- -
- 100%
- +
– Серёж! Собачатина убегает! Лови!
Мужчина среагировал оперативно: прыгнул наперерез животному, хватил его за загривок и, тихо и уверенно говоря что-то, привёл обратно. Собака пыталась вырваться и не переставала завывать, но силы были не равны, человек явно побеждал с большим перевесом.
Полицейский с интересом посмотрел на животное, и от его взгляда собака вообще едва не лишилась чувств. Её затрясло мелкой дрожью, шерсть вздыбилась ещё больше – хотя, как им казалось, куда ж еще больше-то?? А потом псинка сделала то, что повергло супругов в общий шок: она спряталась за спину Сергея, прижалась к его ногам и попыталась слиться с ними, прикинуться ветошью, – дескать, я не я, и вообще меня тут нет, я всего лишь милый снежный сугроб… Причем по всем статьям выходило, что это именно полицейский так напугал её. «С чего бы?» – беззвучно, взглядами спросили друг друга Яна и Сергей. Ответа пока не было.
За всеми этими перипетиями с собакой они не заметили, когда подъехали эксперты и оперативники. Один из приехавших сразу твёрдой рукой накинул на собаку ошейник с поводком и, присев рядом, стал тихо и уверенно с ней разговаривать. Другой с ходу стал фотографировать лежавший на снегу шарф с разных ракурсов, а потом подошёл к капитану и тихо что-то сказал ему на ухо. Капитан кивнул и сказал:
– Конечно, работайте, а я пока возьму показания свидетелей.
Несколько человек в форме рассредоточились по территории и, включив фонарики, стали осматривать каждый сантиметр.
– Итак, – подал голос капитан. – Расскажите мне более подробно, что это за шарф такой и чем он может нам помочь.
– Кому начинать? – уточнил Сергей.
– Разницы нет, решайте сами, – позволил полицейский.
– Тогда позвольте, я начну, – решил мужчина. Яна благодарно улыбнулась ему.
Сергей кратко поведал о том, как Елена, знавшая уже к тому времени, что Яна на досуге вяжет на заказ, попросила её связать в комплект к своим любимым пуховым рукавицам такой же тёплый и стильный шарф. Он рассказал, как Яна вязала его дома по вечерам, а потом, когда отдала его заказчице, тот сразу же стал любимой вещью. С наступлением морозов Елена не расставалась ни с варежками, ни с шарфом. Ни единого дня они не видели её на работе без этих вещей. Она могла сменить пуховик на шубку или дубленку, надеть другую шапку, но рукавицы и шарф носила неизменно эти.
Полицейский слушал, кивал и делал пометки на листке бумаги. Наблюдая за ним, Яна утвердилась в мысли, что он тоже счел находку шарфа важным шагом в расследовании исчезновения Елены. По крайней мере, он слушал очень внимательно и постоянно задавал уточняющие вопросы, на которые супруги отвечали по очереди.
Их разговор прервал давешний мужчина с фотоаппаратом, который попросил подойти и расписаться в протоколе изъятия: понятые были уже найдены, шарф аккуратно упакован в прозрачный пакет. Когда Коваленко поставил и свою подпись, пакет с шарфом унесли в машину.
Потом он вернулся к супругам и стал задавать вопросы уже напрямую Яне.
– Я Вас правильно понял, Вы ответственно заявляете, что этот шарф принадлежит именно Царёвой.
– Да, – кратко и уверенно ответила Яна.
– Это не Ваш шарф, который Вы потеряли?
– Нет, это не мой шарф. Я не ношу слишком пушистых вещей. Этот шарф принадлежит Елене Царёвой.
– Кто еще может это подтвердить?
– Я думаю, сотрудники нашего этажа смогут. Они видели его на ней так же, как и мы. Михаил Царёв, думаю, тоже в состоянии опознать вещь, принадлежащую его жене.
Капитан удовлетворенно кивнул и сделал еще одну пометку.
– Как Вы думаете, почему собака принесла шарф именно Вам?
Яна поморщилась. Она и сама думала над этим вопросом, но ответа пока не нашла.
– Я могу только предполагать, – сказала она. – Возможно, для собаки на этой вещи где-то остался мой запах, ведь вязала его я. Хотя это маловероятно, ведь Лена его уже стирала, и тем более, как она говорила, с кондиционером. Может быть, собаке он просто понравился своей мягкостью – или уж не знаю чем, – и она принесла мне его в благодарность за то, что мы постоянно подкармливаем её и её собратьев по стае.
