Алтайская сказка

Глава 1

Вот и настал долгожданный отпуск. Мы скромной весёлой компанией собрались на Алтай. Изначально это была моя идея, которую не очень – то поддержали, так как все привыкли к комфорту, нежно балуя свои изнеженные телеса в прибрежных водах Турции или Индийского океана. А тут – с рюкзаками, в тайгу, ещё и на стандартные курорты родины, одним словом, нас осталось четверо: моя подруга Маша, сексапильная, очень симпатичная блондинка с томной родинкой возле губ, ярким макияжем в любую погоду и безукоризненным знанием моды, так как, работая в своём бутике, делает красивыми всех окружающих даже против их воли.

Кстати, Маша очень интересный экземпляр, она в вечном поиске своего идеала мужчины, причем уже с готовым списком его качеств и приблизительным фотороботом, состоящим из красивой внешности желательно блондина, накаченных мышц и обязательно дорогого классического костюма с запахом Версаче. Её очередной парень Гоша, блондин с рельефными мышцами, занятый только своим тренажерным залом и отражением в зеркале, скорее всего, останется ненадолго, так как в её списке идеала есть пункт относительно интересного собеседника, а интеллектом он не обременён. Но, по словам Маши, на безрыбье и рак рыба, мы восприняли его как временного славного парня.

Завершаю нашу четверку я – обычная учительница начальных классов с классическим чёрным каре, слегка сбитым телосложением, симпатичная… Наверно, ну в принципе до замужества, с поклонниками проблем не было. Но после пяти лет брака уже не воспринимаешь свою внешность, нравиться кому – то нет смысла, выбор сделан раз и на всю жизнь, комплементы после торжества пропадают где – то через год – два, и становишься чем – то вроде шкафа, очень нужная и полезная вещь, но какой смысл ей восхищаться, если он стоит здесь уже шестой год.

Мой муж Олег занимается какими – то торгами, по – моему, на бирже, я пыталась несколько раз вникнуть, но желание что – либо рассказывать у него большого не было. Зачем лезть человеку в душу, если меня всё устраивает? С деньгами проблем нет, только он постоянно на работе, а я предоставлена своим тетрадям.

Идея выбраться в отпуск и немного освежить свои чувства была не только отличная, но ещё и корыстная. Проблема в том, что у нас нет детей, при абсолютно здоровом организме у обоих. Я хочу побывать у знаменитого шамана, который живет в труднодоступном ущелье и принимает только тех, кого сочтёт нужным, выбрав из толпы ожидающих аудиенции женщин. Очень надеюсь, что он скажет, когда нам ждать пополнения. С каждым годом ожидание всё сложнее, давит вечное ощущение одиночества в толпе. Одним словом, депрессия подкатила к самому горлу, а вешаться на шею мужа с криками: «Скажи, что ты меня любишь», и получив очередной чмок в нос, услышать: «Не задавай глупых вопросов, конечно люблю», не хочу, надоело! Почему меня нельзя любить без напоминания?

Каждый в своих мыслях, мы подъезжали к месту. Ощущение тайги, дикого леса вызвали мысли о никчемности человека перед величием природы. Все проблемы исчезают и принимают образ порванных бус, когда они падают и растворяются на поверхности пола. Не осталось ничего, ни одной мысли, хотелось просто смотреть на всё, что тебя окружает, ни в коем случае не прикасаясь, чтобы не разрушить. Как будто ты сливаешься с энергетическим потоком, в душе трепет и ощущение счастья, оно постепенно возрастает, приобретая форму восторга.

– Наташа, – окликнула меня Маша, – ты так и будешь стоять возле этого дуба, или мы пойдем заселяться в домик?

Наши мужчины распаковывали вещи, готовили мангал для жарки шашлыка, так что вечер прошёл весело, сытно, но все пораньше отправились спать – завтра с утра нас с подругой должен ждать джип, чтобы отвезти в ущелье шамана. А у мужчин планы купаться и пить пиво.

Ночью, обняв мужа, я почувствовала себя счастливой, мне есть кого обнимать, слушать его дыхание, наверное, счастье состоит в спокойствии за завтрашней день.

