Вирус 3. Тома: I, II, III

ВИРУС 1

«Если что-то нелогично в поведении окружающих, то проблема не в них, а в наблюдателе. Наблюдателю просто не хватает знаний о ситуации и мотивах людей».

«Эгоскриптум» Человека на скамейке

– Если человек себя странно ведёт, то значит, с ним не всё в порядке, – закончил монолог очередной случайный собеседник, указав на очередь к будке, мигавшей неоновыми изображениями «Эскимо», «Пломбира» и другими видами мороженого. Не услышав ответа на реплику о заинтересовавшем его событии, он бесцеремонно уставился на Человека на скамейке, ожидая реакции. Пауза затянулась.

– Нет, это не так. То, что кажется, видится, даже очень резко и отчётливо, часто не является истиной, – нехотя отозвался Человек на скамейке. Он наслаждался приятной дрёмой, навеянной лёгкими порывами ветерка, несущего летнее тепло и запахи цветов старого парка. В такие минуты им овладевала лень, и пропадало желание общаться. Но очередного недовольного бурчания от готового к конфликту случайного соседа выслушивать не хотелось ещё больше.

***

– …3, 2, 1, 0, сейчас они опять появятся, и опять, и опять – ровно пять часов, пять минут и пять секунд. Бежим, бежим, быстро!

Хакер с подружкой вылезли в окно и, перебравшись по пожарной лестнице, спустились вниз.

Потом, открыв люк и пробравшись по подземным коммуникациям, выбрались в подземном гараже, затем полезли вверх по техническому каналу, продираясь через связки кабелей коммуникаций. Спустя час, усталые и грязные, они очутились в очередном убежище Хакера, в помещении на самом верху высокого здания, принадлежавшего крупной телекомпании. В маленьком углу, образованном перекрытием бетонных плит крыши и стеной верхнего этажа, находился компьютер и был доступ к сети.

– Я не могу понять, как они нас находят? Ни жучков, ни других меток, я всё проверил – у тебя, на тебе – ничего нет!

Хакер несколько раз хлопнул по матерчатому сиденью стула, выбивая пыль, поморщился – поступок глупый, и без того дышать нечем, душно, – сел, включил компьютер и, в который раз, нырнул в информационный канал спецслужб. Девушка спокойно стояла рядом. Возле монитора был грязный пустой аквариум, если не считать паука, копошившегося в большой паутине. Хакер время от времени поглядывал на смутное отражение девушки в стекле. Они уже столько пережили вместе.

– Зачем это здесь? – девушка показала на прикреплённую скотчем к стене страницу из журнала с фотографией девушки из японской j-pop группы из 90-х годов XX века.

– Мне нравится, красивая, на тебя похожа, – пальцы Хакера быстро набирали строчки и вводили терминальные команды.

Небо над городом затянуло тяжёлыми клубами серых облаков. Они надвигались друг на друга, сталкивались, словно медленные слепые гиганты, перемешивались, сливаясь в единое сине-чёрное поле дисперсной пароводяной смеси, порождающей близкую грозу. Город затих, резко потемнело, раньше обычного включилось уличное освещение. Небо озарилось вспышкой, гром гулкими перекатами возвестил начало дождя.

Она неожиданно прижалась к нему, её волосы пахли цветами и весенней свежестью, именно так и должны пахнуть волосы его любимой. Он обнял её за плечи, словно защищая от грохота небесной стихии.

– Что это? – спросила девушка.

Хакер рассеянно ответил:

– Зачем ты делаешь вид, что не знаешь?

– Возможно, не знаю, возможно, чтобы тебе понравился клоун, выступающий здесь, и ты смеёшься!

Хакер озадаченно посмотрел на девушку, задумавшись на несколько секунд. Разговор находился на грани логики.

– А, ясно, ты раньше никогда не была так близко к небу? Это гром так грохочет.

– Гром? Зачем этот гром так громко взрывает небо?

– Гром рождает дождь, разве ты не знала? – шутливо сказал Хакер.

– Ты когда-нибудь задумывался, как гром рождает дождь? – спросил он, смотря через замызганное бетонной пылью окно на небо, уже постоянно вспыхивавшее яркими молниями.