– Интересная версия, – улыбнулся Коваленко, пристально глядя прямо ей в глаза, и в какой-то момент Яне показалось, что она куда-то проваливается… – Еще предположения есть?
– Нет у меня предположений, – устало отозвалась женщина. Силы снова стали покидать, и ей ужасно хотелось домой, к сыну.
– А есть ли у вас какие-то мысли по поводу того, как этот шарф вообще мог попасть туда, откуда его принесла собака?
Яна вопросительно посмотрела на мужа. Она хотела рассказать полицейскому о том, как они слышали собачий лай в тот вечер, когда последний раз видели Лену, но не была уверена, стоит ли это делать, и если стоит, то как именно. Муж ободряюще улыбнулся и еле заметно кивнул. Видимо, он думал о том же самом, раз смог легко и без слов понять её мысли.
– Мне кажется, – всё-таки решилась она на ответ, – что Елену кто-то похитил. Причем похитил прямо из мега-молла или сразу рядом с ним. И утащил куда-то в сторону гаражей.
– Почему Вы так думаете? – прищурился Коваленко. – Вы что-то знаете, о чем не знаю я?
– Скорее да, чем нет, – продолжила Яна. – Правда, я не знаю, чем Вам поможет эта информация.
– Говорите же!
В поисках поддержки она ещё раз посмотрела на мужа и заговорила:
– В тот вечер мы с мужем шли домой этой же самой дорогой и обратили внимание на то, что обычно спокойные собаки в гаражном квартале очень громко, долго и странно лаяли.
– Что значит «странно»?
– Было такое ощущение, что они кого-то сильно испугались и сбились в кучку, чтобы напугать его своим лаем ещё больше, чем он их, и заставить покинуть их территорию.
– Вы такой специалист по собакам? – снова съязвил полицейский.
Яна пропустила эмоциональную окраску его реплики мимо ушей. Она помнила, что вестись на провокации и подколы нельзя: вспылив, она может наговорить чего-то, что полицейский сможет трактовать не в их пользу.
– Не совсем, – спокойно ответила она. – Но у нас в селе всегда были собаки, и я провела с животными всё детство. Некоторые вещи мне знакомы.
– Вы уверены, что лай был именно в этом районе? – еще раз уточнил капитан.
– Абсолютно, – кивнула Яна.
– Стопроцентно, – добавил Сергей. – Это действительно было именно там. – Он собрался было продолжить, но Яна перебила его.
– Мы потом ходили в тот гаражный кооператив и спрашивали у мужиков – может, кто-то что-то видел? К сожалению, времени у нас было мало, поговорили только с несколькими, а их в тот вечер в гараже не было. Так что нам никто не смог помочь…
– Ну, это мы уже возьмем на себя, – отозвался Коваленко. – И опросим, и осмотрим, и обнюхаем, если понадобится.
Он снова внимательным «профессиональным» взглядом осмотрел пару.
– От вас пока больше ничего не нужно. Мы здесь поработаем, а вы можете идти домой. Прочтите и подпишите здесь и вот здесь. – Он указал ручкой. – Если понадобятся дополнения или появятся какие-то вопросы, я вам позвоню.
Супруги бегло проглядели протокол и подписали его.
– И на будущее у меня к вам огромная просьба, – добавил полицейский, – если вдруг вам взбредёт в голову ещё что-то сделать, хотя бы сообщите мне об этом своевременно, хорошо?
– Разумеется, – кивнул Сергей. – Мы пойдём.
Яна удержала мужа за руку.
– А с собачкой что будет? – спросила она капитана.
– Не съедим мы ее, не бойтесь, – с улыбкой ответил он. – Эксперты возьмут пробы слюны, чтобы убедиться, что это действительно собака принесла вам шарфик, а потом передадут её в приют для животных. Если повезёт, найдут ей хозяина.
– А если не повезёт? – настаивала Яна.
– Это уже не моё дело, – отрезал мужчина. – Дальше уже с приютским начальством выясняйте. И если что, обязательно звоните.
– Хорошо, – сказал Сергей, пожал руку капитану и, обняв Яну за плечи, увел ее домой. По неуловимым приметам он уже понял, что предел ее спокойствия на исходе, и еще немного – с ней случится истерика. А этого ему совершенно не хотелось.
