Победитель Бури: Зеркало Правды

Глава 1: Сквозь бетонную скорлупу

Говорят, молния не бьёт в одно место дважды…

Виктор Таранис усмехнулся, и его рука невольно сжалась в кулак от судороги – между пальцев, как живая змейка, метнулась крошечная молния. Он был живым, ходячим опровержением этой глупости. Первая молния ударила его ещё до рождения – мать попала под грозу. Вторую же он самолично поглотил, когда при его рождении робот-медик сошёл с ума от короткого замыкания и чуть не убил их.

Его подошвы скрипели по серой пыли Нищура – самого нижнего, самого забытого уровня Фидерума. Вспоминалась мать и её сияющие слезами глаза: «Это истинное чудо, сынок!» Чудо? Родиться магом молний в семье, где веками почитали лишь твердь земную? Это не чудо. Это приговор. Приговор к вечной борьбе за место в этой жизни, или же судьбе землекопа, как у отца: «Выращивать пищу для всего Фидерума, быть полезным винтиком!»

Он направлялся к бетонной коробке, возвышенно именуемой «Школой» – Виктор заметил, что на надписи «Школа №9» недостаёт световых кристаллов, из-за чего издалека было видно только «кола 9». Первый осенний день в затхлом Нищуре обещал быть долгим и запоминающимся.

***

Виктор стоял на потрескавшемся гексагоне, между зазорами которого пролезала пожухлая трава. Люди вокруг него теснили и давили – он никогда не любил находиться в самой толпе. Перед ними был вход в школу, превращённый в импровизированную сцену по-нищурски: несколько стульев, на которых сидели их будущие учителя, среди которых была и мать Виктора – учительница Земленомии, и пара стареньких проекторов, стоявших на ещё более древнем затёртом столе.

Слева от Виктора стояла розоволосая девчонка, кормившая шестерёнками с руки маленького механического воробья, который был явно не от сюда. Наверное, прилетел из Мидира полакомиться нашими деликатесами. Мимо прошёл рыжий мальчуган в легионерском плаще, явно родительском. Он растолкал людей перед сценой и встал у самого её края. Виктор уже подумал, что люди возмутятся такой надменности, но никто даже не возразил рыжеволосому.

Над собравшимися пронёсся низкий гул, и на сцене появились неровные голограммы трёх фигур – Нэуна, Осмира и Хиит, членов Агоры Девяти, заправлявших районом. Нэун сделал шаг вперёд и вытащил из-за спины чёрную сферу. Мгновение – и сфера разлетелась, на миг поглотив весь свет, а над толпой появилась надпись: «Тишина!»

Нэун начал свою официальную и безэмоциональную речь, из-за чего его восклицания звучали как вздохи старого деда, хотя на вид ему было лет тридцать.

– Дети Нищура! В этот знаменательный день вы начинаете следующий этап своей жизни! Школа даст вам инструменты для становления идеальными гражданами Фидерума!

Он вернулся на своё место, вперёд вышел Осмир – даже голограмма не могла скрыть его тучное тело.

– Кхм-кхм. – крякнул он, начиная свою речь. – Но только от вас зависит, как вы воспользуетесь этими инструментами: станете алмазами Мидира, железной рукой Легиона или землёй Нищура. В любом случае, вы будете полезны обществу.

К нему подошла Хиит и резко отдёрнула, заняв его место.

– А если вы будете нарушать правила, то вас будет ждать незавидная участь за стенами города с клеймом «Изгнанника». Поэтому учитесь усердно и добивайтесь успехов, юные дети Агоры!

Нэун снова вышел вперёд с новой сферой, которая разлетелась сотней настоящих бумажных журавликов – началось определение классов.

Виктор поймал своего – бумага пахла чернилами и полынью. Журавлик проскандировал ему на ухо: «Класс 9-Г. Руководитель – Гарадаев Григорий Галинович» – и рассыпался в пепел.

Когда все узнали свои классы, трио Агоры хором произнесли: «Учитесь прилежно, дети, исполняйте свой долг и помните: падший мир даровал нам магию для создания нового, не потеряйте эту возможность». Проекция Агоры исчезла, оставив сцену без исполнителей.

Виктор огляделся – вон там стоит пожилой мужчина с бейджиком «Г. Г. Гарадаев», – наверняка это и есть их новый классный руководитель. Толпа начала расходиться по учителям, Виктор двинулся к Гарадаеву. Краем глаза он заметил, что рыжеволосый и розоволосая тоже двинулись к нему.

