Баланс. Конец Атараксии

Церковь была просторной, с множеством колонн и молелен, где любой коммерсант мог попросить у богини успеха в своем деле. Свет в нее попадал через зенитный фонарь, полностью заменяющий крышу. У стены, напротив входа, находилась гигантская статуя самой Тэч. Изображала ее длинноволосая женщина, чьи каменные локоны были раскинуты по полу. Голову она держала высоко вверх, смотря на небо, руки были выставлены перед собой и преподносили кому-то в ладонях гору монет. На Тэч молились все конторщики, торговцы и банкиры в Сорфисии, все-таки, богиня благосостояния. Кажется, даже у Патти в доме был ее маленький алтарьчик.

Далее требовалось пройти в крайнюю слева молельню, немного подождать, надеть маску адепта и произнести пароль. «Голоса толпы. Капли летят. Солнце больше не греет», – устало произнес Мерк. Слова, давно набившие оскомину. Зазвучал тихий гул шестеренок, механизм, располагавшийся под полом молельни, начал двигать ее вниз. Мерк медленно опускался под землю.

Молельня со скрипом остановилась. Мерк повернул возникший перед ним металлический вентиль и открыл для себя вход в Церковь Восьми.

Перед ним быстро возникло знакомое и приятное ему женское лицо. Эти точеные скулы, словно способные перемолоть ему позвоночник, волосы, всегда аккуратно собранные на затылке, холодный, упорядочивающий все, на что падает, взгляд, концентрированный кислотно-соленый запах, бледный оттенок кожи, родственный слоновой кости. Беззвучность. На удивление, его встречала именно Линда.

– Давно не виделись. – Мерк улыбчиво поздоровался, но быстро вспомнил, что она ничего не ответит. – Почему именно ты меня встречаешь?

– Сама вызвалась. Не скажу, что скучала по тебе хоть каплю, – Линда пробежалась по его телу оценивающим взглядом, – и выглядишь ты, на удивление, омерзительно. Но у меня к тебе есть разговор.

– У тебя? Неужели после моего изгнания мир перевернулся?

Линда указала рукой в сторону своего кабинета, намекая на приватность.

– Я, вроде как, тороплюсь к архидиакону. Ничего, если ты потратишь его время?

– Аллан подождет. Тем более, много моего времени это не займет.

В кабинете Линды ничего не изменилось, словно его только что достали из формалина; запах был соответствующий. Она села в свое кресло и ожидающе начала смотреть на Мерка.

– Не играй со мной, Линда, я слишком устал. Мы достаточно времени провели вместе, в этом кабинете, чтобы ты говорила со мной не только отвечая на вопросы.

– Действительно. – Линда играючи сложила руки у себя на коленях. – Недавно ко мне заходила Майя за одним препаратом. В общем-то, это не мое дело, но если она решила доверить мне такую информацию, то я имею полное право делать с ней то, что захочу.

– Не томи же. Что за препарат? – удивленный темой разговора спросил Мерк.

– Майя беременна. Или, по крайней мере, была. Она приходила за тем, чтобы избавиться от плода.

Несколько капель пота образовалось на лбу Мерка. Стряхнул он их быстро, словно сбрасывая с себя тяжелый груз. Он стал началом чего-то живого, это не укладывалось в голове, тем более в такой момент. Хотя бы то, что Майя это от него скрыла, не вызывало удивления. В сакральных уголках души Мерк был даже рад незнанию, рад тому, что Майя желает разобраться с этим без его участия. Но все-таки это был ребенок, его ребенок.

– И? – со всех сил стараясь проявить незаинтересованность, спросил Мерк.

– Что и? Мы с тобой и вправду много тут сидели, и я многое знаю, все-таки ты болтаешь без устали. Не думаешь, что он твой? – давя на него бесчувственным взглядом спросила Линда.

– Нет. Думаю, это не моя икра. Однако, даже если так, это точно больше не моё дело. Майя сама всё решила.

– Большего от тебя и не ожидала. Хотя в чем-то ты и прав.

– Если не ожидала, тогда зачем мне все рассказала? Вмешиваться в чужие дела совсем на тебя не похоже.