Дома он первым делом засунул жену под струи горячего душа и как следует оттер мочалкой. Яна только пищала, но попыток вырваться не предпринимала. Похоже, Сергей правильно оценил ситуацию, и сил у женщины просто не оставалось, шок подкосил ее. Уложив ее в постель и накрыв двумя одеялами, он сделал для нее еще один стакан горячего, на этот раз глинтвейна, и присел рядом с ней со своей порцией пряного напитка. В ногах пристроилась кошка, на радостях от прихода хозяев «включив мотор», – ее басовитое мурлыканье было слышно на всю комнату. По счастью, сын уже спал, не дождавшись родителей, и ему не пришлось увидеть маму в совершенно расстроенном состоянии. Яна рада была такому стечению обстоятельств, потому что никак не хотела пугать сына без причины лишний раз.
– Что теперь будет? – спросила она мужа чуть позже, когда почти половина ее стакана опустела.
– Что ты имеешь в виду? – не понял он. – С кем будет? Где?
– Вообще. Что будет? Ты думаешь, находка шарфа поможет поиску продвинуться?
– Конечно, – уверенно сказал мужчина. – Я не просто так думаю, я абсолютно уверен в этом.
– И что дает тебе такую уверенность?
Сергей поудобнее устроился на подушках, перехватив стакан обеими руками, чтобы не пролить, и придвинулся поближе к жене.
– Ну вот, смотри, – начал он. – Шарф был на Лене в тот вечер, когда она уходила. Это мы оба помним хорошо. Более того, если полиция поднимет записи камер мега-молла, там это тоже будет видно. Значит, к гаражам, откуда его принесла собака, он мог попасть только в одном случае: если его туда принесли вместе с ней. Ну, или она пришла на своих ногах, когда он был на ней. Ты согласна?
– Согласна, – отозвалась Яна. – Ты прав, всё логично. – Она отхлебнула из стакана. – Если принять за исходную точку факт, что собака нашла шарф всё-таки где-то на территории гаражных кооперативов, то получается, что похититель завлек Лену туда не просто так. Он знал, что в такое время там никого нет, и ему никто не помешает. Вопрос в том, не помешает – что? Убить? Изнасиловать? Ограбить?
– То есть ты хочешь сказать, что преступника нужно искать среди кого-то из владельцев гаражей? Только они знают, когда там есть люди и когда их нет…
– Правильно! – подтвердила женщина. – Более того, раз он повел ее туда, значит, у него было место для совершения преступления, то бишь гараж. Вряд ли он стал бы делать то, что уж он там собирался с ней сделать, прямо на дороге, в проезде.
Сергей задумчиво покусал губу. Лицо его было сосредоточенным, он прокручивал в голове варианты развития событий, и, судя по выражению этого лица, ему совсем не нравилось то, до чего он додумался.
– С другой стороны, – продолжил мужчина, – если представить, что мы ошиблись, и собака нашла шарф совсем не в гаражах, а где-то еще, можно рассматривать и другой вариант развития событий. Скажем, если шарф был выброшен, например, в одну из урн возле мега-молла или даже где-то возле магазинчиков в жилой зоне, где я тебе кофе покупал, а потом собака его случайно нашла, тогда можно предположить, что встреча Елены с преступником могла быть и случайной. Тогда искать ее вообще непонятно где, потому что он мог забросить ее в машину и куда-то увезти…
Он замолчал и устало потер переносицу. Его силы тоже уже заканчивались.
– В любом случае, мне непонятно, почему собака, во-первых, подобрала шарф и, во-вторых, принесла его нам. Именно нам, а не кому-то из владельцев гаражей, например. Не понимаю.
Яна отставила пустой стакан на прикроватную тумбочку и осторожно, чтобы не столкнуть лежащую прямо на ее ногах кошку, потянулась.
– Этот вопрос меня просто в тупик ставит, – сказала она. – Какая-то вообще не реальная ситуация. Что творится в голове у этого животного? Кто может это угадать?? Но ведь принесла же! Именно сегодня и именно нам. Она не принесла нам косточку или кусок дырявой покрышки. И не принесла этот шарф какому-нибудь дяде Васе…
Сергей зевнул, уже не скрываясь.
– Знаешь, – сонно сказал он, – сейчас, боюсь, Холмс и Ватсон из нас совершенно никакие. Давай поспим, что ли? Утро вечера мудренее. А может быть, умное подсознание «докрутит» ситуацию во сне и выдаст утром нам какой-нибудь ответ.