Ну замечательно, – подумал Виктор, – придётся учиться вместе с сыном богатых родителей и неформалкой.

Вокруг Гарадаева собралось человек тридцать, он обвёл всех уставшим взглядом выцветших серых глаз и произнёс: «Ну что ж, дети, с сегодняшнего дня я отвечаю за вас головой, поэтому надеюсь, что вы не будете влипать ни в какие неприятности. Следуйте за мной, сегодня у нас у всех много работы…» Он развернулся и пошёл напрямик к одному из входов в школу.

«Кола 9, пришло время узнать, что ты скрываешь за своей бетонной скорлупой» – прошептал Виктор и пошёл за ним.

Глава 2: Когда трескаются купола…

Огибая угол, новоиспечённые ученики 9Г двигались за Гарадаевым. Кривая каменная плитка вела их мимо однотипных покосившихся деревянных дверей с табличками вроде: «Кабинет Огня», «Кабинет Воды», «Кабинет Живологии», пока они не добрались до самого конца коридора – табличка на двери гласила: «Кабинет Городоведения: Гарадаев Г.Г.».

Григорий Галинович открыл дверь и сделал пригласительный жест рукой. На его лице вдруг промелькнуло выражение азарта, зрачки на миг вспыхнули ярче – и он исчез у всех на глазах, будто растворившись в воздухе, только его мрачная тень метнулась под дверь, пропуская удивлённых учеников внутрь. Кто-то в толпе нервно спросил: «И что… что нам теперь делать?!» – вопрос так и остался без ответа.

В немом молчании все расселись кто-куда – Виктор занял первую парту по центру, она казалась самой стабильной среди этих развалюх с шатающимися ножками.

Когда в кабинете не осталось ни одного стоячего человека, дверь вдруг закрылась, а из-под неё по полу к центральной стене класса медленно, словно разлившиеся чернила, протекла бесформенная тень. Дети смотрели, затаив дыхание – большинство из них впервые видели такое – только парень с огромным шрамом через глаз нарочито зевнул, показывая своё безразличие. Тем временем тень заползла на стену и начала принимать очертания пожилого мужчины…

Полностью приняв форму и шокировав некоторых новичков, ещё не владеющих магией, Гарадаев начал свою речь с удивительной для его возраста бодростью: «Итак, 9Г, вы видите мир как аквариумные рыбки. Я научу вас видеть океан» – он щёлкнул пальцами. Тени от оконных решёток метнулись на простую меловую доску за его спиной и сложились в расписание.

«Будете упорно учиться – сможете впечатлить окружающих своей магией и принести пользу, но для начала – пройдите простенький тест, чтобы я смог понять, с кем буду иметь дело». Он сжал кулак – свет в кабинете погас на пару секунд, а когда вернулся вновь – перед учениками уже лежали листы с вопросами, а кулак снова стал ладонью.

Если все учителя такие, – подивился про себя Виктор, – то скучно точно не будет.

Он взял лист и прочитал первый вопрос: «Что тяжелее: килограмм стали или килограмм чужого страха?» – Виктор всегда был реалистом, поэтому смело написал: «Чужой страх не давит, поэтому килограмм стали, однозначно».

Рыжеволосый на другом ряду тихо выругался: «Что это за бред, как это поможет нам овладеть своими силами?!», он скомкал листок и засунул в свой карман. Соседка толкнула его в плечо и что-то сказала – Виктор не разобрал слов, но рыжий поморщился.

Он же начал отвечать на второй и последний вопрос-просьбу: «Нарисуйте свою душу в трёх словах» – Виктор слегка призадумался, а потом с уверенностью написал: «Цель, знание, свобода». Его лист вдруг начал дымиться – он непроизвольно вызвал микро-молнию.

Быстро потушив «пожар», он отдал лист учителю в числе первых, Гарадаев же, заметив неуверенность учеников, сказал: «Не беспокойтесь, у вас есть время на подумать до завтрашнего дня, а сейчас я хотел бы сделать ещё одно объявление». Его тень в это время занималась своими делами – рисовала на доске причудливые узоры, всё внимание учеников было приковано к ней.

«Кхм. – произнёс Гарадаев, тень тут же оставила своё занятие. По кабинету прошёл вздох досады некоторых учеников. – Я хочу объявить вам, что после десятиминутного перерыва вы должны будете вернуться сюда и мы вместе отправимся в Атриум Стихий для определения магических предрасположенностей, вам всё ясно?» – класс зажужжал одобрением: наконец-то первая перемена!