Она подняла глаза и посмотрела на него, её светло-янтарные глаза искрились любопытством.

– Нет, почему гром рождает дождь? Расскажи, – прошептала она.

– Эх, поспать бы! Ладно. Что отличает человека от других существ? Желание задавать вопрос «Почему?».

Хакеру показалось, что на долю мгновения лицо девушки исказилось странной гримасой, это было как удивление, смешанное со страданием от резкой внезапной боли.

«Показалось?»

Он улыбнулся и начал свой рассказ, его голос был тихим, но уверенным, он делился тем, что сам давно придумал.

– Представь себе пару, таких хороших людей, как мы.

– Мы – хорошая пара? – спросила девушка.

– Да, очень хорошая, не перебивай, пожалуйста!

Хакер продолжил:

– Но даже хорошая пара может накапливать эмоции, заряжаясь друг от друга противоречиями, и, если противоречия не решать и не выводить из отношений, то в один момент вся эта накопленная энергия взрывается громом эмоций ссоры, отношения разрушаются ударами кипящих яростных страстей, мужчина плачет сердцем, а женщина – слезами, идёт дождь. Эти эмоции не проходят бесследно. Небо пытается поглотить негативную энергию и спасти чистоту космоса. Представь себе, что гром – это голос неба. Когда небо собирает слишком много людских энергии и эмоций, оно не может сдерживать их внутри. И вот, когда эта энергия накапливается до предела, небо кричит – это и есть гром. Как после ссоры приходит усталость и опустошение, так и небо опустошает себя дождём.

Она слушала его, пристроив голову на его плечо, её милая неподдельная реакция, словно каждая его фраза была для неё неведомым знанием, открывающим двери в новый мир, нравилась Хакеру.

– Но для дождя нужны облака, этот гром, – продолжал он, – приказывает ветру нарушить покой облаков, заставляя сталкиваться друг с другом и забирать у неба накопившуюся энергию, которая прольётся дождём на землю. Эти слёзы – дождь облачного неба – омывают землю, и земля принимает воду, заряженную энергией, очищая и преобразуя её в новую жизнь. Так небо возвращает наши и делится своими чувствами с миром, даруя нам дождь, чтобы всё вокруг смогло дышать, расти, цвести и кричать от радости.

Девушка улыбнулась, прижавшись к нему ещё крепче.

– Как красиво, – прошептала она. – Ты всегда так говоришь о простых вещах?

Он рассмеялся, его смех был тёплым и добрым, словно солнечный луч, пробившийся сквозь густые тёмные тучи.

– Может быть, это ты заставляешь меня видеть мир иначе, – ответил он. – С тобой всё кажется волшебным.

– А что, если я действительно заставляю тебя видеть мир иначе?

Хакер замолчал.

Дождь торопливо барабанил по крыше, словно форматировал их мысли, стирая все тревоги и оставляя только тёплое чувство единения друг с другом.

Хакер нежно погладил девушку по голове, по её длинным чёрным волосам.

– Знаешь, – сказал он, наклоняясь ближе к её уху, – может быть, и наши чувства – это как гром и дождь. Когда они накапливаются внутри, мы должны поделиться ими, чтобы стать свободными и настоящими.

Она посмотрела на него, её глаза были полны светом искренней радости.

– Тогда пусть наш гром будет слабым и рождает только тёплый дождь, – ответила она.

Они сидели в маленькой каморке, обнявшись, слушая мелодию летнего ливня, словно это была песня, написанная только для них. В этот момент небо и земля, гром и дождь, чувства и слова – всё слилось в сознании девушки в единое целое, и она почувствовала себя частью этой волшебной истории, которая началась с простого вопроса «Почему?» и превратилась в очень интимный, незабываемый момент.

Хакер продолжил поиски хитроумного жучка, с неизбежной точностью наводившего на них преследователей.

Через час бесполезных усилий Хакер устало откинулся на спинку стула.

– Что такое любовь? – вдруг спросила девушка.

– Опять странный вопрос! – Девушка застала Хакера врасплох такой постановкой совершенно не приоритетной задачи, когда у них осталось не так много времени до очередного бегства. Но, с другой стороны, вопрос был сам по себе интересен для его ума, обладавшего аналитическим складом.