Яна ответила мужу не менее сочным зевком и улыбнулась. Кажется, она уже спала…
Глава 7. Служебное и личное
«Если человек идиот, то это надолго», – думала про себя Яна, помешивая кипящий в кастрюле борщ ложкой с длинной ручкой. День подходил к вечеру, её мужчины смотрели в комнате какой-то громкий фильм со звоном мечей и коллективными воплями, она же не могла найти себе места и, чтобы как-то успокоиться, решила приготовить первое на завтра. Готовка ее всегда успокаивала, но в этот раз что-то не сходилось: до готовности оставалось буквально несколько минут, а нервозность всё ещё не покидала. И тому было несколько причин.
С самого утра ей в голову лезли всякие мысли и мыслишки по поводу дела об исчезновении Елены. Она отвлекалась на дела, которых традиционно было много, но это помогало лишь ненадолго. Руки сами собой тянулись к телефону, чтобы позвонить Михаилу, но она одергивала себя, понимая, что, даже если полицейские продвинулись в поисках, они не отчитываются перед родственниками каждую минуту, и он может точно так же не быть в курсе происходящего. Тайну следствия еще никто не отменял. Да и потом, он вполне может быть первым в списке подозреваемых, как показывают в детективных сериалах. Вообще странно, что капитан Коваленко до сих пор не задавал ей вопросов о семейной жизни Елены и ее муже… Почему? Надо бы у него самого спросить, но ведь не ответит же…
«А всё-таки неумная я женщина, – снова, уже в который раз за день, мысленно обругала себя Яна. – Чего я вообще полезла в эту историю? Как будто мне больше всех надо было! Теперь вот хожу, переживаю, успокоиться не могу, истерю и в конвульсиях бьюсь… Кому от этого лучше? Уж не Ленке точно! И всё же, что же с ней случилось??»
Не вынеся навязчивых мыслей, Яна решила хоть куда-то выплеснуть накопившуюся агрессию и, выключив плиту, ушла в спальню, приняла упор лежа и стала отжиматься: монотонно, зло и безжалостно по отношению к собственным мышцам. В голову она не пускала больше никаких мыслей, только тупо и ритмично считала количество повторов…
Муж оторвал ее от этого интеллектуального занятия после тридцать какого-то повтора. Видя, что Яна занялась нехарактерным для себя занятием (а физическими нагрузками она себя озадачивала регулярно, но не так уж часто), он в очередной раз убедился, что без его помощи и участия она натворит чего-нибудь такого, от чего потом ей может быть плохо.
– Ян, ты чего? – спросил он, насильно поднимая ее с пола.
– Ничего, – отозвалась она, пытаясь вырваться. Разумеется, у нее ничего не вышло.
– Ты что, опять переживаешь, что ли? – уточнил Сергей.
Женщина горестно вздохнула.
– Я истеричка, да? – с надрывом в голосе спросила она.
– Бесспорно. Абсолютно. Неизлечимо, – подтвердил мужчина. – Но борщ ты варишь изумительный. Потому я с тобой и живу столько лет. Угости, а? А то такой запах по квартире идет, а мы с малым только слюнки глотаем…
– Да ну тебя! – Яна, не в силах сдержать улыбки, несильно пихнула мужа в грудь.
– Здрасьте! – Сергей сделал вид, что обижается. – Ты еще и бессовестная вдобавок, моришь семью голодом! Тебе это на том свете зачтется – и не в твою пользу, заметь!
Яна показала мужу язык и крикнула в соседнюю комнату:
– Илюшка, ты борщ будешь?
– А то! – отозвался сын. – И со сметаной тоже!
– Проглоты! – констатировала Яна, уже и не собиравшаяся скрывать улыбку. В очередной раз ее парни сделали то, чего она сама сделать не смогла за целый день, – подняли ей настроение и изгнали из головы дурные мысли.
По крайней мере, на какое-то время.
Пока муж и сын, обжигаясь, шипя и дуя на полные ложки, ели свежеприготовленное первое, Яна сидела с ними за столом и пила из яркой пиалы крепкий черный чай, время от времени таская из другой пиалы сладкие пузатые финики. Кошка сидела у нее на коленях и с завидной периодичностью пыталась украсть со стола финиковые косточки, которые Яна, поленившаяся вставать за дополнительным блюдцем, складывала прямо на стол возле пиалы. Зачем кошке были нужны косточки, скорее всего, не знала даже она сама.
Неожиданно идиллию прервал громкий и торжественный гимн из одного старого сериала – «фирменный» телефонный звонок Яны. Она собралась было встать, чтобы сходить за телефоном и ответить на звонок, но сын успел раньше.
– Сиди, мам, я принесу, – сказал он, вскакивая, – Ляльку уронишь.