– Не знаю.

– Ты была в курсе ситуации с Киллой? – быстро сменив тему разговора, спросил Мерк.

– Да, – сухо ответила Линда.

– Почему ничего не сказала?

– Как ты и сказал, на меня не похоже вмешиваться в чужие дела.

Линда резко развернулась на кресле и принялась доставать химические снасти из небольшого деревянного пенала. Несколько мензурок и склянок повисло в ее цепких длинных пальцах, словно воробьи, сидящие на ветке. Другая рука потянулась к громоздкому стеклянному чану с жидкостью, цветом напоминавшей киноварь. Новый запах, выбив дверь, ворвался в ее кабинет и распространился в секунду. У Мерка защипало нос, но почесать его он не торопился.

– Это всё? – Напряженно спросил Мерк.

– Да. Уходи. Аллан ждет.

Мерк было уже развернулся и пошел к двери, как Линда вновь его окликнула.

– Стой.

– Чего еще?

– Возьми.

Линда метнула в сторону Мерка небольшую металлическую монету с изображением женщины. Она стояла полностью погребенная под грузом разношёрстных цепей и верёвок. Однако под тяжестью явно проглядывалась обезумевшая улыбка. Мастер явно не был обделён божественным проведением и в совершенстве овладел шпицштихелями и кернерами разношёрстной выкройки. Мерку казалось абсурдным тратить такой талант на безделицу.

– Это что? – вертя монету в руках, спросил Мерк.

– Талисман богини Лиамы.

– И зачем он мне?

– Не знаю. Можешь делать с ним что душе угодно, хоть выкинуть. – В голосе Линды не было ни обиды, ни иронии, она произнесла все это с абсолютно безразличной интонацией. – И не забудь надеть маску перед приходом к архидиакону. Ты же помнишь, как он к этому относится.

– Спасибо, – сказал Мерк и спрятал монету во внутренний карман плаща. Она опустилась как влитая, словно карман был сшит ровно для того, чтобы её укрывать.

Мерк медленно пошел дальше. Его всегда слегка угнетали эти мрачные стены, все поголовно выкрашенные в темно-серый оттенок, словно предназначенные высосать все эмоции. Кабинет архидиакона находился на самом верхнем этаже, и вскоре Мерк уже стоял у его дверей, озадачивая вспотевшие руки потребностью в стуке.

В кабинете архидиакона было холодно и пусто. Сам он сидел за небольшим столом, стоявшим напротив двери. На столе стояла красочная масляная картина в темно-фиолетовых тонах; на ней была изображена Агрифия, и, насколько знал Мерк, картину нарисовал сам архидиакон. На картине богиня ночи представала танцующей около синего пламени, поглощающего озеро, рядом мельтешили люди, лица богини видно не было. Нельзя было понять, весело ей или печально, но тело выражало некую извращенную форму экстаза и декаданса.

Мерка сразу окружил непробиваемый аромат застоявшегося кофе, заменивший собой кислотный шлейф Линды у него в ноздрях. Все выглядело так, словно архидиакон пил кофе без перерыва, хотя посуды нигде не было. Одна хилая лампа висела у него за головой и освещала скромный кабинет.

Одежды архидиакона, словно компенсируя скудость кабинета, были что ни на есть вычурными. Массивная альба из черного шелка покрывала тело от горла до пят. На ней в хаотичном порядке были вышиты лики Восьмерки, каждый из которых отличался цветом от другого. Слоем выше располагалась фелонь, каждый раз при поднятии рук архидиаконом поднимающая вверх все остальные одежды. Через шею он перекинул миниатюрную невыделяющуюся орарь, подчеркивающую весь образ.

– Сядь, адепт Йота. – Спокойно и практически шёпотом сказал архидиакон. Мерк, еще опьяненный новостью про своего ребенка, оставался в положении стоя немного дольше, чем следовало, после чего, опомнившись, быстро сел. – Йота, у одного адепта возникли проблемы при выполнении задания в Крастере. Твоя задача – прибыть туда, закончить работу и, опционально, отыскать адепта.

– Кто туда отправился, господин архидиакон?