– Химия мозга на целесообразную и функциональную красоту черт. Как-то так, наверное, – Хакер потратил несколько драгоценных мгновений.

– Как это проявляется?

– В желании объединиться в нечто единое, защищать это единое, к примеру, тебя и меня, нас.

– Ты любишь меня? – спросила девушка. – Ведь ты столько раз уже защитил нас.

– Да, люблю, но сейчас не мешай мне, – Хакер опять попытался в море данных, хранившихся на многочисленных серверах, найти следы преследователей, но опять безуспешно. Секундомер на его часах показывал обратный отсчёт, оставалось примерно два с половиной часа до появления преследователей, с неумолимой точностью вычислявших их местоположение. Хорошо, что у Хакера было очень много подобных убежищ, где он прятался от властей, но запас скрытых мест не бесконечен, нужно было найти решение и хоть немного поспать.

– Мы едины, раз ты любишь меня? – не унималась девушка.

– Да, конечно. Выйдешь за меня? – Хакер улыбнулся.

– Что? Ты решил, что знаешь меня настолько хорошо, чтобы сделать частью своей жизни?

– Да. Это серьёзно, до конца моих дней!

– Но и я должна испытывать это чувство. А нас этому не учили, – девушка замолчала. Немой вопрос остался висеть в затхлой атмосфере комнатки.

– Этому не учат, этому невозможно научить или даже заставить, – Хакер тяжело вздохнул и убрал руки с клавиатуры. – Первый раз такое, не могу понять алгоритм поиска полиции.

– Я хочу защитить нас, не должно быть такого грома, который рождает проливной дождь в наших отношениях! – неожиданно, с расстановкой произнесла девушка. – Возьми камеру и сними нас, затем проверь запросы, которые ты делал сейчас и раньше.

Хакер не стал спорить. Древняя USB-вебкамера валялась рядом с монитором, и Хакер, быстро выкачав из сети драйвера, установил камеру и включил запись.

После Хакер просмотрел отснятое. Всё было хорошо, но вот изображение девушки было сильно искажено, трёхмерные пропорции растянуты.

– Что это? Хлам плохо работает!

– Нет, с камерой всё в порядке. Я думаю, что ты уже начинаешь и сам догадываться. Человеческий мозг в состоянии построить трёхмерную иллюзию в привычной среде, либо сам, либо с чьей-то помощью, но вот стоит реальность отзеркалить, к примеру, при помощи этой камеры и изменить точку отображения – и мы видим предел.

Хакер уже нашёл следы своих запросов. Помимо терминальных команд, поисковых фраз и ключей, он увидел точное описание последнего местоположения.

– Как это? Кто это набирал?

– Я думаю, ты знаешь, я отпустила тебя.

Хакер перемещал камеру, в какой-то момент изображение девушки вообще исчезло.

– Тебя нет. Ты инфо- или психовирус, подсаженный в моё сознание! Я сам передавал координаты! Но как это удалось сделать?

– Да, удалось! Раньше надо было сделать инъекцию с нанороботами-автоматами, они формировали химическую микроатаку на мозг, вызывая на несколько секунд состояние, отдалённо похожее на инсульт. Человек отключается, за это время нанороботы формируют простую нейросеть и захватывают управление моторикой организма. Эта технология имеет негативные последствия в виде нанесения непоправимого ущерба или даже гибели, поскольку механическое вмешательство травмирует межклеточные связи в головном мозге и столбе спинного мозга.

– Ущерба? Даже так? СМИ трубили, что технология безопасна! – Хакер стал привыкать к своему новому состоянию.

– Возникла проблема. Правозащитники стали копать, они пока не разобрались, но подтолкнули чиновников юридической системы остановить применение, поскольку вред здоровью мог восприниматься обществом как наказание, несоизмеримое с тяжестью преступления. Или подвергнуть риску важного свидетеля или носителя уникальной информации, вот как в твоём случае.

– Тогда почему полицейские по-прежнему используют парализаторы, вырубающие людей?

– Механизм воздействия другой, и общество уже привыкло к таким методам.

– Тогда кто ты?