Когда топот десятка ног сокрушил бедный пол кабинета, Виктор даже испугался, что он не выдержит и все они сейчас провалятся в неизвестность, но через мгновение все уже были на улице. Виктор выходил в числе последних, поэтому смог заметить, как «Шрамированного», как он назвал про себя того скучающего парня, задержал Гарадаев, произнеся: «Марк, это твой третий год, ты же понимаешь, что он может быть последним для тебя! Ты сильный маг тени, я прошу тебя: постарайся на этот раз не завалить Мировой Язык…» – Виктор уже вышел из кабинета, так и не узнав, что ответил «Марк» на эту проникновенную речь Гарадаева – они явно знакомы не первый год.

***

Задний двор был так же запущен, как и школа: облупившиеся скамейки, древний фонтан, растительность повсюду, но в отличие от школы, это придавало ему некий шарм и умиротворённость. Виктор заметил рыжеволосого – тот демонстративно сжёг лист с вопросами Гарадаева. Вокруг него начала собираться толпа. Напыщенный и маг огня, идеальное комбо.

У фонтана он увидел странного парня в смешном галстуке с уточками. Тот махал рукой над голограммой кошки, пытаясь «напоить» её струёй воды. Кошка шипела и дёргалась, как программа с глюками.

– Ну давай же! – ворчал парень, брызгая водой на кошку. – Ты же виртуальная – должна уметь пить магическое!

Голограмма внезапно зависла, превратившись в пиксельный клубок. Неудачливый дрессировщик вздохнул и достал из кармана смятый лист с вопросом Гарадаева: «Нарисуйте свою душу в трёх штрихах». На листочке – капля воды, молния и знак вопроса.

Виктор, наблюдая за этим, невольно улыбнулся. Его взгляд упал на проектор – устройство явно перегрето, искрит.

Виктор подошёл, поправляя очки.

– Эм… Там конденсатор плавится, – произнёс он. – Если не отключить питание, она не то что пить – ходить перестанет.

«Галстук» поднял вихристую голову, заинтригованный.

– Ты эксперт по сломанным голограммам? – спросил он.

Виктор, присев рядом, достал из рюкзака мини-отвёртку.

– Эксперт по тому, что бьётся током, – ответил он. – Дай посмотрю…

Он вскрыл панель проектора, и наружу повалил дым из-за перегоревшего провода. Парень наблюдал, как пальцы Виктора ловко перебирали схемы, избегая ударов статикой.

– Ты чего её поить решил? – не отрываясь от работы, спросил Виктор. – Она же ненастоящая.

Парень пожал плечами.

– Ну, фонтаны тоже не настоящие, – сказал он. – Вода из них – рециркуляция грязной жижи. Но ты же видишь, как она блестит?

Он провёл рукой через струю, и капли на миг застыли в воздухе, образуя радугу. Виктор заметил, что это не магия – просто трюк с углом отражения света.

– Хочешь, чтобы кошка «пила»? Надо перепрограммировать сенсоры… – прокомментировал Виктор.

Он подключил проектор к своему «Кольцу Всезнания» – единственной высокотехнологичной вещи в Нищуре, которая выдаётся всем при рождении. Голограмма кошки ожила, но вместо воды начала «лакать» электрические разряды.

– Смотри-ка! – засмеялся парень, и в его голубых глазах загорелся огонь. – Теперь она питается молниями.

Кошка-голограмма вдруг прыгнула в фонтан, создав иллюзию взрыва брызг. Вода смешалась со светом, и над поверхностью на миг возник радужный кит.

– Во-о-от! Это же гениально! – парень был в восторге. – Ты как это сделал?

– Просто перенаправил энергию… – смущённо ответил Виктор. – Но это ненадолго.

Они заметили, что их тени на асфальте слились в абстрактный узор, напоминающий десятиконечную звезду.

– Глянь, это нам знак, – указал пальцем парень. – Теперь мы команда: Молния и… – Он осмотрел свой напоясный флакон с водой. – Океанчик.

– Океанчик? – фыркнул Виктор. – Серьёзно?

Павлин вскочил, делая театральный поклон.

– Павлин Неро, маг воды и мастер плохих шуток, – представился он. – А ты?

– Виктор Таранис, – пожал ему руку Виктор. – И… давай без «Океанчика».

Голограмма погасла, но из фонтана вынырнула настоящая кошка – худая, с выжженным узором на шерсти. Она начала тыкаться мордой в Павлина, требуя внимания.