Глава 2

Настало утро, мы с Машей, быстро позавтракав, отправились встречать машину. Наши мужчины спокойно спали, как говорится, похрапывая и похрюкивая. Солнце только начало озарять реку Катунь, как будто создавая и осознавая её силу в сильно бурлящих и быстрых потоках. Я закурила, вглядываясь в Чуйский тракт, невольно по спине и рукам пробежали мурашки. Вдалеке показался отблеск фары, Маша, удивлённо толкнув меня плечом, сказала:

– Ничего себе машинка, я ожидала Уазик, но никак не Land Rover Defender, – признаюсь честно, я не сильна в марках машин, по части красоты, как уже говорилось, у нас именно Маша. Но агрегат оказался внушительного внешнего вида. Водитель, притормозив, выскользнул из машины и протянул руку:

– Привет девчонки, я Макс.

Далее следовала минута молчания… перед нами стоял брюнет очень высокого роста, с карими глазами, в которых играла вседозволенность пополам с лёгким пренебрежением. Не спорю, с такой внешностью он мог себе это позволить. Майка оголяла его мускулистые плечи, одним словом, глядя на таких экземпляров, в голове вертится только одна мысль, я бы ему дала… причём у всех особей женского пола.

– Наташа, – сказала я, протянув руку.

– Маша, – вымолвила моя подруга, всем своим видом показывая, что она готова к битве полов. Мы сели в машину и под тихую музыку, отправились покорять пять священных вершин. Маша без перерыва болтала, я уставилась в окно, созерцая красоты природы.

– Наташа, вы о чем – то важном задумались? – спросил Максим.

– Не поверишь, думаю о строительстве Чуйского тракта, ведь мы сейчас едем, наслаждаемся комфортом и природой, а под нами тысячи костей, человеческих жизней, судеб. Неужели такая жертва нужна была, только чтобы построить дорогу? Ведь можно было этого избежать?

– Нет, избежать это невозможно. Когда человек для облегчения своей жизни внедряется в природу, он должен заплатить духам гораздо больше, чем взял. Духи Алтая разные, добрые и злые, на всё есть своя цена.

– Очень странно. Максим, ваши рассуждения больше подходят бурханистам[1], чем христианину, а на вас я вижу крест.

– На самом деле все коренные жители Алтая, не смотря на свою религию, почитают шаманов и духов нашей местности. Если вы заметили, здесь очень сильная энергетика, по мнению многих, именно здесь ворота Шамбалы.

– А расскажите нам, чем отличается шаманизм от других религий? – спросила Маша, сексапильно надув губки.

– Когда умирает мусульманин, он попадает к Аллаху, викинг идёт на пир к Одину, после смерти христианин попадает в ад или в рай, а шаман уходит к духам своих любимых предков, как бы воссоединяясь с семьёй. По идеологии шаманов, бог находится в каждом живом организме и предмете, будь то растение, животное или гора. Другие религии немного отличаются от этого учения. Девчонки, лучше расскажите, с какими целями едете к Белому деду?[2]

– Я еду просто за компанию, у Наташи проблемы с рождением детей в браке, ну не могу же я бросить подругу, – выпалила Маша.

Капец, мне осталось только промолчать, зачем чужому человеку такая информация обо мне? Маша, как обычно, не отличается умением держать рот на замке. Но по виду Максима, его немного смутила её бестактность. Через некоторое время я спросила:

– А далеко ли до плоскогорья Укок?

– Если ничего не случится, к вечеру должны добраться до Табын – Богдо – Ола, там переночуем и пересядем на коней.

– Вы разговариваете на непонятном для меня языке, – обиделась Маша.

– Успокойся, это всего лишь название местности, пяти священных вершин, а плоскогорье Укок – то место, куда нам нужно подняться для встречи с шаманом. Кстати, Максим, прекратились ли катаклизмы, когда вернули Алтайскую принцессу Кадын к вам в музей?

– Её нужно в гробницу возвращать, а не в музей, а лучше было бы вообще не трогать.

– Да, это ещё одно подтверждение, что духи Алтая в основном злые. Я знаю, что вертолёт, который перевозил мумию в Новосибирск, упал, а потом последовала череда землетрясений и наводнений. Говорят, Кадын закрывала ворота зла?

– Да, по легенде их было три сестры, умерла принцесса в возрасте двадцати пяти лет, татуировки на ней тюркского значения. После ледника, где лежала Кадын, сохранился алмаз, он находится в пещере Белого деда, обязательно прикоснитесь к нему для заряда хорошей энергией.

– Кстати, о татуировках, у тебя на руке выбит олень, для наших мужчин такая символика оскорбление, а не красота, связана с неверностью жены, – слегка смутившись, сказала я.