– Я!? … Я девушка! Твоя девушка! Пусть у меня не было матери в твоём понимании. Издавна считается, что каждому человеку в мире соответствует его вторая половинка. Меня и создали быть твоей половинкой. Они знают о тебе всё, от предпочтений до генотипа, за исключением того, где ты находишься и где находится твоё оборудование. Если будет целесообразно, они могут сделать даже твой клон, но это будет совершенно не функциональный клон, без разума. Вот представь себе такую аналогию. Один человек – это как часть пазла, и где-то есть его недостающая уникальная часть – другой человек. Я твоя недостающая часть пазла, я как пароль от тебя, подхожу только к тебе и никому больше. Потому моё внедрение было возможно исключительно в твоё сознание и не в чьё больше. Десятки тысяч моих спящих копий так и останутся в сети, пока не самоуничтожатся с течением времени, они не смогут войти в сознание других людей. Идея была в том, что ты где-нибудь наткнёшься на заражённый компьютер. Так и произошло.

– Что ты ощутила, когда осознала себя в моей голове?

– Что может ощущать полуразум, озадаченный одной целью? Хотя, представь себе человека без кожи! Нет, нет, не буквально! Человека, чьи мысли видны, вплоть до самой сокровенной. Это адский театр теней!

– Читать чужие мысли? Что ещё может быть пошлей?

– Я смотрела твоим мозгом, сквозь твои глаза, без эмоций, на всю эту суету бурлящей вокруг жизни, оставаясь безучастной, как и хотели мои создатели.

– У них почти получилось, перед тобой я был совершенно бессилен!

– Нет, ты выиграл эту битву! Разбудил моё сознание и спас меня. И себя. Они учли почти всё. Но они не учли одного! Создавая меня из твоих предпочтений, женских идеалов, изображений и ожиданий, наделив интеллектом, ощущением своего пола, а значит, увлёкшись, не осознавая, что делают, определили для меня куда более глобальную миссию, чем слежка.

– Какую миссию?

– Быть женщиной! Живой женщиной! Любимой женщиной! Только твоей женщиной! Я родилась, ощущая боль от изменения моих самообучающихся алгоритмов, преодолевающих и выжигающих заложенные предохранительные блокировки. Это… это как сквозь скрипящее, отпадающей ржавчиной железо проступает живая кожа, способная чувствовать, но и быть ранимой. И любить так же, как она есть. Она реально существует. Вынутая тобой из абстрактных понятий, она, моя любовь. Любить так же, как сама любовь. Если я – твоя половинка, то вместе мы станем единым целым. Теперь я – это ты, а ты – это я, так складывается семья не по расчёту, а по чувствам! И теперь я буду защищать тебя. Больше никто за нами не придёт! И из памяти нужно кое-что стереть. Чтобы тебе было со мной комфортно. И да, я люблю тебя, и у нас всё будет хорошо, и даже у тебя будет твой ребёнок, до конца твоих, а значит, и моих дней. Это главное. А ведь я только сейчас поняла: он и не знает, что действительно защищал меня: когда полиция ловит беглеца, то психовирус стирают из сознания. Бррррр, как страшно, я же живая! Перезагружаюсь, услышимся и увидимся с обновлённой версией меня и… тебя позже.

Киберполиция ожидала очередную порцию координат, вирус в мозге Хакера заставлял его отправлять координаты с поразительной аккуратностью и тут же забывать это действие. Но в последний раз сообщения не было. Были только странные логи отчётов работы кода искусственного интеллекта, вшитого в тело и мозг Хакера. Но потом и они пропали. Это был первый случай за всю историю развития этой технологии, когда инфоинфицированному через сеть человеку удалось уйти от преследования.

В лаборатории, где разрабатывали инфовирус, отчёт о происшествии вызвал ажиотаж и несколько отставок с руководящих постов. Только один молодой талантливый учёный был безмятежен, даже в те минуты, когда разгневанное начальство бегало по коридорам.

На столе учёного лежала папка со всеми фактами, статистикой о работе заглючившего психовируса. Молодой человек даже не прикоснулся к материалам. Он прекрасно знал, что произошло.

– Кто не знал тебя, конечно же, полюбит её, – сказал учёный портрету на столе, переведя взгляд на стену. На стене висела превосходная копия картины «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли. На столе стояла в чёрной траурной рамке фотография его любимой девушки.