– Видишь? Настоящая, – прошептал Павлин. – И она тоже хочет пить.

Он направил струю воды в ладоши, и кошка начала лакать. Виктор, глядя на это, впервые за день улыбнулся: «Удивительное совпадение».

***

Надышавшись свежим воздухом Нищура, Виктор и Павлин возвращались в школу, ведь до звонка осталась пара минут. Проходя мимо толпы вокруг рыжего, они решили остановиться и посмотреть, что же там такого интересного.

Он стоял на старом пне и демонстрировал толпе удивительное явление – дуализм. Виктор когда-то читал о таком: шанс рождения дуалиста в Фидеруме равен 0.1%

В руках рыжий вращал два шара: один из сжатого пламени, другой – из вращающейся земли. Толпа ахнула, когда он соединил их в гибридную сферу – лавовый ком, парящий над ладонью.

– Базовый дуализм, – с напускной скромностью заявил рыжий. – Огонь – это страсть, земля – дисциплина. А вместе…

Он бросил шар в воздух. Тот взорвался фейерверком, оставив на земле обугленный узор в виде девятиконечной звезды.

– Евгений, ты уже записался в Лигу Магических Дуэлей? – восхищённо спросила девчонка с розовыми волосами.

– Хах, конечно, – снисходительно ответил Евгений. – И там я покажу всем, что такое дуализм.

Его цепкий янтарный взгляд прошёлся по толпе и остановился на Павлине, поправляющем свою флягу.

– Эй, Аквамен! – крикнул он. – Покажешь фокус с лужами? Или твоя стихия – мыть полы?

Толпа засмеялась. Павлин сжал кулаки, но Виктор положил руку ему на плечо.

– Лучше лужи, чем поджигать школу, – сухо заметил Виктор. – Твой «фейерверк» пахнет горелой проводкой.

Он указал на дымящийся кабель под пнём – результат неконтролируемого удара лавы.

Евгений спрыгнул с пня, приближаясь. Его легионерский плащ потянулся к Виктору, как щупальце.

– А ты кто? Электрик? – насмешливо спросил он. – Видел, ты на уроке искры пускал. Давай, удиви нас настоящей магией.

Он щёлкнул пальцами – земля под ногами Виктора треснула, пытаясь сдвинуться. Но ограничивающая «метка» не позволяет вредить людям.

Виктор поправил очки.

– Я – Виктор Таранис, а твоя земля – как твои шутки. Поверхностная, – произнёс он. – Посмотри на трещины – они расходятся по спирали. Это признак дисбаланса: 70% грубой силы, 30% контроля. Ещё пара секунд – и ты сам рухнешь в яму.

Он указал на узор трещин, где под тонким слоем земли уже была видна пустота.

Толпа затихла. Евгений побледнел, но быстро взял себя в руки.

– Умник? – процедил он. – Настоящие маги не играют в учителей. Вот твоя «магия»…

Он бросил горсть пыли в воздух. Частицы сложились в карикатуру: Виктор, прикованный к столбу из проводов.

– Эй, пепельный клоун! Ты… – вскипел Павлин, уже приготовив флягу.

Виктор остановил его жестом.

– Провода держат мир, – тихо, но чётко произнёс он. – Сломаешь один – рухнет система. А ты… просто свеча, которую скоро задуют.

Из окна кабинета Городоведения раздался голос Гарадаева.

– Динами. Тень вашей гордыни заслоняет солнце. Исправьте это.

Его тень на стене выросла в гигантскую фигуру, которая рукой одёрнула Евгения.

– Ты ещё пожалеешь, что встал у меня на пути, Таранис, – прошептал Евгений, красный от ярости.

Он ушёл, намеренно наступив на осколки обугленного пня. Его плащ теперь казался не символом статуса, а попыткой спрятаться от окружающих.

Павлин подобрал обгоревший камень, подбросив его в воздух.

– Эх, и зачем он так? – вздохнул он. – Его звезда стала кривой.

– Зато теперь я знаю его слабость, – разглядывая трещины, сказал Виктор.

– Какая? – спросил Павлин.

– Он боится быть обычным, – ответил Виктор. – А я научу его этому.

***

Гарадаев привёл всех в Атриум Стихий. Казалось, этот зал находился в другом измерении, а не в разваливающейся школе: перед ними раскинулась большая округлая площадь под матовым стеклянным куполом, покрытая гладким камнем без единой трещины. Вокруг стояли высокие тёмные пьедесталы с символами каждой стихии, а в центре находился новенький голографический проектор. Всем было ясно одно: этот зал – жемчужина школы.