– Каждый рисунок имеет свой сакральный смысл, и глупо набивать его просто для красоты. Это животное моего рода, оно характеризует быстроту и грацию, а вы мыслите узколобо, видя только его рога, которые он использует в схватке как природное оружие. По статистике, королеве наук, девять из десяти людей, взглянув на татуировку, думают о неверности жены, которой у меня нет.

Маша растворилась в блаженной улыбке, а меня задела фраза о узколобости. Что ж, сейчас выдам тираду:

– А теперь давай о твоей королеве наук статистике. Приведу два обычных примера сей замечательной отрасли: если зарплата депутата сто тысяч рублей, а зарплата двух рабочих по двадцать тысяч рублей, то средний уровень зарплаты в нашей стране по сорок шесть тысяч шестьсот рублей? Или если взять три сестры: у одной было 20 мужчин, у второй один муж, у третьей ни одного мужчины, то на каждую из них приходится по семь любовников, даже на ту, что была девственницей. Вот тебе и среднестатистическая форма расчёта у твоей хвалёной науки, которая по факту лишь сводит цифры вместе путём сложения и приведения к общему знаменателю.

– Хм, а тебе я смотрю, палец в рот не клади.

– А мне ничего не надо в рот класть, всё пережую, – ответила я, отвернувшись к окну.

Незаметно настал вечер, мы развели костер, подогрев тушенку, поужинали, но уснуть возле костра, растворившись в шумах природы, мне не дала Маша. С шипением, что я должна непременно спать в машине, а она с Максимом будет полночи разговаривать о сакральных смыслах бытия. Одним словом, мешаю ей распустить паутину против очередного кандидата в список идеалов. Бреду к транспорту, матеря все силы, которые придумали битву полов.

Глава 3

Рассвет мы встретили уже на ногах, проехав пару километров, пока у подножья горы не увидели трёх пасущихся лошадей. Подойдя к ним поближе, Максим взял себе чёрного коня, явно с нелегким нравом. У него не оказалось ни единого штриха другого цвета, а глаза отливают красным. Маше и мне досталось по симпатичной кобылке бело – коричневой масти. Вопрос, как залезть, даже не возник, Максим легко подхватил нас за мягкую точку и усадил в мужское седло. Смею заметить, я очень хорошо отношусь к лошадям, когда живу в городе и разглядываю их на картинках в интернете, я даже советую мамочкам детей с нездоровой психикой почаще выезжать на прогулки верхом, так как у лошадей сильная и успокаивающая энергетика. Но оказавшись в седле, скажу честно, испугалась, во – первых, лошадь высокая, во – вторых, мы поднимаемся в гору, и ущелье под нами становится все глубже, а тропинка скалистая и настолько узкая, что две лошади просто не смогут идти рядом. Если бы мне предоставили вариант подниматься пешком, я бы восприняла его на ура!!! В это время на Машу накатила истерика, причём сначала только со всхлипами, а потом с рёвом в голос, а эхо в горах хорошее, Максим, оглянувшись, гавкнул, да, именно гавкнул, что – то между рыком и человеческим голосом.

– Успокойся. Сейчас дойдём до плато. Лошади нервничают, можем все упасть.

По настроению этих двоих я сделала вывод, что ночь с сакральным смыслом не удалась. Интересно, кто кого обломал. Сразу стало веселей и очень захотелось посмотреть на это всё со стороны, может, я зря так рано уснула, или во мне проснулись странные наклонности подглядывателя, как там это по – научному… Ну всё, теперь до потери пульса буду вспоминать это слово.

Горная дорожка дала небольшой поворот, и мы оказались на выступе, где смогли встать три лошади. Максим молча слез с коня, и глядя на сдвинутые над переносицей брови, стало как – то жутковато. С этим молодым человеком спорить не хотелось, особенно в таком настроении. Он стащил Машу с седла, поставил на землю, встряхнул и буркнул: «Ты что»?

Всхлипывая и размазывая по лицу пудру, Маша разрыдалась с криками:

– Мне страшно, оставьте меня здесь, я устала, у меня болят ноги, не сяду больше на этого монстра.