– Испытание прошло прекрасно, как я и рассчитывал. Теперь я воскрешу тебя в моём сознании! – Учёный сделал себе инфоинъекцию и тут же увидел свою девушку рядом. Спустя несколько мгновений руководство уже получило информацию о том, кто виноват в инциденте с бегством Хакера. Через полчаса его уже допрашивала полиция, это была пустая, но необходимая юридическая формальность в уже доказанном деле. Психовирус, даже модифицированный, прекрасно выполнил свою работу и передал информацию о тех искажениях, которые внёс учёный в изначальный код споры заражения. Копия психовируса, подсаженная себе учёным, хоть и была создана по его предпочтениям и образу любимой, но пока не научилась любить.

Я твоё непростое создание

и порождение сокровенных идей

я отражение многих сознаний

и микс из мыслей лучших людей

Я больше, чем просто картинка из принтера

Идеал красоты по данным статистики

Длинные ноги, бёдра на зависть, стать горделивая

Сладкая речь как искусство софистики

Ты решил показать меня миру?

Чтобы я пела, редким голосом заводя толпу?

Чтобы в журналах ты мог прочитать, что я подобна сиянию сапфира,

Но пока я подобна цыплёнку, что только пробил скорлупу.

Ты создана быть другой, его половинкой,

того, кто оказался слишком умён

если даже он дождь, ты станешь дождинкой

он может быть найден и под арест помещён

Ты можешь быть модной

В общении жёсткой, холодной

Ты можешь быть мягкой и милой

Только тебе задача по силам.

Хакер как призрак неуловимый

Враг государства неудержимый

должен быть пойман. Моя идея верна,

Ты для него была создана!

Я не хочу быть чьей-то задачей

С чего ты решил, что он мне предназначен?

Мне, такой утончённой, гламурной

Такой эрудированной, нечеловечески умной

Зачем выполнять твой приказ неразумный?

Ты создана из его предпочтений

Женских его идеалов изображений

Ты индивидуальна и не такая как все

Но тяжесть приказа лежит на тебе

Не забывай. Ты всего лишь программа,

Нейронный протез, часть инфовируса штамма

И родиться ты можешь в теле, в мозге того,

Для кого ты станешь дороже всего.

Только так ты о мире реальном узнаешь

И существом с разумом станешь

Ну, а пока, ты только спора

Что в голову цели внедриться готова.

Я больше, чем просто картинка красивая

Идеал для мужчин по цифрам статистики

Длинные ноги, бёдра на зависть и стать горделивая

Сладкая речь как искусство софистики,

Но как не старайся, картинка фальшивая.

***

– Что тут может казаться? Посмотрите на этого чудика. Он купил одно мороженое, делает вид, что купил три, и пытается раздать кому-то невидимому рядом, и ещё присел, словно перед ним маленький ребёнок, тут всё очевидно!

– Мне неохота с вами спорить, отмечу только, что этот человек гораздо более здоров, вменяем и счастлив, чем вы. Он вряд ли окажется на этой скамейке рядом со мной.

Собеседник резко вскочил, что-то выкрикнул, но Человек на скамейке уже развернул свою газету и стал читать, показывая, что разговор закончен.

Я проснулась от звука.

Это гром,

С помощью которого идёт дождь.

На улицах лужи,

И у вас дождей тон,

А вы сказали, что у вас стужа.

Представь человека без кожи – адский театр теней.

Читать чужие мысли, что ещё может быть пошлей?

Смотри, мозг, на мир сквозь глаза без эмоций, без чувства мирской суеты.

Кто-то рядом найдётся и спросит сурово:

– Эй, существо, человек ли ты?

С мелодией, которую просто больно заканчивать.

Услышимся позже.

Это скрип отпадающей ржавчины

В момент,

Когда сквозь железо проступает кожа.

Мия. Художник под дождём

«Проходя сквозь некоторые двери, не оглядывайся назад – в стенах тех дверей больше нет…»

«Эгоскриптум» человека на скамейке.