Григорий Галинович поднял руку, и тени от купола сложились в список имён. Его голос резонировал под сводами зала: «Судьба – это выбор, но сегодня сила выберет за вас. Касайтесь символов, и стихии откроют вашу суть».

Ученики начали поочерёдно подходить к пьедесталам. Многие лишь заставляли символы слабо мерцать. Девушка с серебряными глазами и шрамом в форме спирали на виске остановилась у пьедестала мыслей. Прикоснувшись, она замерла – плита на пьедестале приподнялась.

– Смотри, Вик, у нас в классе будет маг мыслей! – с возбуждением ткнул приятеля в бок Павлин.

– Да вижу я, Пав, – с нескрываемым неудовольствием сказал Виктор. – Редкая магия опасна, возьми хоть того же Евгения. Не доверяю я им.

Учитель мысли, мужчина в плаще цвета ночного неба с мерцающими точками-звёздами, улыбнулся:

– Редкий дар… нам повезло получить мага мыслей в этом потоке.

Девушка кивнула, коснувшись виска – шрам вспыхнул синим, и плита вернулась на место.

Евгений вышел, нарочито замедлив шаг, но в его глазах явно читалось презрение к этой девчонке, посмевшей привлечь к себе так много внимания. Он коснулся символа огня – пламя взорвалось пиротехническим вихрем. Не дожидаясь реакции, он схватил символ земли – пол под ним поднялся, образуя трон из камня.

– Дуалист? – произнёс краснолицый великан, учитель огня. – В мои годы таких сжигали на кострах…

– Но сейчас он здесь, – возразила одна из фанаток Евгения. – И он сильнее любого из ваших учеников!

– Огонь и камень… – задумчиво проговорил низенький мужчина с руками, покрытыми камнем, учитель земли. – Интересно, что останется от тебя, когда они столкнутся?

Евгений, игнорируя их, создал гибрид – лавовую розу, которая кристаллизировалась в руке. Толпа ахнула. Кто-то прошептал: «Он как принц из голограмм!»

Когда он ушёл, та фанатка незаметно погасила тлеющие искры на его мантии.

– Блеск без глубины, – сухо констатировал Гарадаев. – Но Агора любит яркие игрушки. Следующий!

Павлин подошёл к пьедесталу воды. Символ – капля с волнами внутри. Он положил ладонь, но вместо ожидаемого фонтана вода начала сочиться из трещин в полу, обвивая его ноги, как змеи.

– Ты не повелеваешь водой… ты с ней общаешься!? – воскликнула учительница воды, женщина с лицом, покрытым татуировками-волнами.

Павлин, играя, подял руку – струи взмыли вверх, формируя фигуру дельфина, который нырнул в невидимое море. Капли упали на зрителей, оставляя ощущение прохлады.

– Ха! – с ухмылкой сказала учительница воды. – Без дисциплины, зато с душой. Добро пожаловать в школу Воды, сорвиголова.

– Галстук с утками и вода, как банально, – сухо бросил Евгений.

– Заткнись, – прошептал Виктор. Он был рад за друга, даже несмотря на то, что уже видел его магию.

Настал черёд Виктора. Уже подходя к пьедесталу электричества он знал, что что-то произойдёт – он всегда отличался нестабильностью своей силы.

Его ладонь едва коснулась символа молнии в шестерёнке – раздался гул, как от трансформатора.

В зале неожиданно погас свет, голограмма Земли в центре зала замерцала, а метки учеников на миг вспыхнули алым, будто они применяли магию во зло друг другу.

Из пьедестала вырвалась молния, но не синяя, а чёрная, с фиолетовыми краями. Она ударила в купол, оставив узор трещин в форме паутины.

– Стоп! – воскликнул седой мужчина с прибором вместо левого глаза, учитель электричества. – Ты… что это было?

Он воздел руки и через мгновение яркий свет снова залил Атриум, явив всем ошеломлённые взгляды, устремлённые на Виктора.

Виктор, имитируя растерянность, быстро сжал кулак – молния погасла. Очки сползли с его носа, и на секунду все увидели его глаза – зрачки сверкали, как сжатые молнии.

– Неловко вышло… – притворно сказал Виктор. – Я, кажется, перестарался.