Оставить её – плохой вариант. Дикие звери, змеи и отсутствие людей быстро сведут с ума, может, отвести обратно в машину? Тоже не выход, потратим время. Но если честно, со всеми Машиными доводами я была согласна, но высказать это вслух не хватило смелости или гордости. Я не хотела, чтобы этот симпатичный дикарь воспринял нас как ни к чему не годных профурсеток. Поэтому предложение напрашивалось только одно:

– Максим, а вы бы не могли взять Машу к себе на лошадь? Для сидения по женскому типу, это бы заметно облегчило ей путь.[3]

– А, я смотрю, ты не плохо разбираешься в верховой езде? – заметил Максим, щурясь от яркого солнца.

– Буду воспринимать это как комплемент, но всё же нам пора продолжать путь.

– Ты сможешь держать поводья её коня?

– Да, я попытаюсь, только тогда ей придется идти сзади меня? – до этого меня вполне устраивало, что моя лошадь идет сзади.

Он легко подхватил Машу и посадил впереди себя, она, не теряясь, обняла его за спину, успев при этом мне подмигнуть. И все – таки они неплохо смотрятся, прям как рыцарь и средневековая принцесса, которая сбежала от старого вассала. А может, это была не истерика со стороны Маши, а четко продуманный план по обольщению, ведь у неё очень миниатюрное, красиво накаченное тело. Не думаю, что ему настолько неприятно прижиматься к ней, насколько он хочет это показать. Продолжая путь, я пыталась сосредоточиться на своих мыслях. Мне, безусловно, страшно, когда я смотрю вниз, голова кружится и выдаёт картинку меня лежащей на дне обрыва, с пробитой головой и в луже крови. Крайне неприятно, когда твоя жизнь зависит от животного, на котором ты восседаешь. Если я сейчас начну нервничать, мои мысли передадутся лошади, а её реакция мне неизвестна. Вспоминая пословицу, что кому положено утонуть – не повесится, решила пойти от противного и попробовала перечислить, кто же расстроится от моего столь раннего ухода в мир иной. Тщательно порывшись в памяти, насчитала пять человек вместе с родителями, да, определённо не много. Значит, можно не переживать, большой ущерб вселенной я не нанесу, детей у меня нет, наверное, это главная мысль, когда твоя лошадь несётся над обрывом, и всё, что ни делается, всё к лучшему. Пора завязывать со столь весёлыми мыслями о собственных похоронах, буду разглядывать природу и надеяться на бога. Уже начинало вечереть, и солнце ярко – красного цвета потихоньку двигалось к закату. Мы въехали в пещеру, Макс слез с лошади, и нежно поддерживая свою леди, поставил ее на землю. Затем подошёл ко мне. Я не смогла пошевелить ногами от скачки, непривычной каждому городскому жителю, болело всё, ощущение, что в ноги впились сотни маленьких ножей, потом их вытащили и снова воткнули. Пришлось облокотиться об его руку, за что я получила полный ненависти взгляд от Маши.

– Тебе нужно размять ноги, садись на камень, я помогу. – Максим достал с кармана бутылку

какой – то жидкости с очень терпким запахом, и быстрым движением задрав мои штаны, стал растирать колено. У него оказались сильные, немного шершавые руки, от массирующих, очень настойчивых движений по моему организму невольно пробежала дрожь. Крайне необычное состояние, когда боль смешивается с наслаждением и непривычным ощущением, что к тебе прикасаются абсолютно чужие мужские руки. Моё замешательство длилось несколько минут, а он уже перешёл на другую ногу, по телу разошёлся жар, скорее всего, жидкость была согревающая. Я вымолвила только:

– Спасибо за заботу, дальше я сама могу натереть.

Он поднял на меня глаза, и сунув раствор мне в ладонь, сказал:

– Зачем так краснеть? Это всего лишь помощь соратнику в пути, – и расплывшись в улыбке, пошёл привязывать животных.

Это фиаско, мне просто нечего было ответить, крайне надеясь, что, кроме смущения, он не увидел ту бурю чувств, которая во мне пролетела. Боже мой, я замужняя женщина, поплыла от прикосновений чужого, наглого, мужика, как стыдно… Закончив поездку, пойду попристаю к мужу. Наверно, дают знать о себе пара недель воздержания. Начав ковыряться в голове, вычисляла последнюю дату исполнения супружеского долга. Получился месяц, дальше считать не рискнула. Что – то мы запустили данную сферу жизни. Приеду, обязательно исправлю ситуацию.