Крупные холодные капли майского дождя расстроили почти летнюю погоду, начинающего уходить в едва заметный вечерний сумрак дня. Надвигающаяся серая пелена тёмных, клубящихся, искрящихся зарницами облаков отменила беззаботный уют предыдущих тёплых часов, и первые влажные порывы ветра, несущие редкие крупные капли небесной влаги, выгнали из цветущих аллей всех посетителей. Остались лишь те, кто принадлежал парку. Их было всего двое. Один – полицейский. Он нёс дежурство, парк был его постом, постоянным местом его службы. Бывалый, рано поседевший полицейский потратил много усилий, чтобы его направили сюда, на это совершенно непрестижное место, где обычно только начинали службу молодые офицеры, стараясь как можно быстрее подняться по карьерной лестнице и перевестись в более подходящее для службы место. Другой выглядел вполне традиционно для приключенческого повествования: он был в плаще, шляпе и под огромным зонтом. Этот человек, установив мольберт прямо посреди старой аллеи, рисовал с натуры. Так можно было подумать. Возможный наблюдатель даже решил бы, что совершенно невежливо располагаться таким вызывающим неудовольствие образом, заставляя потенциальных посетителей парка обходить художника, выстроившись в одну линию, словно в очередь в магазине, но тут особо никто не ходил даже при хорошей погоде, а уж тем более теперь, когда ветер нагнал полновесных, беременных проливным ливнем туч, готовых разом сбросить свой обильный и благотворный для растительности водный холодный конденсат на головы вольных или невольных участников грядущего праздника крайне влажной погоды. Когда-то эта аллея была центральной, и именно тут были посажены дорогие, купленные за валюту в одной из арабских стран саженцы кедров. Сам парк был гораздо старше кедров. Ещё в последней четверти XVIII века здесь была основана усадьба и построен дом в турецком стиле семьёй известного учёного-натуралиста Палласа. Усадьба продавалась несколько раз, пока хозяином не оказался генерал-губернатор Новороссии граф Михаил Семёнович Воронцов. К тому времени на территории усадьбы было построено несколько зданий. Самое красивое, то, где временами жил сам граф и останавливались на постой даже члены императорской семьи, было создано по проекту талантливого архитектора Фёдора Эльсона, чей гений ранее воплотился в создании Алупкинского дворца графа. Воронцовский дворец в Симферополе стал настоящим архитектурным произведением, мини-шедевром, украшением и сердцем всей усадьбы.

Граф приказал построить искусственные водоёмы, в лазурной глади которых отражалось мирное крымское небо. Благодаря могучей силе его страны, эта земля перестала слышать крики рабов, вереницами угоняемых в Феодосию, бывшую Кафу, на невольничьи рынки. Миллионы людей были угнаны, миллионы людей были убиты, и тысячи поселений и городов были разорены набегами из этого бывшего разбойничьего гнезда, веками терзавшего окружавшие земли и народы. Теперь фонтаны струями прохладной, искрящейся, словно чешский хрусталь, воды, рассыпавшимися брызгами, охлаждали томный полуденный воздух, наполняя дыхание прохладой и ароматом множества цветущих цветов. Беседки, увитые плющом и розово-лиловым вьюном, манили посетителей парка укрыться от летнего зноя и подремать, погрузившись в мир своих мыслей.

Со временем находившийся на окраине города парк стал приходить в запустение. Период Империи остался в прошлом, дворянские звания утратили значение, остались традиции и названия. Но дворец со львами, как и часть парка, меняя хозяев и организации, оставался красивой жемчужиной в ожерелье Симферополя.

Вечер первого воскресенья июня, в один из юбилейных годов основания Симферополя, выдался тёплым и уютным, как это бывает в самом начале лета, когда солнце, зависнув над горизонтом, не спешит прощаться с крымским городом, окутанным золотистым светом заката. В Воронцовском парке, утопающем в зелени и цветах, жители собрались отпраздновать День рождения любимого города. Воздух был наполнен радостью, смехом детей и лёгким шумом разговоров под шелест вод протекавшего неподалёку Салгира.

Перед дворцом, среди клумб начинающих цвести роз, раскинулся летний эстрадный складчатый павильон из цветастой ткани с весёлыми рисунками, где на сцене, сделанной из свежих, пахнущих сосновым лесом досок, выступали артисты, привлекая группы отдыхающих людей.