– Спасибо, мой мальчик, – отозвалась Яна, оценившая широкий жест сына. Удобно устроившуюся кошку и правда жалко было снимать и перекладывать, а тем более нечаянно ронять с коленей.
Телефон продолжал голосить – абонент на том конце явно попался настойчивый и упорный. Илья принес аппарат и передал матери. Яна взглянула на определитель номера и похолодела: её ответа добивался капитан Коваленко. Сглотнув, она приняла вызов.
– Алло! Слушаю Вас!
– Добрый вечер, Яна Владимировна! – Голос полицейского в трубке был до противного жизнерадостен.
– Добрый, – буркнула она. – Чем могу?
– Можете. – Коваленко откровенно улыбался. – Мне нужно с Вами увидеться. И чем скорее, тем лучше.
– Что так? Чем я так понадобилась следствию?
– Мне нужно задать Вам еще несколько вопросов. – Он немного помолчал. – Но встретиться лучше где-нибудь на нейтральной территории, возможно, в общественном месте.
Яна помолчала немного, раздумывая. Она не понимала, зачем могла понадобиться еще одна встреча. В конце концов, она вообще никто, и звать никак. Почему она так глубоко увязла в этой истории?
– Хорошо, – наконец сказала она. – Давайте встретимся завтра в первой половине дня в каком-нибудь кафе в молле.
– Согласен, – отозвался полицейский. – Ближе к полудню удобно?
– Вполне.
На том они и попрощались.
На вопросительные взгляды мужа и сына Яна лишь пожала плечами: мол, понятия не имею, что ему опять от меня понадобилось.
Встреча состоялась, как и было запланировано, примерно в полдень. Коваленко и Яна сели за столик в кафе и заказали кофе с десертом. Яне по-прежнему было неловко рядом с этим мужчиной, и вместе с тем она не могла не признать, что он по-своему интересен. По сути, она его толком и не рассматривала, хотя видела уже не впервые.
Глаза, вопреки ожиданиям, оказались светло-синими, почти голубыми. Лицо было овальным, слегка удлиненным, худощавым, с выраженными скулами. Нос прямой, но не совсем правильной формы – он явно когда-то был перебит и не вправлен профессионально. Этот дефект внешности полицейского не портил, а даже придавал ему некий шарм. Губы были разной формы и толщины: верхняя намного уже нижней и с ярко выраженной асимметрией, а нижняя довольно симметричная и аккуратно очерченная. Стрижка была по-армейски короткой, волосы – обычными русыми с небольшими выгоревшими рыжеватыми участками и редкими вкраплениями седины. В общем и целом, довольно интересное мужское лицо, сильное и волевое. Но Яне все равно казалось, что есть в этом мужчине что-то такое, чего она не знает, и что вызывает в ней смутные страхи и подозрения.
– Итак, зачем я Вам опять понадобилась? – снова, уже по традиции, бесцеремонно спросила Яна, расковыривая принесенный официанткой чизкейк.
– Я хотел получить еще несколько ответов на возникшие у нас вопросы, – ответил Коваленко. – А если меня эти ответы удовлетворят, я, возможно, расскажу Вам, как далеко продвинулись поиски.
Мужчина смотрел на нее поверх чашки кофе, которую пригубил, и Яна бы отдала руку на отсечение за то, что в его взгляде было приглашение. Капитан полиции откровенно с ней заигрывал. Яна впала в ступор от неожиданности и едва не подавилась десертом. Вообще-то мужское внимание в большинстве случаев было ей приятно, но сейчас, видимо, был один из вариантов меньшинства. От его взгляда по коже побежали стада мурашек, но не от возбуждения, а от страха и неприятия. Нет уж, только не он!!! Женщине хотелось покончить с этим как можно скорее, поэтому она сказала:
– Давайте начнем. У меня еще масса дел, и у Вас, полагаю, тоже.
Довольно улыбнувшись, капитан отпил еще кофе, поставил чашку на стол и снова внимательно посмотрел на Яну. У нее появилось ощущение, что он бы просверлил этим взглядом в ней дырку, если бы мог: уж очень пристально и как-то так задумчиво он на нее смотрел.
– Скажите, Яна Владимировна, а почему Вы принимаете такое активное участие в поисках Елены Царёвой?
– В каком смысле? – не поняла Яна.
– И по Вашим рассказам, и по показаниям остальных, Вы не были с ней особенно близки, у вас были ровные приятельские отношения.