– Адепт Бета. – Серые, словно новорожденный пепел, глаза архидиакона не выражали ни единой эмоции, отчасти Мерку казалось, что на него смотрит одна из многочисленных гранитных статуй, в обширности населяющих верхушки домов в Лармере. Статуя, которая уже давно ни на что не надеется. – Три дня назад она получила досье. Отправилась незамедлительно, прибыв вечером того же дня. С ней отправился апри. Все эти три дня Бета не выходила на связь, а жертва осталась живой.

– С ней что-то случилось? – с наигранным волнением спросил Мерк, словно выполняя обязательную норму.

– Это не твое дело. Твое дело – закончить ее работу. И только после этого ты можешь заняться расследованием ее исчезновения. Это понятно?

– Да, господин архидиакон.

– Отлично. Мои апри проследили путь Беты от станции до паба «Солнце в ночи», в который они с апри заселились. Дальше след обрывается. Воспользуйся этой информацией, если решишь расследовать ее исчезновение.

– Понял вас. – Мерк замялся. Он шел сюда в уверенности того, что разнесет этот кабинет и криком добьется информации о Килле и том, как тот выжил. Но вновь увидев архидиакона, он почувствовал себя маленьким мальчиком, мечтающим получить внимание родителей. Собравшись с остатками силы воли, он решил просто спросить об этом. – Господин архидиакон, что случилось с Киллой? Почему он жив?

– После суда над твоим бывшим апри мы собирались казнить его, но за Киллу вступился адепт Зита. Однажды он тоже попадал в ситуацию, где его судили. Видимо, это вызвало в нем эмпатические чувства. Сделав исключение ради него, я решил сохранить жизнь мальчику, отдав его под опеку адепта Зита.

– Эрлес… Но почему вы мне ничего не сказали? – Мерк мечтал о том, чтобы сказать эту фразу с оскалом, глядя в мертвые глаза архидиакона. Но он мог только угрюмо смотреть на свои сапоги.

– После суда ты был лишен права иметь апри. Так скажи мне, почему я должен был тебе сообщить о том, что некий апри жив? – Без капли иронии спросил архидиакон. – Это помогло бы тебе выполнять долг?

– Нет, но… возможно.

– Если нет, то тебе не в чем меня обвинить. Если возможно, то тебе нужно было сказать как именно, но не молчать. Молчанием ничего не решается. Но хватит этого, отправляйся в Крастер и закончи работу адепта Беты.

– Есть, господин архидиакон, – униженно подчинился Мерк.

– И еще. – Глаза архидиакона сощурились, глядя на плащ Мерка. – Как часто ты используешь реликвию?

– Последний раз использовал три года назад.

– Понятно. Хорошо, что ты не пренебрегаешь умеренностью в её отношении.

В голосе архидиакона не было заботы или проявления внимания к адепту своей Церкви. Эта фраза прозвучала так, словно он собирает статистику.

Двери закрылись за спиной Мерка. Из широкого рукава альбы выпорхнул прелестнейшего вида горностай, белый как сама зима. Зверек принялся с упорством обнюхивать кресло, словно пытаясь уничтожить запах Мерка, после чего перебежал на шею своего хозяина и улегся на ней как на лавке, свесив добрую часть своего тела вниз. Архидиакон нежно потрепал его голову пальцем, но зверек уже уснул, в невозможности как-то отреагировать на раздражитель.

Как только Мерк покинул кабинет архидиакона, похмелье прошло, солнце больше не светило прямо в глаза, но, к сожалению, у него появилось гораздо больше поводов для головной боли. Кажется, Баллер был прав в том, что в Церкви его не ждет ничего хорошего. Да и на что он вообще надеялся? Что Майя растает перед ним и бросится на шею? Что архидиакон внезапно оценит все его заслуги и вернет в лоно Церкви? Что его внезапно не будет ждать ребенок, которого не хочет никто из родителей? Или, может быть, того, что мертвые друзья не вернутся с того света?

