни за что вновь так же не ошибусь. А что будет…

– Он от Мерка? – Линда перебила ее, удивляя своей общительностью.

– Не важно. Мерка больше нет. – Майя тихо взяла футляр и положила его во внутренний карман плаща.

– Какой срок?

– Точно не скажу, но не меньше двух недель.

– Это плохо, – задумчиво ответила Линда и, потеряв интерес, вернулась к работе.

– Почему? – Майе совсем не понравилось это безличное “плохо”.

– Тебе нужно принять препарат как можно скорее, иначе ничего может не получиться. Советую сделать это прямо сейчас.

– Поняла. – Майя схватила горсть таблеток и, не запивая, проглотила их, после чего быстро вышла из кабинета.

Линда почти повернулась, чтобы сказать ей что-то вслед, но передумала.

***

Крастер находился в западной части Сорфисии. Это был город с постоянными засухами и ниспадающей высокой температурой, даже в то время, когда в Лармере вовсю выпадали снега. По большей части это был промышленный город, в который ссылались лучшие инженеры, механики и конструкторы, занимающиеся паровыми механизмами.

Большая часть бюджетов цехов приходилась на их выкуп из столицы, надеясь, что разработка какого-нибудь перспективного студента вскоре окупится. Те же, в свою очередь, также рьяно стремились к выгоде, мечтая погасить ссуду за обучение. Зачастую так и происходило: прогресс несся, как паровоз по рельсам, и почти никогда не стопорился. Между тем о паровозах: всеми транспортировками руководило именно правительство Крастера, хоть оно и находилось в непосредственном подчинении у столичных конторщиков.

С недавнего времени сфера влияния Крастера расширилась и военной отраслью. Парамёты, как мобильные, так и громадных размеров из латуни и меди, разные виды метательных снарядов, так или иначе завязанных на быстром высвобождении пара, серийные клинки. Отдельной жемчужиной являлись военные протезы, пока только как тестовые образцы, но они уже достаточно усиливали войско Сорфисии, позволяя подавлять локальные бунты на Севере без потерь.

Но не только разработками был богат Крастер. Вся униформа для обычных караульных, рабочих, конторщиков и инквизиторов шилась в его цехах. Совокупность этих факторов делала Крастер вторым по богатству городом в Сорфисии. Правда, богатство никогда не обладало равномерной градиентностью.

На поезде дорога из Лармера в Крастер занимала четыре часа, в результате Майя прибыла на место уже поздним вечером, в сопровождении своего апри Джосси. Весь путь он пытался начать с ней какое-то подобие дружеского разговора, но у него ничего не вышло.

Джосси был громоздких размеров, напоминая собой один из шкафов в кабинете Линды. Его черная кожа даже для столицы являлась диковинкой. В навыках он сильно уступал другим рядовым апри, но Майя ценила его не за боевые способности.

Из-за таблеток Линды и долгой дороги она очень устала, и они отправились в ближайший паб, чтобы снять комнату и отдохнуть. Майю раздражал свой собственный непрофессионализм, но она ничего не могла поделать; в подобном состоянии даже апри был бы полезнее, чем она. Почти все симптомы, кроме кровоизлияний и галлюцинаций, отразились на ее самочувствии. Сил сейчас хватало только на то, чтобы не показывать апри слабость.

Комнатка была сравнима с ее покоями в Церкви: пустая, холодная, аскетичная и слишком утилитарная для девушки. Из удобств – кровать и деревянная табуретка, окно не открывалось, что стократ усиливало Крастерскую жару.

– Джосси, – обратилась Майя к своему апри. – Отправляйся следить за девушкой. Сегодня Отпустить ее не получится. Утром вернешься с докладом о ее передвижениях.

По горящим глазам апри, Майя поняла, что его не интересуют причины переноса ритуала. Он был на всё согласен и покорно кивнул, сподобившись верному цепному псу.

– Будет исполнено, госпожа Бета, – сказал Джосси и мигом выбежал из комнаты.

Она еще не знала, что этой девочке не суждено умереть завтра или послезавтра, даже не в этом году. Смерть придет к ней самостоятельно и далеко не от руки адепта Церкви. Ослабленная скручивающей болью в животе, Майя быстро уснула.

Темное помещение. Первое, на что она обратила внимание, – это отсутствие запахов и абсолютная тишина. Сначала, решив, что управляет телом, попробовала двинуть рукой, но оказалось, что Майя лишь наблюдатель, находящийся в некой оболочке. Стало немного светлее. Перед ней стояли девять дверей, на каждой из которых были нарисованы символы; разобрать она смогла только тот, к которому шло ее тело, там было пламя.

Двери открылись перед ней. В комнате все съедалось синим пламенем. В центре стояла роскошная постель, невозмутимая для разгоревшегося пожара. Майя заметила женщину; она стояла перед кроватью и улыбалась ей в лицо. Пламя перекинулось на нее. Майя старалась заставить тело двигаться, но все было бесполезно, ее аватар лишь отстранённо наблюдал. Женщина продолжала улыбаться до тех пор, пока полностью не сгорела.

Проснулась Майя поздно, за окном солнце уже вовсю нагревало Крастерский песчаник цвета золота. Ей стало немного легче, но боль никуда не ушла, скорее отстранилась на задний фон сознания, иногда напоминая о себе внезапными приливами покалываний внизу живота. Апри нигде не было. Под дверью она заметила сложенный листок бумаги, настороживший ее. Майя подняла его и стала читать.

Здравствуй, «Бета», или мне называть тебя Майей?