– Совершенно верно, – не стала отрицать женщина.
– Так почему же?
Яна глотнула из своей чашки и ответила мужчине не менее внимательным взглядом.
– А почему Вас вообще это волнует? – задала встречный вопрос она. – Какое Вам до этого дело? И неужели у Вас нет других забот, кроме как беспокоиться о моих личных мотивах?
Прошло несколько секунд, пока полицейский смог заговорить.
– Ну Вы и наглая особа! – тихо, почти шипя, сказал он. – Это я задаю здесь вопросы, а Ваша задача – на них отвечать.
– Ой ли? – не поверила женщина. – Мы сейчас встречаемся неформально, даже без протокола. Вы в штатском. Мы сидим в кафе. С чего, еще раз я Вас спрашиваю, Вы решили, что я буду докладывать Вам о своих мотивах? И каким таким боком мои мотивы касаются поисков Елены?
– Я могу Вас расспросить об этом и под протокол, в другом месте и в другом тоне.
– Правда? Ну, так расспросите. – Яна уже начинала злиться. – В другом месте, в другом тоне… Только на каких основаниях? Вы меня подозреваете в чем-то? В чем же? – Яну уже несло. – Дайте угадаю! Наверное, в том, что я умудрилась раздвоиться и одновременно находилась в нескольких разных местах. Одну «меня» видели работники и посетители мебельной площадки мега-молла, другая каким-то образом вышла на улицу, перехватила Елену на пути к автобусу, стукнула по голове, оттащила к гаражам, убила, расчленила и съела вместе со своими подельниками – бродячими собаками. А они потом, в благодарность за такую вкусную еду, принесли мне ее шарфик – на память, что ли?
К ее удивлению, капитан ничего не ответил. Он то ли обдумывал ее ответ, то ли просто не привык к такому обращению со своей драгоценной персоной, то ли придумывал новую колкость.
– Так что? – не удержалась женщина. – Мне звонить адвокату? Переведем наш милый междусобойчик в официальное русло?
– Нет, – уже спокойно ответил Коваленко. – Я всё понял, Вы ответили на мои вопросы.
– Какие вопросы? – не поняла Яна.
– Своим выпадом вы прояснили кое-какие непонятности, которые до этого я не мог уловить.
– Я не понимаю Вас! Вы провоцируете меня, потом отказываетесь задавать вопросы, мотивируя это тем, что я уже на них ответила. Чего Вы вообще добиваетесь? И почему именно я? Чем я отличаюсь от кого-то из прочих коллег Лены?
Яна не ожидала ответа, но Коваленко всё же ответил.
– Вы принципиально отличаетесь от них, Яна Владимировна. Вы первой стали проявлять активность и инициативу в поисках Елены Царёвой. Михаил Царёв неоднократно упоминал Вас в разговорах со мной. Он рассказывал, как Вы помогали и помогаете, привлекаете людей, рассылаете информацию, просто не забываете и заботитесь. Он это ценит.
– Ммм… – замялась Яна. – И что из этого следует?
– Я думаю, что, несмотря на ваши не очень близкие отношения, Вы неплохо знали и чувствовали Елену. Мне кажется, это Ваше врожденное качество. Нам это может очень помочь. – Он замолчал, чтобы перевести дух и сделать еще глоток кофе. – Плюс к тому Вы, похоже, везучая. Именно Вы и Ваш муж нашли шарф, и это серьезно продвинуло нас в поисках.
Яна от нетерпения едва не подскочила до потолка.
– У Вас уже есть какие-то новости??? – спросила она.
– Не очень много, но есть, – согласно кивнул полицейский.
– Расскажите? Я понимаю, что Вам вроде как не положено, но всё же…
– Расскажу. Не всё, но в общих чертах.
Яна улыбнулась. Таким покладистым капитан Коваленко нравился ей больше, чем шипящим, словно ядовитая змея, но всё равно было в нём что-то от дикого зверя – хищного, опасного, всегда настороженного.
– Если вкратце, то мы осмотрели зону, в которой был обнаружен шарф Царёвой. Удалось найти там же сумочку, которую Михаил опознал как принадлежавшую его жене. Есть основания полагать, что Елена всё же была похищена. Мы хотели прочесать гаражные кооперативы со служебными собаками, но это нам не до конца удалось.
– Это как? – перебила Яна.
– Я не присутствовал там, кинологи работали без меня, но, судя по отчетам, в большей части проходов собаки не обнаружили ничего интересного, а вот один район они просто отказались обнюхивать.