***

Раньше про неумолимость крастерской жары Мерку доводилось слышать только из жалоб других адептов. Но сегодня она напала и на его кожу. В Крастер он добрался быстро, тем же способом, что и Майя. Он долго метался с выбором: сначала выполнить основной приказ архидиакона и Отпустить жертву или последовать собственным желаниям и сперва разыскать Майю. Вдали от омертвевшего взгляда архидиакона, он все-таки мог делать выбор самостоятельно и решил заняться пропажей Майи; в любом случае, Отпущение не займет много времени. Он нашел паб, в котором они останавливались с Джосси, основываясь на информации, полученной в Церкви.

В пабе было шумно. Вечером сюда стягивался весь рабочий мужской народ, вдоволь уставший на смене. Именно в этом месте их больше не сдерживали конторские цепи, и они могли позволить себе повеселиться, как умеют только уставшие мужчины. Крик стоял оглушающий, орава мужиков беспричинно, как это казалось Мерку, орали друг на друга, словно соревнуясь, кто сможет громче. Мерк осторожно протиснулся сквозь их столики и подошел к стойке, у которой стоял владелец паба.

– Добрый вечер, – громко поздоровался Мерк, стараясь избежать поглощения своей фразы всеобщим гулом.

– Добрый. Вы неместный? – озорно осведомился хозяин.

– Что меня выдало?

– Вы поздоровались со мной. Слишком нерациональная трата времени для местного народа. – После этой фразы Мерк улыбнулся, ощутив некоторый прилив нежности и причастности к этому высокому мужчине с широкими усами. – Вам нужна комната?

– Что-то около. Меня интересует конкретная комната. Несколько дней назад у вас останавливалась девушка в компании черного высокого мужчины, могу ли я осмотреть эту комнату? Естественно, заплачу как при заселении.

После этих слов дружеская нежность, возникшая между ними, испарилась. Хозяин начал хмуро и пристально рассматривать Мерка, после чего принялся хаотично разбрасывать взгляд по спинам остальных завсегдатаев.

– Ничем не могу вам помочь, – отрезал хозяин.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Тогда… – Мерк на секунду оскалился, словно игрок, победивший в шашках, – могу я заказать грог?

По глазам и поведению хозяина Мерк быстро понял причину изменения тональности их разговора. Но это было не самое главное. Самое главное то, что он что-то знал и не хотел рассказывать. Мерк мог бы достать баллок и получить информацию таким образом, но здесь слишком много крепких кулаков, которые могли бы заступиться за разливайку. Решив дождаться подходящего момента – когда тот выйдет на улицу и останется в одиночестве, Мерк присел за стойкой. И все-таки, он ненавидел ожидание, благо грог был не так уж плох, чтобы скрасить оное.

Дело шло к ночи. Многие мужики расходились, оставляя за собой грязные, липкие столы и скомканные ассари. Мерк старательно делал вид, что не наблюдает за каждым действием хозяина. Не видит, как тот собирает деньги со столов и протирает оные, не видит, как складывает их в коробочку под стойкой, не видит, как достает ведро с мусором и собирается выкинуть его на улицу. А вот и возможность. Выждав приличное время, Мерк пошел за ним на улицу. Хозяин выкидывал мусор в небольшой овраг за пабом, Мерк быстро с ним сблизился и незаметно встал за спиной.

– И снова добрый вечер, – шёпотом сказал он.

– А? – испуганно обернулся хозяин. – Опять ты!? Я же все тебе сказал, проваливай отсюда уже.

– Увы.

Мерк выбросил свою руку вперед, прижимая хозяина к стене, а другой рукой закрыл ему рот. Хозяин удивился силе его хватки и, несмотря на все свои попытки выбраться, ощутил, что его словно удерживала стальная промышленная цепь.

– Если закричишь, я сломаю тебе шею быстрее, чем к тебе придут на помощь. Это понятно? – прошептал ему на ухо Мерк. Хозяин в ответ кивнул. – Замечательно.

– Спрошу еще раз. Ты видел их?

– Нет! Клянусь вам! Они ко мне не заходили.

Без предупреждения Мерк втолкнул затылок хозяина в стену несколько раз, после чего вынул из плаща стилет.

– Спрошу еще раз. И этот раз будет последним.

– Мне нельзя! Если я что-нибудь скажу вам, меня убьют! – Хозяин весь трясся, видимо, удар об стену был не слабым, его затылок кровоточил, голова слегка кружилась.