Твой апри у нас, но нам нужна ты. Обещаю, что мы не причиним тебе вреда, чего не скажешь про твоего черного друга. Приходи одна в заброшенный цех, что на севере Крастера, к двум часам дня, не надевай свою маску. И конечно же, ни слова церкви.

«А»

«Они знают мое имя», испуганно подумала Майя.

Висевшие на стене часы показывали полдвенадцатого. Времени на подготовку оставалось немного.

Быстрыми движениям рук, Майя разорвала записку и тихонько проскулила сквозь зубы. Сначала подтрунивания Эрлеса, детское задание в какой-то дыре, долгая поездка в поезде под болтовню апри, теперь еще и спасать его тупую шкуру. Побочки от таблеток Линды… Кажется, что все вокруг сговорились, чтобы за эти несколько дней свести ее с ума. Еще и этот странный сон… К черту.

По сути, ей не было никакого дела до жизни Джосси и тем более до её спасения. Однако его похищение – это не просто угроза какому-то чёрному пареньку с улицы, это нападение на саму Майю, на саму Бету и даже на Церковь Восьми. И не стоит говорить про его тело, которое часто согревало ей постель.

Нехотя, Майя быстро надела все снаряжение и отправилась к цеху заранее, чтобы продумать возможные пути отхода. Если, конечно, ей не удастся убить всех сразу, чего Церковь не одобрит, но думается, архидиакон войдет в положение, учитывая, кто ее отец. Маска осталась лежать на табурете, прикрытая покрывалом.

***

В прошлом, до пожара, погубившего несколько человек и большую часть оборудования, цех занимался постобработкой латунных и бронзовых труб для перегонки жидкости и ремонтом устаревших. Повсюду валялись обрубки металлических полых цилиндров, напоминающих блестящий бамбук.

Цех был заброшен достаточно давно, чтобы большую часть времени его территорию занимали бездомные и обедневшие любители золы; кажется, кто-то из них даже пытался выращивать Анки неподалёку, после чего конторщики Крастера полностью оцепили здание. Все станки, сделанные из каких-никаких ценных металлов, давно были вынесены отсюда; кто-то не гнушался даже кирпичами, вываливающимися из стен. Остатки труб ценности не имели. Цех был одноэтажным и почти не имел источников света, лишь мелкие щели в потолке проливали крупицы солнечных лучей. В его стенах было прохладно.

Входа было два. Один центральный, основной, через который и вошла Майя, нервозно поглаживая себя за плечо. Второй находился на другом конце длинного коридора, расположенного напротив центрального. В такой опасной ситуации Майя не осмелилась изучить его из-за вероятности нападения сразу с двух сторон. В итоге она просто стояла в центре помещения, опираясь на пыльный остаток дымохода, когда-то заботливо отводившего лишнее тепло из цеха.

– Как я и думал, ты придешь раньше. – Эхом из темного коридора раздался мужской голос.

Вышел невысокий мужчина в плаще и кожаной маске, полностью скрывающей его лицо. На спине он тащил что-то очень тяжелое и массивное, что, к удивлению Майи, не сказывалось на его движениях.

По ней прокатился холодный пот. Рационально она не могла его осмыслить, это был чистый, не засаленный человеческим мышлением, животный страх. Страх мыши, оказавшейся перед тигром. В его внешнем виде не было ничего пугающего, но то, как он стоял, какое давление создавал одной лишь статикой, говорило само за себя.

– Где Джосси? – хрипя спросила Майя, сильнее вдавливая спину в дымоход.

– Опять торопишься. – Мужчина ненадолго погрузился в тень коридора. – Увы. Мы уже сдали твоего мальчика в руки инквизиции. Совсем скоро его доставят в столицу. – Хладнокровно процедил мужчина.

Майя насторожилась, не понимая, чего от нее хотят. Рука уже потянулась в складки плаща, ища там реликвию.

– Лучше не стоит, ты не успеешь ее достать, – уверенно сказал мужчина.

Она продрогла. «Он знает даже это».

– Чего вы хотите? – У Майи начала кружиться голова. Действие таблеток усиливалось.

– Тебя. – Мужчина одним движением сбросил с себя плащ.

Дальнейшие действия происходили быстро. За спиной у мужчины висел громоздкий меч. Он вынул его и одним взмахом направил в сторону Майи мощный воздушный поток, заставляя ее волосы колыхаться.

Шоковый разряд понимания ударил ей в голову. Она прекрасно знала этот меч и ещё лучше – его владельца. Страх вперемешку со злостью ошейником повис на её горле, рука стремительно двинулась в недра плаща, пытаясь ухватиться за реликвию.

– Ты! – Гневно крикнула она. – Ты предатель!?

Она уже вынула реликвию и собиралась броситься на похитителя ее апри. Однако, быстрый удар из-за спины заставил ее отключиться и упасть на пол. Все-таки, в цеху было два входа…

– Можно было и аккуратнее, Оск’ерив, – сказал мужчина с мечом.

– Кто бы говорил, начальник.

– Это все ради баланса, апри станет хорошим началом. – Мужчина грустно посмотрел на Майю. – И ее, и нас ждет такая же судьба, но сначала мы должны исполнить ее для других. Оск, сходи в их комнату, забери записку и маску. Церковь скорее всего отправит кого-нибудь, нам не нужно, чтобы они нашли следы исчезновения.

– Хорошо.

Мужчина взвалил немощное тело девушки на свои огромные плечи, и вместе они вошли в глубь темного коридора. По нему пронёсся глухой отзвук его каблуков. Изо рта у Майи упало несколько капель слюны, скатившихся по плащу похитителя.