Лошади привязаны, дальнейший путь пролегал через пещеру. Вооружившись факелами, фонариками и рюкзаками, мы вошли в тёмный проём скалы. Первым шёл Максим, вторая Маша, непрерывно рассказывая истории о своей жизни, завершала наше великое трио я. Не знаю, сколько прошло времени в этой темноте с запахом плесени и сырости. Появилось ощущение, что проход пошёл вверх. Я шла и молилась, борясь с признаками клаустрофобии, которая отзывалась в желудке неприятной тошнотой. Если верить в реинкарнацию, наверное, в прошлой жизни меня похоронили заживо, иначе почему у абсолютно здорового человека появляется такой страх, вплоть до галлюцинаций. Хорошо что я завершаю наше шествие, иначе окружающим было бы не очень приятно лицезреть мой зелёный цвет лица. Проход стал расширяться и вместе с порывом свежего воздуха откуда – то сверху мы увидели солнечный луч. Это был предел счастья. Перед нами появились ступеньки, высеченные из камня. Узкий проход преобразился в широкую залу. На каменной подставке в виде плоской вазы на высокой ноге лежал драгоценный камень сантиметров десять в высоту и семь в ширину. Если это натуральный камень, то таких размеров я никогда не видела. Он прозрачный, слегка с голубым отблеском. Максим махнул рукой, как бы предлагая приблизиться. Мы все молчали, создавалось ощущение, что заговорив, совершим святотатство, обстановка подействовала даже на Машу, в обычной жизни закрыть ей рот можно лишь едой. Мы подошли к камню, и появилось непреодолимое желание прикоснуться к нему, ощущение манящего притяжения, как магнита к металлу. Максим кивком дал согласие потрогать эту драгоценность. Первой подошла Маша. Опробовав края огранки камня, спускаясь ниже по рельефу, полюбовавшись на своё отражение в нём, она со спокойной улыбкой отошла. Когда я прикоснулась к камню, возникло ощущение холода. Тут же подумала, с чего бы ему быть тёплым? Но нагревшись от моей ладони, камень пробрёл слегка зеленоватый оттенок. Очень странная энергия, сначала ощущение тревоги, перемешанное в ушах с топотом сотни лошадей, а потом внезапное спокойствие на грани с негой. Возникли слуховые галлюцинации, наверно, клаустрофобия обострилась. Услышав звук, как будто напевают какой – то старый народный мотив, оглянулась. В углу сидел старец с очень длинной бородой и волосами совсем белого цвета, на нём вместо обрядного костюма шамана была одета белая холщёвая накидка. Создавалось ощущение, что он спит, а мы просто стоим в его сне. Не вставая и не открывая глаз, старец вдруг заговорил:

– Обернись и смотри на камень.

В это время Максим развернул меня лицом к камню, держа сзади за плечи и не давая повернуться к шаману. Я смотрела, как мне сказали, но не увидела в нём ничего, кроме изумрудного цвета. Внезапно Максим резко меня дёрнул, заставляя теперь смотреть на шамана. Начался ритуал камлания[4]. Это было похоже на ритуальные пляски перед жертвоприношением, и уже изменившимся голосом шаман спросил:

– Что ты хочешь?

– У меня нет детей, но врачи говорят, что я здорова. Хочу ребёнка. – Я сказала это практически заикаясь, после всего увиденного я вообще не уверена, что когда – то ко мне вернётся способность говорить внятно.

– Зачем ты споришь с волей богов? Бойся своих желаний!!! Еще никто не уходил от своей миссии!!! Будет, как должно быть!!! Радуйся, что боги не дали тебе ублюдка, тебя сберегли.