– Если ты ничего не скажешь, то умрешь сейчас.

– Пожалуйста. Пожалуйста, не надо! – хозяин заплакал.

– У тебя две секунды, чтобы передумать. – Мерк приставил стилет к горлу Хозяина, – одна…

– Ладно! Только прекрати! – Хозяин рыдал навзрыд, сбивчиво моля Мерка остановиться. – Они были у меня, были!

– Я знаю, что были. Рассказывай всё в подробностях.

– Три… три дня назад они зашли в паб. Женщина стояла в стороне, со мной разговаривал черный мужчина, – хозяин ненадолго замолчал. – Он был достаточно вежлив и много заплатил за одну ночь в комнате. Туда заселилась женщина, сам он куда-то ушел. Ночью ко мне пришел громадный мужчина в маске…

– В маске!? – Мерк вынул из плаща свою маску адепта. – Вот такой?

– Нет, то была просто кожаная маска. У бандитов такие часто.

– Ясно. Продолжай.

– Он пришел и просил того же, что и вы, сказать, в какой комнате та женщина. Я поначалу отказал, но он угрожал мне, и… и страшнее, чем вы. Я все ему сказал! Простите… – Хозяин снова заплакал. – Я не знаю, что он делал дальше. Но утром женщина, сломя голову, выбежала из паба, ее компаньон не объявлялся.

– Ты слышал что-нибудь ночью?

– Ничего.

– Это точно все? – Мерк сильнее надавил стилетом на горло хозяина, пустив ему кровь.

– Этот же мужчина вернулся на следующий день, снова зашел в ее комнату, после чего, молча, ушел. Это все, что я знаю, пожалуйста, не убивайте! – У хозяина больше не было сил стоять на ногах, облокачиваясь на стену, он медленно скатился вниз.

– Понятно, значит, комнату обыскивать бесполезно, – сказал Мерк в пустоту, словно забыв про хозяина.

«Видимо, придется начать с Отпущения, информации по исчезновению Майи недостаточно, чтобы начать ее поиски. Как бы сильно не хотелось идти на поводу у архидиакона, но он прав», – подумал Мерк, после чего стремительно покинул уже упавшего наземь хозяина.

***

Мерк увидел в окне дома, что девушка сейчас была одна. Он надел маску и подошел к двери. Рука по-хозяйски опустилась на ручку, но тут по телу пролетели искры страха, на секунду парализовав его. Что-то внутреннее и животное, что-то неразумное, заставило Мерка спохватиться и достать баллок. Резкий удар в голову отбросил его на несколько метров, заставляя вдоволь прокатиться по земле и отбить плечи. От маски откололся кусок, ранее прикрывавший подбородок. Если бы он не поставил импровизированный блок, он бы лишился головы. Мерк быстро поднялся на ноги и осмотрелся в поиске источника угрозы.

– Ого! – Прогремел низкий мужской бас со стороны дома, казалось, что кто-то говорил через рупор. Рядом с домом стоял громадный черный мужчина в плаще, размерами он был как двое или трое Мерков, коль он сумел бы слиться с ними воедино. Рядом с ним в воздухе висел хлыст из черного металла, по которому, отблёскивая, переливался лунный свет. Хлыст тянулся куда-то в глубь плаща и не был ничем поддерживаем. По подбородку пробегал глубокий шрам, уходящий куда-то дальше, под одежды. – Если бы ты не поставил блок, моя работа здесь была бы уже закончена!

Мерк знал это оружие, хоть о его владельце только слышал. Это была реликвия адепта Гаммы, Фиискада: непомерной длины металлический хлыст, который управлялся сознанием его владельца. Но что более поразило Мерка, так это само нападение адепта Гаммы.

– Значит, за Бетой они послали Йоту? – Гамма устало выдохнул. – Честно, мальчик, ничего про тебя не знаю, слышал только про изгнание и то, потому что сам был на суде. Но судьба твоя незавидная.

– Господин Оск’ерив, что вы здесь делаете? – У Мерка была сильная отдышка, что-то в его сознании уже понимало, что драки не избежать, но всегда следует начинать с переговоров. Так он хотя бы выиграет немного времени.