Учитель электричества схватил его за запястье и прошептал так, чтобы другие не услышали:

– Это не «перестарался». Это… неконтролируемо. Приходи после уроков.

Виктор ничего не ответил и быстро прошёл к другим ученикам, закончившим определение магии. Евгений смерил его презрительным взглядом.

– Не знаю, что это было, но было круто, Вик! – воскликнул Павлин. – Не думал, что маги молний так могут!

– В том то и дело, что не могут… – загадочно произнёс Виктор. – Это лично моя особенность… И проклятие.

Оставшаяся часть церемонии прошла в перешёптывании между учениками: все обсуждали странный инцидент с Виктором.

– Ты видел, наши метки горели алым! – спросил кто-то.

– Я видел глаза того парня – в них бушевала буря! – ответил другой.

– Посмотрите на потолок! – добавил третий.

Виктор съёжился в надежде, что вскоре все про него забудут. К концу церемонии так и произошло – Гарадаев объявил перемену и настоятельно предложил всем сходить в столовую.

Глава 3: Правила, дефекты и ветер перемен

Лабиринтом столовой школы №9 раскинулся гибрид фабрики и алхимической лаборатории: по стенам ползали роботы-манипуляторы с чайниками вместо рук, разливая суп в миски через воронки. В воздухе висели голограммы меню, мигающие предупреждениями: «Первая неделя – питание за счёт Агоры. Дальше – бесплатно только для достойных». Запах странный – что-то среднее между жареными чипсами и электросваркой.

Виктор и Павлин остановились у порога, ослеплённые хаосом. Через толпу проехал робот-официант, балансируя подносом с супом пыльного цвета. На месте лица у него был покосившийся голографический смайл улыбающегося кота, что вкупе с ржавой конструкцией и дребезжащим, нечеловеческим голосом вызывало у людей страх перед этой дружелюбной машиной.

– Смотри, Вик, настоящие роботы в Нищуре! – с удивлением пробормотал Павлин, указывая пальцем на робота-официанта.

– В Нищуре роботов не делают… – задумчиво ответил Виктор. – Посмотри на его зад – метка Мидира. Все устаревшие там технологии они сбагривают нам, будто мы – мусорка. Хотя, наверное, так и есть…

– Но ведь они полезны здесь, разве это плохо? – недоуменно спросил Павлин.

– Да, ты прав, – вздохнул Виктор, – но мне не нравится само их отношение – они же могли передать нам новых и переработать этих, но вот что мы получаем.

Он обвёл столовку рукой. За разговором они уже подходили к стойке раздачи.

– Смотри, «суп гидравлический» и «котлеты синтетические»! – решил изучить меню Павлин. – Это точно еда?

– Технически – да, – втянув носом воздух, ответил Виктор. – Это паста из водорослей и воссозданного белка. Должно быть съедобно…

Он заметил, как робот у плиты «чистил» картошку разрядами тока – кожура испарялась, оставляя идеальные кубы. Интересно, как они предотвращают потерю питательных веществ…

Когда Виктор получил свою порцию «пыльного супа», очередь к раздаче внезапно расступилась. Евгений, окружённый тремя фанатами, прошёл без очереди, тыча пальцем в голограмму.

– Мне два протеиновых батончика, – обратился он к роботу-повару. – И чтобы без сои – у меня аллергия на убогость.

Робот мигнул жёлтым, выдавая стандартный набор. Евгений бросил взгляд на Виктора.

– О, электрик! – сказал он. – Тебе бы паёк с проводами – грызть и не отвлекаться.

Его друзья засмеялись. Один из них намеренно толкнул поднос Павлина – миска с супом полетела на пол. Робот-уборщик тут же вынырнул из-под стола, всасывая лужу щупальцем-шлангом.

– Эй, рыжая голова! – сжимая кулаки, воскликнул Павлин. – Это мой обед!

– Не стоит, – удерживая его за локоть, сказал Виктор. – Смотри…

Он указал на робота-повара. Тот, готовя новую порцию для Павлина, незаметно положил в суп двойную порцию моркови – единственного яркого пятна в бледной жиже. Странно, обычно они просто выдают стандартный набор.

Неужели кто-то запрограммировал их на сочувствие? Или это глюк?

Они заняли первый попавшийся свободный стол, больше напоминавший перевёрнутую вагонетку – весь в царапинах и непонятных граффити, которые безуспешно пытался вытереть маленький робот-уборщик паук с отсутствующей лапкой. Виктор смахнул паучка и поставил поднос, глядя в сторону столика Евгения.