В это время Максим, всё так же сжимая мои плечи, выпихнул меня к каменным ступенькам. Обида подошла к горлу горьким комком. Все нервы, трудности пути пробежали перед глазами, я, сев на камень, просто дала волю слезам. Когда вернулась Маша, больше испуганная, чем расстроенная, мы молча отправились в обратный путь. Каждый со своими мыслями. Лично мне было обидно, почему я должна быть мамой ублюдка? В каком вообще смысле всё это сказано? Это значит, я рожу изверга или маньяка? Почему именно я? Получается, мне не дают ребёнка, чтобы не вырастить чудовище? Как вообще это возможно у учителя с опытом работы? Вопросов было больше, чем ответов, мозг лихорадочно работал, не давая ни одной подсказки. По сути, не хотелось никого видеть. Пропуская Максима и Машу вперёд, я просто плелась сзади. Разговор у них тоже как – то не клеился. Выбравшись из пещеры, когда уже светало, мы сели на коней. Ссадины и боль в ногах ещё не прошли, на обрыв снизу в сущности стало наплевать, всё ровно тех, кому я дорога, всего пять человек, а детей нет и, возможно, уже и не будет. Глядя на зарождающееся солнце, очень захотелось вернуться и поругаться с этим шаманом, а лучше прибить его какой – нибудь палкой. Какое он вообще имеет право говорить такие вещи? А вдруг он ошибся, а мне с этим жить. Да и зачем я вообще попёрлась общаться с духами, ведь я христианка? Хотя нет, просто набитая дура. Хотелось молча плакать и к мужу, чтобы он обнял и сказал: «Ты чего? Успокойся!» И это всё, больше он ничего не скажет, потому что ему без разницы, есть у нас ребёнок или нет, живётся ему комфортно, любовью к чужим детям он тоже не отличается, а я могу делать, что хочу, лишь бы его не трогала. Недавно на мой риторический вопрос, когда же наконец – то мы забеременеем, услышала от мужа вполне исчерпывающий ответ:

– Ребёнок и беременность нужны тебе, чтобы не было скучно, мне с моей работой и обеспечением нашей семьи ребёнок на данный момент лишняя строка расходов.

Это унизительно, да и вообще, зачем оно мне. Нужно взять себя в руки и продолжать жить, показывать сейчас свою слабость мужу, а тем более повторять слова шамана не хочу. Начнутся причитания про то, зачем же я всех уговорила сюда приехать, почему я такая неугомонная и упрямая. Ни одного слова сочувствия, только упрёки. Лучше совру, придумаю какую – нибудь историю с хорошим концом, разыграю вселенскую радость, подговорю Машу, и мирно догуляем остаток отпуска.

В размышлениях мы спустились со скалы и подъехали к нашей машине.

Пока Максим разводил костёр, мы с Машей отправились сполоснуться в ближайший ручей. Отойдя на небольшое расстояние Маша, начала болтать:

– Ты представляешь, я так рада, что попала к этому шаману!

– Что сказал?

– Говорит он конечно странно, но я поняла, что всё будет хорошо. Когда он сказал, задавай свой вопрос, и начал странно вертеться, я сказала: «Когда я выйду замуж?», а он мне в ответ:

– Рядом с тобой человек, который тебе ровня. Равенство это не борьба достатка. Равенство это единение душ одними мыслями.

– Получается мы с Гошей хорошая пара, а я, дура, ещё ищу кого – то. Вон, на нашего экскурсовода заглядывалась, приедем, отвечу Гоше «да» на его предложение о замужестве.

– Я в шоке, Маша, он что, тебе предложение сделал?

– Да, я затем сюда и приехала, сомневалась, стоит или нет соглашаться в двадцать восемь лет. Несмотря на всю любовь, мозги включаются быстрее. А тебе что шаман сказал?

– Ну ты же всё слышала.

– Нет, прикинь, Максим меня вышвырнул в коридор, когда поворачивал тебя к камню. Кстати, меня к камню не поворачивали почему – то.

– Сказал, что всё будет хорошо, только сейчас не процитирую, очень за мудрено высказался.

Мы, сполоснувшись в ледяной воде, отправились ужинать и спать. Сегодня Маша меня не отправляла в машину, и полежать на природе в спальном мешке как в коконе просто удовольствие.

На следующее утро погрузились в машину, величайшее изобретение человека после коня. Максим всю дорогу молчал и нервно писал кому – то смс, наверное, его огорчило Машино замужество. Доехали до дома отдыха быстро, наши мужья сидели довольные после экскурсий, купания и отдыха от нас. Завершение отпуска было чудесным, ни на секунду не пожалела, что поехала отдыхать именно на Алтай, здесь даже в воздухе летают тайны, а слова шамана скоро забудутся и исчезнет неприятный осадок.

Глава 4

За массивным столом из красного дуба сидел мужчина пятидесяти лет плотного телосложения, волосы слегка посеребрены сединой, но он всё ещё не утратил свою привлекательность. В повадках чувствовалась стальная воля и нелёгкий характер. Он слегка нервничал. В дверь постучали.

– Заходи, что за привычка постоянно опаздывать? Моё время слишком дорого, чтобы ждать тебя.