– Хватит разговоров! У меня от них голова болит.

Оск’ерив вскинул правую руку вперед, и хлыст, повинуясь движениям владельца, полетел в сторону Мерка. Скрестив баллок и стилет, он смог притормозить несущую скорую гибель атаку, но проскользил на несколько метров назад, оставляя на земле свою траекторию. В голове Мерк быстро расценил свои шансы на победу как невозможные и решил бежать. Он развернулся и ринулся прочь. Фиискада оказалась быстрее. Реликвия мгновенно обогнала его, практически обвязав по ногам, Мерк споткнулся и упал.

Фиискада вернулась к хозяину, Мерк поднялся. «Раз бежать не получится, придётся что-то придумать. Я не знаю, какова длина Фиискады и её прочность, также не знаю её скорости, но она точно догоняет меня. Я ни черта не знаю! Надо сначала собрать хоть какие-то данные, прежде чем пытаться победить третьего по рангу адепта». Мерк поднял руку вверх и бросил на землю дымовую бомбу.

– Неа, – яростно процедил Оск’ерив и направил Фиискаду вперед.

Из дыма что-то вырвалось и было сразу проткнуто насквозь. Это оказался скомканный плащ Мерка, сам он, недолго отсидевшись в дыму, побежал в сторону Гаммы. Когда он был на половине пути, перед его лицом пронеслась возвращающаяся Фиискада, оставляя на его щеке порез. «Почему она вернулась?» – на секунду подумал Мерк и побежал дальше. Со скоростью вылетающего из мортиры снаряда Гамма вновь направил ее в Мерка, она стремительно приближалась к его торсу, однако, хоть он и был медленнее Фиискады, все-таки определенно был ловчее. Он увернулся от этого выпада. Тело Оск’ерива стояло перед ним абсолютно беззащитное. Один выпад баллока в сердце. Клинок застрял в чем-то напоминающем отлаженные тиски.

– Что…? – Успел выкрикнуть Мерк, прежде чем получить кулаком по лицу, из носа выпрыснула кровь.

– Хорошая попытка, мальчик.

Гамма сбросил с себя плащ. Все его тело покрывалось Фиискадой, хлыст обвязывал его, создавая непроницаемый доспех. В ее облачении Оск’ерив походил на неповоротливого рыцаря с инквизиционных гравюр, однако на деле Гамма был резв, как пылинка, несущаяся по ветрам.

– Как я и сказал, положение твоё безнадёжно, – скупо и скучающе процедил Оск’ерив.

Мерк бросил взгляд на шрам на подбородке и задумался, как он мог появиться при такой-то защите.

– Даже не мечтай! – Оск’ерив заметил его взгляд и показал большим пальцем на свой шрам. – Единственные, кто могут оставить на мне нечто подобное, находятся рангом выше нас обоих. Этот подарочек мне оставила прошлая Бета. Точнее, ее реликвия.

Мерк снова использовал дымовую бомбу, чтобы выиграть время для восстановления равновесия. Фиискада полетела в его сторону, раня в плечо.

«Теперь я точно знаю, что на короткой дистанции моя скорость выше, чем у Фиискады. Но его доспех… Видимо, единственный шанс – это голова». Приближение хлыста вырвало Мерка из раздумий, заставляя бездумно уклоняться. Оск’ерив держал поле боя от себя на расстоянии нескольких метров, опасаясь реликвии Йоты, действие которой ему было неведомо. Чередуя стилет и баллок, Мерк отбивал нескончаемый натиск Фиискады. Руки начинали уставать, сила удара хлыста была гораздо выше человеческой, движения замедлялись.

Решив, что времени у него осталось немного, он ринулся к Гамме. Удар баллока, со звоном, пришелся по оплетке Фиискады, после чего Мерк направил стилет в горло Оск’ерива. Хлыст задвигался, обвивая шею Гаммы, словно змея. Удар стилетом не прошел, проскользнув по телу хлыста. Мерк перекатился ему за спину с целью провести новую атаку, но наконечник Фиискады уже вернулся, вынуждая его вновь встать в быстро ослабевающую оборону.